***
Три дня. Три дня непрекращающегося ни на миг бегства. Три дня, разделяющие их клан от ужасающей бойни. Три дня, что для него казались вечностью. Они всё время шли на восток, без перерывов на отдых и привалов, шли день и ночь, невзирая на погоду и препятствия, но в конце концов им пришлось остановиться. Члены клана в чьих телах не струилась чакра просто физически не могли идти дальше, а тратить силы и энергию на то, чтобы подстегнуть их выносливость и выиграть ещё пару часов было попросту бесмысленно. Если неведомый враг их всё же нагонит эти часы ничего не изменят, а вот усталость воинов и медиков может стоить им всего. Так что к концу третьего дня клан разбил стойбище и начал спешно готовиться к обороне. Возводились стены, барьеры, ловушки и убежища для гражданских. Дозорам и секретами были усыпаны все подходы к их стоянке на многие километры вокруг. В спешном порядке возведённом госпитале постоянно дежурила группа ирьенинов, а воины не снимали броню и не выпускали из рук оружия даже во сне. Но шло время, а враг всё не появлялся, это сильно действовало на нервы, но и давало надежду на лучшее. На исходе пятого дня было решено направить разведывательную группу к руинам Чэнду, ибо и дальше пребывать в неведении было бесмысленно и даже опасно. Утром же седьмого дня мир для Кагуя рухнул. Такеши помнил всё вплоть до мельчайших деталей. Помнил как тем злополучным утром он в сотый раз поспорил с сестрой о возможной тактике для отражения атаки неведомого врага, помнил как в их дом ворвался один из членов Небесного Двора и доложил что разведчики вернулись, а вместе с ними вернулся и Отец! Он помнил даже гримасу ужаса на лице того гонца, которой он в тот момент не придал никакого значения, слишком обрадованный и взволнованный радостными вестями. Из дома тогда он буквально вылетел, стремясь как можно быстрее увидеть Отца и первым распросить его о том что произошло. Где-то позади с точно такими же намерениями бежала сестра, и даже Мать, вечно спокойная и собранная в этот раз отбросила все приличия перейдя на бег. До центральных улиц они добрались за считанные секунды. Собравшаяся там толпа мешала разглядеть вернувшихся, однако ясно свидетельствовала о том, что они уже вошли в стойбище. Именно тогда Такеши и заподозрил неладное. Нигде не было слышно ни радостных криков, ни улыбок, ни слов приветствия, только тягостное молчание и всё усиливающийся ужас. Чувствуя как сердце перестало биться он буквально по чужим головам добрался до главной улицы, и там… там… Там он увидел Отца. В правдивости этого он ни мгновения не сомневался. Даже при том что его тело всё сплошь было покрыто страшными ожогами, не оставившими ни грамма чистой, здоровой кожи. Даже не видя роскошной гривы алых волос, даже не узнавая в искажëнной гримасе всё ещё тлеющего мяса родного лица, он просто ЗНАЛ что это его Отец, это его сейчас несут по этой проклятой улице!!! Не осознавая себя он бросился к нему, но тут же был остановлен тяжëлой рукой Изаму, что появился перед ним словно из воздуха. — Пусти! — не то прорычал, нечто прохрипел он. — Нет, ты сейчас ему ни чем не поможешь, только навредишь. — Я сказал пусти!!! — уже окружая кулак прозрачной сферой завопил он, но тут же замер, услышав пронзительный женский крик. — Дорогой!!! — Отец!!! Мать с сестрой бросились вперёд, но так же как и ему, путь им преградил Изаму. — Прочь! — одним взглядом буквально разрывая фигуру Первого Советника на части проревела мама. — Нельзя. — тихо но всё так же непреклонно ответил им он. — Или ты пропустишь меня к мужу, или я пройду к нему по твоему трупу. — без тени эмоций ответила ему Умеко и уже собралась перейти от слов к делу, как вдруг замерла на месте. — Откуда это. Не понимая в чëм дело Такеши проследил за направлением взгляда матери и оторопел. Кисти рук Изаму были сожжены до костей! Но что… Внезапно в его