***
В кабинете мало что поменялось за несколько месяцев, только на столе бумаг стало немного больше. И в прошлый раз тут, однозначно, не было Данзо. Сначала Эноки заволновался. Он подумал, что Хирузен решил отдать его в Корень, но когда тот радостно поприветствовал его, волнение спало само собой. Почему-то Эноки был уверен, что этот старичок переживает за него. Эноки поклонился и стал терпеливо ждать пока кто-то заговорит, но ему было не по себе от бегающего по нему взгляду Данзо, который оценивал в нем каждую мелочь. Хирузен заметил это и решил первым заговорить: — Прости что побеспокоил тебя, мальчик мой, — Хирузен держал во рту не подожжённую трубку, — как продвигается твое самопознание? Эноки слегка нахмурился, он покосился на Данзо который сидел неподалеку и молча слушать их беседу. — Я не особо продвинулся в этом господин Хокаге, — Эноки старался быть максимально сдержанным в присутствие Данзо и от Хирузена это не ускользнуло. — Вот оно что, — спокойно произнес Хирузен. — В этом нет ничего страшного, я верю: ты найдёшь то, что ищешь. — Его голос был теплым и успокаивающим. — К сожалению, я вызвал тебя сюда чтобы сообщить, что не смогу сдержать данного тебе обещания и хочу попросить тебя принять участие в экзамене на Чунина. Эноки удивился услышанным словам. — Но я ведь даже Академию еще не закончил. — Собственно за это я и хотел извиниться, — с теплой улыбкой произнес Хирузен. — Знаю, ты хотел окончить Академию вместе со своими друзьями, но до конца учебы осталось несколько месяцев, не думаю, что это будет большой проблемой. Когда Эноки услышал про друзей, ему стало немного грустно. Он хоть и продолжал общаться со многими ребятами, но чувствовал, что отстранился от них. Он избегал даже Рин и Куренай с которыми часто любил проводить время. Внезапно, он почувствовал, что злится на самого себя. — Твой брат поручился за тебя, — вырвал его из размышлений голос Хирузена. — Нам необходим опытный шиноби, который примет участие в экзамене и достойно выступит перед другими деревнями. Хокаге поднялся со своего кресла и подошёл к окну, взглянув на улицу «Листа». — Скоро в деревню прибудут шиноби из «Облака» и «Тумана», чтобы принять участие в экзамене. Ты и сам знаешь, что война неизбежна и на этом экзамене мы должны показать всю свою решимость… Пока Хокаге объяснял ситуацию, Эноки задумался. Он никогда не стремился быть в центре внимания или обрести невообразимую силу, чтобы кичиться ею. Возможно, если бы он не знал, что в будущем ждет этот мир, то жил бы простой жизнью, выполнял несложные задания и просто наслаждался тем, что у него есть. — «Счастье в неведение». — подумал Эноки. Он словно плыл по течению, которое делало его с каждым днем все сильнее и сильнее, но только после того, как убил человека, он задумался — а в чем вообще смысл этой силы. Он не знал ответа на этот вопрос и что еще хуже — он не совсем понимал сам вопрос из-за которого все началось, ведь ему нужна сила чтобы выжить, но такой ответ казался ему простым оправданием и это только сильнее раздражало его. Хокаге все еще стоял у окна и что-то рассказывал, пока его не прервал резкий, уверенный голос: — Я согласен! — Произнес Эноки. Хирузен слегка удивился. Он думал, что нужно будет приложить больше усилий чтобы убедить юношу. — Я рад, что ты согласился. — сказал Хирузен. Он рассказал о деталях, после чего попрощался с Эноки. Когда тот выходил из кабинета, то на секунду остановился и странно взглянул на Данзо, который сидел в сторонке и не произнес ни единого слова за все время, после чего он развернулся и покинул кабинет. — Он отлично подойдет Корню, — впервые заговорил Данзо. — Даже не начинай, — прервал его Хирузен, закуривая трубку, которую он держал с самого начал беседы. Данзо спокойно встал и подошел к столу Хокаге, постукивая своей тростью. Он настойчиво обратился к Хирузену, который стоял к нему спиной продолжая рассматривать деревню за окном: — Я согласился с тобой по поводу Какаши, когда ты решил сделать его учеником Минато. Но ты прекрасно понимаешь: если есть свет… должна быть и тьма. Этот ребенок отлично для этого подойдет. Эти слова заставили Хирузена задуматься. Ему не понаслышке была известна эта простая истина. Именно такого баланса и придерживалась деревня долгое время, что позволило ей процветать. Но ему было больно лишь от мысли, что этому мальчику нужно погрузиться во тьму, чтобы защитить деревню. — Я… ничего не обещаю, — Хирузен, будто заставлял себя произнести эти слова. Данзо лишь коварно улыбнулся. Это не было согласием, но в тоже время и не было отказом. По крайней мере, он подумает над его словами, а если есть над чем задуматься — это уже не плохой результат. С подобными мыслями Данзо покинул кабинет, оставив Хирузена наедине с его тяжелыми размышлениями.***
