Крылатая песня бурной весны

Осенью Шир был прекрасен до невозможности. Кроны деревьев тихо шелестели листвой, раскрашенной в сотни теплых оттенков, мелкие извилистые речушки прорезали холмы в разных направлениях. Где-то вдали, в низинах, клочьями висел густой туман. За оградками краснели плодами низкие раскидистые деревья. Глаз радовали золотящиеся на солнце поля. Ночной дождь умыл все вокруг, заставив краски сиять ярче, а яблоневые сады пахнуть сильнее, и даже сизые булыжники на широкой дороге от моста приветственно поблескивали. Повсюду суетились хоббиты: кто вез урожай в просевших от тяжести телегах на первую осеннюю ярмарку, кто просушивал сено или работал в кузнице, и веселый перестук железного молота смешивался со стуком копыт, с криками и свистом стайки ребятишек, и скрипом мельницы с широкими деревянными лопастями, которые лениво делали свои обороты. Гарри обернулся человеком еще за мостом Хоббитона, на самой кромке леса. Он забрал у Бильбо рюкзак и поправил на голове светло-серую панамку. Герми подарила ее, чтобы он мог скрывать свой шрам летом, ускользая из дома тетушки. А Дадли не успел ее разорвать — Гарри к тому времени уже научился прятать свои вещи в широких тряпках кузена, пронося их в свой чулан или комнату. Сейчас он вспомнил о ней случайно, залезая в рюкзак, но здесь она оказалась удивительно к месту. Неспешным шагом они направлялись в Бэг Энд. Дом Бильбо находился почти в центре Хоббитона, в Холмах. Два запыленных путника с потертыми дорожными мешками через плечо, они не слишком привлекали внимание, особенно если учесть, что Гарри был ненамного выше хоббитов — довольно среднего роста для простого человека. А люди, хоть и крайне редко, но появлялись в этих местах: не так далеко был Бри, где общины хоббитов соседствовали с людскими. Они планировали добраться до дома Бильбо к вечеру, а пока тот рассказывал о разных достопримечательностях своего края, о которых знал. На севере, среди Захолмья, или на востоке от его дома, в Замостье, или на юге, в Зеленых холмах, хоббитов было больше всего, это были самые заселенные районы Шира. Конечно, узнав о планах Эванса купить себе дом или землю под дом, Бильбо желал, чтобы парень поселился рядом с ним, но надеждой себя не тешил — слишком много было рядом соседей. Большую часть их долины занимали сады и поля, лесочки и пролески, и рек было тоже много, да и болот хватало, и хоббит надеялся, что среди этого разнообразия волшебник найдет себе место по душе. А его поручительство должно было в этом помочь, ведь люди не селились в самом Хоббитоне, а только в близких к нему землях. Гарри уже осмотрел карту, расспрашивая про разные части долины и про то, что где находится. Он хотел жить у самого леса, возле реки, и горы рядом были большим плюсом, а вот холмы и поля — наоборот, минусом, поскольку заниматься земледелием он не планировал. В итоге хоббит назвал ему все отдаленные, но пригодные для жилья места, и по описанию Гарри уже присмотрел три из них. Утром он собирался полетать на метле, укрыв себя отводящими взгляд чарами, чтобы посмотреть на Шир с высоты птичьего полета. Спешить ему теперь было некуда, но Гарри уже загорелся этой идеей. Наверное, надоело таскать всю свою жизнь в одном рюкзаке и захотелось иметь что-то свое. Чтобы больше никто не мог его выгнать по праву обладания оттуда, где ему не место. Вот и решил он искать собственное убежище, чтобы и хоббитов не тревожить, мелькая перед ними ежедневно, и чувствовать себя защищенным, на своей земле. Конечно, Бильбо уговаривал погостить у него, отдохнуть, прийти в себя, а потом уже после долгих раздумий найти именно то, что ему нужно. Но Гарри был не таков — если уж мысль угнездилась в его в голове, ничто не могло сдвинуть его с намеченного пути. И волшебство ему в помощь. Для большинства работ ему требовалось нанять хоббитов, если уж он решил строиться, но сперва парень хотел посмотреть давно заброшенные домишки, если они были здесь, и только если их не найдется совсем, затевать собственное грандиозное строительство, будоража округу. Но пока он хотел, чтобы про его присутствие в долине знало как можно меньше хоббитов: внимания, обмена пирогами и дарами природы он бы вынести не смог, не осталось у него внутренних сил для фальшивого веселья и гостеприимства. В доме Бильбо имелось множество комнат и кладовок самого разного назначения. Глядя на него, Гарри мысленно прикидывал план своего жилища, но с заметными изменениями. С высокими потолками, однозначно, с укромными и уютными комнатами, тайными выходами (куда без них-то!) и глубокими схронами, чтобы успокоить свою приобретенную паранойю. Хоббит поделился своими планами, тщательно прорисованными на нескольких огромных листах толстого пергамента, которые вместе сворачивались разве что в большой рулон, похожий на скрутку прикроватного ковра. Гарри долго разглядывал чертежи, линии, кучу значков, уточняя, что именно они обозначают, и хоббит так же подробно объяснял. После этого магу оставалось только схватился за голову, представляя, сколько же работы ему на самом деле предстоит. Но Бильбо его успокоил: две или даже три пятерки хоббитов успеют сноровисто и умело проделать основные работы до холодов. Утром, очень рано, стоило солнцу перевалиться за горизонт, парень сел на метлу, чтобы осмотреть местность. Шир был красив, особенно с высоты. Аккуратные лоскуты полей и садов, многочисленные зеленые холмы, со всех сторон увитые тропинками из камней, палисадники и извилистые невысокие заборчики, светлые рощи, переходящие в густые леса в предгорьях. Горы здесь были не такими огромными и поражающими воображение, зато Шир был окружен ими почти со всех сторон. Многочисленные речушки стекали с их склонов и в конце концов сливались в одну реку Брендивайн. После его возвращения они с Бильбо направились к городскому совету, местной мэрии. Там можно было раздобыть информацию о пустующих домах. Конечно, лишнего в хозяйстве у хоббитов не бывало, но после войны за Зеленополье, с орками, к примеру, в тех краях остались незаселенные снова участки. Да и по окраинам Хоббитона такие тоже могли оказаться по