Домашка.

      Конец марта выдался достаточно теплым и лиловые лепестки цветов сакуры уже начали распускаться, невесомое касание немного прогретого весенними лучами солнца, — теплого ветра, — приятно щекотало кожу и Хаджиме казалось, что с момента трагедии прошло уже достаточно времени. Достаточно для того, чтобы отпустить прошлое, но Инуи так не считал. Коко посвятив всего себя ему, в память о погибшей Акане, и сам того не заметил, как вырыл себе яму, как стал заложником этого апатичного холодного принца.       Конечно, он мог бы разорвать эту связь, ведь ему она ничего хорошего не сулила. Коконой понимал все, безусловно, но продолжал оставаться рядом иногда засматриваясь на его светлые пряди волос, едва закрывающие уголки глаз, или на эти антарктически-холодные берега, в которых не было ничего, кроме его собственного отражения.       Инупи винил себя, до сих пор, за то, что так предательски похож на нее и это мерзкое чувство — чьей-то замены, — душило, и казалось, что на него сила гравитации действует гораздо сильнее, чем когда-либо, заставляя пасть и оставаться там, на дне. Но даже несмотря на это, он не мог сдаться, ведь если хотя бы он не проживет эту жизнь нормально, то Акане, наблюдая за ним, однозначно расстроится.       После того, как Инуи вернулся из исправительной школы, он всерьез взялся навёрстывать упущенное и большую часть времени проводил за чтением, ему нравились книги. Живые, бумажные, их запах и спокойная обстановка в библиотеке, где он практически жил в свое свободное время.       Хаджиме был уверен, что даже сегодня, в его особенный день, первого числа, Сейшу не сделает для него чего-то особенного, хотя он был бы рад даже банальному — с днём рождения.       Направляясь к уже знакомому месту, перебирая в голове все планы и разрабатывая новые идеи, стратег по своей натуре, Хаджиме Коконой, не мог решить лишь одну задачу — как ему пробить брешь в ледяной стене, которую возвел вокруг себя его друг. И какие слова подобрать, чтобы донести до этого упертого кретина, что прошлое — в прошлом. Он достал из кармана леденец на палочке и закинул его за щёку, считая что сладкое помогает ему сосредоточиться, хотя отчасти, иногда так и было. И сейчас, тихо открывая дверь в старую библиотеку он застал его спящим.       — Ты слишком изнуряешь себя, Инупи. — С какой-то ноткой грусти, вполголоса обратился к нему Коко.       Подходя ближе к окну, где сидел парень, он уселся рядом, мирно наблюдая за его спокойным посапыванием, за тем как безмятежны черты его лица сейчас, а глаза не выражают той тоски, скрытой безразличием. Хаджиме знает, что стоило бы дать ему выспаться, но он ведь пришел сюда именно за тем, чтобы хоть немного отвлечь этого парня от своей обычной учебной рутины, ну или прикрывался этим предлогом, чтобы провести свой праздник вместе с ним.       — Просыпа-айся, Ину-у-пи. — Потянул парень, но ответа не последовало.       Хаджиме не хотел пинать его, хотя стоило бы, для скорейшего результата, и вытащив свой леденец он ткнул его в сомкнутые губы Сейшу, отчего тот лишь немного поморщился, и видя, что результат не оправдал себя, он поступил более настойчиво сильнее надавив на него, заставляя бледные губы слегка приоткрыться. Ему все же удалось нарушить покой блондина. Поднимая на парня напротив свои небесные глаза, он немного растерялся и быстро обхватив конфету губами и погружая ее в рот посмотрел на Коко, который такого точно не ожидал, и поэтому резко вытаскивая ее из чужого рта, услышав приятный чмок, сопровождаемый недовольным вздохом темноволосый парень возмутился:       — Ты что делаешь?       — А ты? — Встречно поинтересовался его невинный друг. — Ты разве не этого хотел?       Эти слова эхом отдавались, пробуждая что-то темное в глубине души, то, что он так отчаянно скрывал всем своим видом.       — Не неси чепухи, Инупи. — Полностью противореча своим действиям, заговорил брюнет, — я просто хотел разбудить тебя. — Сделав паузу он посмотрел на него и спросил то, что пожалуй беспокоило его все дорогу сюда. — Ничего не забыл? — Заставив старшего порядком призадуматься, он получил неопределенное: «Нет?»       Коконой испытал разочарование, пусть уже не впервые, но все же оно кольнуло его иглой прямо в сердце. И отворачиваясь он молча сел, опираясь спиной о стекло того же подоконника, не задавая больше вопросов.

