Крылатая песня бурной весны

Трандуил позаботился о коне, бегло осмотрел задний дворик с низким дощатым забором и поспешил вернуться в дом, лишь на мгновение застыв на пороге. Даже короткое пребывание порознь заставляло его тревожиться. Вспомнилось, как у него подрагивали руки перед тем, как постучать в эти двери утром, как исчезли из головы все подготовленные заранее слова и даже мысли, оставив лишь одно желание — поскорее увидеть родное лицо, обнять, прижать к себе и удостовериться, что его Габриэль больше никуда не исчезнет. Гарри сидел за столом и держал в руках письмо. — Это от Северуса, — пояснил он со вздохом, — он хочет видеть нас в Имладрисе так скоро, как только возможно. — Да, — подтвердил Трандуил, — Элронд собирает совет, и я подозреваю, о чем он хочет говорить. Эльф тяжело вздохнул и посмотрел на играющее в камине пламя. — Тогда мы аппарируем туда, — решил Гарри, а потом умоляюще добавил, — но ненадолго, хорошо? Я пока не готов… — Я знаю, Габриэль, — обнял его эльф. — Кстати, не покажешь мне ванную? Я с дороги весьма запылился. Гарри подскочил, бросив письмо на столе, и кинулся показывать дом, комментируя расположение комнат и знакомя князя со своим скромным приобретением. Поначалу он немного стеснялся, но по виду эльфа не было заметно, что ему что-то не нравится, и парень успокоился. Вообще-то у него были все основания гордиться своей ванной: он устроил ее как можно более похожей на то, что ему нравилось в своем мире — просторную, в плитке (пришлось помучиться, чтобы воссоздать знакомый ему по прошлой жизни материал), с отдельной ванной, душем и длинным умывальником в каменной полированной столешнице. Зеркало широкой полосой тянулось через всю стену, а небольшие светильники давали мягкий свет и создавали уют. Все было довольно минималистично — камень, дерево, стекло и металл, но Гарри очень это нравилось. Зачарованный кран давал горячую воду, холодная текла обычным путем из соседнего, а в душе падала сверху, напоминая летний тропический дождь. Пол высыхал моментально, стоило ей только попасть на плитку, поэтому лужи там не появлялись. На крючках висели мягкие пушистые полотенца и халат. Волшебник в спешке бросил на последний чары увеличения и надеялся, что ему удалось угадать с размером. Гарри гордился своими бытовыми артефактами и рассчитывал, что эльф оценит его усилия. Только сейчас он смог признаться себе, что с самого начала надеялся однажды увидеть здесь своего любимого и поэтому так старательно обустраивал и гостиную, и ванную, и спальню, и даже небольшой, слегка заросший сад, который не менее упорно приводил в порядок магией. Раньше он отгонял от себя любые мысли о том, что они с Трандуилом могут быть вместе здесь, в этом уютном просторном доме. Только вдвоем, без посторонних эльфов, волшебников и неотложных дел. До сих пор эта мечта казалась недостижимой, но сейчас Трандуил разрушил все преграды и рамки, по большей части созданные самим Гарри в своей голове. Похоже, он всерьез вознамерился вписаться в его простую отшельническую жизнь с той естественной грацией, с которой делал все, за что брался. Гарри постоял в проеме спальни, прикидывая, как они будут начинать их общую жизнь. Глянул в сторону, на соседнюю закрытую дверь гостевой, прислушался к себе и понял, что не отпустит своего эльфа даже за соседнюю стену. Тем более, что там обычно ночевал хоббит, останавливаясь в гостях, а все остальные комнаты были еще в ремонте. Гарри не видел в лице князя очевидных признаков ревности, но то, как он рассказывал про свой визит к маленькому Бэггинсу, говорило само за себя. То ли эльф хотел пропустить детали своего провала, смущаясь допущенных оплошностей, то ли сам хоббит не вызывал у него слишком теплых чувств. Конечно, не понаслышке знакомый с этикетом князь никогда бы не подал вида, что на самом деле испытывает к хоббиту далеко не самые добрые чувства, но Гарри и сам не хотел усугублять разлад в их отношениях. Тем более, что он планировал и дальше поддерживать