Система героической смерти

Цинь Юань сидел на берегу и смотрел, как в воде играли Пламя и Волна. Трансформация в человека не повлияла на способность Пламени двигаться под водой. Подобно русалке, он плавал грациозно и свободно, и это терзало сердце Цинь Юаня. В конце концов, он больше не мог сдерживаться и поддался искушению, разделся и прыгнул в воду, чтобы присоединиться к игривой фигуре Пламени. Пламя повернул голову и раскрыл объятия, приветствуя его появление улыбкой. Но как раз в тот момент, когда они собирались обняться, Волна перехватил Цинь Юаня и помешал ему. Цинь Юань проигнорировал Волну, схватил Шань Ке за руку и поцеловал поверх макушки маленького дельфина. Волна сердито бил его по голове, пока был зажат между ними двумя. Сделав все возможное, он, наконец, разделил их. Выражение лица Цинь Юаня стало неприятным, но Шань Ке все еще был весел, а его взгляд — нежен. Мягкие волосы слегка развевались вместе с волнами, и он казался ненастоящим. Цинь Юань чувствовал, что Пламя в воде — самое прекрасное, что можно увидеть. Он ничего так не хотел, как сделать все возможное, чтобы защитить его. Шань Ке успокоил ревнивца, а затем, пока никто не обращал внимания, поцеловал Цинь Юаня в качестве компенсации за прерванный поцелуй. Сердце Цинь Юаня загорелось страстью, и он пожалел, что не может притянуть Пламя к себе, чтобы заняться любовью. Он не был уверен, что Пламя готов «спариться» с ним. В конце концов, поцелуи могли быть способом выразить свое дружелюбие и не обязательно означали, что к нему относятся как к партнеру. В ту ночь Шань Ке сидел на кровати, держа в руках подушку в форме дельфина, и невинно смотрел на Цинь Юаня, на котором было только полотенце. Думая о расовых различиях, Цинь Юань беспокоился, что напугает Пламя, если предложит заняться любовью, поэтому он не демонстрировал свои намерения. Но Шань Ке знал его на протяжении стольких жизней. Как могло его обмануть это суровое и серьезное лицо? Чтобы защитить достоинство дельфинов, Шань Ке чувствовал, что ему следует быть более сдержанным. Терпение дает великую награду. Шань Ке зарылся лицом в мягкую подушку и похвалил себя за сообразительность. Однако он недооценил честность Цинь Юаня, когда мужчина спросил: — Пламя, у меня огромная ванна. Не хочешь поиграть в воде? Шань Ке: …Не думай, что дельфинов так просто обмануть! Ты действительно нетерпелив, раз хочешь поиграть в воде поздно ночью. Однако, будучи чистым белым лотосом, Шань Ке все же согласился. Он последовал за большим злым волком в ванную. Подняв руки, он позволил Цинь Юаню раздеть себя, подставляяся под болезненно горячий взгляд. Хотя его тело в этой жизни было немного худощавым, он был хорошо сложен, а его кожа — светлой и мягкой. Даже сам Шань Ке готов испускать пузыри счастья от того, насколько он красив. Шань Ке нырнул в ванну и весело заплескался. Цинь Юань последовал за ним и очень осторожно помог ему вымыть голову и спину, максимально заботясь о его комфорте. Шань Ке лежал на краю ванны, прищурив глаза от удовольствия и позволив Цинь Юаню мыть его. Он подумал про себя: Этот парень и правда такой честный, или он вскоре потеряет контроль? Думая об этом, он вдруг почувствовал, как большие руки стали блуждать по его телу, двигаясь между грудью и талией. Горячее тело вплотную прижалось к спине, раскрывая чужое желание. С Пламенем Цинь Юань не чувствовал никакой необходимости притворяться. Он только хотел, чтобы тот мог принять его, одобрить его и быть его. — Пламя… — Губы Цинь Юаня покусывали шею Шань Ке, его теплое дыхание щекотало кожу и вызывало легкое покалывание. Цинь Юань развернул Шань Ке и встал между его бедер. Он обнял его за талию и глубоко поцеловал. Шань Ке целовали до тех пор, пока тот не потерял все свои силы. Он рассеянно отметил, что техника поцелуя этого человека становится все лучше и лучше с каждой жизнью. Был ли этот навык накопительным? Утонув