голове мелькнула страшная догадка и встретившись взглядом со старым воином, он мигом осознал, что понял всё верно. Насильно проталкивая слова наружу, Такеши кое как сумел выговорить: — Мы будем рядом… Мы должны быть рядом с ним. Вновь короткая дуэль взглядов, после которой преграждающая им путь фигура сделала шаг в сторону. В тоже мгновение они все разом сорвались со своих мест, спешно догоняя ушедшую вперëд процессию. Им удалось поравнятся с ними лишь у самых стен госпиталя, ровно в тот момент, когда пять воинов Парада акуратно заносила тело Отца внутрь, в то время как остальные распределись по-всему периметру здания, ведя свой дозор. Внутри их уже ждал Хидеки-сан, в компании нескольких десятков ирьенинов и одного члена Парада, чьи руки уже были перебинтованы и помазаны травяной мазью. — Так, тащите его в дальнюю палату. Осторожнее!!! Да, вот сюда… Да не на кровать же, полудурки! Только пожара нам здесь не хватало!!! На пол его кладите. Хорошо. Теперь те кто его тащили — на перевязку, к дежурному врачу! Остальные — вон!!! Я что неясно выразился??!! Или мне для особо одарённых повторить нужно?! Пошли вон из палаты! Такеши уже хотел было возразить, но как ни странно, в этот раз неожиданную сдержанность проявила его мать, что коротко кивнув Главному Врачу, вышла из палаты, прихватив заодно сестру и его самого. Заняв соседнее помещение, что оказалась абсолютно пустым, они принялись ждать. Говорить никто не желал. Ни о том что же случилось с отцом, ни о том, почему от одного прикосновения к нему плоть вспыхивает словно сухой тростник. Это было неважно. Единственный вопрос который имел значение — выживет ли он? Вот только никому из присутствующих не хватало смелости задать его, да и ответа никто не знал. Так прошли часы, день сменился ночью, за всё время которой никто не сомкнул глаз. Парад Отца занял всю больницу, выставил посты и стражу у каждой двери и окна, не давая никому постороннему и шагу ступить на территорию госпиталя. А ведь желающие были. Весь Клан собрался под стенами больницы, тысячи людей заполонили собою все окрестности. Они не кричали, не требовали и не просили. Нет, они просто стояли, ожидая вестей. Стояли весь день и всю ночь, не собираясь расходиться. Наконец, во тьме предрассветных сумерек из злополучной палаты показалась невысокая фигура Хидеки-сана. Со всколоченной бородой, растрепанными волосами, залегающими под глазами мешками и всеми следами чакроистощения, он явно больше всего мечтал об отдыхе, однако прикрыв за собой дверь он, едва заметно пошатываясь, направился в их сторону. — Он жив. — первая же произнесëнная им фраза обрушила не один горный хребет с плеч всех присутствующих. — Но состояние критическое. Во избежание дальнейших вопросов скажу прямо — я не знаю что с ним. За прошедшие сутки мы смогли кое-как стабилизировать его состояние, но ни о каком излечении пока не идёт и речи. — Что с моим мужем, Хидеки? Скажи прямо. — тихо откликнулась мама. — Я же сказал — не знаю. — огрызнулся было доктор, но встретившись взглядом с Умеко на мгновение умолк, после чего продолжил говорить, явно стараясь подобрать подходящие слова. — Его повреждения, вне всяких сомнений вызваны чакрой биджу. Того самого, что уничтожил Чэнду, но то что не даёт ему восстановиться и медленно убивает… Это внутри него… Точнее… Это, словно бы биджу внутри него. — Как… — начала было сестра, но тут же умолкла под строгим взглядом матери. — Продолжай. — Я склоняюсь к мысли что кусок биджу, каким-то образом попал внутрь его тела и чакросистемы. Будь на месте Тэкеши любой другой шиноби, несчастный умер бы в течении пары часов или может быть дней, в зависимости от личной силы. Но ваш отец жив, и даже, возможно, не станет инвалидом неспособным использовать чакру, если продолжит в том же духе. — О чём ты? — сжимая до крови кулаки прошептала Умеко. — Эта дрянь струится