Хаширама услышал звук знакомых шагов задолго до того как их обладатель пересёк двери его кабинета. Это были тяжёлые, но глухие удары деревянных гэта о плитку коридоров резиденции Деревни, только один Клан всё ещё использовал подобный анахронизм и лишь один человек ходил столь сурово и властно. Потому он даже не попытался выглядеть удивлённым, когда Тэкеши-сан почтил его своим визитом.
— Вы пробыли у Узумаки намного дольше чем планировали, хороший знак?
— Не плохой, — ни чуть не тушуясь, ответил ему аловолосый, усаживаясь в кресло напротив. — Их Старейшины долго думают и мало говорят, по крайней мере с чужаками, но торгуются отменно, только и сумел что выбить из них пару небольших уступок, да несколько скидок на ближайшие поставки, и то лишь на отдельные категории. Позже пришлю кого-нибудь с точной сметой, ознакомься как-нибудь на досуге.
— Непременно, а что на счёт вашего дела? По слухам оно сдвинулось с мёртвой точки?
— Со мной прибыла Химе их клана, как наблюдатель и возможная невеста.
— Они хотят выдать её за… — не поверил своим ушам юный Хокаге.
— Да, вероятно хотят связать вместе новые поколения, ну и конечно Химе обязана найти себе пару под стать. Уже перезнакомил её со всей своей семьёй.
— И сразу сбежал сюда? На тебя не похоже.
— И вовсе не сразу! Сбежал я после ужина, ибо Умеко вновь начала чудить, у меня весь вечер от её взгляда кусок в горло не лез, да Мито как с цепи сорвалась… Видел бы ты их, уж не знаю есть ли любовь с первого взгляда, но вот ненависть, она точно существует.
— Ну, всё наверняка не так уж плохо… — попытался поддержать друга Хаширама, но наткнулся на тяжёлый и укоряющий взгляд зелёных глаз.
— Нет, всё именно что плохо. И хуже всего то, что я не понимаю причин этого. Моя жена всегда была с огоньком, но подобная ревность и злость на пустом месте…
— На пустом ли?
Теперь взгляд был предельно холоден и сосредоточен:
— Объяснись.
— Кхм, вы надолго уехали, а вернулись в компании юной девы. Есть о чём задуматься.
— Она не мне предназначена, и даже если бы была…
— А точно ли не вам?
— Конечно нет, я по сравнению с ней седой старик, да и Старейшины Узумаки от меня были не в восторге, по крайней мере определённая их часть, они бы не рискнули позволить мне породниться с их Главной Ветвью, просто побоялись бы. А вот какой-нибудь мой правнук дело другое: юный, податливый, импульсивный, без царя в голове, как и все Кагуя в его возрасте. Вот кто им нужен.
— Я давно знаю Ашину-сама, и то что вы говорите не в его стиле. Я более чем уверен что он нацелился именно на вас, и кажется ваша жена тоже это поняла. — осторожно высказал своё мнение Сенджу.
Ненадолго кабинет погрузился в молчание, которое было прервано на удивление спокойным голосом Кагуи:
— Всё равно не сходится. Я согласен, что из ревности Умеко могла бы многое вытворить, но столь явная агрессия… тут должно быть что-то ещё, обязано быть.
— Так понимаю о твоей второй возможной жене лучше пока не вспоминать?
— Да лучше. Я тебя услышал, признаюсь, мне подобное даже в голову не пришло, хотя казалось бы должно было, но я чересчур зациклился на Старейшинах, не включил в уравнение Ашину — грубая ошибка, но это сейчас не важно. Да и вообще ВСЁ это сейчас не важно, со своими семейными проблемами я как-нибудь разберусь, так или иначе. Лучше скажи мне, как продвигаются дела в Академии и где этот глазастый засранец? Я хотел как следует выбить из него дурь, но мне сказали что он покинул деревню два дня назад!
— Да, Мадара отправился посетить старое поселение своего Клана, вроде как хочет там что-то забрать, должен скоро вернуться, так что не беспокойся — ещё успеешь поиздеваться над ним, а с Академией всё просто превосходно! Недавно выпустили первый курс, правда из-за разницы в подготовке, он получился довольно размытым по возрасту, но это сгладится как только мы введём курсы для повышения квалификации шиноби. Тобирама, кстати — лучший ученик своего потока! — не скрывая гордости и улыбаясь до ушей, поспешил похвастать Сенджу.