с Бильбо простые дружеские отношения, о чем князь отлично знал. Парень достал из шкафа тонкую темно-синюю пижаму, новую, которую до сих пор не думал надевать, и отложил на кресло у двери. Расстелил широкую кровать, явно созданную для двоих, добавил подушек и одеяло. Посмотрел на ряд колдографий на комоде и решил их не убирать. Их было немного. Одна с Луной, когда они кормили фестралов, одна с Драко, когда их поймали в гонке за снитчем — закутанными в шарфы, с сияющими от азарта, слезящимися на зимнем холодном ветру глазами и с широкими улыбками на краснощеких лицах. Матч в конце второго курса, они тогда были совсем мальчишками… На еще одной колдографии они с Роном и Герми стояли в обнимку перед тем, как начался тот треклятый турнир волшебников. Когда Рон еще не отвернулся от них, съедаемый завистью. А на последней Драко и Герми сидели на подоконнике в Комнате Требований, смущенно держась за руки. Долгое время эта колдография была зачарована, чтобы показывать Хогвартс, она и сейчас иногда менялась на изображение замка, а потом возвращалась к их общему снимку. Раздались шаги, и Гарри вздрогнул, со стуком поставив снимки на место. Трандуил тихо подошел к парню и замер, ожидая, что решит его Габриэль. Тот посторонился, приглашающе махнув рукой внутрь комнаты. Белый пушистый халат, подвязанный на талии, смотрелся на эльфе слишком экзотически. Гарри улыбнулся, оглядывая высокую стройную фигуру, а потом подхватил пижаму и скрылся в ванной сам. Трандуил проводил парня взглядом, осмотрел комнату, остановив внимание на двух подушках, расстеленной кровати, которая ждала, по-видимому, их обоих, и подошел к комоду с расставленными на нем портретами. Габриэль был так молод, слишком молод, когда его втянули в кровопролитную войну. Он и сейчас был слишком молод — всего двадцать лет. Князь вздохнул, пожелав себе быть более чутким и внимательным к потребностям юного волшебника. Как бы парень ни реагировал, что бы в итоге ни решил, с его тяжелым прошлым это было понятно и простительно, тогда как самому Трандуилу не следовало совершать ошибок и ранить свою фэа недальновидными поступками. Он подозревал, что просто не будет и рано или поздно они начнут ссориться и нервничать. Это очевидное непонимание подтвердило то, что князь знал и раньше — чтобы мягче пройти этот период сближения, им требовалась своя атмосфера, особенная, без посторонних и отвлекающих внимание факторов. Поэтому он так старался завершить свои дела и разделаться со всеми обязательствами, чтобы после этого уделить максимум времени Габриэлю. Вот только он рассчитывал на мимолетный срок человеческой жизни, а получил дар бесконечности лет. Позже ему нужно будет осознать разность их восприятия, чтобы снова не наделать ошибок: все-таки люди чувствуют и думают иначе, чем эльфы. А Гарри еще придется столкнуться с тяжестью прожитого, и ему, Трандуилу, определенно предстоит помогать ему, чтобы пройти это испытание с легкостью. Хлопнула дверь, и Гарри появился в ночном одеянии, слишком закрытом, на взгляд князя. Он про себя снова вздохнул, делая отметку узнать, была ли в этом вина боггарта, раз волшебник предпочел одежду, вместо того, чтобы привычно спать обнаженным, как раньше. Тонкая, деликатная тема, сквозь которую плотно проросли застенчивость, недоверие и боязливость, которые раньше Габриэль мог перебороть. Эльф проследил за хрупкой фигурой, проскользнувшей под одеяло рядом с ним. Погасли светильники, повинуясь взмаху руки, и в следующее мгновение Гарри прижался к его боку. Трандуил с облегчением протянул руку и обнял его, наслаждаясь подаренной близостью. Они справятся. Он нежно поцеловал парня в висок и прикрыл глаза, расслабляясь. Спать не хотелось, но Габриэлю об этом знать было не нужно. Беспокойные мысли крутились в голове, самое время было представить их будущее и то, на что следовало обратить внимание в первую очередь. Князь помнил, как быстро они оказались в объятиях друг друга под влиянием опасностей, которые горячили