самым разным причинам, как сказал Бильбо. В этом деле парню пришлось довериться хоббиту: кто как не он разбирался в местных реалиях. Бильбо и помог ему, ответив за волшебника на все вопросы помощника мэра, собрал документы, заполнил в них нужные графы и дал Гарри на подпись. Переводчик работал исправно, поэтому Гарри пробежал взглядом немногочисленные строки и размашисто подписался. Бильбо получил стопку тонких папок с предложенными участками, и они вышли из здания. — Так-так, давай посмотрим, что нам готовы предложить сегодня, — пробормотал Бильбо, разворачивая и пролистывая каждую из них. Он почесал нос, нахмурился, снова пролистал их и скривился. — Ты меня тут подожди, — дернул он за рукав Гарри и, сжав кулаки, вернулся внутрь. Гарри подобрал упавшие листки и сел на лавку у входа, сам просматривая их. Карта, скопированная у Бильбо, была в кармане, так что он достал ее и принялся прикидывать предложенные варианты, соотнося их с частями Шира. Парень усмехнулся — ни одно из свободных владений не казалось удачным, с точки зрения хоббита, конечно. А для Гарри уединенность была как раз очень удобной. Один дом стоял у Надбурновых болот, на самом их севере у тракта. Этот вариант Гарри откинул сразу — жизнь у дороги сулила море незваных гостей. Другой, как он понял, находился за Старым лесом, рядом с Могильными холмами. «Очень говорящее название, — фыркнул парень, — долго же он пустовать будет, если даже я не рискую там обосноваться». Он повернул голову на шум из-за дверей, еще раз хмыкнул и вернулся к бумагам. Западный удел у Тростниковой топи тоже не привлек его внимание. Эти папки он отложил в сторону, а вот в Южном уделе ему приглянулись два дома рядом с лесом, по одну сторону Тислского ручья. Южнее Зеленых холмов, в стороне от трактов, рядом с Дип Хэллоу — небольшой южной долиной, окруженной Широким ручьем. Их стоило посмотреть. Еще не помешало бы заглянуть к лесу Байнтбоул на северо-западе Хоббитона, это местечко было ближе к Бэг Энду, чем предыдущие. И в Долгую долину у брода Сарн, но это оказалось самое далекое место на южной границе Шира, скорее даже за ней. Туда Гарри решил наведаться только в самом крайнем случае. Из мэрии выскочил покрасневший хоббит, развернулся и помахал кому-то кулаком, сжимая в крепкой хватке еще три листочка. — А то совсем… Ну ничего… Я еще… Посмотрим, кто… кого… — бормотал себе под нос крепыш, надувая щеки. — Спокойнее, Бильбо, все в порядке, — Гарри примирительно поднял руки ладонями к нему. Он повернулся и подал хоббиту две стопки. — Вот эти я был бы не против осмотреть, а эти глянем, если совсем ничего не подойдет, договорились? Ты же знаешь, что меня устраивают дома на окраине. Не имею ничего против, а если что — магия поможет привести в порядок то, что мне приглянется. Составишь компанию? — Ладно, — хмуро кивнул Бильбо и снова недобро зыркнул на закрытую дверь, — совсем они тут расслабились, полную чушь предлагают. Я вот, выбил еще немного приличных вариантов. Тоже глянь, вдруг что понравится… А то совсем как зеленых недорослей хотели облапошить. Если не хоббит, будто и не годишься тут жить, что ли?! — Эй, не сердись, друг, так всегда было. Я бы удивился, будь оно иначе, — хотел успокоить парня Гарри, но тот снова скривился и сплюнул под ноги от огорчения. — Вот что я думаю про эти гнилые порядки. Я — хоббит, и где бы я ни бывал, никто не говорил мне, где мое место. Везде я видел помощь и заботу, и именно так я хотел, чтобы принимали других и здесь. С достоинством, справедливостью и приветливо. Первый дом оказался негодным, там потолок давно встретился с полом и провалил даже его, да и окрестности не радовали. Один за другим Гарри отбрасывал варианты, смиряясь с тем, что придется нанимать местных и строить жилье самому. Чтобы не хуже, чем у Бильбо — не полуразваленная землянка или нора, а настоящий дом. С полом и крышей, даже если ее придется чинить. Все-таки совсем гнилые доски даже магия восстановить надолго и накрепко была не в силах. Два неплохих дома нашлись в стороне от Зеленых холмов, за лесом в предгорьях. Они стояли рядом друг с другом. Гарри подумал немного и выкупил их оба, и хоббит-управляющий, рассмотрев галеоны, принял их, хотя и подтверждал качество золота незнакомых полновесных монет так долго, что у Гарри едва хватило терпения. Бильбо договорился обо всем, получил чертежи, два ключа и документы на них и даже список местных хоббитов, которые занимались ремонтом или продавали материалы для строительства. От Бильбо новые владения были далековато, особенно если учесть, что требовалось перебраться не только через реку, но и через половину Хоббитона. Бильбо, конечно, немного расстроился, но понимал важность желания самого Гарри селиться там, где он хочет, а не там, где близко к нему. Для Бильбо состояние домов казалось катастрофическим, но не для Гарри, повидавшего и самые захудалые подворотни, и роскошные, но обветшалые покои дворцов и старинных замков, и типичную застройку среднего класса, где каждый дом был до боли похож на соседний. А еще для парня особенно важным оказалось то, что он купил их сам, эти два дома в двух холмах разной степени заброшенности, и расплатился за них собственным золотом. Гарри покачал головой, рассматривая записи четким округлым почерком с завитушками. Ему пришлось использовать переводчик, чтобы узнать, кем были прошлые владельцы в этих краях. Одним оказался какой-то Мэггот Брэндибак, бывший травником и отшельником, а владельца соседнего дома узнать и вовсе не удалось — чернила на ветхих листах настолько затерлись, что даже переводчик начал сбоить, выдавая невозможные сочетания букв. Получилось только высмотреть, что этот неизвестный хоббит или кто другой был охотником. Работы оказалось много, одним «Репаро» Гарри не обошелся, и даже «Репаро Максима», примененное повсеместно, не давало представления о лучших годах новой собственности, зато неплохо заделало дыру в крыше. Следующую неделю парень потратил на приведение жилья в порядок. Его рюкзак оскудел на пару килограммов золота, зато умелые хоббиты выполнили свою работу раза в три быстрее, чем намеревались, и