по его каналам, разрушая всё и вся на своём пути. Однако, Тэкеши, каким-то образом начал усваивать чужеродную чакру, повторяюсь, я понятия не имею как именно, но это факт. Вот только не всю и не сразу. Так что этот безумец просто вытолкнул остальное в своё тело — предпочёл гореть заживо, но не рисковать чакросистемой. И вновь могу смело заявить что любой другой умер бы от подобного за считанные часы, если не от болевого шока, то банально сгорев до тла, однако Кагуя покрепче многих, а ваш отец крепче всех нас, впрочем, если бы мне доставили его на пару дней позже, даже он бы не справился. Однако, теперь у него есть шанс… Небольшой. Мы поместили его тело в ледяную ванну из специальных растворов. Отпаиваем бальзамами чтобы подстегнуть естественную регенерацию… — Но почему просто не вывести эту дрянь из тела! — окончательно утратив даже намёк на спокойствие прокричала сестра. — Мы не раз сталкивались с поражением тела чакрой, если… — Не если. Забудь это слово! — даже не собираясь дослушивать её до конца ответил Хидеки-сан. — И заодно включи мозги, девочка, я знаю они у тебя есть. Ты говоришь о местных поражениях, чей максимум процентов десять от общей поверхности тела, плюс ещё сколько-то вглубь. А в случае твоего отца ВСË тело, каждая его клеточка пропитана враждебной чакрой. И её не просто много, нет, её дохрена и больше! А ты предлагаешь добавить к этому коктейлю ещё сколько-то чужеродной энергии, коей, если ты не забыла, является и медчакра, и ради чего? Что бы противостояние этих двух сил добило и так еле живое тело? Мы, при всём желании, не можем вмешиваться в этот процесс. Первое правило врача — не навреди. Именно это мы и делаем. Снимаем симптомы, помогаем организму чем можем и надеемся что он справиться с этой заразой до того как его собственное тело рассыплется в прах. Большее не в нашей власти. В палате снова повисла тягостная тишина, которую однако мигом прервал сам Хидеки. — Так. С вами закончил, хорошо. Теперь нужно ещё вталдачить толпе на улице что их присутствие ничем и никому не поможет. Это, кстати, и вас касается, дорогие мои. Мой вам врачебный совет — идите домой. Всё больше пользы будет. О переменах в состоянии вашего отца я вам, так и быть, сообщу первыми. Никто из них даже не шелохнулся. Тяжело вздохнув старый врач побрёл к выходу, что-то бормоча об идиотах и что это не лечится. Быть может он и прав, нет, без может, он был, прав насчёт всего, но разве это имело значение для скорбящей семьи.***
С тех пор прошло три дня, и что-то нужно было делать. Сидеть и ждать дальше было нельзя! Та тварь всё ещё может быть где-то поблизости, зализывает раны или и вовсе прямо сейчас идёт по их следу! Нужно было действовать, причём немедленно! Вот только никто не решался предложить план, выйти вперёд и повести Клан за собой. Чтож, раз для остальных эта ноша непосильна, он возьмёт её на себя! — Я предлагаю… — Я предлагаю… Двуединый хор на мгновение разрезал окружавшую тишину, после чего тут же затих. Брат и сестра смотрели друг на друга с немым изумлением, но твëрдые в своих решениях. Каждый желал блага для Клана, каждый хотел быть достойным своего родителя, но выбранные ими пути вели в разные стороны и этого ни брат, ни сестра принять не могли.***
Я узнавал это место. Собственно это было и не удивительно. Сложно не признать свой дом, в котором ты прожил ни одно десятилетие. Да, несмотря на постоянные переезды с места на место планировка моего жилища всегда оставалась неизменной, из раза в раз. Порой добавлялись комнаты и пристройки, утварь и украшения менялись местами, но суть сохранялась. Неспешно идя по коридору, устланному мягким ворсом узорчатого ковра, я остановился перед огромным ростовым зеркалом в золотой оправе — мой подарок Умеко на годовщину. Пожалуй самый бесполезный и тяжёлый в транспортировке предмет во всём доме, по-крайней мере так