кровь. Это помогло сблизиться, оставив ворох проблем, которые грозили свалиться им на головы в неожиданный момент, что они и сделали. Теперь он намерен был ухаживать медленно, вдумчиво, приручая Габриэля нежностью и лаской, как самое драгоценное существо в его личной вселенной. Чтобы тот больше никогда не усомнился в его действиях и был уверен в его любви, верности и заботе. Ему предстояло помочь волшебнику преодолеть страхи и чувство незащищенности, научить гордо стоять рядом в любой ситуации, осознавая собственную ценность, и любое место делать своим. Строить планы и воплощать их, жить, дыша полной грудью, а не жертвовать собой в любой момент, выбирая этот путь как самый легкий. Кропотливая чуткая работа, и он с ней обязательно должен справится. *** Утро началось для Гарри с приятных запахов. «Бильбо приехал», — промелькнула мысль, и Гарри вскочил, быстро одеваясь, потому что представить Трандуила и Бильбо в тесном общем пространстве его дома было невозможно без внутреннего конфликта. Но хоббита не было. На кухне у окна спиной к нему стоял эльф и четкими движениями переворачивал на сковородке блинчики, ломая этим простым действием все шаблоны и представления Гарри об эльфийском Владыке и соответствующих его статусу умениях. Горка ровных и подрумяненных блинчиков дразнила своим видом и запахом. Глаза парня округлились сами собой: он даже в мыслях не представлял такой картины. Невозможно теплой и домашней. — Заходи, скоро будут готовы, — эльф услышал его пробуждение еще в комнате. Об этом говорили легкий грохот, приглушенное чертыхание и быстрый перестук босых ног по деревянному полу. Гарри скользнул за стол, рассматривая фигуру эльфа, который не отвлекался от работы, выливая на раскаленную сковороду остатки теста, а потом поставил кастрюлю в мойку, залив ее водой. Такие привычные рутинные действия. — И часто ты балуешься готовкой? Тайная страсть сиятельного лорда? — чуть заторможено, но без тени ехидства поинтересовался парень. — Нечасто, но не научиться за тысячелетия готовить любимые блюда… Сам понимаешь, за долгую жизнь эльфы не учатся делать только то, к чему абсолютно не лежит душа. Или способности не соответствуют, и то, тогда навыки хоть и не достигают высоких стандартов, но вполне пристойны. Знал я одного эльфа, которому не давалась игра на музыкальных инструментах — он научился неплохо играть на десятке, прежде чем признал, что мастерства ему не достичь, и после не притрагивался больше ни к одному из них. Кстати, он был непревзойденным мечником, танцором и кулинаром. А мой отец любил вырезать из дерева. Может, ты видел во дворце барельефы сражений в некоторых коридорах. Галадриэль умеет работать со стеклом, насколько я помню, она была этим увлечена лет шестьсот назад. А Элронд в юности прекрасно танцевал, а еще (ты уж не упоминай при нем!) вместе с Кирданом Корабелом надирался до зеленых искр и соревновался в гребле, спускаясь по Эсгалдуину. Еще в Дориате. Я тогда был слишком молод, и батюшка сердился, говоря, что это — пример того, как не стоит поступать порядочным эльфам, но что взять с полукровки. Гарри нахмурился, услышав слово, которое навеяло не самые приятные воспоминание о его прошлой жизни. Трандуил заметил проскользнувшую эмоцию. — Нет-нет, я не разграничиваю эльфов по чистоте крови, да и отец мой не это имел в виду. Всего лишь принятое поведение и нормы в разных культурах. Ты же видишь, Элронд не одно тысячелетие правит Имладрисом и его почитают почище человеческих королей, беспрекословно и со всем уважением. Эльф расставил тарелки из шкафчика, а Гарри достал к блинчикам варенье, мед, свежий творог и сметану. — Конечно, эльфы не настолько толерантны, чтобы принять за Владыку того, в ком нет их крови, поэтому я и думал, что с нами уйдет эпоха Владык. Я уйду вслед за тобой, Галадриэль — сразу за Снейпом… и не останется никого. Вчера ты упомянул о своем бессмертии — и это полностью изменило картину мира. Боюсь спросить, Северус такой же, как и ты, или он