в поцелуе, Шань Ке почувствовал, как ловкие пальцы неуклонно изучают его тело. — Какое отступление? Что значит сопротивляться искушению? Все это превратилось в дым из-за его страстного возлюбленного. Цинь Юань сначала хотел постепенно знакомить Пламя с таким контактом. Но с каждым разом становясь все более интимным и горячим, он терялся в экстазе. Когда Пламя расслабился, мужчина инстинктивно направился к заднему входу и агрессивно протолкнулся в его глубины… Физическая сила дельфина была поистине необычайной, несмотря на насыщенную страстями ночь, он полностью восстановился после всего лишь двухчасового отдыха. С другой стороны, Цинь Юань спал как убитый. Он не знал, было ли это потому, что он перестарался, или потому, что был должным образом удовлетворен. В любом случае, Шань Ке полдня вертелся на кровати и все еще не мог его разбудить. Он ничего не мог с этим поделать. Шань Ке встал сам, надел случайную рубашку, умылся, затем обул тапочки и тихо вышел из комнаты. Придя на кухню, Шань Ке заглянул в холодильник и нашел несколько ингредиентов, которые он мог бы использовать. Некоторые он видел раньше, другие — впервые. Он достал те, которые раньше не видел, и запустил виртуальную кулинарную книгу, прежде чем начать готовить. Шань Ке, поглощенный своим занятием, не заметил, что Цинь Юань тихо вошел в кухню и наблюдал. Он уставился на симпатичную внешность деловито работающего юноши. На Шань Ке была только рубашка большого размера, открывающая стройные ноги, на которых все еще виднелись следы любви, наиболее очевидные и сосредоточенные на внутренней стороне бедер. Взгляд Цинь Юаня потемнел от вожделения, и он медленно подошел к нему, обхватив его талию руками. — Доброе утро, — хрипло проговорил он. Шань Ке был погружен в радости приготовления пищи и не обратил никакого внимания. Он толкнул его локтем в живот, намекая отойти в сторону и подождать. Директор Цинь, которого проигнорировали, мог только отступить, как ему сказали, и послушно стоять, как прекрасная человеческая статуя. Вскоре после этого ароматный запах искусно приготовленного блюда наполнил его чувства, и Цинь Юань был ошеломлен, обнаружив, что еда, приготовленная Шань Ке, оказалась такой. Когда он увидел, как тот пользуется кулинарной книгой, он подумал, что его интерес был задет, и он просто хотел узнать, как готовят люди. В кулинарной книге были указания, но Цинь Юань не ожидал, что он действительно сможет их понять. На самом деле он смог приготовить такую замечательную еду с первой попытки. Это было поистине за гранью невозможного! Цинь Юань решил тратить два часа в день на обучение Пламени общим знаниям. Основываясь на его способности учиться и подражать, интеллект дельфина оказался ничуть не ниже, чем у обычного человека. Шань Ке разложил еду на столе, затем махнул Цинь Юаню, чтобы тот ел. Цинь Юань был полон решимости доесть еду, даже если она окажется отвратительной. Только когда он попробовал, то обнаружил, что еда на самом деле очень вкусная. Это было сравнимо с работой шеф-повара. Цинь Юань был уверен, что нашел золото. Этот дельфин, предпоследний в своем роде, не только мастерски готовил, но и спал с ним! Шань Ке сохранял свой человеческий облик три дня подряд. Днем он оставался с Волной, а ночью спал с Цинь Юанем. Его жизнь приносила большое удовлетворение. После завершения основной миссии давление на Шань Ке значительно ослабло. Он планировал сначала хорошо пожить, а потом подумать о дополнительной миссии. Однако Пламя пропало несколько дней назад, так как же люди из исследовательского института могли игнорировать это? Они попросили Цинь Юаня вернуть Пламя как можно скорее, в противном случае они будут расследовать его юридические обязанности. Они хотели исследовать гены дельфинов. С каждым экспериментом на других животных они получали радостные результаты. Они твердо верили, что решающую роль в разрешении