было до того как в жизни клана появились печати, но её улыбка того стоила. Я продолжил свой путь и дальше, пока не вышел на порог своего жилища, за которым меня ждала непроглядная тьма. Пожалуй здесь мне стоило бы испугаться, но какое-то подспудное чувство говорило мне, что здесь мне бояться было нечего, а себе я привык доверять. Потому, малость постояв на пороге, я решительно сделал шаг во тьму. Но за место знакомства с вязким ничто, мои ноги вступили на знакомые камни Главной Улицы, что мгновенно появились под моими ногами. Не в силах сдержать улыбку я продолжил идти вперёд, и с каждым моим шагом рос и мой город. В отличие от моего жилища Город моего Клана всегда отличался от стойбища к стойбищу, и за прошедшие года я едва ли мог вспомнить все его формы и географию, да и сравнительно недавние его воплощения пусть сохранились в моей памяти довольно точно, но всё же не абсолютно. Впрочем, это было и неважно. Я словно художник, выводил на непроглядной тьме холста картину из красок своих воспоминаний и наваждений, кое где нещадно привирая и преувеличивая, а где-то изрядно преуменьшая и корректируя собственные порывы. Спустя какое-то время, сидя на верхушке Большого Зала, я мог сполна насладиться плодами своих трудов. Хех, мда, вряд ли этот город в моей голове можно будет использовать как карту для того, что остался на яву, всё же, я слишком люблю это место для того что бы оставаться непредвзятым, и имею слишком живое и буйное воображение, что бы оно оставалось в стороне когда творится нечто действительно невероятное. Ещë раз осмотрев творение моих рук и подытожив что лучше и быть не может, я всё же рассудил что пора заняться чем-то более приземлëнным, к примеру собственной памятью, в которой явно были пробелы. И вновь желание моё было исполнено почти незамедлительно и без всяких усилий с моей стороны. Кадры прошедшего боя с биджу мелькали перед глазами словно старая киноплёнка, а я с каждым мигом всё глубже и глубже погружался в то что пережил. Вот я падаю в лавовое море. Вот биджу уже готовится разорвать меня на куски. И вот он тот момент, после которого я и не мог ничего вспомнить. Активация Режима Мудреца. Десять лет работы. Десять лет я и Хидеки потратили на то чтобы на основе имеющихся данных создать технику которую был бы способен использовать обычный человек. Что ж, констатируя факт, могу заявить что у нас получилось. Зря этот перестраховщик тянул так долго, могли бы и три года назад перейти к полевым испытаниям, но нет: «Опасно!», «Нужно больше времени на исследования!». Отговорки, всего лишь попытка оттянуть неизбежное. И ведь кто знает, начни я осваивать Режим Мудреца ещё тогда, а не припертый к стенке, в шаге от смерти, всё могло бы сложиться иначе. Впрочем, жалеть о былом бессмысленное и бесполезное занятие. Дальше. Войти в Режим Мудреца оказалось просто. Тысячу раз я стоял у этой черты, не решаясь шагнуть дальше, но в этот раз сомнений не было. Ужасающая мощь наполнила каждую клеточку моего тела. Её было безмерно много, так много, что она вырывалась из меня буйным потоком. Тело слишком слабо, констатировал я. Впрочем, это легко исправить. Даже не мысль, скорее не оформившееся до конца желание, и моя плоть стремительно меняется, дабы наиболее полно использовать открывшиеся передо мной возможности. Вновь геном Кагуя показал себя с лучшей стороны, однако… Первое что я почувствовал когда трансформация завершилась был голод… Хотя нет, это был не он. Ещё будучи мальчишкой я сполна познакомился с этим чувством, порой голодая по нескольку дней к ряду. И то что я переживал имело совсем иную природу. Просто из всех ощущений и чувств, именно голод лучше всего охарактеризовано то что я тогда испытал. Мне отчаянно чего-то не хватало, но чего именно? Ответ пришёл мгновенно — чакры. Я вновь стал поглощать природную энергию что теперь ощущалась как никогда