смертен? Гарри встревоженно сдвинул брови: — Над Северусом время тоже не властно. Не переживай. Гарри увидел, как эта новость сняла тяжесть с плеч Трандуила. — Но что с Элрондом? — он сразу выцепил самое главное, ведь Владык было трое, а Трандуил упомянул двоих. — А это, как я думаю, он сообщит на Совете. Негоже лезть с новостями вперед. Не волнуйся, так складывается его судьба, и он сам принимает решение о своем дальнейшем пути. Гарри потер лоб и с усилием расслабил плечи. Трандуил снова напомнил ему, что он не в ответе за жизнь каждого и пора к этому привыкать. Вокруг были взрослые, и они сами готовы были решать проблемы, а ему стоило лишь помогать, если попросят. Сложная для него парадигма взаимоотношений. Непривычная. Они молча вместе убрали со стола, Гарри магией очистил посуду и высушил, расставляя ее на полках, а Трандуил вышел проверить своего коня. У Гарри был час, чтобы собраться с мыслями и отправиться на совет. Он волевым усилием заставил себя не собирать в рюкзак все сундуки и остальные ценные вещи, но такие действия вызывали нешуточную тревогу, а мантра «я сюда вернусь» не помогала. Он сидел, прислонившись спиной к двери, и тихо постукивал головой о закрытую дверь библиотеки. Снова показаться слабым перед князем было стыдно. Очень, на самом деле, поэтому Гарри выпил пузырек успокоительного, потом еще один, и привел себя в порядок, выходя в холл. Он положил в расширенные магией карманы то, что могло ему пригодиться, бросил последний взгляд на рюкзак, небрежно лежащий возле выхода из жилища, и вышел из дома, запечатывая дверь. Хлопок аппарации нарушил тишину — Гарри вместе с эльфом отправились в Имладрис. *** Совет снова расположился на большой круглой террасе под высоким куполом. В прошлый визит Гарри именно она, с пробитой крышей и опаленными огнем стенами в глубоких трещинах, выглядела наиболее пострадавшей от разрушений. Но, видимо, Северус приложил руку к месту битвы двух магов и успел починить ее. За круглым мраморным столом сидели знакомые лица. Элронд, немного бледный, занял место во главе, рядом с ним раскуривал трубку Гэндальф, Галадриэль сидела напротив Снейпа, нежно улыбаясь. Раньше место, занятое профом, оставалось за Саруманом. Гномы в этот раз отсутствовали, и Гарри догадывался, почему. Запросив цену в виде Белых камней Эрин ЛасГалена, они по умолчанию выбыли из общей тусовки. Хоть Гарри и скучал по эмоциональным крепышам, но своего эльфа понимал, как и то, что Дубощит никогда не сядет за один стол с Трандуилом, а их политические пируэты никогда не закончатся. Как повелось в последний раз, перед каждым стоял кубок с напитком. От чашки Снейпа ощутимо тянуло крепким черным кофе, Галадриэль пила жасминовый чай, Трандуилу принесли его ягодный напиток с рябиной, а Гэндальф сложил руки, отодвинув кубок с глинтвейном, над которым вился пар с запахом корицы и пряностей. Гарри притянул к себе огромную кружку с травяным успокаивающим отваром — Элронд неплохо его знал. — Итак, мы сегодня собрались все, — начал Гэндальф, оглядев каждого, — и я этому рад. В прошлый раз Северус рассказал нам, как можно поступить с Саруманом, и теперь я прошу еще раз подумать и выбрать то, что каждому из вас больше по душе в данных обстоятельствах. Северус, прошу вас, перечислите коротко все озвученные вами ранее варианты. Снейп откашлялся и глубоким голосом, будто лекцию читал, принялся перечислять: — Как я уже упоминал, самым продуктивным решением является и самое радикальное — убить предателя. Заключение представляется менее практичным, учитывая возраст как самого долгоживущего пленника, так и присутствующих здесь. Охранять, кормить, заботиться об узнике веками — мысль абсурдная, учитывая то, что на исправление надежд мало. Одним из вариантов может быть полное или частичное стирание памяти, но я не могу гарантировать, что она не вернется в самый неподходящий момент и волшебник, обозленный за кару, не ударит в спину. Можно подвергнуть его некоторым чарам или зельям, которые тем или иным