сделали куда больше, чем Гарри ожидал. А легкие чары секретности позволили уменьшить циркулирующие по холмам слухи о новом жильце в этих отдаленных краях, заставляя хоббитов забывать о новом, хоть и дальнем соседе, стоило только про него упомянуть. И Гарри похвалил себя за то, что выбрал такую отдаленность от оживленной жизни Хоббитона. Благодаря удачному расположению домов и капельке волшебства о нем легко забыли — не насовсем, но так, что не было интереса перемывать ему косточки. Бильбо первую неделю жил с Гарри, общаясь с мастеровыми, давая указания и проверяя работу. Но стоило строительству завершиться, как он засобирался домой, а добравшись, загрустил снова, опытным путем определив, что добираться до Гарри стоило почти день времени, но возможность гостить друг у друга по несколько дней его успокоила. Так они и жили, обмениваясь новостями, составляя друг другу компанию и расставаясь, когда ее становилось слишком много. Гарри в своем доме убрал часть кладовок, заменив их нужными комнатами — большой ванной с просторным душем, гостиной и залом для будущих тренировок, который оставалось лишь зачаровать. Еще у него были библиотека, три спальни и веранда с видом на горы, Глубокую долину и топи вдалеке. Пока хоббиты стучали молотками, он продумывал схемы для чар, которые позволили бы его новому жилищу стать незаметным для любого постороннего путника, пока тот не упирался носом почти в самую дверь. Одну из. Таким образом к его порогу мог прийти или тот, кто знал его хорошо и не желал зла, или совсем случайный путник, который не ожидал встретить помощь или ночлег. Двери он сделал не круглые, а овальные, учитывая рост того же Снейпа. Проемы в доме и двери внутри были такими же, вытянутыми вверх и с одинаково округлыми боками. А вот окна были что ни на есть круглые и забавные. Большие, широкие, с толстой деревянной рамой, разделенной на несколько частей вставленными в них прозрачными стеклами. Гарри, вооружившись книгами, смог даже построить крохотную теплицу для редких травок под климатическими чарами и привести в порядок сад. Расширить и укрепить зал для библиотеки и разнести сундуки по нужным комнатам. Разобрать вещи, кроме основных, уже не хватило времени, а может, желания. Было сложно начать расставлять книги на полках, одежду — в шкаф, памятные альбомы с фотографиями или важные сердцу безделушки — на камине. Камин. Его он сделал так, как привык видеть в домах Британии, надеясь, что когда-нибудь удастся подключить его к другому такому же, например у Снейпа, если тот поселится в Лориэне или в лесу князя окончательно. Гарри трижды пытался доставать вещи, раскладывать книги, но его каждый раз накрывало сильное беспокойство, хотелось спрятать их обратно, в рюкзак, туда, где его вещи были в безопасности. Так, чтобы можно было взять его и унести ноги, ежели что, или… Тут он себя останавливал, заставляя глубоко дышать, выгоняя тревожные «а вдруг» из головы. Наверное, эти приступы накатывали потому, что прежде у Гарри никогда не было дома, места, тыла, убежища, где он чувствовал себя укорененным, а беспокойство напоминало о жизни в бегах. Чтобы привыкнуть к новой ситуации, требовалось время, поэтому парень перестал принуждать себя делать то, от чего кружилась голова и дрожали руки. Уступил, дал волю своей панике, тщательно исследуя, где заканчиваются ее границы. Он уговорил себя только разнести нужные сундуки по нужным комнатам, потому что на каждом из них были сильные чары хранения, так что даже огонь не смог бы повредить содержимое. Зато ничто не мешало ему обставить дом новыми вещами, купить коврики и дорожки на сверкающие промасленные дубовые полы, выбрать покрывала и спальные принадлежности для комнат, ящики для кладовки и прохладного погреба. Приобрести немного вина, фруктов и овощей, вяленого мяса. Бильбо притащил целую гору банок с вареньем, компотами и салатами, заполняя полку за полкой. Откуда он их доставал, Гарри не спрашивал. Оттуда же он притащил пару мягких кресел, лоскутное новенькое одеяло и пару пледов. Так же неожиданно Гарри обнаружил связку разноцветных вязаных носков к зиме. Кажется, хоббиту удалось справиться с задачей там, где сам Гарри пробуксовывал, не зная, как создать тот уют, к которому он так стремился. Парень красивой вязью выжигал надписи на полках в шкафах, чтобы потом расставить ценные книги, которые связывали его с прошлой жизнью. Возможно, именно ее он боялся потерять, оборвать по неосторожности, оставшись здесь, в этом мире ни с чем. Работа на воздухе помогала прочистить голову. Он даже обрезал заросший сад, собрав небольшой урожай любимых им яблок и терпких сладких груш. А из хвороста слепил магией уличные кресла и круглый стол. Чуть кривоватые, но прочные, с едва заметными торчащими веточками. Второй дом он пока накрыл стазисом, укрепив стены и крышу и защитив от непогоды и холода. Им он станет заниматься весной, объединив оба помещения в одно подземным коридором. Так Гарри и развлекался, каждый день придумывая себе занятия — список из тридцати пунктов. Это немного напоминало ему жизнь у Дурслей, но в то же время было и отличие: сейчас его никто не подгонял, не наказывал, не лишал еды, не кричал и не бил. И, что особенно его радовало, он делал все это для себя и так, как хотел сам. А магия только облегчала ему работу, особенно бытовая, которую он хорошо подтянул прошлой зимой в Бэг Энде, домике Бильбо. В один из дней Гарри оглянулся и заметил, что успел сделать очень много, и на него навалились усталость, тоска и апатия. Бильбо отправился к себе, готовить свое жилище к холодам и дождливой погоде, а он остался в одиночестве. Он раз за разом прокручивал в голове, как заевшую пластинку, свои воспоминания — от самых сладких, нежных, до самых неприятных или ужасных, — то и дело возвращаясь к последней встрече с князем, который тогда показался ему совершенно другим, непохожим на себя. Гарри не мог его узнать и не мог соотнести последний образ со всем тем, что видел на всем протяжении пути до этого. Он, даже будучи в плену, получил от Трандуила горячий отвар, чтобы смочить горло, пока от него ждали ответов. Эльф