чëтко, но это не принесло облегчения. Разбавленные помои, именно так я мог охарактеризовать силу, что совсем недавно привела меня в восторг. Мне нужно было больше, лучше. Мне нужно… Мой взор мгновенно сместился в бок, откуда до меня донёсся яростный крик. Да!!! Именно это! Мне нужно именно это! Незапятнанная, бушующая чистой мощью, готовая к употреблению чакра! Еда! Моя еда. Затем был бой. Подгоняемый инстинктом и всё усиливающимся голодом я бился как никогда прежде. Новое тело и новые возможности поражали. Тогда они казались мне само собой разумеющимися, но сейчас, наблюдая словно бы со стороны, я понимаю насколько же ужасающую силу я получил в своё распоряжение. Однако этот странный голод и явно изменившееся восприятие не могли не настораживать. Я не знал о подобных побочных эффектах Режима Мудреца, да и были у меня сомнения что это вообще они. Впрочем, размышления отложим на потом, сейчас нужно было досмотреть воспоминания до конца. Как ни странно, но я побеждал. С каждым часом схватки я становился сильнее. На тысячные доли процента, но всё же. Режим Мудреца, что ровно как и Техника Восьми Врат должен был истощать меня, нагружая тело и чакросистему, вообще никак себя не проявляли. Точнее сила даруемая ими была, но усталость и боль ушли уже спустя пару часов от начала сражения. И это было ненормально. Техники подобные этим не могут исцелять, они скорее похожи на сильный допинг, после которого всегда следует откат. Вот только его не было. Я использовал больше чакры чем когда либо в жизни, получал раны подобным которым и не видел, но чувствовал себя при этом всё лучше и лучше. И тут напрашивался лишь один вывод — во всём виновата экстренная перестройка моего тела, что под суммарным воздействием всех использованных мною техник преобразилось в… нечто. Нет, всё равно чего-то не хватает. Я прекрасно знаю возможности собственного организма и подобное явно за его пределами, как бы хорошо он не умел адаптироваться к любым изменениям. Дальше. Я распял биджу на огромных костяных столбах. Израненный, прошитый насквозь огромными лезвиями, он походил скорее на побитую собаку чем на могущественного демона. Впрочем тогда это мало меня волновало. Куда важнее был голод, что к тому моменту стал просто невыносим. Поддавшись этому чувству я впился в тело своего врага всеми своими конечностями и взревел от восторга. Море первородной энергии хлынуло в меня, наполняя каждую клеточку тела силой и мощью. Терзавший меня последние сутки голод исчез, растворился под тоннами чакры, которую я с жадностью измученного в пустыне путника принялся пить. Не знаю сколько это продолжалось, но в какой-то момент экстаз сменился агонией. Это произошло почти мгновенно и разум, до этого утопающий в удовольствии, буквально заклинило от столь резких перемен, при этом я всё продолжал пожирать своего врага, не останавливаясь ни на мгновение. Даже переживая всё это повторно я не могу понять как у меня получилось остановиться. Что заставило меня отпустить столь манящий плод: разум, инстинкт самосохранения, боль? Это мне неведомо, однако факт остаётся фактом, я прервал поглощение, чем мой враг не преминул воспользоваться, вот только совсем не так как следовало. Вместо того чтобы добить меня, дезориентированного, страдающего от невыносимой боли и просто не способного оказать хоть какое-то сопротивление, биджу попросту сбежал. Сейчас я отчётливо понимаю что он был в ужасе. Этот бесмертный зверь из чакры вероятно не понял в каком я был состоянии, зато полностью осознал что я с ним делал, и это испугало его как ничто иное во всей его длинной жизни. Ведь гипотетически я имел все шансы прервать его потенциально вечное существование. Впрочем тогда мне было не до этого. Я страдал и не знал что делать. Не совладав с инстинктами я взял слишком много и поплатился за это. Впрочем я вновь проявил себя с лучшей