***
Мгновение дезориентации, краткий миг падения в бездну, и вот я вновь стою посреди бескрайней пустоты. — Не ждал меня, старик? — Едва ли. — с ухмылкой ответил мне Хагоромо жестом приглашая присесть. Отказываться я не стал, всё же мои к нему визиты редко когда бывают краткими, но клянусь всеми Демонами Ямы, в этом исключительно его вина. Хагоромо оказался отличным рассказчиком и ещё более хорошим учителем, и что важнее всего, своими знаниями он делился охотно, почти с радостью, хотя может и не почти. В любом случае было просто невозможно навестить его и не остаться на часок другой просто для того чтобы послушать очередную историю из его жизни и событий былых веков. Хотя в моём случае дело нередко заканчивалось банальным спором, ибо наши с Мудрецом взгляды на жизнь хоть и совпадали в ряде ключевых моментов, но оказались полностью отличны во всех прочих. Пока я вновь удивлялся сколь поразительно разно мы смотрим на мир, Потомок Богини продолжил говорить: — Не забывай, отсюда мне многое видно, так что о твоём визите я знал заранее. — Такое захочешь не забудешь. — против воли скривился я на радость этому замшелому пню, но тут же совладал с собой, а потому насладиться своим триумфом старик почти не успел. — Тогда получается ты знаешь зачем я здесь? — По крайней мере догадываюсь, а потому сразу скажу — нет. Я стараюсь не вмешиваться в судьбы смертных более необходимого, и уж тем более никогда не становлюсь на чью либо сторону в конфликтах подобного масштаба и рода. Свобода воли для меня, ты знаешь, превыше всего, даже когда она просто свобода дури. Право ошибаться так же священно, как право совершать разумные поступки. Так я считаю. — Погоди, ты о чём? — недоумённо переспросил я, чем видимо озадачил и самого Хагоромо. — О надвигающейся Войне. — недоумённо пояснил он, пока я спешно обрабатывал новую информацию. — Разве не это ты хотел со мной обсудить? — Нет. Я ни о чём подобном даже не слышал, хотя… в последние годы я вообще мало времени уделял событиям вне клановых стен. Хватало и иных забот. — Понимаю. Тяжело обращать внимание на мир вокруг тебя, когда в твоих руках россыпь миллиардов новых. Но не могу не отметить, что для существа твоего статуса подобное отношение к действительности довольно опасно, и ты не можешь этого не понимать, так почему же? — Так надо. — сухо ответил я, не желая развивать данную тему. — Да и без меня очередную мясорубку всё равно не начали бы, так о чём беспокоится? — О твоём показательном пренебрежении своим долгом. — не отставал старик. — Смею считать, что я весьма хорошо изучил тебя и твои привычки, а потому странно видеть как ты пустил все дела Клана на самотёк. Что ты задумал, Тэкеши? — Ничего. — резче чем следовало бы ответил я, но любой кто пообщался бы с этим ископаемым больше пары минут понял бы причину моего негодования. Хагоромо видел всех насквозь, и как мне самому кажется, отнюдь не фигурально. Он не читал мыслей, не считывал эмоции, но всё равно прекрасно понимал о чём думает его собеседник, читая его как раскрытую книгу. Он даже пытался однажды объяснить мне как именно он это делает, проводя параллель с прорезавшейся во мне самом способности ощущать живых существ, их состояние и оставшийся им срок жизни, но ничего путного из этого не вышло. Слишком разные концепции, совсем иное восприятие и способы интерпретации получаемой извне информации. В общем, я нихрена не понял, как и он сам, но сути это не меняет. Старик прекрасно знал что я что-то скрываю, как и я знал, что он знает, а потому ситуация была абсурдна, и это бесило неимоверно. Не то чтобы я не мог промолчать. Что-что, а чужую волю и желание уберечь свои тайны мой собеседник уважал, но тут в дело вступал я сам. Хагоромо сильно помог мне за эти годы. Благодаря ему удалось вылечить недуг Умеко, вернуть Хидеки способность управлять чакрой, наладить производство новых печатей и барьеров, а также многократно увеличить познания клана о чакре и мире в принципе. Я сильно был ему обязан, и дело было не только в предоставленных им знаниях и