***
Галадриэль с тихой грустью наблюдала за спящим магом. Не юным мальчиком Габриэлем, а другим, таким чужим и непохожим ни на кого незнакомцем. Бледный, черноволосый, с морщинами от усталости и не раз сломанным в драке носом. Суровый, решительный, но сейчас потерянный в недобрых снах. Он был высок и гибок как эльф, закаленный в своих, неведомых ей битвах, и хотя руки его не держали меча, но были крепки, а мускулы сухи и выточены ежедневной работой — как ее волшебник коротал дни, она пока не знала, но желала узнать о нем все, да будут милостивы к ней Валар. Сродство с этим неожиданным даром от них она почувствовала сразу. Она коснулась своей призрачной рукой его нахмуренного лба, разгладила морщины и тихонько зашептала ему на ухо что-то ведомое одной ей. Зная, что теперь и он сможет услышать. Ее внетелесное состояние позволило увидеть тот миг, когда сам маг пожаловал в Имладрис, склонился над хоббитом, поколдовал над ним и повернулся к ней, жарким взглядом впитывая черты ее лица. Всего лишь на миг он открылся, давая и ей прочитать свои чувства, но этого было достаточно. Она наблюдала, как он надел подарок ей на шею, сделал его невидимым, на миг прикоснулся к ее лицу и исчез. А она последовала за ним, ведь для ее сущности его путешествие было словно золотой нитью, протянутой к месту назначения. Шепот хоббита сопровождал ее и дальше, а она смогла вернуться в свой Лотлориен, застав самый разгар битвы. А сейчас ее защитник спал, утомившись дневными заботами, и она могла только попытаться дать ему во снах утешение и навеять образы предначертанных троп.***
Гарри спал, прижимаясь к горячему телу своего эльфа, и это ни с чем не сравнимое ощущение правильности следовало за ним и во сне. Его место в этом удивительном мире, среди всех этих событий перестало казаться чужой мантией на плечах. Груз ответственности был разделен, и это дарило облегчение в одном и нервозность в другом — он боялся потерять тех, кто был ему дорог. Снова. Трандуил размышлял, но теплое угловатое тело Габриэля под боком не давало затеряться в мыслях о прошлом. Скоро все решится, метроном их сплетенных судеб начнет новый отсчет. Голлум тоже не спал. Он не мог поверить в свою удачу, когда вновь учуял знакомое волшебство, пусть оно и было так невозможно далеко. Будто сом взмахнул хвостом среди ила, и это отозвалось кратким движением воды на поверхности. И теперь он шел, медленно и неуклонно, как по нити за тенью его прелести, уничтоженной в огне Гундабада. Бильбо не спал совсем по иной причине. Его разбудил Элронд и тихо, одним движением руки позвал за собой. Хоббит семенил за Владыкой Имладриса, мучительно раздумывая, как он так оплошал. Нет, конечно, он не был против беседы с эльфом, но обычно он успевал покинуть Палаты исцеления до прихода посторонних. Саруман так ни разу и не поймал его возле эльфийки, хотя, признаться, заглядывал он редко. С удивлением хоббит держал в ладонях тяжелое кольцо, а темный, как глубины полноводной реки, камень будто насмехался над ним и спрашивал: «Сдюжишь?» Ответа он не знал. — Отнеси его, Бильбо, — речь Элронда была едва слышна, — отнеси Габриэлю, и нет важнее цели для тебя, чем безопасно доставить это кольцо волшебнику. Но заговоришь об этом и отдашь его только, если он покажет тебе кольцо Галадриэль. Неси тайно, ибо здесь небезопасно его оставлять, я медлил, и теперь чувствую, как рвутся последние нити судьбы. Да будут милостивы к нам Валар. Беспокойство и полное смирение Элронда бурей полыхали в его глазах. Стремление защитить свой народ и внутренняя необходимость увезти кольцо из долины невозможно мучили его: страшно было отдавать то, что веками удерживало последний рубеж защиты, но и при мысли о