Хякки Яко

— Вообще-то он очень хрупкий. — Поэтому ты умостил его аккурат под всей этой грудой макулатуры и… я даже стараться не буду угадать что эта за штуковина. — Это, — исходя едкой иронией протянул Хидеки, вырывая у меня из рук набор стёкол различного окраса и форм, скреплённых между собой тонкой витой проволокой. — Крайне хрупкий оптический инструмент, идеально настроенный и готовый к работе! По крайней мере так было до того как один варвар решил протянуть к нему свои немытые руки! — Поэтому он валялся под столом? Тебе там удобнее с ним работать? — ни чуть не отставая от своего оппонента по части сарказма и ехидства, ответил я, тем не менее прекращая осаду свалки, что этот безумец настойчиво именует своим рабочим местом, и удобно устраиваясь в одном из кресел, умостившихся в дальнем углу его кабинета. — Именно так! Чтоб ты знал, ряд линз необходимо настраивать в полной темноте, иначе нужного эффекта не достичь! — ворчливо буркнул Хидеки, усаживаясь напротив. — А свет выключить не легче? — уже с искренним удивлением в голосе спросил я. — Путь от моего стола до выключателя занимает семнадцать секунд, что при условиях обязательности моего возращения на прежнее место равняется тридцати четырём секундам, а после ещё ведь необходимо проделать ту же операцию для того что бы вернуть освещение, и вот уже больше минуты своего времени я вынужден тратить на абсолютно бесполезную процедуру, вместо которой я мог бы… — Стоп, стоп, стоп. Я понял — ты очень занят. Выходит мой рассказ может подождать? — Издеваешься?! — Лишь самую малость. Для тебя это даже полезно. — Ну знаешь… — Так мне всё же стоит начать? — даже не думая скрывать гримасу удовольствия, невинно спросил я, на что мой собеседник сначала покраснел, затем побледнел, после чего шумно выдохнул и уже спокойно ответил мне: — Изволь. — Хм, всё веселье мне испортил. Ну да ладно. Думаю о разгроме Страны Земли ты уже слышал, а все политические, экономические и прочие события последовавшие за этим тебе до одного места, так что перейду сразу к сути. Я смог вырвать у этой твари ещё один хвост. — Это я и так понял. Твой резерв снова существенно увеличился, да и анализы что ты сдал крайне любопытны. — Что-то серьёзное? — Смотря что считать серьёзным. Предел деления твоих клеток вновь улетел куда-то в стратосферу, причём это заметно даже на фоне всех прочих Кагуя. Я теперь даже не уверен есть ли он у тебя вообще, хотя тут я лукавлю — есть конечно, пока что, по крайней мере, но ты сделал очередной шаг прочь от сомнительной чести звать себя человеком. Все твои характеристики возросли, как физические, так и энергетические, что же касается мутаций и изменений твоего генома, то должен отметить, что в этот раз, процесс хоть и явно продвинулся, но скорее вглубь чем вширь. — То есть? — Мы выяснили что после поглощения чакры Биджу ты приобретаешь определённые свойства. Самый яркий пример — увеличение родства с определённой стихией, или изменения плотности и структуры твоей чакры, ряд мутаций направленных на общий тонус организма — в общем ты меняешься, причём существенно. Однако вновь пожрав чакру Лиса ты не приобрёл новых черт, но усилил уже имеющиеся, причём на порядок. — Разве это плохо? — Я этого и не говорил, но эти наблюдения подтверждают, что для завершения процесса эволюции тебе требуется, как минимум, заполучить образцы чакры всех Биджу. Правда пока абсолютно не ясно, достаточно ли лишь какой-то части, или необходим весь объём? — Опять же мы предполагали подобное. — Да, но теперь мы это точно знаем, что крайне важно. — Если ты так считаешь… Однако на этом мои новости не закончились. Есть ещё кое-что. — уже без тени веселья в голосе проговорил я. — Это касается Ян и твоего Демонического Режима Мудреца, верно? — Да. Ты ведь уже смог оценить моё подобие клонов. — Разумеется. Крайне необычный подход, но ты всегда предпочитал идти непроторенными тропами. Так что тебя так беспокоит? — То что это не клоны. — Как это? — Буквально. Ничего общего с клонами они не имеют. По началу я этого не понял, так как банально ни разу не использовал саму технику клонирования ни в одной из её многочисленных вариаций, но я расспросил нескольких шиноби пока был на фронте, плюс — провёл несколько тестов и кардинальные различия стали