техниках, но и в банальных советах и поддержке, ведь по сути, именно Мудрец Шести Путей, что так нежданно стал моим хорошим знакомым за эти годы, мог понять и принять всё то что со мной творилось, а творилось многое. Потому просто молчать было в тягость, но и говорить не хотелось. — Хорошо. Скажешь когда захочешь, я понимаю. Просто хочу чтобы ты знал, что выбранная тобою дорога может привести отнюдь не туда куда ты хочешь. — Так ты всё-таки понял? Тогда к чему этот цирк? — будь на его месте кто-либо другой я бы пожалуй разозлился, но на Хагоромо ярится было бесполезно и абсолютно бессмысленно. Правдивость этих высказываний я проверил и не раз. — К тому, что моё понимание твоих действий не означает моё же право их судить или вмешиваться в их ход. Я просто хотел сказать, что результат твоих трудов может тебе не понравиться, только и всего, при этом важно чтобы и ты сам понял это. Не потому что я сказал, но исходя из собственных рассуждений и мыслей. — Но я не вижу проблемы! Клан жил без моего «мудрого» руководства почти десять лет! Десять лет! Это ли не показатель? Они всё делали сами, без меня, а значит и дальше… — Ты хочешь оставить Клан? — Я… не знаю. Просто… — молчание затопило меня с головой, пока все подходящие слова разбегались по тёмным уголкам моего разума. — Просто что? — настойчиво повторил Хагоромо, на чьём лице впервые за всё время нашей беседы появилось самое настоящее беспокойство. — Я уже не тот что раньше. Эти слова дались мне тяжело, и вопреки надежде легче после их произнесения не стало, скорее уж напротив, но остановиться я уже не мог. — Когда я впервые начал использовать ту силу всё было хорошо, но чем дальше, тем сильнее она влияла на меня! Пока наконец не случился бой с теми двумя идиотами из Облака. Тогда я впервые дал себе волю, разошёлся на полную, перестал как либо себя ограничивать и… То что тогда произошло не описать словами. Я словно бы сбросил с плеч целый мир и впервые за долгое время вдохнул полной грудью! Я был СВОБОДЕН! От всего. От обязательств, от клятв, от долга — от себя самого, и я был счастлив, так счастлив… а затем всё закончилось. Я вновь стал Тэкеши Кагуя и… … я не мог… дышать… Понимаешь? — Да. — Мудрец смотрел на меня с сочувствием и горечью. — Больше чем ты можешь себе представить, но продолжай. Тебе нужно закончить. — Да что тут заканчивать? После возвращения я вновь использовал эту трансформацию. Считал её просто удобной маской, не более. Убеждал себя что оттачиваю навыки, но на деле мне просто вновь хотелось испытать это чувство, когда Мир ластится к тебе, когда всё живое кажется понятным, а сущее — постижимым. Вот только чем больше я пребывал в таком состоянии ожившей стихии, тем отчётливее понимал, что всё это время маской был я сам. Тэкеши Кагуя — вылепленный на скорую руку образ стал мне вдруг мал, и вскоре я с трудом заставлял себя оставаться… собой. Всё чаще хотелось просто сорваться и вновь стать чем-то несравнимо большим, чем-то иным. — И что же? — А ничего. Быть может эта личина уже соскальзывает с меня, но до тех пор пока она на мне — я Клан не брошу! Но… — Но решил начать подготавливать их к своему уходу. — На будущее. Далёкое, но очевидно неизбежное. — С чего ты так реши… — Да с того что меня корёжит! — всё же не выдержал я и сорвался. — Та тварь внутри меня, она разрешения спрашивать ни у кого не будет и МОЁ мнение ей до одного места! Гнев лавиной накрыл меня, но почти сразу утих, не до него сейчас было. Поймав взгляд своего собеседника я задал вопрос, что так терзал меня все эти годы: — Я могу этому хоть как-то помешать? — Нет. — просто ответил мне Хагоромо, но тут же добавил. — Потому как никакого ЕГО не существует. Есть только ты и твои более чем естественные желания, которые, однако, идут в разрез с твоими же представлением о долге, и это нормально. — Что нормального может быть в том, что у меня едет крыша? — А причём тут… А, я понял, забавный оборот речи, но нет, ты не сходишь с ума, мой друг, просто, как ты правильно заметил ранее, твоё естество стремительно