был разным: в гневе, в холодной ярости, в ледяном спокойствии, но вот такой холодной и унизительной речи Гарри не мог от него ожидать, не мог представить себе, как ни старался. Князь ранее не выказывал искреннего презрения ни к кому, но в тот момент именно оно лилось из него водопадом, будто тот попал под «Империус», ей-богу. Мог ли он доверять себе оценивать князя? С Бильбо он не ошибся... Все это происшествие показалось Гарри каким-то наведенным, фальшивым. И чем больше он об этом думал, тем сильнее хотел снова увидеть князя. Увидеть и понять, что произошло. На муки выбора он потратил три часа, а потом сел и написал письмо Снейпу. Проблема возникла внезапно, стоило подумать, как его отправить. Он не был эльфом, чтобы посылать дроздов, как привычных ему сов. А змейки не были быстрыми почтальонами. Нет ли в его бестиарии крылатых змей? Не уезжать же из дома снова? Грифоном возвращаться тоже не хотелось. Будто прилетишь к тому, от чего улетал. Бильбо письма за пределы Шира никогда не слал, а между собой их возили соседи или почтальоны. Гарри это ничем не могло помочь. Неожиданно для себя он оказался без привычной связи — не было в ней необходимости раньше. Конечно, он мог аппарировать, или послать патронуса, но что лучше обычного письма, удачно составленного, чтобы невзначай поинтересоваться тем, что ему важно и спать не дает? Гарри полез в книги в поисках ответа. Совы выращивались для корреспонденции специальные, чтобы среди множества волшебников уметь отыскать нужного, их усиленная магией сообразительность была важной составляющей хорошей почтовой совы. Гарри прочитал множество советов о том, у какого заводчика лучше купить такую сову, когда и как ее выбрать, каковы признаки быстрой совы, умной совы, агрессивной и верной совы… Но как ее вырастить изначально — тут информации было совсем немного, ведь предполагалось, что этими знаниями обладают заводчики сов, целые поколения, как у Олливандера с его палочковым бизнесом. Как бы Гарри ни отмахивался, но единственным вариантом было заимперить какую-нибудь несчастную птаху, чтобы она передала Снейпу зачарованный пергамент для записей. Парень немного поспорил со своей совестью, но, хоть ему было неприятно, он в итоге остановился именно на этом способе. Надо было только проследить, чтобы птичка не надорвалась, не превысила собственные возможности, исполняя его поручение. Порывшись в книгах еще немного, он нашел способ зачаровать свисток, чтобы на зов откликнулась нужная ему птичка. Гарри спросил таковой у Бильбо, и у хоббита он нашелся. Впрочем, Гарри не представлял, что у хоббита в его закромах может чего-нибудь не найтись. Рано поутру следующего дня Гарри устроился на кривоватом пеньке, достал этот свисток, больше напоминающий небольшую дудочку, и исполнил такую же кривенькую мелодию. Суть была не в ней, а в чарах, наложенных на инструмент. Минут через пять на подставленную ладонь опустилась… небольшая ярко-рыжая пушистая сова. Гарри счастливо засмеялся, осторожно погладив ее пальцем. Угощать гостью он как раз собирался припасенной в кармане горстью зерна или совиными угощениями — их он тоже прихватил, надеясь на удачу. — Малышка, — ласково он обратился к ней, — мне нужна твоя помощь, ты согласна мне помочь? Был бы я рад, если бы ты понимала меня, пернатая… Он грустно вздохнул, собираясь подчинить ее, как она цапнула его за палец и покосилась на сложенный лист пергамента в другой руке. Он снова ее погладил и со вздохом произнес подчиняющее, перекинув в ее маленький разум образ хмурого Снейпа и дворца князя, а еще долины золотых меллорнов леди Галадриэль и мысленно попросил отнести пергамент адресату, но не быстрее, чем ей было комфортно, и вернуться, если она не сможет его найти. Сова медленно моргнула, уставившись своими рыжими глазами на парня, пока он привязывал скрученный в трубочку лист, зачарованный от влаги, к ее ноге. — Лети, малышка, — он подкинул ее на руке в воздух и смотрел вслед, пока рыжее пятно не скрылось в облачном утреннем небе. Конечно, он не возлагал больших надежд на эту идею. Сова могла на самом деле не найти не только Снейпа, но даже и сам эльфийский лес, хотя лес, конечно, отыскать было проще. А вернуться он приказал, чтобы та не изнемогла от жажды или голода, если его чары окажутся наложены неправильно. Повредить пушистику он не хотел. Ответ пришел через пять дней, Снейп не злился, хотя и укорил его в промедлении. Он сразу догадался, зачем сова принесла пустой пергамент, и развеял чары принуждения, напоив бедную птаху, он отпустил ее на волю. А потом стал делиться новостями. Гарри как раз пробегал взглядом по ровным строкам, написанным угловатым резким почерком, как в дверь постучали. Он открыл ее не глядя, хмуря брови, вчитываясь в пространные иносказательные намеки мужчины, в истинно слизеринской манере. — Бильбо, — протянул он, замирая каждые пару секунд, — ты рано сегодня. Ты же вроде говорил, что на тебя снова Фродо оставили, пока его родители поехали распродаваться на пятничный рынок? Ответа он не дождался, как и легких дробных шагов, пока шел от двери, не отрывая взгляда от своего послания. Ответом была тишина. Гарри медленно оторвал взгляд от листа в руке и уперся в расшитую лиственным узором рубашку. А потом его догнал тонкий запах трав — лимонника, полыни и хвои. Он поднял удивленные глаза и замер, оказавшись в ловушке взгляда напротив. Серьезного, вдумчивого и с дикой надеждой, плескающейся на дне. Трандуил жадно осматривал его лицо, а глаза буквально прожигали в нем дыры. — Габриэль… — Стой, — резко бросил Гарри, бездумно отталкивая ладонями стоящего перед ним эльфа. — Я не могу… не могу… не сейчас, нет… Подожди минуту. Конечно, он хотел увидеться, разобраться, что случилось, но неожиданный визит поднял в нем панику, от которой хотелось закрыться и сбежать. Парень сделал несколько шагов назад, упершись спиной в стену, и отвел глаза в сторону. На него нахлынули задавленные воспоминания об их последней встрече, которую ему проще было считать кошмарным сном, ожившим бредом, а не реальностью. Он убедил себя в том, что они с князем просто расстались, и он