***

      Сейшу не был уверен в том, что хотел бы подарить своему другу, поэтому зашёл в первый попавшийся магазин игрушек и начал оглядывать витрины, все это казалось ему настолько по-девчачьи неуместным, что он вышел уже спустя минуту.       Следующим был зоомагазин. Инуи любил животных и хотел бы, чтобы его друг однажды завел себе питомца, он помнил, что тот, кажется, хотел собаку и быстро сложив в голове эти два факта принял решение.       — Это отличный вариант, нейлоновый, практичный даже для взрослого питомца, благодаря стальному кольцу с регулировкой, он выдерживает огромные нагрузки. — Вся эта информация, которую ему в силу своей обязанности рассказывал продавец мало интересовала, и не задавая лишних вопросов, — а зачем? — он расплатился и направился в свою обычную обитель знаний, даже не задумываясь насколько его подарок может показаться странным, но для Инупи оригинальность — это его второе я.       Оказавшись на месте, он как обычно принялся изучать упущенный материал, с интересом перебирая каждую страницу, и подчёркивая самое главное для себя, и не заметив того, забылся сном.

***

      Блондин не хотел привлекать внимания своими лишними словами или объятьями, как обычно поступают друзья, и в меру своей излишней сдержанности, молча направился к сумке, что висела на одном из стульев, доставая оттуда серую коробочку со скромным бантиком такого же невзрачного цвета.       Удивленный Хаджиме, казалось шире открыл свои раскосые глаза, протягивая руки, чтобы принять подарок, слегка приоткрыв рот от удивления, но слова благодарности буквально застряли в горле. Оглянув сначала своего неприступного друга, а после вещь, которую он ему вручил, Коконой поспешил открыть коробку, и то что было внутри, более чем удивило его…       Черного цвета ошейник, с большим металлическим кольцом, который казалось бы, сшит только для того, чтобы сидеть на хрупкой шее какой-нибудь девицы с обложки журнала для взрослых. И нет, Хаджиме не баловался таким, просто знал, чисто теоретически или как это можно оправдать «друзья рассказывали». И пытаясь как-то понять это все, он уже перекрутил в голове сотню вариантов, где это умело опоясывало шею друга, идеально подчёркивая белизну его волос, контрастируя с кожей… И короткое — с днём рождения, — вернуло его на землю. Он был тронут, но все ещё не понимал.       — Зачем мне, это. — Особенно выделяя последнее слово поинтересовался Хаджиме, что мало смахивало на обычное спасибо, кстати.       — Ты хотел завести собаку, — начинает Инупи, — вот я и подумал подарю заранее.       — Спасибо… — как-то глухо произносит парень, на что получает обычную спокойную улыбку.       Вечер открывал прекрасный вид из окна на заходящее солнце, и едва краснеющий закат, окрашивал помещение приятными тёплыми тонами. Коко все ещё думал над его словами, и над тем, как давно он сказал о том, что хотел бы завести питомца, ещё будучи ребенком, но Инупи помнил, его Инупи, который всегда был рядом и заботился о нем гораздо больше, чем о самом себе. Хотелось до боли сжать его в объятьях, не принимая отказа, да и, почему бы и нет?       Убирая все книги по местам, Сейшу готовился пойти домой, в компании своего друга, он был доволен, все же сегодня Коко был не таким, как обычно и его реакция была тому ярким примером.       