стороны снова найдя выход из собственноручно вырытой могилы. Первым делом я прервал поглощение природной энергии и вышел из Режима Мудреца. Это оказалось на удивление просто сделать. И вновь я подметил что до этого моё тело не было столь пластичным и уж тем более не поддавалась прямому контролю. Но тогда я вновь чисто инстинктивно сделал то что считал невозможным. Впрочем не остановившись на достигнутом. Вслед за Режимом Мудреца были закрыты все Пять Врат, и вот тогда мне стало по-настоящему больно. Чакра биджу, до этого сдерживаемая сенчакрой во мне, начала стремительно уничтожать всё моё естество. Однако единственное что меня тогда действительно волновало была чакра система, потому я поступил единственно возможным образом, вывел всю пожранную силу в тело, не позволяя ей соприкасаться со своей чакрой. Это незамедлительно сказалось на моём самочувствии. Если до этого я просто агонизировал, то теперь меня буквально сжигало изнутри. Однако утопая в океане боли я упрямо продолжал пытаться выжить. Потому чуть приспустил поводок с взятых под контроль инстинктов и вновь начал ассимилировать чакру четыреххвостого, но в этот раз уже дозированно, не позволяя ей вредить чакросистеме. По уму мне следовало как-то пленить биджу и жрать его маленьким кусочками. В таком случае поглощение заняло бы годы, но зато прошло бы без заметных осложнений, по-крайней мере я так предполагаю исходя из всего со мною произошедшего. Впрочем, легко сказать — пленить биджу. Эти твари не просто так считаются страшнейшим из бедствий этого мира, разве что с помощью фуин как было у того блондина с усами, но… Тьфу ты, не о том думаю. Дальше! В тот момент я напоминал сосуд с двумя разделёнными отсеками внутри. В одном, намного меньшем, хранилась моя чакра, а в другом плескалась ядовитая чакра биджу. И между ними была тонкая стенка моего тела, которая истончалась с каждой секундой. Процесс поглощения был запущен. Я внимательно вглядывался и вчувствовался в пережитый опыт, стремясь понять этот процесс как можно лучше. А воспоминания проносились всё дальше и дальше. Сколько я брёл по обезображенной равнине, что когда-то была непроходимой горной грядой я не знаю. Всё это время моими спутниками были боль и беспамятство. Я падал, терял сознание, приходил в себя, вставал и вновь шёл на восток. И так снова и снова, раз за разом, пока в один из дней не услышал знакомый голос. После чего вновь следует тьма и… стены моего родного дома. Чтож, вот и всё. Прекратив терзать свою память я попытался почувствовать своё тело. И это, как и всё тут, получилось у меня с пугающей лëгкостью. Впрочем, стоит ли удивляться что в собственном сознании тебе легко управлять собой. Созданный мною на коленке способ поглощения биджу работал. Чужеродной чакры стало уже заметно меньше а мой собственный резерв рос как на дрожжах. И снова странность. Почему поглощая обычную чакру шиноби не становятся сильнее. Я точно помню что использовать они её впоследствии могут, но о качественном росте не идёт и речи. Хотя, я ведь и сам воспринимал окружающую меня природную энергию как нечто пресное и омерзительное. Что странно, но допустим. В таком случае дело не в том кто поглощает, а в предмете поглощения. Биджу — чакрозвери. По-сути своей — разумная чакра. Что уже удивительно, ведь обычная чакра разум не имеет. Она может нести эмоциональный окрас, мусорную информацию о генокоде и сути своего владельца, но не разум. Так значит ли это… Нет, пока рано делать выводы, но после необходимо проверить всё на практике. Но это уже после того как я оправлюсь, пока же единственное что мне остаётся это вспоминать. Не самый плохой способ коротать время, если подумать, и поучительный к тому-же, как показала практика.***