уехал. Без всей той речи, без отвержения и равнодушных глаз, без мерно падающих в гулкую пустоту слов и собственных с трудом сдерживаемых рыданий, от которых было стыдно до сих пор. Полюбовно и просто. Сейчас его идиллическое самосотворенное фальшивое успокоение рушилось, как треснувшее зеркало, распадаясь на большие ломкие осколки. — Габриэль, — умоляюще повторил Трандуил, не делая ни жеста навстречу, а наоборот, отступая назад, к распахнутой настежь двери, — одно слово. Одно слово объяснит все. Прошу тебя. — Ну что ж, — по-снейповски изогнул бровь парень, пряча дрожащие руки за спиной. Он оперся ими о стену и прижался к ней сам, скрывая не только их, но и колени, которые тоже подгибались от шока. — Боггарт, — произнес эльф. Его глаза светились ожиданием и надеждой, такой отчаянной, такой необъятной, что Гарри хотелось кинуться к нему, обнимая и зацеловывая его, прижимая к себе, чтобы поскорее снять это невыносимое напряжение, стряхнуть боль размолвки и печаль разлуки. Гарри не сразу понял, что именно сказал князь. Он ожидал речи и не думал, что тот уже закончил говорить, на самом деле произнеся лишь одно слово, которое пролетело мимо его ушей. Тишина давила, и ему пришлось вернуться мыслями назад, чтобы осознать, что именно было сказано. «Боггарт», — Гарри моргнул, разбирая слово по звукам, пока оно не проникло в разум со всей полнотой значения и не обработалось паникующим сознанием. Он слышал его в своей школьной довоенной жизни, но это было так давно, что увязать с реальностью, прокрутить его по-всякому, надевая на канву прошлой встречи, оказалось делом не мгновенным. Молчание затягивалось, и Трандуил бледнел с каждой проведенной без видимой реакции секундой. Он стоял в дверном проеме с прямой спиной, опущенными вниз руками и подрагивающими пальцами, которые все норовили сжаться в кулаки. Он едва сохранял самообладание, запрещая самому себе сделать даже шаг навстречу, пока ему не было это позволено. А потом на Гарри нахлынуло все сразу и одновременно: прокручивалась та безобразная гротескная сцена с истинным виновником их ссоры, параллельно вертелись мысли о том, что настоящий Трандуил об этом и знать не мог, и не он выгонял Гарри из своей жизни. На краю сознания суетилась мелкая мыслишка о том, как сам князь отреагировал на побег Гарри и не считает ли он его теперь предателем? Будет ли он готов его простить? Ведь приехал, смог найти… Мешанина из чувства вины, полного осознания ситуации, своей недальновидности и глупости накрыла его с головой, захлестнула волной так, что перед глазами помутилось до черных точек. Он охнул, ладонью прикрыв рот, и ударился головой о стену позади себя. Глаза на эльфа Гарри не поднимал, боясь увидеть обиду и непонимание. Как мог он не подумать о таком раньше, осудить князя и просто удрать на другой конец света, занимаясь своими делами, будто они были друг для друга никем… — Гарри… мой Габриэль… — прошелестел тихий голос, такой родной и певучий, с глубокими интонациями, такими разными, но считываемыми напряженным мозгом волшебника на раз. Обвинения в них не было. — Могу я... обнять тебя, душа моя? Песня моя… Гарри нервно кивнул и сам оттолкнулся от стены, буквально упав в протянутые руки Трандуила, который до хруста сжал его, удерживая одной ладонью затылок, а другой прижимая к себе так, что парень вынужден был привстать на цыпочки, не имея возможности ни вздохнуть, ни отодвинуться. Он испугался, что свалится мешком к ногам эльфа, настолько сильным оказалось потрясение, но Трандуил держал его крепко. Объятия длились и длились, дыхание стало ненужным, как и целый ком слов — оправданий, объяснений, просьб о прощении, слов принятия и заверений в любви. Трандуил выдохнул, шумно и резко, отчего волосы на голове Гарри затрепетали. Не глядя, ногой подцепил и захлопнул дверь и большими шагами направился в гостиную, так и прижимая парня к себе, лишь подхватив того для удобства над коленями. Он упал спиной на низкий диван, а Гарри привалился сверху. Парень перекинул ногу через князя, оседлав его бедра, и прижался снова, обвивая шею руками и пряча лицо во впадине чужого плеча. Казалось странным говорить сейчас о чем-то, поднимать пласт эмоций — прожитых и прочувствованных, но, как теперь выяснилось, обманчивых и совершенно лишних. Гарри обнимал, всем телом ощущая, как при дыхании поднимается грудь князя, с каждой секундой возвращая себе реальность прошлого ничем незамутненного счастья, чувствуя, как тонко трепещет та нервная жилка на шее, как гулко и размеренно стучит сильное сердце, вторя его собственному учащенному сердцебиению. Он наслаждался руками эльфа, которые мерно поглаживали его спину, прожигая кожу горячими ладонями сквозь тонкую футболку. Сквозь прищур наблюдал, как путаются светлые, почти белые волосы в его дрожащих пальцах и как дышит князь, глубоко, с каждым вздохом отпуская собственное сводящее с ума напряжение, которое за долгие дни разлуки поселилось в костях песчаными извивающимися червями. — Прости… — сказали они оба одновременно и надрывно рассмеялись. — Я должен был понять раньше… — прозвучало со второй попытки одновременно, и снова раздался смех. Они не только дышали синхронно, но и думали они об одном, хотя каждый имел в виду свое. Случайность, разделившая двоих. Вина и боль, прочувствованные поровну. Мука и тяжесть разлуки, поделенные пополам. Одиночество и неприкаянность, умноженные вдвое. Гарри снова не заметил, как текут по щекам прозрачные слезы, пока Трандуил большими пальцами очень нежно их не вытер, разглядывая тени под его глазами, резкие углы высоких скул, тонкие запястья и острые бугорки ключиц. Его Габриэль за это время совсем забыл про еду. Эльф трогал любимое лицо, будто не веря, что на самом деле держит свое недоверчивое счастье. Он прижал его голову к плечу, мягко поглаживая затылок, и тихо заговорил. — Габриэль, моя душа. Я виноват перед тобой, упустив между нами самое важное: доверие и необходимость делиться всем — планами, сложностями и чувствами. Я забыл, что значит быть вместе, и продолжил, как привык, решать сам то, что нужно для нас обоих. Хотел оградить тебя от