Запретный / Forbidden

      — Открой дверь, Рей.       Она глядит на маленькую юную версию себя в зеркале широко открытыми, испуганными глазами. Она не должна была пытаться постричь свои волосы сама. Как теперь она взглянет в лицо другим падаванам?       Но сейчас не над чем смеяться.       Рей крепко зажмуривает глаза при звуке голоса снаружи ее двери. Она сидит на полу, прижав колени к груди, ничего не желая так сильно, как дотянуться и сделать, как он просит — только вот она не может. Разум, логика и вся оставшаяся в ней гордость умоляют ее оставаться сильной. Не сдаваться.       — Я сделал что-то, из-за чего ты чувствуешь себя некомфортно?       — Нет, — она поворачивает голову навстречу приглушенному голосу Бена. — Не в этом дело…       — Тогда нет причин прятаться. Открой дверь.       — Я не могу…       — Почему?       — Потому что я не хочу! Иди в свой кабинет. Закончи работу.       — Я никуда не пойду, пока ты не откроешь эту дверь.       — Ты слишком упрямый!       — А ты ведешь себя по-детски!       Возможно. Рей уже и не помнит, когда последний раз сидела так, сгрудившись как ребенок, чувствуя, будто еще чуть-чуть, и ее грудь взорвется как сверхновая — но вот она здесь. Наблюдает, как ее внутренности крошатся изнутри.       — Рей, просто… — наступает длинная пауза, а затем легкий стук по металлу двери, — …впусти меня.       Но в этом вся проблема. Она не может впустить его. Она не будет знать, как оттолкнуть его снова. Она вздыхает, позволяя голове откинуться на стену.       — Бен, я сказала, что я не могу.       Еще одна пауза, прежде чем тембр его голоса понижается, становясь насыщенным и ровным.       — Малышка… не делай этого.       Капая бальзамом на ее внутренности.       Она вжимает кулаки в глаза и стучит головой по стене позади. Как она позволила этому случиться? Позволила себе зависеть от изменения его голоса, позволила его потребностям и желаниям влиять на нее так глубоко, заставляя ее сгибаться и извиваться из-за каждой его прихоти. Это не она. Это не сильный джедай, которым она так усердно старалась стать. Все, чего она желает в эти дни — быть с ним рядом. Чувствовать его темные глаза на себе. Дышать тем же воздухом. Рей хочет посмеяться над этой космической шуткой.       Она не может сопротивляться ему. Она чувствует себя обреченной.       Рей взмахивает рукой, с помощью Силы открывая дверь. Он осторожно входит внутрь, сразу же приковывая взгляд к ней. Он подходит и встает рядом, гигантская мужская тень бросает тень на ее скрюченную фигуру.       — Что ты делаешь на полу?       — На что похоже? — Она вытирает наворачивающиеся слезы, потому что, серьезно, насколько ниже еще можно упасть.       Он хмурится, будто хочет упрекнуть ее в том, что она делает что-то невероятно глупое. Из-за этого ей хочется зарыться в стыде с головой.       — Поднимайся.       — Извини?       — Я сказал — поднимайся. Я ожидал от тебя большего.       Она смотрит на него краем глаза.       — Бен, уходи. Я не в настроении слушать лекции.       — Не спорь со мной.       Рей отводит взгляд в сторону. Она честно, честно хочет, чтобы он ушел и оставил ее в покое. Позволил зарыться в темную нору и зализать свою раненую гордость. Вместо того, чтобы нависать над ней, готовым, судя по выражению его лица, вытащить ее из ее укромного угла, таща за волосы.       Она сжимает зубы и собирает остатки гордости в кулак. Рей медленно поднимается с пола. Она приглаживает складки на тунике, выпрямляется и поднимает подбородок — все это она делает, избегая осуждения в его глазах. Она чувствует себя низкосортной преступницей, скрывающейся в гадких аллеях Кореллии.       — Почему ты убежала?       — Я не убежала. Я всего лишь подумала, будто должна… оставить тебя наедине с собой хотя бы ненадолго, потому что ты выглядел таким… расстроенным.       — Ты шутишь, верно?       — Я… нет.       Он ничего не говорит в ответ, поэтому она кидает на него быстрый взгляд, оценивая его реакцию. Она тут же жалеет об этом, потому что он смотрит на нее так, будто она вот-вот сойдет с ума.       — Рей…       Боги, этот голос…       Она чувствует, как он подходит ближе.       — Ты знаешь, что больше нет смысла прятаться, — произносит он.       — Я не понимаю, о чем ты говоришь. — Она делает шаг назад. Лучше держать дистанцию.       — Ты боишься меня?       Она фыркает.       — Нет. — Это, на самом деле, глупая идея.       — Тебе некомфортно из-за меня?       Пауза.       — Иногда. — Вполне может быть правдой.       — Когда?       Она поднимает на него взгляд. Его глаза, изучающие ее, настойчивые, и ей очень, очень трудно понять, что в них скрыто.       — Например, сейчас.       Он замирает. Сколь бы в его чертах ни читалось беспокойство, теперь оно сменяется темным пониманием.       — Ты знаешь почему?       Она обхватывает себя руками и пристально смотрит на узорчатый рисунок ковра.       — Не имеет значения. Это не важно.       Он поднимает бровь.       — Теперь вот как? — он подходит ближе, и Рей отступает, натыкаясь на стену позади. — Что тогда для тебя важно?       — Я джедай. Я владею светлой стороной Силы, чтобы нести мир и справедливость в галактику.       — Только это? Это все, чего ты хочешь?       Почему тон его голоса звучит таким насмешливым?       — Да.       Он наклоняет голову, смотрит на нее, как кот смотрит на мышь. Теперь она определенно себя так чувствует, когда ее сердце начинает быстро колотиться о ребра. Он теснит ее, без сомнения желая запустить в нее свои когти.       — Тогда что ты хочешь от меня, джедай? — Он практически урчит. — Почему твой пульс подскакивает, а дыхание ускоряется, когда ты находишься рядом со мной? Почему ты позволяешь своему желанию ко мне просочиться в Силу?       Она мотает головой, пытаясь отвернуться.       — Я этого не делаю.       — Ах, но ведь ты делаешь… — он наклоняется еще ближе. — Оно уже просачивается сквозь твое белье.       Она смотрит на него, ее лицо покраснело, сама она шокирована и готова запустить его Силой через комнату, если он осмелится подойти ближе. Но он отстраняется, удовлетворенный ее реакцией.       — Я привлекаю тебя, — просто заявляет он, будто она экспериментальная особь, а он только что получил результаты, которые давно искал. — Ничего неправильного в этом нет.       — Я не поддаюсь базовым инстинктам, — выдавливает она сквозь зубы. Но он не останавливается.       — Когда ты устаешь, ты идешь спать, — говорит он. — Когда голодная — ешь. Сексуальное желание — такой же инстинкт, как и другие. Нет причин стыдиться его. Не подавляй его. Прими и контролируй его.       Она тычет в него указательным пальцем, потому что как он смеет говорить о контроле, когда его низменные импульсы и неуравновешенные эмоции разрушают в нем все, что стоит спасать.       — Кто бы говорил! Учитывая поведение, которое ты уже показал!       Он делает шаг назад, но не потому что чувствует угрозу.       — Я не хочу, чтобы ты была как я, Рей, — мягко отвечает он — и в его словах таится что-то душераздирающе ранимое. — Я хочу, чтобы ты была лучше.       Он продолжает отступать в сторону шкафа. Это большой, цельный кусок мебели, сделанный из темного эбенового дерева, с зеркалом, которое занимает добрую половину стены. Он встает перед ним, глядя на Рей.       — Подойди, — указывает он. — Хочу кое-что показать тебе.       Позорно, как легко ее тело подчиняется.       Он протягивает руку, жестом указывая подойти и встать перед зеркалом; он нависает позади нее, его длинная, широкая фигура ярко контрастирует с ее стройной, почти хрупкой. Рей чувствует, как ее чувства кричат, предупреждая об угрозе, потому что то, как за серьезным выражением лица горят его глаза, — опасно и не должно восприниматься легкомысленно.       — Смотри… — говорит он. — Что ты видишь?       Она с опаской пытается отодвинуться.       — Я не хочу больше играть с тобой в игры.       — Это не игра. — Он ловит в зеркале ее взгляд.       Рей заставляет свое лицо быть равнодушным. Ладно, ладно. Плевать.       — Я вижу тебя и себя.       Он наклоняет голову над ее плечом, ни на секунду не отпуская ее взглядом.       — Хочешь знать, что я вижу? — урчит он. Его голос течет сквозь ее тело, заставляя каждое нервное окончание петь от какого-то предвкушения.       Она пытается подавить его. Отказывает самому его существованию.       — Я вижу невинную девочку, которой ты была. Стойкую. Сильную. С самой очаровательной улыбкой… — мягко говорит он. — Ты помнишь?       Это последнее, что она ждала услышать от него, и она никак не подготовлена к уколу ностальгии, укореняющейся в ее груди. Рей моргает, чувствуя, как в глазах размываются очертания.       — Я вижу могучего джедая, которым ты стала, — продолжает он, его голос наполнен благоговением. — Благородного и верного своим убеждениям, но в то же время ярого и смертоносного. Бойца, который пытается спасти меня во многих смыслах.       Ее горло сжимается, а сердце начинает колотиться быстрее. Она поворачивает голову посмотреть на него, потому что его голос звучит так хрипло. Он правда думает так, как говорит? Так о ней думает? Действительно думает?       Но взгляд Бена все еще прикован к их соединенному отражению.       — Я вижу… — он замолкает.       Он ерзает за ней, и его маска начинает трескаться. Рей смотрит обратно в зеркало с эмоцией, которая начинает бесноваться в ее груди.       — Я вижу красивую женщину, которую ты так глубоко прячешь. Умную, чарующую, изо всех сил старающуюся выйти на волю. Ты не понимаешь своих возможностей… Не позволяешь себе подняться.       Бен говорит с такой напряженностью, с такой захватывающей страстью, что Рей не может отвести от него взгляд. Его руки поднимаются, чтобы нависнуть над ее плечами, в миллиметре от прикосновения к ней. Он чувствует жар, исходящий от его кожи.       — Ты такая красивая женщина, Рей, и прячешься за воином. Ты считаешь свою женственность слабостью, когда на самом деле это природа твоей силы. Если быть воином — все, чего ты хочешь для себя. Если это та жизнь, которую ты желаешь — тогда мне больше нечего сказать… — он замолкает, будто ждет ее ответа. Но она не способна ответить.       Он слегка наклоняется, будто осмелевший под ее молчанием, блуждая темными глазами по ее телу. Дергая за ее самообладание. Желая, чтобы оно сломалось.       — Но ты не можешь дразнить меня, прикасаться ко мне и смотреть на меня так, как ты смотришь, и ожидать, что это не затронет меня. Ты не понимаешь, что делаешь со мной…       Он замирает и возвращается взглядом к ее лицу.       Рей понимает, что она не может дышать.       — Ты не понимаешь, что заставляешь меня чувствовать…       Он поворачивает голову посмотреть на нее, и Рей делает тоже самое. Его лицо так близко, а губы всего лишь на расстоянии дыхания от ее. Рей чувствует, что готова сделать что угодно, чтобы попробовать их на вкус. Всего лишь на мгновение. Единственный удар сердца своей жизни.       Но он не позволяет ей. Она пододвигается, и в тот момент он отстраняется и снова обращает взгляд к зеркалу.       — Я хочу, чтобы ты увидела, какая ты потрясающая. Хочу, чтобы ты увидела, что я вижу.       Она бессильно моргает.       — Я не сделаю тебе больно, — хрипло продолжает он. — Я не прикоснусь к тебе и не буду настаивать, если ты захочешь уйти. Ты понимаешь?       Рей кивает.       — Скажи.       — Я понимаю.       — Хорошо.       Он делает маленький шаг назад.       — Повернись и посмотри в зеркало.       — Зачем? Что ты собираешься…       Он выражает неодобрение.       — Без вопросов. Без разговоров. Делай, как я говорю.       Она снова смотрит на их сдвоенное отражение. Ждет с широко открытыми глазами.       Его руки поднимаются, пальцы вплетаются в собранные пучки волос, медленно убирая резинки. Церемониально. Она смотрит, как волосы падают на ее худые плечи волна за волной каким-то освобождающим движением или странным соблазняющим подтекстом. Сложно сказать. Он смотрит на нее, его лицо слабо прижато к ее каштановым прядям.       — Сними свой пояс.       Рей колеблется мгновение, ее руки зависли над застежками пояса, но она освобождает голову от мыслей и делает, как он говорит. Он обещал не делать ей больно — и она свободна уйти тогда, когда захочет.       Но она выбирает остаться.       Раздается слабый стук, когда ее пояс падает на пол.       — Теперь повязки на руках. Медленно.       Рей понимает, что он ждет от нее. Его действия похожи на то, что он делал той ночью у озера. Он не желает слышать возражений к своим простым, но странным командам, и из-за них в ней появляются самые противоречивые чувства. Неожиданная жажда сделать, как он просит, чтобы удовлетворить его, или в тоже время — инстинкт вырваться на волю.       Она слышит, как он называет виды одежды один за одним, произнося каждый звук с чистой ясностью, пока она снимает их дрожащими руками и с горящими щеками. Она чувствует мурашки по коже, когда прохладный воздух комнаты и его тлеющий взгляд касаются ее заново обнаженной кожи, стоя перед зеркалом всего лишь в нижнем белье и ткани, обматывающей грудь.       