— Да? Ему сейчас сколько… шестнадцать? И уже уделал толпу взрослых мужиков, что учились с ним, действительно достойно.
— А то! — тут задор Хаширамы чуть подутих. — Правда теперь он хочет отправиться на настоящее задание, а я не хочу его отпускать. Мы из-за этого весь вечер вчера спорили.
— И что?
— И ничего. Говорит что как Глава Клана Сенджу он обязан быть на передовой, но…
— Твоё нежелание отпускать брата как-то связано с заметно ухудшившейся ситуации на наших границах?
— Уже знаешь? Хотя о чём это я, конечно знаешь… Косвенно.
— Значит прямо. Всё так плохо?
— Это не то слово, всё просто ужасно. Количество отрядов что «случайно» забрели за наши границы лишь за последний месяц превысило пять десятков, плюс начали пропадать люди, порой целые караваны. Да и у наших соседей всё не спокойно. Другие страны начали конкурировать с нами за каждый заказ, порой излишне рьяно… Три стычки на трёх последних миссиях, две закончились смертями, причём один раз с нашей стороны. И я просто не знаю что делать…
— Всё просто — надо поймать ублюдков, выпотрошить их и повесить на видном месте, ещё можно их семьи отыскать, для острастки, но это уже если будет время и желание.
— Я не думаю что насилие поможет нам избежать конфликта.
— Зависит от количества насилия. Вот увидишь, если мы прямо сейчас уполовиним количество шиноби, скажем, Страны Земли, то никакого конфликта с ними не будет, это я могу обещать.
— Я знаю твою позицию по этому вопросу, но это не выход. — устало ответил Хаширама.
— Молча сносить все их провокации — тоже. Они прощупывают нас, выясняют пределы нашего терпения, заодно разведывают рубежи, готовятся и примеряются куда сподручнее ударить. Если не ответить сейчас, не показать что с нами шутки плохи, войны не избежать, и ты это понимаешь как никто, просто принять не можешь.
— И никогда не смогу.
— Эхх, что на счёт союза тех трёх кланов, они с нами?
— Да, удалось убедить их ускорить принятие решения. Через пару недель они переселятся в Коноху. А с твоими что?
— Тоже приказал действовать быстрее, так что ещё около месяца и они будут здесь, оба.
— Оба? Но речь шла только об одном Клане, разве нет? Или у тебя всё это время был тайный кандидат? С чего секретность?
— Никакой тайны тут нет, просто они свалились на меня, как снег на голову. Новое послание пришло когда я был у Узумаки, и я не особо вдавался в детали, не до того было. Просто сказал им приезжать к означенному сроку дабы переговорить с глазу на глаз.
— Вот как, любопытно. Что за клан?
— Некто Инузука.
— Никогда о них не слышал.
— Я тоже, так что либо это будет интересно, либо разочаровывающе скучно.
— Чтож, я тебе доверяю, так что думаю всё пройдёт хорошо… Кстати, раз уж мы начали разговор на эту тему… Есть ещё один потенциальный кандидат…
— О ком… Нет!
— Они сильны и…
— Нет! Нет! И нет! Я не хочу иметь с этими ублюдками ничего общего!
— Мы не можем их игнорировать, они обратились сами, по всем правилам, и готовы взять на себя всю необходимую ответственность! … И Мадара уже согласился.
— Тогда моё решение ни на что уже не повлияет, но я всё равно против! И не желаю видеть этих белоглазых возле своего дома!
— Учту. — ответил Сенджу и помассировал слипающиеся глаза.
— Дааа. — растеряно протянул Кагуя, с грустью взглянув на Сенджу. — А ты ведь действительно сдал. Сколько ты вообще спишь, малец?
— Явно меньше чем надо, но времени нет, ещё столько нужно сделать, одно принятие трёх новых кланов чего стоит, и эта угроза войны…
— Вот что, дружок, иди-ка ты домой.
— Но…
— Никаких но! Домой, прямой наводкой. А я, так уж и быть, подменю тебя.
— Правда? То есть, спасибо! Но… это же ни как не связано с вашей… ситуацией?