Хидеки в который раз за день проверял состояние вероятно своего важнейшего пациента. Да, не в его привычках было мерять ценность чужих жизней, но в этом случае всё было слишком уж явно и прозаично. Физически Тэкеши был не в лучшей форме. Сильная худоба и общее истощение организма, и это притом что в него кастрюлями вливали специальный питательный бульон, отнюдь не способствовали здоровью больного, вот только если знать что всего две недели назад этот самый больной был похож на кусок пережаренного мяса, то картина резко меняется. Ну да — худой как трость. Зато кожа отросла, волосы на голове появились, и, что особенно радует, процесс постоянного тления приводящий к разрушению организма сошёл на нет. Если добавить к этому стабильное состояние чакросистемы всё было просто отлично. Вот только факт того что Глава Клана по-прежнему ни на секунду не приходил в сознание заставляли беспокоиться Хидеки всё сильнее. Мог ли прошедший процесс привести к необратимому повреждению головного мозга — вполне. Ровно как и к повреждению всего чего только можно! В тот момент разрушалась и востанавливалась каждая часть его тела, и точно оценить последствия не представляется возможным до сих пор. Сейчас его мозг цел, регенерации, после спада губительного воздействия чужеродной чакры, взяла своё и, пусть куда медленнее чем обычно, востановила организм, с их посильной помощью. И по сути сейчас им оставалось только ждать и надеяться на лучшее. Закончив записывать жизненные показатели пациента, Хидеки оторвал взор от свитка и чуть позорно не вскрикнул когда встретился взглядом с пронзительно зелёными глазами. И как давно он пришёл в себя? И ведь даже голос не подал! Так, спокойно, быть может он и говорить не способен. Быстро подойдя к кровати больного Хидеки медленно произнёс: — Тэкеши, ты узнаёшь меня? Понимаешь где ты находишься? Чувствуешь боль? Головокружение? Или… — Хидеки. — хриплым голосом ответил ему этот гад. — Не мельтеши. — Ну знаешь! Мог бы хоть вид подать что очнулся! — Всё ждал когда ты сам заметишь, кто же знал что тебе потребуется столько времени. Кстати о времени, как долго я здесь? — Пошла уже третья неделя. И всё же как у тебя с координацией, попробуй сжать кулак правой руки. — Со мной всё нормально, насколько это вообще возможно. Хотя я какой-то бледный, ты точно меня лечил? — Ты потерял и восстановил весь кожный покров, так что отсутствие загара закономерно. — А ещё каких-то изменений ты во мне не нашёл? — О чëм ты? — Брось, Хидеки, ты ещё тот перестраховщик. В жизнь не поверю что ты не проверил как на мне сказалось использование Режима Мудреца. — Так ты всё-таки его применил! — Выбор был не большой, сам понимаешь, и так, что со мной? — Это сложно уложить в пару слов. — А ты постарайся. — Ты не человек. — Верно, я — шиноби. — Нет, шиноби, даже несмотря на все мутации и отклонения вызванные чакрой, остаются людьми. Даже наш «проблемный» друг, которого ты прикончил, несмотря на всю ту мешанину из различных геномов имел в своей основе вполне человеческую природу. Ты же теперь абсолютно иной вид. Причём вид во-многом в разы более совершённый чем наш. Поэтому я и спрашивал как ты себя теперь ощущаешь. — Хм, помнишь мы делали предположения о том, как именно будет воздействовать на пользователя режим мудреца? — Да. — не совсем понимая как это связано ответил ему Хидеки. — Значительное усиление физических возможностей, расширенное взаимодействие с природной энергией, увеличение сенсорных возможностей и как следствие повышение контроля над чакрой, а также ещё множество менее заметных эффектов. Но при чëм тут это? — Ты спросил как я себя чувствую, вот так и чувствую. Сильнее, быстрее, лучше, одним словом. И предвосхищая твой вопрос, нет, это точно не последствия применения Режима Мудреца и нет, я теперь не использую его постоянно. Просто скачкообразный рост силы схож по ощущениям, но тут причина во мне, а не в энергии вокруг меня. — Ты не выглядишь особо удивлённым. — с подозрением в голосе протянул