В классе с самого утра велись бурные обсуждения того, как Эноки досрочно выпустился из академии, набрав максимальный балл во всех дисциплинах. Большинство девчонок восхищенно вздыхали: — Я же говорила, что он гений, — произнесла одна из них весело хихикая. В другой половине класса Куренай, Рин и еще несколько девчонок тоже обсуждали эту тему: — Вам не кажется, что он мог выпуститься гораздо раньше, — интересовалась у своих подруг Куренай, — почему же он вдруг так резко сдал экзамены? — Но ее вопрос потонул в общем, восхищенном обсуждение, и только Рин задумалась над словами своей подруги. Парни были более сдержаны. Большинство восприняло эту новость вполне обыденно. Эноки закончил академию всего за несколько месяцев до официального выпуска и им это показалось обычным выпендрежем. Но находились и те, кто не стеснялся в выражениях. Обито сидел неподалеку от Рин и заметил, как та начала волноваться за Эноки. Он сжал кулак и уже хотел выругаться, как его перебил один из ребят. — Да я тебе говорю, он просто выпендриться решил, мол посмотрите: «Я досрочно выпустился из академии, прям как мой младший брат». — Один из парней старался в смешной манере изобразить голос Эноки. Некоторые ребята посмеялись с его шутки, но не всем она понравилась. — Если такой умный, может сам досрочно и в одиночку сдашь экзамены на максимальный бал, — строго обратилась к нему Яманаки Ханна. Ее слова заставили ребят поумерить свой пыл, а Обито задумался: сможет ли он сделать нечто подобное? Его размышления прервала громко распахнувшаяся дверь, в которой стоял запыхавшийся Инузука Фан, один из его одноклассников. — Я… ток что… такое узнал… — после каждой фразы он делал паузу, чтобы отдышаться, но было видно, что ему не терпелось что-то рассказать. — Да успокойся ты, а потом говори нормально, — сказал один из ребят. — Прикиньте! — Перевел дыхание Фан и с новыми силами начал свой рассказ. — Я ток что был возле учительской и услышал, как они там обсуждали, что Эноки подал заявку на участие в экзамене на Чунина, он через три дня будет! В классе на секунду повисла тишина и никто не решался ее нарушить. — А че это за экзамен такой? — спросил один из парней, на которого уставился весь класс. Многие посчитали, что он пошутил и засмеялись, отчего тому стало немного стыдно. Когда все немного успокоились то начали обсуждать услышанное. — А ты точно уверен, правильно расслышал? — все еще не мог поверить кто-то из ребят. — Да точно вам говорю, — уверял их Фан, — у меня же слух прям как у собаки, — с гордостью сказал он. — И пахнешь так же, — кто-то не удержался и подшутил над ним. — Странно это все. Сразу же, как академию закончил в Чунины решил попробоваться, даже миссии ни одной не выполнил. Видать задевали его шутки про гениального младшего братца, раз такое вытворяет. — Как-то это чересчур самоуверенно, даже для него, — с беспокойством заговорил один из парней. — Какая разница, — раздраженно сказал Обито. — Ему нужно выполнить восемь миссий и получить рекомендацию от наставника, иначе его заявку просто отклонят. — Да в этом то и дело, договорить мне не дали! — Выкрикнул Фан. — Его заявку приняли. Я даже пробрался в учительскую, когда они все разошлись, и взглянул на списки участников, в них было его имя. — Как это? — Удивился Обито. В это же время спор между ребятами нарастал с новой силой, но в другом конце класса Куренай серьезно забеспокоилась за своего друга. Она вспомнила, что ее отец Шинку Юхи, рассказывал ей недавно, что будет экзаменатором на экзамене и в нем примут участие шиноби из других деревень. «Сражения в этому году будут очень жестокими». — вспомнила она слова своего отца. — Как он мог записаться на него, — шепотом произнесла она, и только Рин ее услышала. — Да ладно, он же может справиться с чем угодно, — Рин старалась подбодрить свою подругу. — Он, наверное, не знал, — Куренай резко встала и пошла к выходу из класса, не дойдя до двери, она уже пустилась в бег. — Куренай!!! — Рин попыталась докричаться до нее, но Куренай уже далеко убежала. Она не хотела бросать свою подругу, тоже вскочила и выбежала из класса вслед за ней.***