том, чтобы оставить, сердце сжимало мрачным призрачным хватом. — Я сделаю, — неожиданная храбрость посетила хоббита, и почудилось ему, что в этом приключении он не будет один — сама Владычица Галадриэль улыбалась ему и желала удачи. — Я верю тебе, хоббит, — шепот Элронда донесся до него, а сам князь скрылся в тени пустынных залов. Бильбо неслышно проскользнул обратно в покои, где спала Галадриэль, и вынул из кармана письмо от Габриэля. Каким дивом магу удалось передать весточку, Бильбо не знал, но корявый почерк мага был ему знаком, как и простые слова чужого языка. В далекие зимние дни в Шире, когда он учил Габриэля общему наречию и синдарину, они сравнивали и буквы разных языков, соотнося некоторые из них, и простые слова — удивительно, что одинакового было немного, но правила и звуки зачастую были весьма схожи. Гарри дал ему ключ. Хоббит забыл, как он называется, но это был особый ключ для путешествий, а значит, его можно было использовать. Отправить владычицу Галадриэль в безопасное место казалось отличной идеей, не оставлять же ее здесь, в лапах недруга? Вихрем взметнулись белые одежды, и вот уже кровать оказалось пустой. Хоббит накинул поверх упавшее покрывало и тихо удалился, в голове складывая список необходимых для похода мелочей. В этот раз он не забудет носовой платок, это уж точно!***
А дальше события завертелись каким-то безумным калейдоскопом: Элронд отказался отдавать свое кольцо, даже под угрозой смерти всех своих эльфов, и гордо сидел в темнице, куда определил его Белый волшебник. Хотя какой он теперь Белый, Саруман оказался наитемнейшим и наиподлейшим, по мнению Владыки Имладриса, раз грозился отдать долину на растерзание оркам. Элронд печально смотрел в верхнее слуховое оконце, заложив руки за спину, и молчал, только слушая уговоры того, кому еще недавно доверял. А началось все с исчезновения прекрасной эльфийки: Галадриэль пропала, как и мелкий полурослик, как и целители в полном составе, даже кухня оказалась пустой. С хоббитом Саруману было неясно, упустил он мелкого, не успел расспросить о кольце Всевластия — каким оно было, как ощущалось, как влияло на всех. Да что уж гадать, опоздал он, не успел прибрать к рукам и сохранить для себя. С самого утра Саруман не видел ни единого эльфа, кроме Элронда, встретившего волшебника в библиотеке. Ожидал он, сидя за массивным дубовым столом, сложив белые руки и сцепив пальцы. Наглядно, нагло показывая отсутствие Вильи, кольца воздуха, коим обладал неисчислимые сотни лет. Саруман вспылил, узнав, что все его речи толковались превратно и с подозрением, и запер эльфа. Теперь ему требовалось обыскать всю долину самому! Белый маг не хотел выполнять свои угрозы — орки может и нашли бы артефакт, но переломали бы здесь все из яростной расовой ненависти. А долина нравилась Истари именно такой — светлой, ясной и прохладной даже в самые жаркие дни лета. Он терпел котлы и запах раскаленного железа в своей башне для благого дела, но здесь собирался сделать собственную комфортную резиденцию. С некоторыми изменениями, конечно же. К вечеру ничего не изменилось, и еще день, и два спустя — ни единого эльфа. Не бегать же ему по лесочкам и садам, а орков своих ему не призвать пока — мало прошло времени. Было бы кольцо на пальце — его бы указания сама долина принимать стала, а так… Бесполезно потраченное время! Зато палантир успел забрать, хоть и волновался, как презренные людишки, потел в три ручья, боясь, что гневливые и не самые умные его творения не смогут доставить ценный и хрупкий предмет без происшествий. Доставили, смогли. А он узнал, что на выходе из долины нет никакого караула. И подтвердил догадки — урукхаи входа в нее пока не видели. Мешала им сплошная и незыблемая скала, сквозь которую сам Саруман проходил отлично. Что ж, требовалось найти иное решение. Гэндальф мчится сюда изо всех сил, вот Саруман и займется его встречей.***