— Не связан ли тот факт, что я не хочу возвращаться в родной дом после долгой отлучки, где меня ждут две женщины способные голыми руками перебить небольшую армию, каждая из которых имеет на меня определённые притязания и ни одну из которых я не могу и не желаю обидеть? Конечно нет, как ты мог об этом подумать?! Иди уже, пока я не решил что мой брак достоин большего внимания чем я ему отвожу!
— Кхм, конечно. — быстро прикусил себя за язык юный Хокаге и в спешке стал собираться прочь. — Тогда завтра утром я тебя сменю!
— Вот уж нет, чтоб раньше чем после-завтра я тебя здесь не видел! — пробасил Кагуя и тихо добавил, когда дверь за его собеседником закрылась. — Всё одно, шансов на то что они подутихнут раньше не много.
***
Акико с сожалением приняла тот факт, что вот уже третью неделю ужины в их семье далеки от привычного весёлого семейного застолья, коими они были раньше. С недавних пор всё изменилось: исчезла непринуждённая атмосфера, чувство уюта и защищённости. Им на смену пришли тяжесть, злость и неловкость. Ими была пропитана вся комната, особенно та её часть где восседал отец, мать и их гостья.
Хотя, винить Отца в подобном точно было излишним, вот уж кто из кожи вон лез, дабы хоть как-то примирить двух сразу же невзлюбивших друг друга куноичи, но сделать это было сложно, особенно учитывая тот факт, что ныне единственным что разделяло их был сам Тэкеши.
С мамой по правую и с гостьей по левую руку, Акико сложно было даже вообразить, каково сейчас приходится Отцу, ведь обе женщины отчаянно стремились завладеть всем его вниманием, каждая старалась перетянуть одеяло и как можно больнее уколоть соперницу, при этом выгодно выделив себя, и так было не только за столом. Куда бы они не пошли, что бы не делали, их вражда всюду была с ними, отравляя всё вокруг. Единственным выходом было и вовсе разделить их, но так казалось лишь на первый взгляд, ибо их гостья была не только Химе Клана, но и официальным послом, потому, следуя закону, Отец обязан был проводить с ней время, беседовать и удовлетворять её нужды и пожелания. Вот только мама каждую такую встречу воспринимать иначе чем личное поражение отказывалась, и из раза в раз становилась всё злее… и отчаяние. Акико откровенно боялась того, к чему это может привести. Нет, возможная драка или даже смерть их гостьи её не пугали, но вот реакция Отца на подобное… её не сложно будет предугадать.
Как женщина Акико понимала мать. Пусть в их Клане официально разрешено многожёнство, но обычно сильные куноичи не терпели близ себя соперниц и это опять же было логично. Вот только Отец был исключением из всех правил, да и избранница его была отнюдь не проста.
Клан принял её вполне тепло, во многом это стало возможным благодаря цвету её волос из-за чего многими девушка была воспринята скорее как своя, нежели как чужая. Так же юная куноичи легко нашла язык и с Грандмастерами из Небесных и Земных Дворов, ровно как и с чинами пониже. Её вежливость и ум были высоко оценены многими, если не всеми, а потому многие же в Клане были бы совсем не против увидеть в ней будущую жену Отца… да и сам он был не против. Акико не знала как объяснить это, но она чувствовала что Он согласен с кандидатурой этой красноволосой, может и мама это чувствует? Скорее всего так и есть, но… Сдаваться без боя не в её характере, хотя сейчас она явна зашла слишком далеко и уже очень долго балансирует на тонкой нити терпения Отца, тот пусть и любит жену, но Клан он любит больше, потому если для его блага ему придётся взять вторую невесту, чтож, так тому и быть.
Ужин вновь завершился. Вновь отец устало смотрит в след матери, что не прощаясь покинула застолье и вновь тихо переговариваться с их гостьей, что предлагает помочь в уборке стола. Неужели мама не понимает, что сама же отталкивает его? Что выбранная ей стратегия играет на руку всем, кроме её самой? Нет, она не может этого не понимать, но тогда зачем?
***
Неспешно расставляя посуду по полкам, Мито тихо напевала себе под нос, как вдруг её одиночество было бесцеремонно нарушено, причём той, кого бы она искренне хотела никогда более не видеть.
— Умеко-сан. — привычная холодная вежливость в этот раз далась на удивление тяжко. — Вы так быстро покинули нас, не ожидала вас здесь увидеть.
— Не ожидала увидеть меня в моём же доме? Весьма глупо… или чересчур самонадеянно.
