Про логиков, лис и алгоритмы

Еся и Гексли торопятся на всех парах в НИИ молекулярной биологии и биохимии, расстёгивая на бегу пальто. Обеим не хочется опаздывать – и если Лирик, будучи ещё студенткой, может отделаться лёгким испугом, то Советчице ничуть не улыбается получить выговор и вычет из зарплаты за опоздание. -Гек, спасибо тебе, - Есенина с признательностью смотрит на щурящуюся от ветра противоположность, - Если бы ты вчера не приехала – я бы, наверное, на стену полезла в моём-то состоянии. -Да ладно. Ты же знаешь, я своих не бросаю, - та беспечно отмахивается, - Ты бы лучше нормально поговорила в конце концов с Робеспьером. Что вот вы в молчанку играете? Тебе плохо, ему плохо… Я вообще не понимаю, зачем ты затеяла этот бойкот. -А как я ему всё расскажу? – такой расклад кажется Лирику чем-то из области фантастики, - Вот сама посуди, что он подумает, если я приду и с бухты-барахты выложу последние новости? Он же меня не простит никогда! -Так, Есенина, кончай валять Гамлета и делать из всего трагедию. Ты не государственная преступница, ничего не украла и не изменяла своему Аналитику. Ты просто едешь на стажировку – в чём проблема об этом рассказать? -Да не еду я никуда! Не хочу! Не знаю! – в отчаянии кричит Еся настолько громко, что на них начинают оглядываться удивлённые прохожие на улице, - Знать ничего не хочу ни про стажировку эту дурацкую, ни про доктора Гюго! Вот кто её просил? -А тебя кто просил участвовать в конкурсе на это место? – иронично смотрит на младшую подругу Советчица. -Я думала, там речь о краткосрочной поездке вроде командировок или конференций. А не о том, чтобы уехать на полгода к седьмому чёрту на рога, бросить Робеспьера, бросить тебя и распрощаться со всем прошлым, - та недовольно шмыгает носом, начиная всхлипывать, - Н-ничего этого не хочу… Отмотайте в-время назад, п-пожалуйста… -Господи, вот кто из нас двух ещё инфантил? – беззлобно ворчит Гексли, беря эту истеричку под руку и соображая, что с ней сейчас делать, - Так, от тебя всё равно с таким настроем на лекциях толку никакого, иди в буфет, пей кофе и жди меня. Я завершу вчерашний эксперимент и в перерыв составлю тебе компанию, а вечером – как хочешь, хоть за руку, хоть силком притащу тебя к Аналитику и чтобы вы всё в конце концов выяснили, поняла? Надоели вы мне уже оба. Даже всем известный Дост, когда здесь работал, так по своей продавщице из одёжного не страдал, как вы сейчас драму на пустом месте разводите! Такая отповедь подруги, естественно, производит на этика впечатление. Пообещав выполнить всё сказанное, она прощается с Советчицей у входа в НИИ и уныло плетётся в буфет, понимая, что лекцию по биофизике и впрямь не высидит. Разговор с Робеспьером необходим, с этим она и не думает спорить, осознавая правоту приятельницы. Но как она ему скажет, что ей предстоит уехать, особенно теперь, когда до этой чёртовой стажировки ей нет никакого дела? Слишком дорогой ценой она ей даётся. Причём дело не только в подзаказном – а как же Гексли, как же родные, друзья, которых не увидит полгода, а то и дольше? «Никуда не поеду. Так и скажу Аналитику, и пусть хоть он, хоть Гюго, хоть доктор Габен меня уговаривают,» - решает для себя Есенина и встаёт в очередь за кофе – согреться ей действительно хочется. -…таким образом, в результате сравнения картографического и статистического анализа плотности популяции на исследуемой территории можно заключить, что… - бормочет себе под нос Донна Ламанчская, вычитывая на ходу нечто, что через неделю надо срочно превратить в статью, -…что всё это полный бред сивой кобылы! – еле удерживается, чтобы не скомкать листы черновика и не выбросить их в мусорную корзину, - Пусть Штирлиц возится с этой макулатурой, я сделала всё, что могла. Собственно, зная Искательницу, вполне возможно предположить, что качество собственной работы она ощутимо преуменьшает – не настолько же она бездарна, чтобы творить под маркой научной публикации откровенную ерунду. Но как шла у неё голова кругом с начала учебного года – так и идёт, а сейчас стократ больше. У неё и так проблем воз и маленькая тележка – ну кто вот её просил вдобавок ко всему этому ещё и влюбляться в Аналитика? У него Есенина, кандидатская диссертация и тоже своих забот навалом – куда ему выносить её заскоки с болевой этикой, которые непременно возникнут в этой абсурдной истории? Ещё не хватало, чтобы он сам или Лирик об этом проинтуичили. Тогда либо они между собой поссорятся, либо она потеряет единственного человека во всём этом безобразии, кому можно безоговорочно доверять… «Если я срочно с этим что-то не сделаю – мне крышка,» - мрачно заключает Донна, стучась в кабинет к Администратору, коему и предназначается обруганная ей в сердцах «макулатура». К удивлению логика, аудитория оказывается закрыта. Ну просто блеск! Почему ей вечно приходится искать собственного научного руководителя по всему институту?! -Ламанчская, ты к Штирлицу? – окликает