Гарри потянулся, зевнул и открыл глаза, поймав падающее одеяло. Князя рядом не было, но к этому парень привык — эльфам не требовалось спать столько, сколько людям, или самому Гарри, потому что знал он таких людей, кому пять часов сна было самое-то. Редкие счастливчики, на его взгляд. Он размял шею и встал, нашаривая под кроватью обувь. Тело болело, ныло, но вполне терпимо. Он выпил рядком стоящие зелья — не иначе как проф постарался, — так вообще стало хорошо! Стоило выйти за двери, как парня подхватили утренняя суета и сборы. Князя он нашел среди лотлориенских стражников и советников. Те обсуждали новые рубежи защиты и укреплений, а сам князь читал у окна письмо, если судить по сломанному сургучу на конце свитка. Гарри хотел было подойти к ним, но его взгляд зацепился за черную шевелюру Снейпа внизу, на поляне. И он, махнув рукой Трандуилу, развернулся и бегом спустился по лесенке. Обнимать князя при всех было странно. Как еще приветствовать его среди незнакомцев, Гарри пока не понял, но бревном стоять не хотелось, как и позволить ласку — и какую? Ведь этих советников он знал только мельком, сопровождая Галадриэль в редких давних прогулках этого ранее дивного, а сейчас весьма подпаленного края. Грязь, трупы и бардак внизу шустрые эльфы уже убрали, но то тут, то там виднелись вырубленные и выжженные проплешины от снарядов, огня и топора. Снейп ждал его, разбирая флакончики и пузырьки зелий и распихивая их по карманам множества сваленных в кучу поясов. Гарри присоединился к работе — он помнил, как сам готовил для воинов Имладриса такие же быстрые аптечки. — Это зелья из нашего мира, да? Ты же не успел бы тут их варить, насколько я понял, — Гарри откашлялся, неловко нарушив тишину их общего дела. — Светлый ясный ум, как же я соскучился по твоим выводам, — слегка поерничал зельевар, но без былого огонька, — конечно, куда мне варить-то, с вашими приключениями. — Я вот о чем предупредить хотел по местной специфике — эльфам нужны дозировки поменьше, чем людям. Травы действуют сильнее на них, а ядовитые ингредиенты больше дурманят в составе, поэтому положи им безоаров мелких, если будет голова кружиться, то побочку он убирает хорошо. У них нет здесь наших волшебных трав и грибов, как и магических составляющих, поэтому зелья с ними действуют непредсказуемо, если честно. Мурлок, например, вызывает синий окрас кожи, это проходит через пару часов, да и зелье действует как полагается, если не брать во внимание этот эффект…. — Гарри замялся, понимая, что спросонья не может выделить главное и только бубнит, вываливая все подряд, что в голову пришло. — Безоаров у меня столько нет, чтобы на сотню воинов по паре выделить, — признался Снейп, хмуро окидывая взглядом поясные аптечки, выложенные рядком на длинном деревянном столе, — а самые сильные зелья, тот же рябиновый отвар… Почти все на волшебных ингредиентах. — У меня безоары есть, целая шкатулка, — обрадовался Гарри возможности помочь. Он скинул с плеч свой потертый рюкзак, который никогда нигде не оставлял, открыл его и принялся копаться, вываливая прямо на траву лишнее, что попадалось в руки. Вскоре рядом выросла целая кучка украшений и артефактов, ящичков с драгоценными камнями и инструментами, книг и свитков, перьев и пергамента. Полезное он складывал отдельно. — Смотрю, неплохие у тебя запасы, — прокомментировал Снейп, одним глазом поглядывая на корешки книг, читая написанные от руки названия особо древних и толстых талмудов. — Дедушкины, — пробормотал Гарри, махая рукой в недрах