кризиса человечества можно найти в дельфинах. Если Пламя по-прежнему будет недоступно, то они, скорее всего, обратят свой взор на Волну. Цинь Юань не скрывал этого от Шань Ке и ничего от него не требовал. Но тот знал, что рано или поздно им придется решить эту проблему. Очень поздно той ночью Шань Ке разбудил Цинь Юаня и вывел его на прогулку. — Пламя, куда ты хочешь идти так поздно? — спросил Цинь Юань. Шань Ке не ответил, просто старательно шел вперед. Как только они подошли к электронной двери, он попросил Цинь Юаня отпереть ее. Пройдя некоторое время, Цинь Юань понял, куда они направляются, и в замешательстве спросил: — Впереди лаборатория, зачем ты туда идешь? Они вдвоем вошли в лабораторию, и лампа мгновенно включилась, как только обнаружила движение. Шань Ке подошел к оборудованию и указал Цинь Юаню встать рядом с ним. Лицо Цинь Юаня все еще было озадаченным, когда он подошел к нему. Его замешательство продолжалось до тех пор, пока Шань Ке не протянул руку и не взял инструменты для взятия крови. Он удивленно спросил: — Ты хочешь…? Шань Ке спокойно смотрел на него, его намерения были ясны. Он хотел, чтобы Цинь Юань взял у него образцы. Исследователи хотели выяснить, как решить проблемы с фертильностью, экспериментируя с его генами. Пока материала было достаточно, вопрос свободы Пламени не будет важен. По крайней мере, не в краткосрочной перспективе. Цинь Юань ясно понял намерения Пламени и был глубоко тронут его полным доверием и жертвенными намерениями. Но как у него могло хватить духу сделать это? — Цинь Юань… — В тихой лаборатории внезапно раздался тихий голос. Сердце Цинь Юаня дрогнуло, и он развернулся, чтобы посмотреть на Шань Ке: — Ты… произнес мое имя? Шань Ке улыбнулся и повторил это снова: — Цинь Юань. Цинь Юань обнял его, удивление и счастье отразились на лице, когда он заговорил: — Скажи это еще раз. — Цинь Юань. — Ха-ха. — Цинь Юань чувствовал, что слышать, как Пламя произносит его имя, было более чем приятно, как будто его душу вот-вот украдут. — Цинь Юань, давай спаримся? Цинь Юань: …Не слишком ли быстро меняется тема разговора? — Мы тратим много экспериментальных материалов каждую ночь в комнате. Свободное владение Шань Ке человеческим языком росло не по дням, а по часам, но основными моментами, которые привлекли внимание Цинь Юаня, были слова «тратим» и «экспериментальных материалов». Он нерешительно спросил: — Твой так называемый «экспериментальный материал» — это… — Сперма. Цинь Юань: … Шань Ке очень хорошо осознавал, что является объектом эксперимента. С тех пор как он превратился в человека, то задавался вопросом, может ли дополнительная миссия иметь какое-то отношение к генам дельфина. Вместо того чтобы позволять другим людям заниматься им или позволять использовать Волну в качестве эксперимента, ему было лучше проявить инициативу и предложить свои услуги. Волна отличался от него. У Шань Ке мыслительные процессы человеческие, и он не впал бы в депрессию из-за противоречивых чувств. Волна был более чувствительным. Если бы его заставили сделать что-то, чего он не хотел, то он мог бы почувствовать себя очень плохо и подвергнуть опасности свою собственную жизнь. Жертвование собой ради Волны, должно подходить под «героические» требования. Цинь Юань никак не отреагировал. Шань Ке подумал: Может быть, это было слишком шокирующе? Он искренне посмотрел на Цинь Юаня и спокойно сказал: — Если ты не хочешь… Он даже не закончил говорить, когда Цинь Юань внезапно выключил все оборудование для наблюдения и освещения, оставив после себя только слабый кадр изображения. Он взял Шань Ке на руки и осторожно положил его на стол для экспериментов. — Пламя, ты готов? Я собираюсь начать эксперимент… — Цинь Юань прикусил его шею и хрипло заговорил. В тусклом свете два горячих тела постепенно накладывались друг на друга, ответственно и старательно «собирая» материал для эксперимента…