меняется, преобразуется в соответствии с твоей природой. И вместе с ним меняется и твоё восприятие реальности, и потому корректируется сознание, по факту ты просто продолжаешь свою эволюцию, что так заворожила твоего друга-учёного. Вот только теперь настал черёд эволюции личности и разума. — Это можно остановить? — Вероятно да, но точно не с моей, да и чьей бы то ни было помощью в этом Мире. Да и не уверен я что тебе вообще стоит вмешиваться, всё же данный процесс в какой-то мере естественен. Нельзя превзойти смертного во всём, и при этом остаться им. Так не бывает. — Но я должен… — Нет. Ты ничего и никому не должен, мой друг, в этом то и вся соль, которую ты отчаянно не хочешь признавать. Я замолчал, не зная что тут добавить, впрочем Хагоромо нашёл подходящие слова. — У меня всё было совсем не так, но при этом похоже. Я ведь всегда шёл путём Инь, и в моём случае начали исчезать ограничения тела. Я довольно быстро научился покидать сию оболочку, и летал по миру, предоставленный сам себе! Я творил, созидал и изменял реальность как того желал и даже не задумывался о последствиях. Тогда мне казалось, что всё что я сотворю — единственно верно, а то чего не сделаю, свершится как-нибудь само, а если нет — так и не надо. Никаких сомнений, никаких оправданий — подлинная свобода и торжество Разума. — И как это восприняли те кто рядом? — Никак, пожалуй. Они просто не могли это понять, даже вообразить не могли. — грустно улыбнулся мне Мудрец. — Но наверняка они тоже заметили то как сильно я изменился. Быть может это их даже напугало, не знаю. В любом случае тогда мне это было неважно, что опять же выгодно отличает тебя от меня. — И как долго между нами будет сохранятся это различие? — чествуя как кривая ухмылка разрезала моё лицо, прохрипел я. — Как скоро и я забуду всех с кем шёл бок о бок всю свою жизнь? — Это зависит только от тебя. Захочешь — не забудешь. Ведь я тебе уже сказал — нет никакого злого кукловода, что только и ждёт момента когда сподручнее будет обрезать нити своей марионетки. Есть только ты, твои желания, явные и не очень, есть твои амбиции, надежды, стремления и мечты. И только тебе решать что из этого взять с собой в новую жизнь, а что оставить в старой. Ведь любая личность, по сути своей, должна быть чем-то вроде настроения. В конце концов, личность — это же не сам человек, а просто форма, в которой проявляется работа сознания. Её изменение может поменять восприятие, но суть останется неизменной. — Вряд ли со стороны наш разговор похож на беседу двух вменяемых людей. — я вновь криво улыбнулся, но в этот раз почти искренне. — Так мы и не люди. — возразил мне этот безумец, без тени сомнений. — Их мерила нам давно не по размеру, как сшитые по чужим меркам кимоно — как не наденешь вечно то жмёт где-то, то по швам разойдётся. Лучше пожалеть мастера и не примерять вовсе. — Хм, сложно это организовать, когда везде шьют по одним меркам. — Потому я здесь, хотя сейчас многое бы отдал для того чтобы хоть на минуту вновь влезть в человеческую шкуру и снова ощутить себя Центром Вселенной. — Я думал ты только так себя и ощущаешь, с твоей то силой и возможностями! — не скрывая ехидства рассмеялся я, на что мой собеседник без тени улыбки ответил: — Вовсе нет. Никакое могущество не делает разумного Центром Мироздания. Скорее уж напротив — помогает перестать себя им воображать, просто потому, что после более-менее близкого личного знакомства с Мирозданием придерживаться прежней эгоцентрической концепции становится почти невозможно. Слишком уж жалко и откровенно посредственно звучат такие размышления на его фоне. А вот человеку в этом плане легко. Не ведая о бесконечности что его окружает, он легко помещает свой маленький мирок в центр видимого им сущего, и радуется как удобно он туда встал. Да что я говорю, ты сам — ощутивший Жизнь целого Мира, способен ли теперь назвать себя его Владыкой, при том что он благоволит тебе — ластится, как домашняя кошка к руке хозяина? — Едва ли. Да и никогда я не ставил вопрос таким образом, даже не думал, если