Про логиков, лис и алгоритмы

«Нет. Только не это. Неееет!» - Донна пытается закричать, но цепенеет от паники, охватившей всю её за какие-то считаные секунды, - «Этого никогда не будет! Чёрта с два, слышите?!» …Резкий звонок будильника беспардонно вклинивается в весь этот ужас. Ламанчская морщится от неприятного, но спасительного сейчас звука, открывает глаза и, пытаясь отдышаться, приподнимается на постели, растерянно оглядывая комнату. Томик Гарсиа Лорки на старом прикроватном столике, календарь за 2020 год на стене, полный подоконник комнатных растений. Всё на месте. Значит, всё хорошо. Это был просто кошмар. Мерзкий, жуткий, отвратительный, но всего лишь кошмар. Самый худший за всю историю. Страшнее Драйзера, Горького и Достоевского вместе взятых. Окончательно стряхнув с себя остатки ночного наваждения, Донна покидает тёплую уютную кровать и начинает рыться в сумке в поисках блистера с успокоительным. Да, видать, поторопилась она весной с выводами, что мучившая её полтора года паника исчезла навсегда. Уже вторую неделю лекарства снова являются её постоянными спутниками, как бы ни хотелось ей обратного. Но что уж поделаешь – педагогу дополнительного образования паническое расстройство вредит вдвойне, значит, без вспомогательных средств не обойтись. Её недавняя попытка вернуться на работу ассистентом в НИИ прикладной экологии, увы, не увенчалась успехом – профессор Горький второй раз предпочёл ей другую кандидатуру. Конечно, ей до сих пор больно и обидно, что так вышло – но она скорее съела бы черновик своей выпускной аспирантской работы, чем сдалась на милость судьбы, поэтому не собиралась опускать рук и уже настроила кучу планов на этот академический семестр. Вот и сегодня ей надо продолжить работу над первой в этом году статьёй, съездить к своему научному Штирлицу в университет и провести урок с одной из учениц, готовящихся к государственному экзамену. Ещё в конце прошлого года Искательница нашла себе работу репетитором и теперь помогает школьникам в освоении биологии и успешной сдаче итоговых работ. И всё было бы хорошо, если бы не эти чёртовы кошмары… Вспомнив, что лишило её покоя этой ночью, логик боязливо ёжится и, пройдя на небольшую кухню, торопливо запивает успокоительное глотком воды. Так, значит, скоро должно отпустить. Пора приводить себя в порядок, потом можно пару часов поработать над «рыбой» готовящейся публикации и выдвигаться в НИИ к Администратору – он всё равно сегодня работает целый день. Главное, чтобы типичный для этого сентября ливень не хлынул средь бела дня и на дорогах не образовалась скользкая каша, по которой на её двухколёсном «старике» до нужного места не добраться. Но, видимо, сегодня точно не день Донны Ламанчской. Работа над статьёй не клеится от слова ни разу, данные не сходятся, в результате чего не получается даже сформировать исходную карту для анализа. Решив, что Штирлиц точно разберётся с этим лучше неё, она в сердцах материт по-испански ни в чём не повинную картографическую программу и, сохранив результаты на флэшку, с тяжёлым сердцем начинает собираться в НИИ. И без того подпорченное утренним кошмаром настроение падает ниже плинтуса. Неужели и правда у неё ничего с университетом не получится? Нет, даже мысли об этом допускать нельзя, иначе будущая реальность станет хуже пресловутых кошмаров. Лета ей и без того уже с лихвой хватило… Да, последние три месяца действительно дались логику нелегко. Пахать без отпуска, как проклятая, чтобы сдюжить две последних в году конференции и наконец-то закончить первую в жизни (это на исходе-то третьего курса аспирантуры!) научную статью, вновь заработать паническое расстройство, а уж о внезапном столкновении с Драйзером и говорить нечего… Буквально пару недель назад случилось так, что досаждавший Донне ещё со студенчества конфликтёр, пытавшийся зимой вновь навести с ней мосты, всё-таки объявился в её городе. Более того – подкараулил логика прямо у квартиры, видимо, незаметно ухитрившись войти вслед за кем-то в подъезд, чем вусмерть её напугал. В итоге дело кончилось вызовом полиции, истерикой для самой Искательницы и головной болью для соседки по лестничной клетке, ставшей невольной свидетельницей ссоры бывших знакомых. В который раз за утро вынырнув из неприятных воспоминаний, Ламанчская сердито одёргивает себя и, наконец собравшись внешне и внутренне, выходит из квартиры, спускается на нулевой этаж и снимает с парковки всё тот же привычно ожидающий её велосипед. К счастью, за лето ни в одной аварии она не пострадала, ни на одно разбитое зеркало не напоролась, и верный «старик» стоит сейчас целый и невредимый, ожидая, когда его наконец используют по назначению. Тронувшись в путь, Донна немного успокаивается, как-никак, дорога требует сосредоточенности и внимания. Приведя содержимое собственной непутёвой головы в относительный порядок, она уже думает, как донести до Штирлица суть её проблемы с интерпретацией данных, а потом и постучаться в гости к Робеспьеру, без помощи которого просто не протянула бы последние два года, как вдруг осматривается, чтобы повернуть направо, и останавливается, как вкопанная, не веря своим глазам. Сцена, так поразившая логика, кажется вполне обыденной – по тротуару идут, взявшись за руки, двое влюблённых и о чём-то нежно воркуют. Всё бы ничего, но Ламанчская дала бы руку на отсечение, что узнала эту парочку, и негодует про себя, что они не могут, просто-напросто не должны шагать вот так вместе, как ни в чём не бывало! «Сделайте мне это развидеть,» - мрачно усмехается про себя и, не желая оказаться замеченной, с космической скоростью заворачивает за угол. Ни о каком визите в лабораторию Аналитика не может быть и речи – смотреть ему в глаза, умолчав об увиденном, она чисто физически не сможет, а болтать о том, в чём не уверена, и лезть даже благими намерениями в чужие дела – себе дороже. «Господи, будет у меня когда-нибудь хоть один спокойный год в этом дурдоме?» - устало выдыхает она, паркуя двухколёсный транспорт возле института экологии и пытаясь отыскать в кармане кожаной куртки аспирантский пропуск. Судя по всему, этому вопросу суждено остаться риторическим...