Эноки проснулся рано утром и ему показалось, что это лучшее утро за долгое время. Солнышко тепло освещало его комнату, на улице красиво пели птички и ему не нужно было идти в Академию. Он вошел на кухню и заметил небольшую тарелку на столе, аккуратно запакованную, чтобы пища не теряла тепло, а рядом лежала записка. Он взял ее и начал читать: — «Я ушел на миссию. Это твой завтрак — запечённая рыба. Не затягивай, а то остынет». — и подпись, — «Какаши». Эноки улыбнулся такой заботе от младшего брата. Ему очень нравилось, как он готовил запечённую рыбу. Если бы он не хотел стать Шиноби, то без проблем мог открыть свою закусочную. Эноки сел за стол и слегка приоткрыл упаковку, откуда до его носа донесся пьянящий аромат, от которого голова пошла кругом. Он собрался полностью освободить эту прекрасную рыбку из заточения, как вдруг, услышал громкий стук по входной двери. Кто-то тарабанил с такой силой, что Эноки всерьёз испугался, как бы они не вынесли его дверь. — Да иду, иду, — он старался успокоить незваных гостей, пока шел открывать дверь. На пороге его дома стояли Куренай и Рин. Они тяжело дышали от долгой пробежки, но когда дверь открылась, Куренай, с непонятно откуда взявшимися силами, начала убеждать Эноки отказаться от участия в экзамене. Она рассказала ему все, что узнала от отца, а Рин удивилась открывшимся подробностям и тоже начала волноваться за него. — И ради этого вы прогуляли академию? — Засмеялся Эноки. — Это не шутки! — Крикнула на него Куренай. — Она права, — поддержала подругу Рин. — Мы в тебе не сомневаемся, но ты ведь только выпустился. Не лучше ли будет сначала набраться опыта и попробовать через год, когда не будет других деревень? Все веселье с лица Эноки куда-то пропало, теперь оно выражало лишь грустную улыбку. — Не хотите перекусить? — Спросил он, — Какаши приготовил великолепную запечённую рыбу, заходите. — Он вошел в дом, позвав их за собой. Девочки впервые оказались у него в гостях и с любопытством начали разглядывать обстановку дома. Он был небольшой, одноэтажный, но в нем чувствовался некий простор, наверное, это из-за того, что в доме было очень мало мебели, только все самое необходимое. Девочки начали замечать, что не было даже никаких фотографий на стенах. Они переглянулись и поняли, что подумали об одном и том же, но их прервал голос Эноки: — Попробуйте, пока не остыла, — он пригласил их за стол. Они сели на пол, за небольшой круглый столик на котором стояла запечённая рыба. Эноки предложил им палочки и сел рядом. Он первым попробовал рыбу и она, как всегда, была великолепна. Он заметил, что девочки сидели с грустными лицами и даже не собирались притрагиваться к еде. — Я не сам решил участвовать в экзамене. — Он решил признаться. Девочки подняли свои головы и с непониманием смотрели на него своими большими глазами. — Господин Хокаге поручил мне эту миссию. Я должен представлять «Лист» перед другими деревнями. — Но почему ты? — не могла понять Куренай. Эноки отложил палочки и задумался, опять на его лице появилось грустное выражение и улыбка, которой он старался замаскировать свои эмоции. — Потому что я сильный, — ответил он. — Простите меня, я скрывал свои способности и никому про них никогда не рассказывал, только Какаши знал, что я умею. Эноки не стал рассказывать им про свои способности управлять временем, но признался во всем остальном: он часто тренировался и всегда побеждал своего младшего брата, уже давно мог закончить Академию и в том, что несколько месяцев назад убил опытного Шиноби, из-за чего его тайна стала известна Хокаге. У Куренай пошли слезы, она не хотела плакать, но эмоции взяли над ней верх. — Почему? — Спросила она. — Почему ты не рассказал об этом раньше? Мы же друзья! Зачем ты все держал в себе? — Она не заметила, как ее голос стал громче и уже был похож на крик. Эноки не ожидал подобного, он не думал, что она так за него волновалась. — Я… — он замялся перед тем, как ответить. — Я не знал, что сказать… до сих пор не знаю… Эноки опустил голову и почувствовал себя виноватым. Куренай без каких-либо сомнений обняла его и крепко прижала к себе. — Чтобы не случилось, — сказала она прямо у него над ухом, — мы всегда поможем тебе… помни об этом. Эноки чувствовал ее теплые руки и густые волосы касающиеся его щеки. Он взглянул на Рин, которая сидела рядом и мило улыбалась. У нее была самая теплая улыбка, которую он когда-либо видел, и он вдруг почувствовал покой. — Спасибо вам, — тихо произнес он и тоже обнял Куренай, а из его глаз проступили маленькие слезинки.***
Какаши поздно пришел домой. Он увидел вымытую посуду, которая стояла возле раковины, и нахмурился этой картине. Его всегда раздражало, что Эноки мыл за собой посуду, но никогда не убирал ее в шкаф. Он взглянул на холодильник, на дверце которого, висела записка, он сорвал ее и прочитал: «Братец, рыба, как всегда, была великолепна. Ты помнишь Рин? Она заходила в гости и ей очень понравилось. «Боже мой, она такая вкусная, прямо как в ресторане». — это ее слова. Я рассказал ей про твою книгу рецептов, которую ты выучил наизусть, и она сказала, что с радостью попробовала бы что-нибудь еще от «шеф-повара Какаши». Ну а если серьезно: спасибо тебе». — Рин? — Какаши вспомнил свою бывшую одноклассницу с каштановыми волосами и обворожительно улыбкой.