проблем, но в результате создал целый ворох новых, и они обрушились на наши головы как лавина в Мглистых горах. Гарри дернулся, пытаясь заговорить, но эльф успокаивающе шикнул и продолжил: — Я был виноват, позволив тебе усомниться в моей любви, в моей преданности тебе, поэтому ты покинул меня. Боггарт послужил катализатором. Я не прошу простить, а только дать мне шанс показать тебе, как сильны и долговечны мои чувства. Для леса и моих владений я сделал почти все, что запланировал, чтобы уйти с тобой туда, куда ты пожелаешь. Помнишь, в минуты передышки мы говорили об этом, о том, куда мы направимся? Как будем вместе исследовать Средиземье или просто жить, если к тому лежит твоя душа. Я осмотрел часть Шира, пока нашел тебя, хоббиты — забавный народец. — Переполошил всю округу, — хмыкнул Гарри, не сдержав улыбку. Он погладил Трандуила по щеке, провел большим пальцем по мягким губам, прижался к ним своими в мимолетной ласке и снова уткнулся в ложбинку на шее, как котенок. Его начало отпускать это долгое жуткое напряжение: когти, терзающие внутренности, испарились, и теперь все постепенно приходило в норму. — Немного, — признал эльф. Он взъерошил волосы парня и поцеловал в висок, откидываясь на спинку дивана. — С уходом тьмы из леса он остался беззащитным перед миром. Пауки оставили пустоты, которые требовалось правильно заполнить. Ты знаешь, я очень чутко реагирую, когда погибает последний представитель любого из видов, которые раньше населяли лес, и теперь нашей задачей было восстановить всю природную цепочку, сбалансировать ее так, чтобы лес мог сам защитить себя, восстановить и укрепить свою магию. Меня тревожили довольно враждебные гномы в Эреборе, не думай, что Торин не погнушается использовать слабину против меня, если ее заметит. Я старался, чтобы мое отсутствие не привело лес снова к увяданию. Леголас слишком молод, хоть и умен, у него не хватит опыта уследить за всеми мелочами. Сейчас, когда зло повержено и Саурон исчез, будут появляться иные угрозы. Поэтому я бы хотел оставить свой дом защищенным и в добрых руках. Я виноват, что забыл поделиться с тобой этим. Знаю, ты бы решил мне помочь, а я хотел дать тебе отдых от дел, и не заметил, что мы не в порядке. — Я боялся, что мое тесное знакомство с Несравненной тебя оттолкнет. Всегда хотел быть нормальным, а вышло вот как… Не получается у меня. И жизнь при дворце, пока ты занят… я не смог вписаться, прости. Гарри с трудом шептал признания, делиться которыми не хотелось. Трандуил наклонил голову, прислушиваясь к его словам, подумал немного, оценивая, как катастрофично повлияла на ситуацию его отстраненность, свойственная в той или иной мере всем эльфам, но для него оказавшаяся преступно-небрежной. — Нет в мире и за его пределами ничего, что способно оттолкнуть меня от тебя, Габриэль. Ты — часть меня, самая драгоценная и важная часть. Я был впечатлен твоим мужеством говорить достойно и с честью с сущностью, превышающей всякое понимание смертного. Ты удивителен, Габриэль. Я рад быть твоим и с тобой. Эльф повернул его за подбородок к себе и нежно поцеловал: — Никогда в этом не сомневайся. Каждое слово, произнесенное Трандуилом, мягко отогревало душу. Гарри хотелось слушать его бесконечно, слушать и чувствовать эти крепкие руки на своей спине. Он потерся носом о сильную мышцу над ключицей, поцеловал светлую кожу, вдохнул такой родной запах и отстранился, сползая с колен и прижимаясь к боку. Трандуил искоса посмотрел на него, и смешинки заиграли в его глазах. «Как котенок, ей-богу», — мысленно фыркнул Гарри на себя, но вылезать из объятий не стал, умостившись под боком. Так, сидя рядом, ему было удобно говорить самому. Он старательно избегал смотреть князю в глаза, еще не понимая, как разделить для себя эльфа Трандуила и князя Трандуила, Владыку и правителя огромных земель. И стоит ли разделять-то? Ведь эльф вполне спокойно принял все его части — и Повелителя смерти, как бы кособоко для него ни звучал этот титул. И сумасбродного волшебника из чужого мира. И простого человеческого парня Гарри. И не делил он его на части, рассматривая каждую отдельно. Было ли для Гарри это лицемерием: делить того в ответ и думать, как принять ту часть, что так настораживает и заставляет отдаляться — лицо правителя сильного королевства, которое ради него Трандуил готовил к жизни без своего руководства, оставляя сыну. Конечно, Гарри не мнил, что он стал единственной причиной такого решения, но чувствовал и вину, и облегчение, и благодарность за это. — Если тебе нужно будет вернуться в лес, завершить дела, которые ты не успел, я буду тебя ждать здесь, в Шире, сколько бы времени не потребовалось, — пообещал Гарри горячо. Плечо над ним напряглось, а голос над ухом стал суше на пару тонов: — Уже выпроваживаешь? — уничижительная насмешка вырвалась в этом коротком вопросе. — Нет, нет, конечно же нет, — Гарри подскочил, вырываясь из сонного пригретого состояния, — не придумывай. Я беспокоюсь, что из-за меня ты не успел разобраться со своими делами. Я бы не хотел быть преградой. Правда, вернуться я пока не готов. Не сейчас, если ты меня простишь. — А я не готов расстаться с тобой, если ты меня простишь, — повторил за ним Трандуил, прикрывая глаза и откидывая голову на спинку дивана. Он снова глубоко вздохнул, усмиряя забившееся в тревоге сердце, и усмехнулся, проводя по копне густых светлых волос, сжимая в них пальцы. — Время с тобой слишком дорого для меня, я не хочу тратить ни минуты в разлуке. Его и так у нас немного осталось, — эльф не смог удержать горечь, и она проскользнула, выдавая тяжесть последнего признания. — Ты… — Гарри поднял голову и выпрямился, беря лицо Трандуила в ладони и внимательно осматривая того, — ты… болен? Что случилось? Почему немного? Не скрывай, что с тобой? Это из-за Бузинной палочки? Это я виноват в твоем недуге, не смог уберечь? Рассказывай! Последнее слово он почти прокричал, в разы повысив голос, поглаживая пальцами виски любимого, пока глаза быстро бегали по его лицу в поисках затаившейся хвори. — Нет, стой, Габриэль. Я здоров. Придумал же, — эльф покачал головой. — Ну ты и скор на