очевидными. — И в чём же конкретно они проявляются? — вновь явив безумный огонь в глубинах своих глаз спросил меня Хидеки, в то время как его руки конспектировали каждое моё слово в непонятно откуда взявшемся блокноте. Однако я всё равно продолжил говорить: — Самое явное — в разуме. Все клоны действуют исходя из заложенной в них матрицы на основе Инь — в зависимости от сложности и объёма данной структуры они могут выполнять различный спектр задач — от простого отвлечения внимания, до непосредственного участия в битве. Тот же Тобирама и вовсе смог создать такую вариацию этой техники, что буквально содержит в себе полную копию сознания своего пользователя, и более того — способна на обмен и передачу личного опыта и ощущений. — Да. Кто бы мог подумать что из пары низкоуровневых техник Яманака и Нара получится нечто подобное. Всё же затея нашего Хокаге с обменом опыта не лишена смысла. — Согласен, вот только Теневые Клоны почти чистая Инь, что делает их для нас крайне труднодоступными. — Вода камень точит, но мы отвлеклись. Ты описал мне как работают обычные клоны, что я и так знаю, но в чём отличие твоих творений. — В том что в них нет и тени разума. — Но… они способны действовать, причём крайне эффективно, я сам это видел. — Да, вот только не они, а я. — Не понимаю. — озадачено протянул Хидеки. — Я создал этих болванчиков из чистой Ян — по сути это мои же тела, созданные по той же схеме. И когда я впервые сотворил их, то даже не рассчитывал на успех, это было скорее жестом отчаяния и любопытства, однако стоило сформироваться мозгу и органам восприятия как мир вдруг раздвоился. — Ты хочешь сказать что… — Верно — это не клоны, но буквально несколько тел под моим прямым управлением. Хидеки лихорадочно застучал пальцами по ручке кресла, однако этого ему оказалось мало и уже через секунду он широкими шагами мерял полы своего кабинета. Где-то на середине он остановился и повернулся в мою сторону: — А как быть с обработкой информации? — спросил он так, словно поймал меня на лжи. — Одно дополнительное тело ещё можно допустить, даже два как-то вписываются, но ты ведь не меньше дюжины создавал и все прекрасно функционировали! — Я же сказал — когда формируется мозг… — …Ты получаешь прямой контроль над телом. Ну конечно! Матрица в клонах записывает буквально всё что видит и чувствует, она банально не способна отфильтровать информационный мусор от полезных сведений, это абсолютная проблема всех вариаций данной техники — особенно Теневой, но вот обычный, материальный носитель — в нашем случае мозг, справляется с этим каждую секунду. Ведь по факту мы видим чувствуем тоже что и клоны, но весь шлак отсеивается ещё до того как сознание это осознаёт! То есть получается, что каждое тело берёт на себя почти всю нагрузку, в то время как тебе остаётся лишь координировать их действия… Но тогда почему ты не создаёшь тысячи этих болванчиков? И как ты вообще их контролируешь? — А вот это, мой друг, очень интересный вопрос, ответ на который я не знаю. Но есть одно предположение. — И? — тут же поторопил меня этот фанатик. — Инь и Ян. Разум и Тело. Эти куклы полная копия, моя копия, но без разума, как я и сказал — чистая Ян. Но что если взять за аксиому что тело и дух связаны, и эта связь распространяется и на них? Однако она же не даёт мне создать слишком много тел — их предел ограничен… шириной моего… Я? Не знаю даже как описать подобное словами… Это словно нить, между мной и ещё одним телом, в какой-то момент я просто не могу создать ещё одну… И когда клоны отдаляются от меня слишком далеко, эта… связь… тоже тает, приходится сильно концентрироваться дабы поддерживать её, но это помогает лишь до определённого предела. — Любопытная теория, но очень уж зыбко. Не находишь? — А разве с этими двумя направлениями хоть раз бывало иначе? — То же верно. Но тогда ты гипотетически должен быть способен… ээммм «перепрыгнуть» из одного тела в другое? — А я и способен, как оказалось. — Что? И ты молчал?! — Я сдал анализы по приезде и решил, что если будут отличия то ты сам мне на них укажешь, однако их нет, из чего следует что ничего и не поменялось. Услышав мои слова, произнесённые абсолютно равнодушно, так словно бы я говорил о чём то приземлённом и обыденном, Хидеки уже был готов разразится