способом его обезвредят, например, заставят катастрофически состариться или наоборот, вернут в самую беззаботную юность без давящих и плохих воспоминаний, и он сможет прожить новую жизнь без груза плохих поступков и неправильных решений. Его можно заставить дать непреложный обет, который не позволит ему физически нарушить его слово, или он умрет, нарушая. Возможны комбинации из вышеперечисленного. Смотря что вам важно — устранить угрозу или наказать отступника. На случай последнего есть и масса пыточных заклятий. Снейп закончил, откинулся в кресле и пригубил свой напиток. Он осмотрел каждого, задержав взгляд на Гарри, удовлетворенная улыбка скользнула по его губам, и он снова обрел вид отстраненный и невозмутимый. — Я склонен дать шанс на новую жизнь для Сарумана, поэтому выбираю лишение воспоминаний и возвращение в самый юный возраст, насколько это возможно, — торжественно и слегка дрожащим голосом ответил Гэндальф. Элронд откашлялся и коротко добавил: — Согласен. Галадриэль посмотрела на Снейпа вопросительно, и, немного подумав, тихо произнесла: — Я воздерживаюсь. Пусть его судьбу решат Валар. Гарри постучал пальцами по столу и, не поднимая глаз, вынес свой вердикт: — Убить. Трандуил посмотрел на него и, положив свою ладонь сверху, ответил: — Он достоин смерти. — Мое мнение вы уже слышали, — подытожил Северус и сложил руки на груди. Гэндальф тяжело вздохнул, оглядел всех и задумался. Так сильно еще никогда не расходились их мнения, впрочем, раньше здесь не было магов, да и Трандуил не посещал совет. Если это учитывать, они были почти единогласны, но раз пригласили остальных, пренебречь их решением было неправильно. Они, эти маги, пренебрегая собственной безопасностью, победили Саурона и Моргота, а теперь не моргнув глазом приговорили к смерти оставшегося врага. — Я могу предложить еще один вариант, который не приходил мне в голову до ответа леди Галадриэль и может устроить всех. Мы можем превратить Сарумана в статуэтку или любое мелкое животное в клетке, а достопочтенный Гэндальф возьмет на себя роль посланника и снова посетит почитаемых вами Валар, и тогда уже им, в Валиноре, придется определять его судьбу. Конечно, если вас это устроит, — усмехнулся Северус, обведя всех цепким взглядом. Гэндальф с облегчением вздохнул, Элронд и Галадриэль переглянулись и одновременно кивнули, Гарри скривился, промолчав, а Трандуил успокаивающе сжал его руку, переплетя пальцы. — Согласен, — сразу отозвался Элронд, Гэндальф кивнул, подтверждая решение. Гарри скривился и развел руками, что означало: «ваше дело — решайте, как хотите». Трандуил посмотрел на него и усмехнулся. В этом решении он был созвучен со своим волшебником полностью. — И это подводит нас ко второму пункту нашего собрания, — продолжил Элронд. — Я сам отвезу Сарумана на суд Валар. — Это билет в один конец? — сухо уточнил Гарри. — Да, я не вернусь, — подтверждающе кивнул Элронд. — Будет ли уместно попросить тебя озвучить причины такого решения? — поинтересовался Трандуил, решив сверить ответ с собственными догадками, если Элронд захочет быть откровенным. — Думаю, да. Особенно, если я собираюсь попросить одного из вас стать Наместником Имладриса до того, как это место займет наследник, или наследница, которую признают все эльфы долины по праву, — несколько туманно ответил эльф и сложил руки на столе, начиная рассказ. — Всем, я думаю, уже известны произошедшие в долине события. Глава совета, Саруман Белый, поддался зову Саурона и замыслил преступное — покорить эту долину, а после и весь мир, сначала получив кольцо Всевластия, а потом подчинив и три эльфийских кольца. Для себя. Не знаю, как он рассчитывал договориться с Сауроном, но он активно пользовался палантиром, связанным с нашим общим врагом. Это окончательно помутило его разум. Кольцо Всевластия сгинуло благодаря вам, — Элронд кивнул Гарри и Трандуилу. — А эльфийские кольца оказались вне его контроля и возможности их получить, что открыло долину его гибельному