ужасные подозрения. Ума не приложу, как я мог забыть об этом. Он притянул парня к себе, усадив его на колени и обнимая одной рукой. — Я здоров. Меня тревожит лишь то, что нам отмерено слишком мало твоей человеческой жизни. Я не готов отпустить тебя так скоро, — едва слышным шепотом признался эльф, щекой прислонившись к спутанным черным волосам, — не готов потерять тебя, моя Песня. — Ну, — покраснел Гарри, потирая затылок, — если в моей человеческой природе тебя беспокоит только это, то рад сообщить, я успею тебе надоесть. Прости, что забыл тебе об этом сказать раньше. Трандуил нахмурил лоб, пытаясь сообразить, о чем говорит парень. — Волшебники живут долго, как эльфы? — Нет, — покачал головой Гарри, сдерживая ухмылку, — волшебники живут до двухсот, а дальше седая старость, максимум до четырехсот, но это мучительное и бессмысленное время, если ты спросишь мое мнение. Трандуил не сдержал вздох, примеривая эти цифры на их судьбу. — Но я толкую о другом, — сделав паузу, продолжил Гарри. Он искоса наблюдал за едва заметными оттенками эмоций эльфа. Чужой бы не заметил ничего, а Гарри читал Трандуила неплохо. — Я говорю о том, что я существую в этом мире вне такого явления, время для меня остановилось еще там, во Внемирье. А сейчас, — протянул он, взмахнув пальцами руки, и перед ними появились цифры, — мой возраст — двадцать лет, один месяц и три дня. Такой же, как и на берегу Озерного края, когда я применил это заклинание. А если помнишь, с того момента прошло уже больше года. Гарри посмотрел в расширенные от потрясения серые глаза и кивнул, подтверждая: — Да-да, я еще успею надоесть, мой великовозрастный эльф, если тебя устроит в вечных женихах двадцатилетний, конечно. Эльф моргнул, еще раз, сглотнул, и, решившись, ответил: — Насчет вечных женихов, Гарри, одно твое слово — и мы станем вечными супругами так скоро, как ты дашь мне свое согласие. Я же сказал, я не готов тебя отпустить. Не в этой жизни, и даже не в следующей. Теперь у нас один путь, что бы ни ждало нас впереди. Гарри икнул, не готовый к такому решительному повороту: — Если позволишь, я, конечно, не против. Но нам стоит сначала научиться быть вместе, а я, честно говоря, и с собой пока не в ладах, слишком сложно выйти из режима опасности. Если уж мне одному трудно, то тебе со мной будет точно не легче, и я не уверен, что ты захочешь сделать мне это же предложение через пару десятков лет. Давай просто будем жить день за днем и посмотрим, куда это нас приведет. Трандуил промолчал, только крепче прижимая парня к себе: он был готов ждать сколько угодно, а после нового откровения его любимого мог представить, что им дано провести действительно долгую жизнь вместе. Это было бесценно — он уже смирился с тем, что сможет прожить с любимым по эльфийским меркам лишь мгновение, но вместо этого получил в дар целую вечность. Молчание не тяготило этих двоих, наоборот, сидя на мягком диване, утопая в пухлых подушках, они наслаждались каждым прикосновением и объятиями в тишине дома, даря друг другу нежность и ласку, неспешную, тихую, как и беседа, которая то плавно затихала, то возобновлялась снова, как только приходили на ум нужные слова. — Как ты меня нашел? — спросил Гарри через время, перебирая пальцами узор на манжете рубашки князя. — И почему так долго искал? Ты в курсе, что там произошло у Элронда? — Я не успел тебя остановить, опоздал на жалкий час, или больше, когда ты улетел из леса. Узнал, потому что боггарт вырвался на волю и перепугал уйму эльфов. Чуть не рассорил Арвен с Леголасом, но та наоборот побежала разбираться в несправедливых обвинениях, стоило ей слегка прийти в себя от слез, — начал рассказывать князь, прикрыв глаза. Гарри умостился удобнее, чтобы видеть его идеально вылепленное лицо, красивый выразительный профиль на фоне светлого круга окна, и стал слушать мерный негромкий рассказ, впитывая каждое слово и каждую интонацию. — Я тоже, — князь запнулся, сглотнув, — увидел твой образ, очень сильная тварь попалась, Северус сказал, что магия вокруг и эмоции ее хорошо подпитали. Все выглядело реалистично: твое тело, ожоги, раны, смерть… Я был вне себя, но Северус быстро разобрался и уничтожил ее. А потом мы поговорили, я послал на твои поиски многих, написал письма, и мы отправились к Элронду. Я надеялся застать тебя там, ты же вещи хотел забрать, но тебя там не было, зато меня задержали их дела — Гэндальф пленил Сарумана и не знал, что с ним делать. Ты был прав, он оказался предателем. А Снейп занялся эльфами, которые выпили отраву и заснули, как и Галадриэль, но, в отличие от нее, у них было меньше шансов побороть наведенный сон. Да и Белый маг умудрился насылать видения из палантира спящим, Снейп долго ругался, когда обнаружил эту связь. Он разбудил одного стражника, тот вроде начинал выздоравливать, и я уже думал, что мы закончим быстро. От меня поначалу требовалось только дать согласие и организовать с помощью Северуса портальный ключ из леса в долину, чтобы озадачить их проблемами своих целителей и охрану в помощь. Но оказалось, что эта связь вызывала приступы: эльф начал путать реальность и свои видения, стал очень агрессивен, пришлось его снова усыпить чарами. Галадриэль сказала, что сможет перебросить эту связь на чистый палантир, если такой найдется. Без влияния Саурона. Я, к сожалению, знал, где такой мог находиться, поэтому пришлось сопровождать Галадриэль, а с ней и Снейпа в эту поездку. Не так далеко, как могло бы быть, но достаточно неприятно. Я согласился, потому что получил ответы не от всех моих следопытов, все-таки Шир был самым вероятным, но не единственным местом, где ты мог оказаться. А Эребор, как видишь, пришлось проверять самому. Ты ведь бывал там, в Дейле, Озерном крае. Мои эльфы не нашли тебя в людских поселениях, а гномы на письмо не ответили, поэтому я отправился к ним, заодно, чтобы вычеркнуть их гору из списка мест. — Палантир нашелся? — уточнил Гарри, играя с тонким браслетом, украшавшим запястье князя. — Да. Стоил мне Белых камней, вот уж упрямые проходимцы, — не сдержавшись, поморщился Трандуил. — Придется потом разыграть свою комбинацию, чтобы