Главный Врач. — Я всё это время не просто пластом лежал, что бы ты там не думал. Была возможность подробно проанализировать всё что со мной произошло и я пришёл к схожим выводам, друг мой. — И явно понимаешь их значение больше моего. — без тени сомнения закончил Хидеки. — Рассказывай, раз уж начал. — Хех, раз ты настаиваешь. Тебя никогда не смущал тот факт что Кагуя значительно превосходят прочих шиноби во всём. — Смущения я точно не испытывал, но любопытство присутствовало. Что тут сказать — удачная комбинация генов, помноженная на в разы более древнее происхождение Клана, только и всего. — А теперь представь что наш Клан не такой уж и древний, действительно старше многих, но не настолько чтобы это давало нам действительно значимое преимущество. — В таком случае, получается, наш улучшенный геном не мог успеть сформироваться. Уж точно не в таком виде каков он сейчас. Но тогда, единственный вариант который приходит мне на ум это… — Предок с куда более развитыми генами, давший начало нашему Клану. — И имеющий нечеловеческое происхождение. — Всё так. — Выходит ты как-то умудрился пробудить спящий ген, это многое объясняет. — Что именно? — Твоя структура, как я и сказал, перестала походить на человеческую, но при этом ощущалась какой-то незавершённой. Возможно дело в том что процесс твоего преобразования ещё не закончен. — Или только начался. — Это тоже возможно. Но тогда мне трудно представить в какое всемогущее чудовище ты превратишься в итоге. Кстати, а что вообще запустило процесс? — Чакра биджу. — Хм, вот уж не думал что эта мерзость на такое способна… Так, стоп! Даже не думай об этом! — О чём? — спокойно ответил ему этот безумец. — Ты сам прекрасно знаешь о чём. Я уже видел этот взгляд, и не раз. Даже не думай, слышишь! Это самоубийство! — Всё не так страшно как ты думаешь. — Да неужели?! Ты умер, прошёл за грань и чудом вернулся после того как сожрал одного биджу… — Вообще я лишь один хвост ему откусил. — Не понял, что значит «один хвост»? — Сила биджу измеряется в хвостах, чем их больше — тем большими запасами чакры они владеют. От Одного до Девятихвостого соответственно. — Чудесно! То-есть ты едва не умер после одной сорок пятой от общего числа их силы, и хочешь повторить это?! — В следующий раз я буду знать что и как делать, к тому же, есть у меня пара идей как значительно облегчить процесс и свести риск к минимуму. — Не поделишься? — излучая сарказм в каждом слове осведомился Хидеки. — Позже. — сделав вид что не заметил его недовольство, ответил этот неблагодарный идиот. — Лучше скажи где Умеко? Что, увидела меня таким и решила найти мужа попригляднее? — Если бы. Всё это время она не отходила от тебя ни на шаг. Отлучалась лишь на несколько минут принять душ да одежду сменить, а так всё время была тут. Мне сейчас то удалось её выдворить лишь потому что я сам пообещал за тобой приглядеть в её отсутвие. Мягкая улыбка окрасила изможденное лицо его друга, после чего он вновь спросил: — А дети? Тут Хидеки не смог удержать лицо, что разумеется не осталось без внимания. — Что с ними?! — Они целы. — тут же успокоил его целитель, стараясь при этом не дать встать с кровати. — Просто решают кто из них твой Наследник. — Что?! Что это за бред?! Что у вас тут происходило в моё отсутствие?! — Пожалуйста, успокойся, тебе нельзя совершать резких движений! — Хидеки! Или ты мне рассказываешь всё как есть или я пойду выяснять всё лично?! Ну??!! — Хорошо но… Внезапно в беседу вклинился третий голос: — Дорогой! И спустя мгновение его обладательница уже примостилась у кровати, нежно обнимая его проблемного пациента. — Я повторяю свой вопрос! Что с моими детьми?! Встретившись взглядом с Умеко Хидеки осознал, что объясняется с разгневанным Главой ему придётся одному, немного утешало лишь то, что совсем скоро такой сомнительной чести удостоятся очень и очень многие.