влиянию. Прежде, чем ты, Габриэль, начнешь сокрушаться, я добавлю, что Саруман замыслил свой план задолго до этого момента и создавал в Изенгарде собственное войско, чтобы подчинить и долину Галадриэль. Владения Трандуила его интересовали мало, или он оставил их напоследок. Но тут вмешались Валар, и ты, Габриэль, попал в наш мир. Смог уничтожить кольцо Всевластия, основательно ослабив Саурона, уничтожил якори его силы, а потом вы с Северусом отбили Лотлориэн и повергли самого Моргота. Вы сделали для этого мира много более, чем мы могли пожелать, и я благодарен за это. Элронд посмотрел на каждого из них, поправил свою теплую накидку и, сделав глоток кофе, продолжил: — Я, как мог, старался отвести беду от своих подданных, но был достаточно легковерен, чтобы не замечать угрозу до тех пор, пока Саруман не начал действовать почти явно. Я ждал битвы, но получил иное. Мне удалось лишь увести эльфов подальше от дворца и спрятать остальных так, чтобы они не попадались на глаза рассерженному волшебнику. Его злость я принял на себя. Он мог влиять на разум, опутывать и вводить в заблуждение своим голосом, он использовал на мне свой палантир так, что я сам не мог уже отличать наведенные ужасы от реальности, а через мою связь с эльфами Имладриса он смог добраться и до них. Кошмары и ужасы гибели мира, властвование Саурона и уничтожение всего, что было нам дорого, видели все. Палантир оказался мощным артефактом, ослабившим нас. К счастью, Северус и Галадриэль смогли придумать, как вывести моих подданных из их мучительных снов, и многие нашли в себе силы вернуться к жизни, а иных чары и вовсе едва коснулись. Но я и некоторые другие эльфы приняли решение отправиться в Валинор — злые чары слишком повредили наш разум. Долиной не может руководить поврежденный умом, а дни просветления у меня, к моему огорчению, чередуются с днями беспросветного отчаяния и полного безумия. Лекари проверили всех, кого коснулось влияние палантира, их вердикты подготовлены для будущего наместника, как и все дела долины. Я знаю, что Галадриэль с радостью поможет, как и Гэндальф. Трандуил, как я думаю, не останется в стороне, поддерживая не только советами. Я переговорил со своими подданными и они единодушно согласились с моим решением, итак… Снейп неверяще распахнул глаза, совершенно отчетливо понимая, к кому на самом деле были обращены последние слова. Переспрашивать было глупо, поэтому он сглотнул, потер пальцы сплетенных рук и привычно изогнул бровь. В голове у него пронеслось воспоминание, как он раздумывал, зачем его одарили одним из эльфийских колец, выращенных чудо-древом. Оказалось, удача Поттера влипать в неожиданности теперь передалась и ему. — Да, Северус, именно тебя я искренне прошу согласиться на мою просьбу и принять дар и тяжесть обязанностей быть Наместником долины, заботиться о процветании ее жителей и защищать ее вместе с ними от любого зла и разрушения. Мои сыновья не будут против. Они прислали весть и скоро прибудут попрощаться. Они не одно десятилетие охотятся на орков и других тварей в Диких землях, не пуская их в мирные поселения. Я дождусь их приезда, чтобы попрощаться, и помогу принять дела Наместнику. Одним из них станет защита Белого древа. Трандуил передал мне и Галадриэль два семени от Древа его леса, и они прижились в наших долинах. Позже я смогу отвести вас к месту, где мы посадили их — это необыкновенное растение, редкость и благо для нашего мира. И я рад, что оставляю долину в дни, когда зло повержено и мир перед вами полон надежд на лучшие времена. А я и некоторые из моих людей отправятся в Серые Гавани, чтобы плыть в Валинор. Снейп понимал, что не сможет отказаться от такого предложения. У него не было соответствующих слов, чтобы возразить и показать иное решение. Он надеялся на пресловутых сыновей, которые, возможно, вернутся и в один из дней решат вести дело своего отца. Галадриэль — у нее есть своя долина, как и у Трандуила — свой лес. Гэндальф — странствующий волшебник, которого просто