им пришлось вернуть мне их обратно… А потом, посмотрев на Гарри, поправился: — Не сейчас, может, в следующем тысячелетии, когда подвернется подходящий момент. Мне не нужно возвращаться в Лес за этим. Гарри подавил смешок, хитро глядя на своего князя. Сиятельный был таким забавным: парень и не знал, что свои дела Владыка ЛасГалена может решать вот так, как шахматные партии. — Кстати, ты в шахматы играешь? — перевел он разговор, не желая тревожить и так взволнованного промашкой Трандуила. — С удовольствием, — отозвался тот, наблюдая, как вечереет за окном. — Тогда успеешь еще меня подтянуть к своему уровню, а то пока я тебе не противник, — повинился парень, сразу раскрывая карты. — А дальше что было? — А дальше мы получили палантир, Галадриэль перекинула паутину связи на него, и Снейп снова разбудил одного из эльфов. В этот раз получилось получше, они его травками и зельями отпоили, и… сейчас всем этим и занимаются. А я получил послания из Рохана, Гондора, даже Беорн прислал весть, что не видел ни тебя, ни грифона, и я отправился сюда снова. — Снова? — Да, — смущенно покраснел эльф, — так случилось, что пока Северус и Галадриэль всеми этими делами долины были заняты, я взял коня и приехал сюда, чтобы найти Бильбо, но того не было, как назло. Я прождал почти сутки, а соседи сказали, что он давно не появлялся. Про тебя они ничего не знали, не слышали, разве что кто-то вспомнил про прошлую зиму и странного травника, который варил удобрения. Я про тебя подумал, но решил, что вы с Бильбо как улетели из леса, так здесь и не появлялись, раз давно его не было. Был сильно расстроен и не расспросил как следует. Вернулся в долину, а потом уж завертелось это дело с палантиром. Я дождался всех донесений и, когда понял, что нужно снова по второму кругу искать, сразу отправился сюда. Решил, что если сам Бильбо не встречу сразу, то пришлю пару эльфов жить здесь и ждать, когда вы появитесь. Ты, конечно, мог и где угодно путешествовать, к людям примкнуть, не знаю… Трандуил потер висок в задумчивости и продолжил: — Но хоббит точно должен был вернуться домой, и тогда мои эльфы его бы расспросили. Мне повезло, утром я встретил его, уже не блуждая по холмам. Ему пришлось признаться, что ты здесь — не в его доме, а уже успел немного обжиться. Если ты не против, я рад с тобой здесь остаться, — Трандуил оглядел круглый зал, пробегая взглядом по обстановке. — Я не против, — кивнул Гарри, целуя эльфа в уголок губ, — я очень даже за, и искренне прошу прощение за все твои хлопоты и поиски. Ты не злишься? Он уточнил это немного по-детски, пряча глаза. Вообще с момента их встречи, как заметил Трандуил, его Габриэль смотрел ему в глаза, прямо и уверенно, лишь когда выяснял причины мнимого недуга. Эльф не стал заставлять парня насильно, ища его взгляд, но это его успело огорчить и свидетельствовало о том, как много вреда успели нанести его недальновидность и этот, доведенный до предела боггартом, неразрешенный конфликт. Он очень хотел расспросить волшебника, что именно показала ему эта тварь, но медлил, не желая причинять боль сейчас, когда их воссоединение было настолько хрупким. — Из меня паршивый хозяин, — вдруг вскочил Гарри, глянув в окно. — Ты голоден, а я до сих пор тебя не накормил! Парень порадовался, что Бильбо натащил ему много разной снеди, да и сам он вчера успел кое-что приготовить. Постоянные визиты хоббита заставляли его постоянно держать достаточно еды, чтобы тот не чувствовал себя голодным сам и не подозревал Гарри в упаднических настроениях, раз в доме шаром покати. Сам он ел мало и редко, но от Бильбо скрывать это было очень тяжело, как и прятать еду, утверждая, что она благополучно съедена. Выкинуть он ее физически не мог, помня о своем голодном детстве, вот и приходилось делать тайные запасы. Благо холодильный шкаф он зачаровал еще в первые дни после покупки дома, как только хоббит переехал к нему для помощи с ремонтом. Поэтому сейчас он быстро выставлял на стол в столовой кучу приготовленной еды — блинчики, тушеное мясо, огромную миску салата, кашу с овощами, запеченную рыбу и жареные грибы. Последние два блюда принес дня четыре назад Бильбо, а сейчас Гарри с радостью пытался скормить их эльфу. Вся еда была свежей, поскольку хранилась под стазисом. Эльф с удовольствием уплетал все, что было на тарелке, но перед этим проследил, чтобы Гарри положил себе не меньше. — Так ты на лошади приехал? — уточнил Гарри, гоняя по тарелке кусочек моркови. — Да, Северус здесь не был, поэтому портключ сделать не смог, как и аппарировать меня, — сложное слово эльф до сих пор произносил чуть медленнее, следя за правильностью звучания. — А стать анимагом пока для меня слишком сложно, вот и пришлось брать коня. Мне Элронд решил своего подарить, теперь с ним договариваюсь, правда, пока в процессе — уже слушается, но еще не доверяет. Впрочем, — хитрая улыбка скользнула по его губам, — не он один такой. Трандуил отставил тарелку, и, поднявшись, спросил: — У тебя здесь есть колодец? Мне нужно позаботиться о нем, подготовить к ночи. — На заднем дворе, по тропе сверни направо и наверх, там и колодец, и навес есть. Сена не предоставлю, но зато травы вокруг полно и ручей рядом. И ведро там же, висит на заборе. Эльф вышел, а Гарри собрал тарелки и покачал головой. Получится ли у них притереться друг к другу? Может, это на самом деле неплохая идея — пожить здесь вдвоем, без всех этих дворцовых приемов и этикета, слуг и толпы народа за спиной? Он подобрал валяющееся на полу письмо, сел за стол и принялся читать сначала. Часть намеков стала понятна, учитывая приезд Трандуила. Именно об этом упоминал Снейп, а еще желал видеть их обоих в Имладрисе, на Совете, и поскорее, ну а уже после этого предлагал отправляться куда душе угодно. Гарри подпер ладонью подбородок, задумавшись. Игнорировать просьбу профа было нельзя, но как же ему не хотелось возвращаться в долину к эльфам! Хлопнула дверь, и Гарри решил подумать об этом завтра. Сейчас его больше интересовали горячая ванная, теплая мягкая постель и объятия Трандуила. К большему он пока не был готов и надеялся, что эльфа это устроит.