Отставляя последнюю книгу на дальнюю полку, блондин почувствовал чужое тепло за спиной, и осторожно оборачиваясь пытался понять о чем говорят эти бездонные глаза напротив. Коконой все ещё не знал, правильное ли его решение, но стоило попробовать сейчас, нежели жалеть потом. Он слишком близко, настолько, что Сейшу чувствует его дыхание на своих губах, ведь сегодня он в обычной обуви, и они практически одного роста. И это расстояние как-то незаметно сократилось до минимума, заставляя губы сливаться в одно целое, разделяя желание. Сейшу никогда не думал, что он может быть тем, с кем Коконой откроется настолько, но все же одна мысль, словно червь съедала его изнутри, — он все ещё думает об Акане? — пронеслось в голове, заставляя разорвать поцелуй. Неловкое молчание повисшее в воздухе слишком давит, глаза Хаджиме требуют объяснения, но Инуи лишь печально опускает голову, стараясь понять чего он хочет на самом деле.       — Послушай Коко, — как-то тихо начинает парень, — ты ведь знаешь, что ее больше. — Но не успевает он договорить, как сильная рука сжимает его горло, заставляя проглотить свои дерьмовые слова.       — Сколько раз тебе говорить Инупи, ты верно не понимаешь? — Раздражённо отрезал парень, и задействовав вторую руку, он осторожно вешает что-то на его шею, притягивая к себе за металлическое кольцо, практически в упор.       — Может думаешь я ещё с кем-то хотел бы сделать это? — Провоцируя друга, заговорил Коко. — Я помню Акане, но я никогда не хотел сделать чего-то подобного, ни с ней, ни с кем-либо ещё, — и не дожидаясь ответа, он с силой впивается губами в светлую кожу, чувствуя как ее обладатель вздрагивает, скорее всего больно, но он заслужил, и оставив видимый след он отстраняется, смотря на Инуи. Парень старательно прикусил губу, чтобы не выдать и звука, а ресницы предательски подрагивали, касаясь алеющих щек. Он не напуган, как думал Хаджиме, он не ударил его и не сказал ничего против, это полное смирение, заставило его сердце замереть на секунду. Слишком притягательный, и не теряя времени он снова коснулся его губ, уже более уверенно, по-собственнически, проникая в него горячим языком и заставляя содрогаться. Хаджиме казалось, что кто-то там, наверху, точно услышал его желание и оно вот-вот исполнится, как ни крути прежнего общения двух холодных парней уже не будет, и понимая это Коконой позволил себе скользнуть под рубашку друга, оглаживая каждый сантиметр, уверенно спускаясь ниже.       Инупи пытался воспротивиться, когда почувствовал касание холодных пальцев внизу живота, которые ловко скользнули под ткань его одежды, но был остановлен и прижат сильнее к полке с его любимыми книгами. Хаджиме уверенно раздвинул ноги своего друга коленом, едва касаясь выпуклости на штанах, а после крепко сжимая его бедра, прижался своими, настолько что Инуи все же не сдержал блаженного стона.       — Тише, иначе кто-нибудь нас заметит, — заговорил Коко, опаляя мочку его уха своим горячим дыханием, и действительно заставляя Инупи прийти в себя, хотя состояние — прийти в себя — сейчас было не про него, он просто решил не шуметь.       Сделав ещё несколько уверенных толчков, прижимая такого желанного Сейшу в библиотеке, Хаджиме все же не выдержал, и кое как сдерживая себя, он принялся уверенно сжимать такого твердого и уже покорного Инупи, ощущение чужой руки охватывающей плоть, приносило невероятные ощущения и спустя минуту, чувствуя как земля уходит из-под ног, он прилично измазал руку своего друга, который пытался успокоить свой безумный сердечный ритм, упёршись головой в Сейшу, все ещё придерживая парня.       — Сам виноват. — Начинает Коконой, вытаскивая свою руку из чужого храма невинности, и оглядывается в попытках найти хоть что-то напоминающее полотенце.       — Я не против. — Донеслось до него, очередной горячей волной накрывая воображение. — Вот держи, — блондин протягивает ему свой небольшой платок, который все же лучше, чем ничего.       — Ты сейчас договоришься и мы отсюда не уйдем. — Уже угрожая, выдает Хаджиме, снимая с парня ошейник. — Отличный подарок.