невозможно представить наместником эльфийского края, а Поттер — тут воображение Снейпа совсем забуксовало, и он со вздохом, покусав губы, ответил: — Если таково ваше решение, ваш продуманный и осознанный выбор, Элронд, то я со всем уважением соглашаюсь с ним. Но прошу о личной беседе, где вы со всей тщательностью подробно расскажете мне о своих ожиданиях и делах. — Непременно, — с облегчением ответил Элронд, и довольная улыбка осветила его лицо. Гарри с Трандуилом переглянулись, удивленные таким поворотом, а Гарри еще и развеселился про себя, прокрутив в голове всю речь уважаемого Элронда. Наместник, ага, регент он, будет ждать объявившегося наследника или наследницу. Парень подумал, что уж Галадриэль будет в этом активно участвовать, помогая появиться этим наследникам на свет, и Гарри был больше, чем уверен, что Снейп пока об этом ни сном, ни духом. Гэндальф улыбку скрыл в бороде, потирая кулаком подбородок. Совет был почти закончен, главное, чтобы никто не вспомнил, что именно он уже побывал у Валар, и не ждал от него особых откровений. Сложно было признаться, но их у него и не было. Айнур собрались, выслушали, покачали головами, упоминая о нарушенном балансе мира, и признались, что помогли потерянному во Внемирье магу ступить на их землю. А второй пришел уже по проторенной тропе, и они противиться не стали — не было у обоих никакого желания владеть миром, никакой гордыни и стремления возвыситься, поэтому они и подтолкнули их, надеясь на лучшее разрешение давнего конфликта. Раз Моргот нашел дорожку в мир реальный, усилившись, они ввели вслед за ним собственных героев. Гарри, узнав бы об этом, разозлился, помянув недобрым словом кукловодов и марионеток, но сам Гэндальф согласен с этим не был — Валар не заставляли принимать решения и действовать по их указке. Они только бросили магов в мир, как камни в воду, следя за кругами на воде. Это сами волшебники приложили усилия, чтобы очистить мир, и в конце концов смогли вернуть ему нарушенное равновесие. Так что не было у Гэндальфа ни напутственных слов, ни подарков для пришлых. Разве что кроме времени, которое перестало владеть ими, поставив их на одну ступеньку с Истари, с самими Айнур во плоти. Потому что потеря этих магов для Средиземья оказалась бы губительна, а этого Валар совершенно не желали. *** После совета, а он закончился быстро, потому что Элронд слишком устал и попросил прерваться, Гарри с Трандуилом прогулялись по саду, поджидая Северуса. Тот договаривался с Элрондом, пытаясь вписать новое начинание в уже переполненный список дел. Гарри надеялся спросить у него совета по поводу нормальной переписки и приручения сов, потому как больше не желал принуждать случайных птиц и надеялся, что в закромах профа есть необходимые знания. А еще он с тайной легкой ехидцей хотел его поздравить с обретением неожиданной должности и, конечно же, передать ему и его сиятельной леди портключ в свою главную гостиную. Кстати, про каминные перемещения тоже стоило поискать информацию. У Снейпа наверняка должно было что-то найтись, главное в процессе снова не нарваться на боггарта и прочие неприятности. Пока парень размышлял об этом, эльф стоял рядом, легко касаясь его талии одними пальцами. Гарри заметил, что сейчас для Трандуила было важно его касаться. Невзначай, едва заметно, но почти постоянно, и отчего-то такое обращение его радовало. Еще Гарри хотел поговорить с профом наедине, чуть позже, и узнать, что тот успел выяснить про особенности эльфийского восприятия, потому что Гарри не хотел больше напарываться на тотальное непонимание происходящего, не хотел наломать дров, столкнувшись с каким-нибудь ярким проявлением, типичным для эльфа, но неожиданным для него самого. Как, например, с дорогой во дворец, которая в памяти эльфа запомнилась парой незначительных мгновений, а для Гарри — долгими мучительными раздумьями. Все-таки разум долгоживущих сильно отличался от разума людей, которые живут от силы сто-двести лет. Впрочем, сильно Гарри не