очередной тирадой, что явно крайне подробно и детально объясняла степень моей безответственности и идиотизма, но ещё раз посмотрев на меня, он просто махнул рукой и рухнул обратно в кресло: — Как это вообще произошло? — Инстинктивно. Во время схватки с Лисом я подставился, слишком увлёкся, а когда очухался в меня уже летел шар чистой плазмы, знакомится с которым ближе я очень не хотел, вот только уклониться уже не было возможности. Несколько мгновений я лихорадочно искал выход, смотрел на всё глазами клонов, пытался найти решение, и в один момент столь сильно слился с одним из них, что банально… стал им. Точнее я словно бы… сменил место за столом. Я по-прежнему был собой — поменялся лишь угол обзора. А потом я почувствовал как моё тело, то которое я оставил, получает сильные повреждения. Вот только меня там уже не было. Я чувствовал его боль и состояние точно так же как и десяток других тел — абсолютно никакой разницы. — Если всё так как ты говоришь, — медленно протянул учёный. — то это просто поразительно. — Да, вот только это ещё не всё. Только думаю в этот раз будет лучше показать. Лёгкое усилие воли и прямо из гладкого каменного пола, пробив толстый узорчатый ковёр, вылез костяной шип, со всех сторон покрытый прожилками алой плоти.       Медленно и удивительно плавно, так словно бы подходит к дикому зверю, а не к простой бездушной подделке, Хидеки приблизился к моему творению и посмотрев мне в глаза тихо спросил: — Можно? Я ответил ему молчаливым кивком.       На следующие пол часа мой старый друг оказался потерян для мира. Он кружил вокруг созданной мною структуры, мерял, смотрел, записывал, что-то бубнил себе под нос. После и вовсе отрезал крохотный кусочек костной ткани и плоти, и с десяток минут разглядывал их под каждым своим прибором, периодически чем-то капая на них и записывая лишь ему одному понятные результаты одному ему ведомых тестов. Наконец он вновь вернулся к моей скромной персоне, при этом глаза его лихорадочно блестели, а руки подрагивали. — Как?! Как ты это сделал?! Мы же пытались, причём неоднократно! Но наш геном ни в какую не хотел взаимодействовать с Ян! Так что, чёрт возьми, изменилось?! — Вероятнее всего я, хотя загадывать не буду. Это тоже результат более случайности, чем продуманный исход. Просто в Режиме Мудреца вся Природная чакра перерабатывается в Ян, при этом всегда есть избыток, да ты и сам это знаешь, ну вот я и усиливал им вообще всё что только можно — тогда мне любая капля силы важна была, и в один момент, когда я добавил Ян в Шикоцумьяку, прямо на этапе формирования, появилось это… нечто. — Вот уж действительно — нечто! Ты просто не понимаешь что сотворил! Это… это… прорыв! — А если чуть точнее? — Точнее? Вот тебе точнее. Костная ткань стала крепче, но это само собой, но вот мышечная… точнее, в общем это… Хмм, даже не знаю как объяснить… … В теле человека есть множество видов клеток. Каждый вид имеет свои функции — клетки мышц, крови, кожи, железы, мозговые клетки — их взаимная работа обеспечивает функциональность всего организма. Но это, — палец Хидеки указал на костяной шип. — Каждая клетка в нём и мышца, и мозг, и железа, и органы чувств и… да всё вообще! И ты ведь его чувствуешь! Так же как клона, верно?! — Да. — Я так и знал! — он вновь вскочил со своего места. — Так и знал! Ты сделал это! Ты почти у цели! Почти у предела! — Может скажешь какого именно, прежде чем покинешь сей бренный мир от переизбытка чувств? — Смейся сколько хочешь, но я счастлив и этого ни что не изменит! — Хидеки! — Да, да, прости. Я говорил о пределе, что отделяет смертного от Небожителя! — Ты опять за своё… — Но это оно — Возвышение! Преодоление всех пределов и выход на совсем иную форму существования! — Я просто создал плоть с костью. — Нет, ты создал Жизнь из Ничего! Не её жалкое подобие, не банальную иллюзию, но настоящий живой организм. — По факту я лишь воплотил часть себя, не более. — Это только начало! Вот увидишь, когда ты пойдёшь дальше твои возможности будут лишь ширится! И все «техники», дзюцу и прочее на фоне того что тебе предстоит будут просто пылью! — Слишком уж громкие слова, при столь скудных результатах, не находишь? — Возможно. Но один мудрый человек как-то сказал мне — Большое всегда начинается с малого.