честно. — Вот и я о том же. Так что отбрось страхи, поверь ты готов к следующему шагу на своём пути в вечность куда как больше чем я в своё время. — Мне бы твою уверенность. — Так бери. Разве я против? На это мне вновь только и оставалось что хмыкнуть. — Знаешь, — сказал я после долгого молчания. — Я чувствую себя так же, как когда впервые ощутил в себе чакру. Эта смесь страха, неверия, радости и чувства — неужели это всё мне? Иначе говоря, я словно вновь стал мальчишкой — глупым, наивным… живым. Я стал забывать каково это. — Значит твоё новое рождение началось вовремя, впрочем в этом я и не сомневался. Ты вообще на удивление удачлив для того чтобы родиться собой, и силён ровно на столько — что бы дров не наломать. Редкое сочетание, всем бы так. — Ну всем как-то жирно будет, а вот Клану… — я многозначительно посмотрел на старика, тот не отвёл взгляд, но и говорить не спешил. Наконец, по прошествии пары минут он всё же произнёс: — Я понимаю твоё желание поделиться благом с родичами, но ты должен понимать что они — не ты, и вряд ли таковыми станут. — Но что-то сделать можно. — скорее утверждая чем спрашивая, проговорил я. — Наверняка, и я более чем уверен что у тебя уже есть что-то на примете. — Всё так, но нужна помощь. — Какого же рода? — подозрительно прищурившись спросил старик, на что я только весело оскалился. От царивших в моей душе сомнений и страхов не осталось и следа. Хагоромо вообще действует на меня как бочка седативного, но без малейших последствий. Просто старик всегда умудряется облечь любую правду в такие слова, что былое горе предстаёт редкостной удачей, а всякая разочарование — заслуженной наградой. И что самое важное — он не лжёт, его слова искренни, а сам он верит в них ничуть не меньше, а зачастую даже больше тебя самого. Ну и как прикажете при таких раскладах сохранять былое похоронное настроение? То то и оно. Остаётся надеется, что и в нашей с Хидеки безумной затее, он найдёт хоть одно положительное зерно, в противном случае шансы на положительный исход этой авантюры упадут до самых преддверий Ямы, а реки крови, что маячат на горизонте, превратятся в самые настоящие кипящие океаны. А это вовсе не то чего я желал.***
Когда я открыл глаза солнце уже заходило за горизонт. Чуть потянувшись и с неохотой выбираясь из покрывала тёплой травы, я зашагал в сторону дома, пока зелень, как заговорённая, расступалась передо мной и тут же смыкалась позади. Во время пути я снова и снова прокручивал прошедший разговор, из раза в раз находя всё новые смыслы и посылы. С Хагоромо вообще никогда не бывает просто, а потому после каждой беседы с ним мне приходится напрягать свой невеликий разум в отчаянной попытке ухватить то зерно истины, что он старался вбить мне в голову на протяжении разговора. Впрочем в этот раз я похоже проявил недюжую смекалку, ибо всё было предельно ясно. Хотя чего-то подобного и стоило ожидать. В минуты опасности я всегда соображаю не в пример лучше чем в период покоя. А угрозу цельности собственной личности я считаю более чем весомым поводом забеспокоиться. Однако Хагоромо подкинул мне хорошую идею и даже указал несколько путей её свершения, так что в собственный дом я вошёл в на редкость приподнятом и благодушном настроении. Поцеловал Умеко и Мито, что только вернулась с одной из Лабораторий Небесного Двора, где разрабатывают и тестируют новые виды фуин, порезвился с ребятишками, сыграл пару партий в сёги с Акико, безнадёжно продув все без исключения, и обсудил последние новости Клана с Такеши. А после был ужин, вся семья собралась за одним столом — дети, внуки, правнуки и много раз праправнуки. Звучал смех, шутки, голоса самых близких мне людей лучились счастьем и радостью, не яркими и обжигающими, но домашними, наполненными уютом и теплом. Пожалуй только тогда я понял, сколь глупо было считать, что я могу потерять нечто столь невообразимо ценное. Вот уж нет, кем бы я не стал, как бы не глядел на мир, но одно я знаю точно — эти мгновения останутся со мной до самого конца… даже если я не смогу остаться с ними.