волновался — у него для этого был проф, который неизбежно столкнется с эльфийскими заскоками в полном объеме и поделится с ним своими выводами. И вообще, кто из них двоих мастер ментальных наук?! Элронда было жалко, но Гарри понял: сложно жить, когда не доверяешь себе. Он хорошо помнил, каким был, когда крестраж в его голове набрал силы. Гарри наполняла беспокойная энергия, хотелось что-то делать, решать, кому-то помогать, но вот беда — парень с сарказмом оценил свои побуждения, — его помощь не особо требовалась. Снейп был в курсе излечения эльфов, Галадриэль с радостью взялась ему помогать, эльфийские целители тоннами поглощали иномирные знания, используя амулеты-переводчики, скрещивая их с тем, что они знали до этого, проверяя, опытным путем создавая что-то новое. Искривленный грязной злой магией палантир был уничтожен без его присутствия. Гэндальф исчез почти сразу после совета, и Гарри не знал, где его искать. А Трандуил был здесь, совсем рядом, но он не знал, что с ним делать. Они сидели на парапете, рассматривая сказочные воздушные виды долины. Гарри заметил, что и гномы, и эльфы любили эту невозможную высоту, от которой любой человек или хоббит покрылся бы потом. Сам Гарри, привычный к метле, умеющий превращаться в грифона, полетов бояться не мог. Кстати, хотелось бы на досуге погонять на метле, но одному… скучновато. Он примерился к Трандуилу, прищурив глаза: эльф был отличным кандидатом для этого дела, но сначала парень хотел обезопасить своего князя — мало ли что может случиться в воздухе. Так что пока анимагия им в помощь, стоило помочь эльфу освоить и ее… Кстати, Гарри совсем забыл спросить, как его магия поживает. Они же после обретения связи, которая потом отчего-то нарушилась, смогли «включить» в эльфе новую способность. А вдруг за время их разлуки что-то изменилось? Гарри сглотнул и быстро выпалил мучающий его вопрос: — Трандуил, я не спросил раньше — как твоя магия? Она не ослабла? — Нет, все в порядке, — эльф был спокоен, но слегка смущен, и Гарри понял, отчего. — У меня не было времени практиковаться, — признался тот тихо и добавил, — разве что научился делать метаморфозы, совсем простые. Князь взмахнул пальцами, и на месте кружащегося от ветра листка появилась тоненькая бабочка с зелеными крыльями. Они были чуть плотнее реальных и с прожилками, а вместо усиков торчали два тонких стебелька. — Видишь, еще не совсем получается направить магию правильно, — поморщился эльф, разглядывая собственное несовершенное творение. — Это блестяще! — воскликнул Гарри, на радостях обняв Трандуила. — Ты знаешь, я больше всего ломал голову, как объяснить тебе трансфигурацию. Это стихийные заклинания шли легко, естественно для атаки или защиты, но трансфигурация — слишком замудренная наука, и там логики очень мало, только если изучать тщательно, то можно выявить закономерности. А уж тренировки… У многих моих одноклассников именно с ней были проблемы. А ты сам справился, и это только начало! — Предположим, что не совсем сам, — смутился Трандуил. — Мне Северус помог немного, когда отвлекал беседой от твоего исчезновения. — Мне жаль Элронда, — неожиданно вырвалось у Гарри, и он посмотрел на князя печальными глазами. — Да, с ним уйдет целая эпоха, — согласился Трандуил. — Он помнит еще Дориат, землю нашей юности. Впрочем, Галадриэль тоже там гостила. Но Элронд, как и я, был там рожден. А потом к ним забежал Снейп, совсем ненадолго, услышал, что парень от него хотел, согласился поискать нужные книги и забрал портключ. Пожелал не влипать в неприятности, намекнув, что с внезапным обретением владений, о которых он обещал заботиться, на приключения Гарри времени у него не хватит. Добавил, что заглянет в Шир с запрошенными книгами, как появится свободная минута, и снова исчез. А Гарри, переглянувшись с Трандуилом, аппарировал их обоих к себе домой. С Элрондом они еще успеют попрощаться, тот обещал сообщить, когда точно это случится, и устроить отдельную встречу, познакомив с сыновьями.