рюкзака, — сейчас еще… где-то тут было… Ты же сам, кстати, успел пообщаться с эльфами ЛасГалена? — Я-то успел, Гарри, но эти эльфы и те отличаются, ты так не думаешь? Здесь эндемики совершенно другие, не те, что в лесу, там даже воздух другой был долгие столетия, а здесь тьмы никогда не было. Подданные князя намного выносливее и привычны к неприятной волшебной магии. — Галадриэль увлекалась нашими трактатами и долгое время со своими учеными исследовала мои книги и сравнивала со своими знаниями. Ты у местных спрашивал? — поднял голову Гарри, заглядывая Северусу в глаза. — Конечно, я с самого утра с ними консультировался. С Брассеном, кажется, и… Гарри передернуло. Он порадовался, что еще не успел поприветствовать жутко вредного эльфа. — И как? — пискнул он. — Что? Не самый твой любимый целитель, да, Поттер? — хмыкнул Снейп, листая заметки, написанные его бисерным и разборчивым почерком. — Не Помфри, конечно, но дареному коню в зубы не смотрят, а он мне руку спас один раз, — ответил Гарри, не переставая раскладывать знакомые зелья по кармашкам поясов. — А чего не сказал, что сам все успел узнать и оценить, а? — Тебя хотел послушать, может, что новое скажешь, — Снейп поднес к свету один из флаконов и встряхнул, рассматривая мелкую перламутровую взвесь. — Ты хоть и недоучка, а прожил тут дольше меня, и времени сейчас нет опыты проводить. Приходится смириться с неидеальной ситуацией. Одно хорошо, нет здесь зелий, смертельно опасных для эльфов, а неприятные симптомы или сами пройдут, или можно нейтрализовать другими зельями. — Ну, я Трандуила и Костеростом, и Кроветворным поил, и Укрепляющим. — А Брассен — всеми остальными. Князь, конечно, не самый удачный подопытный. Лихолесцы, ох, прицепилось же, — Снейп хмыкнул, — как и все жители леса князя — более крепкие и легко переносят яды и вредные вещества. У них в лесах даже воздух был местами ядовит, что уж тут говорить… — Но запасся ты крепко, — покачал головой Гарри, оглядывая уложенные аптечки. — Даже моих запасов на войну не хватит. Я одного тебя планировал лечить, ты же бедствие сплошное! — Снейп закусил губу и задумался. Он оглянулся, когда на земле рядом появилась тень, и поздоровался. К ним присоединился князь и ловко притянул к себе Поттера, скользнув губами по виску. — Мои отряды к Дол-Гулдуру готовы, — сообщил он, — ждут на выезде. Собираемся через час, если больше нет задержек. — Мы будем, — подтвердил Снейп и добавил, скривившись, — на лошади не поеду, лучше крыльями немного помахать, чем на нее садиться. — Как угодно, маг, но твоя лошадь будет тогда бежать с поклажей. Князь еще раз прижал парня к боку, потерся носом в изгибе шеи, быстро поцеловал там нежную кожу и в два шага затерялся на тропе среди кустарников. С той стороны слышалось бряцание металла и гомон мужских голосов. «Как кот. Как дикий, но прирученный кот», — подумал Снейп, но благоразумно промолчал, проводив взглядом эльфа. Гарри тоже был подобен котенку, но домашнему, игривому и юркому. Он мечтательно улыбнулся, прищурившись от солнца, но заметив косой взгляд профессора, подобрался и скорчил серьезное лицо. В благодатной и золотой долине, среди янтаря стволов и зеленых крон плохо думалось о войне и битвах, о крови и смертях. Хотелось купаться среди сверкающих озер и водопадов, ловить удочкой без всякого волшебства серебристых быстрых рыб и… Гарри глубоко вздохнул и скривился. Не время думать о мирном, пока беда дышит в спину и строит свои планы на твою жизнь. Снейп тем временем просканировал парня диагностическими чарами и удовлетворенно потер руки: Поттер был вполне здоров. Удивительно, но последняя их битва едва его зацепила. Что будет дальше — зельевар предполагать не хотел. Его