её доброжелательный женский голос сзади. Обернувшись и увидев не представляющую для неё никакой опасности доцента Гамлета, логик мысленно выдыхает и показывает старшей коллеге причину своего визита: -Да вот, несла ему черновик статьи, хотела посоветоваться, а его нет… - растерянно пожимает плечами. -Задерживается наш Администратор. Оставь пока тезисы у меня, у нас кабинет всё равно общий, - Наставница открывает откопанным на дне сумки ключом дверь аудитории, - А как придёт – я тебе дам знать. Кстати, что с конференцией надумала? Едешь? -Ой, вот точно еду! - само собой вырывается у Искательницы, - И жаль, что через три недели, а не сейчас. -А что так? – чисто риторически уточняет Гамлет, поняв, что для аспирантки эта командировка очень важна. -Засиделась на одном месте, - как-то невпопад отвечает Ламанчская и передаёт ей черновики, - Спасибо. Я в любом случае в институте и к доценту Штирлицу обязательно сегодня зайду. Попрощавшись с преподавательницей, Донна пытается решить, куда ей себя деть, пока ждёт опаздывающего руководителя. Она же здесь со своей паникой совсем крышей поедет… «А если…» - проносится у неё в голове привычный вариант развития событий, - «Так, нет, даже не думай!» - осаживает себя в который раз за эти несколько дней, но уже через минуту нерешительно заглядывает в приоткрытую дверь лаборатории Робеспьера. -Донна? – каким-то шестым чувством зеркальщик угадывает, кто именно пытается проникнуть на его территорию. Правильно, она же тут чуть ли не прописалась в последние полтора года! И куда вот опять лезет? -Я н-ненадолго, - неожиданно пугается Искательница, мысленно ругая себя за нежеланное, по её мнению, вторжение, - Просто мой Штирлиц опять забыл о существовании часов, меня зовут на конференцию в другой город и у меня паника. -Кто тебя опять запугал? – привычно для них смеётся Аналитик, так и не сумевший понять причину ужаса, в который эту чудачку хронически ввергало любое институтское руководство. «Я сама. И не без твоей помощи,» - чуть не проговаривается Ламанчская, но находит в себе силы благоразумно промолчать. -Опять профессор чем-то недоволен? – Робеспьер понимает заторможенную реакцию старой знакомой по-своему, - Не обращай на него внимания, он просто устал от всех и вся, сама понимаешь – в его-то возрасте. -Как тут не бояться, когда пока он всей этой махиной руководит – мне так и не выбиться сюда работать? – устало машет рукой Донна, - Ладно, проехали. Ты Лирика своего давно видел? С ней явно что-то не то. Даже тупая стоеросовая я это понимаю. -Да будет тебе на себя наговаривать, - всё так же иронично усмехается зеркальщик, но вдруг невесело вздыхает, - Я сам давно уже знаю, что у неё что-то случилось. Но она не говорит, что. Я уж как только ни старался выяснить – всё без толку. -Поговори с ней. Не будь равнодушным инертным болевым сенсориком, - всё-таки не сдерживается Ламанчская, явно вспомнив о чём-то своём, - Таких вокруг и без того хватает. -Кстати, о болевых сенсориках. Ты что это вчера на меня ругалась из кабинета Штирлица чуть ли не на весь НИИ? – ни к селу ни к городу припоминает Аналитик, - Я что, совершил какой-то смертный грех? -Ч-что?! – Искательница смотрит на него в таком искреннем недоумении, что он начинает сомневаться в сохранности своего рассудка, но тут сама понимает, о чём речь, - А… Я просто видела, что Еся плачет. А к ней лезть побоялась. Но подумала, что это ты отличился. Доста вспомнила – вот уж был просто мастер игнорировать… -Я и сам хочу всё уже выяснить, - скептически качает головой зеркальщик, - Мы во всём обязательно разберёмся. И не все болевые сенсорики – игнорщики, - добавляет уже с прежней добродушной иронией, - Просто не связывайся с безответственными Гуманистами. «Господи, лучше бы я и правда сбежала из НИИ к Достоевскому,» - проносится в голове Ламанчской, не знающей, смеяться ей сейчас или плакать. Поговорив ещё о куче существенных и не очень вещей, логики не замечают, как проходит полчаса. Донна окончательно утонула бы в попытках вырулить из этой новой для себя ситуации, как вдруг её внимание отвлекает пришедшее сообщение. -Тьфу ты, Штирлиц! Мне к нему пора! – в ужасе хватается за голову и виновато оглядывается на бывшего коллегу, - Сама про дела забыла и тебя отвлекаю. Извини. -Да что ты, всё хорошо, - привычно убеждает её Аналитик, - Я и сам собирался уходить, мне пару скоро вести надо. Донна механически кивает и молниеносно покидает лаборантскую, стараясь производить как можно меньше шума, что при её громких и звонких каблуках удаётся ей с трудом. Робеспьеру не хватило бы всей логики мира, чтобы понять, что это вообще было. Впрочем, что с неё взять – это же Ламанчская. Главное, чтобы себя паникой в гроб не загнала, а то зная её, это вполне вероятно… Поняв, что психическому здоровью зеркальщицы на данный момент ничто не угрожает, он переключается на свои дела. Остаётся надеяться, что Еся всё же согласится с ним поговорить…