***

Приоткрыв створку дверей я проскользнув внутрь залитой предрассветным светом комнаты.       Несмотря на ранний час Умеко уже была на ногах, поправляя перед массивным ростовым зеркалом одной ей видимые огрехи в своём наряде и готовясь к выходу, однако, стоило ей лишь заметить меня, как вся работа пошла насмарку — идеальное сидящее кимоно исказилось и помялось, сложная причёска растрепалась на бегу, но мне было на это плевать. Удерживая на весу столь драгоценную ношу, я наслаждался ароматом её волос, теплом её тела, ей всей без остатка. — Я вернулся. — такая банальность, но почему-то мне казалось очень важным сказать ей это. — Я рада. — прошептала она мне в ответ и вновь зарылась лицом в мою гриву. И чего она только в ней нашла? Всё ещё удерживая её на весу, я медленно сел на пол, аккуратно устроив Умеко на своих коленях. В таком положении мы и просидели целый час, просто разговаривая. О том что произошло за время нашей разлуки, о делах Клана, о её буднях… о Мито.       Когда разговор зашёл о принцессе Узумаки я невольно поморщился, что разумеется не осталось незамеченным ею: — Дорогой, что-то случилось? — Да… Случилось. Я… — нужные слова всё никак не хотели срываться с языка. — Ты… Прости меня. — За что? — За боль, что причинил тебе. Я не могу представить сколь тяжело тебе было. Этот брак… Союз с Узумаки был необходим Клану, а Мито… — Тебе приглянулась. — грустно улыбаясь закончила она за меня. — Я не стану говорить что если бы не нужда, то я бы поступил иначе. Сейчас эти слова ничего не стоят. Я просто хочу что бы ты знала — я никогда не хотел сделать тебе больно. — Я знаю. — нежно проговорила она обхватив моё лицо руками. — И ты прав, я чувствовала себя преданной, обманутой… брошенной. И это была мука, в тысячу раз более страшная чем все раны, чем боль от всех ран, что я получила за всю свою жизнь… — Я… Её пальчик легонько коснулся моих губ. — А потом у нашего дома появился Биджу, и ты ушёл сражаться с этим монстром. С этой тварью, что стирала с лица земли целые страны, как всегда — в первых рядах. Хаширама рассказал мне про свиток, что без этого фуин бой длился бы дни, а счёт погибших шёл бы на тысячи. И я… я… — в уголках её зелёных глаз появились слёзы. — Я вспомнила как ты пришёл тогда… в предгорьях Тенхо… израненный, в бреду… весь обгоревший… ты так страдал, даже кричать от боли не мог… лишь хрипел… — она продолжала смотреть на меня, а по её щекам стекали слёзы. — Ты едва не умер тогда… твоё сердце трижды переставало биться… Потому, когда я увидела тебя — уставшего, раненого, улыбающегося мне сквозь боль, но живого, то была готова по пояс поклониться каждому жителю Узушио, от мала до велика, и после, когда ты уходил на войну… я видела как ты собирался в дорогу… как складывал в новый свиток медицинские печати, взрывные фуин… и знаешь, мне было чуть спокойнее… чуть легче… Я люблю тебя — Тэкеши Кагуя, и буду любить до самого конца. Потому, я приму любое твоё решение, если оно позволит отсрочить миг нашего последнего расставания. — Умеко… Я… — Я знаю, знаю. Комната вновь погрузилась в умиротворяющую тишину, спокойную и удивительно желанную.       Так прошли минуты, медленно складываясь в часы, как вдруг Умеко отстранилась от меня и серьёзно произнесла: — Ты должен навестить и её. Я вновь стыдливо отвёл взгляд. С Мито я не виделся со дня моего последнего визита в Коноху и… — Я просто не знаю что ей сказать. — Скажи что скучал, что рад её видеть. — Вопрос в другом… Она так молода, а судьба связало её со мной — стариком в обличье юнца… — Скорее с мудрым мужчиной в самом рассвете сил. — Ты прекрасно понимаешь что я имею ввиду. — Да, но она любит тебя. Остальное не важно. — Я не был бы так в этом уверен. Её эмоции трудно читать, а лицедейству не сложно обучиться… — Мужчины! Как же вы порой близоруки. Не нужно уметь читать чужие мысли чтобы понять что человек влюблён. — Мы не так давно знакомы. Она мне понравилась, однако я это я… — А она это она. Поверь, эта девочка полюбила тебя едва увидела. — Сложно в это поверить. — Хммм, и вновь я удивляюсь сколь ты порой беспомощен в самых простых вещах. — она искренне улыбнулась мне, озорно блеснув глазами. — Те кто не верят в любовь с первого взгляда — не знают любви вовсе. Просто потому что всякая любовь начинается именно с того самого взгляда, когда ты впервые видишь в человеке нечто большее чем просто очередного прохожего на пути твоей жизни. И не важно случилось ли это сразу или произошло годы спустя, тот самый взгляд всё равно будет первым, первым взглядом наполненным нежностью, любовью и пониманием простой истины — рядом с этим человеком ты хочешь прожить жизнь и встретить смерть. Вот так-то, Дорогой. Эта девочка свой выбор сделала, она отдала тебе всю себя и ты не имеешь права её подвести, ты понял? — Да. Кажется понял. — Тогда иди. Ты очень нужен ей сейчас, поверь… я знаю.