дело было подготовиться к любому варианту для каждого из них. Трандуил поделился новостями: в ЛасГалене добавилось важных гостей, а значит, эльфийка с хоббитом уже в безопасности. Где же этот Гэндальф с вестями от Валар? Снейпу казалось, что кольцо Галадриэль, каким бы оно ни было пресветлым и какими бы способами он ни пытался его усилить, может не превозмочь остатки крестражей. Снейп не раз ходил по краю и ввязывался в гибельные предприятия, но вот живым вышел из всех, к удивлению многих. Он надеялся, что и здесь не допустит ошибки. А там пусть местные боги помогут, как и местные эльфы. Его дело — по вбитой за годы привычке вытащить Поттера и не угробить мир в остатке.***
Гэндальф все сильнее прижимался к своему быстроногому меарас. Он устал. Так сильно, что и не мог припомнить более изматывающего путешествия. Ему казалось, что время как песок ускользает сквозь пальцы ,и он на грани того, чтобы опоздать. Тенегрив летел, едва касаясь копытами поверхности степи. Солнце высветлило траву до белизны, горы на горизонте замерли и ни в какую не хотели приближаться, так и замерли вдалеке. Прямо у реки возле Великого восточного тракта Гэндальф спешился, вспоминая свой первый поход из Шира в Имладрис вместе с гномами и Бильбо Бэггинсом. Как давно это было, хоть и прошло не более пары лет, а событий хватит на две человеческих жизни! Мерцающий огонек костерка в подлеске грел котелок с отваром, дым от него развеивался раньше, чем мог выдать место ночевки усталого путника. Серый волшебник задумался, прикуривая трубку, когда за спиной зашелестели кусты и на поляну выкатился хоббит. Бильбо, если присмотреться внимательней. Брови Гэндальфа поползли под кромку шляпы: такие повороты судьбы никогда не были зря. — Что привело тебя, мой скромный друг, к моему костру? — выпуская круглые кольца дыма, тихо уточнил волшебник, пока глаза его пристально осматривали худенькую фигурку. Хоббит не успел набрать вес после длительного болезненного сна. — Поручение, важное и скорое, да вот совсем я заблудился и вышел не к той реке, куда думал. Мал мой опыт для таких походов, надо было на горы смотреть, а я оплошал совсем, перепутал в темноте. Пока через реку переправился, а там орки… кинжал засветился, пришлось в сторону уходить, вот и оказался здесь, а мне-то совсем в другую сторону нужно… — хоббит тяжело вздохнул, скинув пожитки и устраиваясь у костра, закутанный в теплый дорожный плед. Волшебник налил ему кружку отвара и задумался, докуривая трубку. «Не зря их встреча произошла, ох не зря», — подумал Гэндальф и стал расспрашивать, что приключилось со времен его отъезда, а Бильбо порадовался, что наконец есть тот, кто и выслушает его, и посоветовать чего сможет, и принялся делиться новостями. — Так говоришь ты, что уничтожили кольцо, да? Габриэль с Трандуилом справились, — уточнил волшебник в конце. Да, он уже слышал эту самую главную новость, но такую было не грех услышать еще раз, для верности. — И Галадриэль в безопасности. Уж надеюсь на это! — покачал седой головой Гэндальф, снова набивая трубку после пары кружек горячего напитка. Рассказ хоббита требовал повторного размышления под крепкий табак «Южной звезды». Саруман недобрые дела замыслил, видимо, вот только Элронд не поддался на его льстивые речи. Но как же было неприятно так ошибаться, старый друг, как же впустил ты зло в свою душу, как обманулся! Гэндальф не стал менять пункт назначения, с Саруманом требовалось решить быстро: это дела Истари, посланных хранить Арду, и Белый маг нарушил завет. Никто кроме Гэндальфа не мог бы вернуть того к истине или хотя бы попытаться. Или, что уж, вернуть нерадивую душу туда, откуда она пришла. Про свое дело паренек ничего не сказал, лишь потер пояс, задумавшись. Гэндальф только мог теряться в догадках, о чем умолчал хоббит, но, осторожно расспросив полурослика, сообразил, что тот везет магу и князю не только вести, но и посылку особого значения. Утром их дороги разойдутся, но Серый маг знал, как облегчить долю Бильбо.***