— Я не понимаю…
— Всё ты понимаешь! — вдруг сорвалась на крик черноволосая женщина. — Всё! Кроме одного — я тебе его не отдам, слышишь?! Не отдам! Я думала что смогу… думала, ради него… но… Пока что прошу по хорошему — убирайся отсюда! Уходи и забудь дорогу обратно!
— Так разговаривать с послом союзного Клана не самая лучшая идея. — механическим голосом ответила Мито, кроша фарфоровую чашку, что держала до этого в руках, на мелкие черепки.
— Я говорю с тобой не как с послом, а как женщина с женщиной! Он ведь для тебя никто! Просто цель, на которую тебе указали! Ты его не любишь, а просто используешь, ради того чтобы попытаться манипулировать им в дальнейшем! Потому что только ради семьи Тэкеши готов отказаться от своих принципов, ради семьи и Клана, что для него суть одно и тоже. И я говорю с тобой как женщина и как мать — уходи, оставь нас, скажи своим Старейшинам что тебе не удалось, что он не подходит, а ты не смогла и обещаю, Клан Кагуя всё равно сойдётся с Кланом Узумаки и это будет только твоя заслуга, и лишь твоя победа. Я отдам её тебе… только оставь мне мужа!
На долгие минуту всё затихло. Молчали деревья за окном, затихарились птицы, даже ветер и тот укрылся где-то в вышине. Наконец Химе Клана Узумаки ответила:
— Раз уж мы решили быть откровенны друг с другом, позвольте и мне ответить не как посол, а как женщина.
Юная девушка подняла взгляд, встретилась глазами с той у кого хотела украсть самое дорогое и сказала, чётко, внятно и абсолютно осмысленно:
— Я тебя ненавижу. Люблю его и ненавижу тебя. Возненавидела ещё тогда, в Узушио, когда он рассказывал о тебе, то как он о тебе говорил… то как улыбался, я ни разу больше не видела у него такой улыбки и сколько бы не старалась, он так ни разу не улыбнулся мне. И именно тогда я тебя возненавидела, ещё не знала кто ты, как ты выглядишь, даже не видела тебя, но уже ненавидела так сильно, как это только возможно. Знаешь, — вдруг резко сменила она тему. — Я ведь всегда думала что любовь это возвышенное чувство, что оно прекрасно. Так мне говорили, так было написано в сотнях книг и баллад, и я верила в это, верила до тех пор пока сама не полюбила. И это не было похоже на то что я знала и представляла. Никакой красоты, никаких светлых чувств, нет, это словно… болезнь. И как умирающий готов на всё ради излечения, так и я готова на всё ради него. Я сама лгала себе, что это не так, пыталась сохранить хоть крупицы достоинства, но правда в том, что стоило мне вновь увидеть его, как всё это становилось не важно… Я люблю Его и ненавижу Тебя, потому что… потому что мне страшно… я боюсь что никогда не займу в его сердце то же место что и ты, а ты боишься и ненавидишь меня, потому что страшишься обратного. Ты просишь меня отступить? Нет. Нет, потому что ты ошиблась, воля Старейшин, воля моего Деда, как ни странно, в данном случае они вторичны, я хочу быть с ним, и буду, пусть по началу только из-за богатств и знаний моей семьи, пусть только по велению его долга, но он полюбит меня! Со временем, и ты этому не сможешь помешать!
Она ушла не прощаясь, а Умеко осталась, в бессилии сжимая холодные руки, что венчали длинные белые когти, но в этот раз они не могли помочь. Она была тут одна. В темноте. И пустоте. Абсолютно беспомощная, не способная даже сдвинуться с места.
Хидеки был прав, она с самого начала была обречена на провал. Ведь всё что она делала исходило лишь из её эгоистичных желаний, так стоит ли удивляться такому исходу? Эта… девка… она была готова пойти на жертву, терпеть и страдать ради того чтобы быть с ним. А она нет, она слишком привыкла что он лишь её, а теперь… теперь может быть поздно… Он был прав, Хидеки был прав!
— В чём Хидеки был прав? — вдруг раздался из-за её спины голос от звука которого всё внутри неё сжалось в сплошной комок. — Родная? Ты плачешь?! Что такое?! Что он сказал?! Умеко! Ты слышишь меня?! Ну же, поговори со мной?! Умеко?!