Часть лориенских воинов решила сопровождать магов и князя ЛасГалена — старое название цеплялось за язык, ведь большинство эльфов несколько сотен лет звало обитель Трандуила Лихолесьем. Впрочем, он перестал переживать по этому поводу, решив, что теперь это название отображает беды и трудную судьбу его леса, который смог преодолеть хворь и теперь выздоравливал. Пренебрежительное название не тревожило князя, а было напоминанием о победе. Трандуил был настроен с несвойственным ему оптимизмом. Магия, полученная неизведанным чудом, бурлила в его венах, вырываясь наружу, поэтому он то и дело крутил на ладонях вихри маленьких водных и воздушных смерчей, а то и огненных, если никто не видел. Тренировал контроль в руках, обеих. Волшебство казалось органичным продолжением его сути, новым этапом развития, эволюционным толчком, хотя и пугало своими возможностями. Мог ли кто еще получить такую силу? И было ли на то благоволение Валар? Решив не мучиться философскими вопросами, он отдал сомнения на откуп мирозданию и решил, что такие способности — это не проклятие, а дар… для победы над вековечным злом их мира. Князь расслабленно подвигал плечами, оглядел собственное снаряжение и вскинул голову, услышав шум крыльев: его дрозд прилетел с посланием. Записка, скрученная тонкой трубкой, была привязана бечевкой к ноге птицы. Он снял верхний слой, защищающий от влаги, и развернул само послание. Леголас сообщал, что отправил к Дол-Гулдуру еще пять свежих и полных сил отрядов взамен тех, что получили раны в битве прошлого дня. Из Лотлориена Трандуил тоже брал около пяти отрядов. Остальных оставил выздоравливать здесь и помогать охранять рубежи, если орки снова решат появиться. Дозорные отряды сообщили, что земли от предгорий до его леса чисты, и там не видно больших скоплений тварей. Но рядом были Скалистые горы, и мало ли какая гнусь могла оттуда хлынуть теперь, когда долина уже не была защищенной? Позаботиться об этом наравне с лориенскими воинами — его долг. Так и случилось — к Амон-Ланк выехали сборные отряды эльфов, оба мага и Трандуил. Лес был приветлив и светел, развалины не казались зловещими, и тлен покинул эти места. Гарри щурился на солнце и улыбался, дорога на коне не доставляла ему неудобств. А профессор, сердито нахохлившись, сидел у него на плече. Дракошка же милостиво перебралась на самого князя, свернувшись у него на плече и обвив шею хвостом. Мужчина изредка почесывал ее спинку, отчего она приподнимала остроносую голову, высовывала длинный язык и касалась его щеки, что-то шипя. Из переданных разговоров князь уже знал ее очевидные предпочтения и язвительные реплики, поэтому мог догадаться, что она ему говорит. Дорога не была утомительной, и к полудню отряды перешли мост и сгруппировались среди развалин замка. Там их уже ждали воины Леголаса с ним во главе. Трандуил поморщился, но ничего не сказал, не оспаривая решение сына. Только на поверхности, разумеется. Эрин ЛасГален не должен оставаться без правителя, что бы ни случилось. Гэндальф так и не появился. Ждать его было бессмысленно — ни вести, ни слухов о его возвращении не приходило. «Жаль, с Кирданом они не в ладах, — мелькнула мысль, и князь нахмурился, — иначе бы тот передал весть, сошел ли Гэндальф с корабля или еще в Митлонде, Серебристой Гавани, откуда плывут корабли в Валинор. Время в благословенных краях течет иначе». Дальше дорога для них вилась только вниз.