Его голос хриплый, когда он приказывает ей снять их.       Рей снова колеблется и тянется к нему в Силе. Она ожидает, что он захлопнется, но, к своему удивлению, понимает, что он оставил свой разум настежь открытым. Он позволяет ей дотронуться до своих мыслей, своих намерений. Своего желания.       Слабая дрожь проходит по его телу, когда она наконец предстает нагой перед его непоколебимым взглядом. Рей хочет прикрыться.       — Нет, — говорит он. — Я хочу видеть тебя всю.       Ее руки свисают по сторонам. Рей смотрит, как быстро поднимается и опускается его грудь в зеркале, нервно ожидая следующих слов.       — Теперь прикоснись пальцами к себе между ног.       Ее дыхание замирает.       Его губы находятся у ее уха, и его команда выходит как шепот.       — Я хочу, чтобы ты проскользнула своими пальцами внутрь своей мокрой киски и нашла то сладкое местечко, из-за которого твое тело дрожит и колени подкашиваются, и я хочу, чтобы ты покружила вокруг него и терла до тех пор, пока не сможешь стоять.       Рей осознает, насколько она пульсирующая и мокрая. Насколько он был прав все это время о реакции ее тела на него, не прикасаясь к ней и пальцем. Его глаза прикованы к ней, и она делает именно то, что он говорит ей делать, ее разум слишком онемевший, чтобы составить хоть одну связную мысль. Ее рука проскальзывает между складок, и она будто во сне. Ее тело дергается от ощущения.       — Вот моя милая девочка…       Рей сглатывает, когда его глаза проходятся по ее бедрам, будто они поглощают ее обнаженное тело и оживают.       — Трогай себя, Рей… Трогай себя так, как никогда не позволишь мне прикоснуться к себе.       Рей зажмуривает глаза, чувствуя себя неловко. Но то, как он говорит эти слова — отчаяние, скрытое в его голосе, и жажда, исходящая от него, воодушевляет ее исследовать свое тело.       Она кружит пальцами вокруг чувствительного места, к которому он сказал прикоснуться, внезапное покалывающее ощущение звенит глубоко внутри нее. Неожиданный стон врывается в комнату, и он может одинаково принадлежать и ей, и ему. Она продолжает тугие, небольшие движения, снова и снова, чувствуя тяжесть, разрастающуюся внизу. Все это во время того, как он покорно смотрит, подбирая ее всхлипы один за другим, будто они принадлежат ему.       — Быстрее, Рей… Двигайся быстрее для меня.       Она делает, как он требует. Потому что, звезды, как она может противиться?       — Сильнее, малышка…       Рей со всхлипом подчиняется. Полузакрытыми глазами она бросает взгляд на его отражение в то мгновение, когда его язык высовывается изо рта, чтобы облизнуть губы. Он наблюдает за ней, будто голодный.       — Теперь погрузи палец глубже. Мягко проскользни внутрь... — Его голова падает на ее плечо, а руки нависают над ее бедрами. Она чувствует, как его мягкие волосы ласкают ее кожу, а горячее дыхание вырывается маленькими выдохами. Он выглядит так, будто ему очень неудобно. Почти страдает. Но она не понимает почему… Она сделала именно так, как ей было сказано.       — Проклятье, ты убиваешь меня, — рычит он. — Это мои пальцы должны быть погружены в тебя.       Рей ловит свою улыбку с покрасневшими щеками и расширенными глазами. Она понимает, что ей нравится, как она действует на него. Из-за этого она чувствует себя…       — Дай мне свои пальцы, Рей. Хочу попробовать тебя.       От его слов ее дыхание ускользает со всхлипом, и ее глаза округляются. Но она послушно убирает свои пальцы, сияющие от ее соков, и трясущейся рукой поднимает их к его открытым губам. Она сглатывает ком в горле. Она не верит, что сможет смотреть, как он облизывает ее пальцы без подкашивающихся коленей. Ее кожа по ощущениям будто сгорит сейчас, и каждая частица понимания полностью испарилась. Он закрывает глаза, поглощая ртом ее пальцы, облизывая их дочиста и лаская языком.       Слишком много.       Его рот такой шелковый, влажный и горячий, что Рей чувствует, как что-то пустое внутри нее сжимается.       Он отстраняется, облизывая губы, как лоткот бы облизался после молока, и выглядит удовлетворенным, прежде чем снова притягивается к ней в зеркале этими темными глазами.       — Я хочу увидеть больше.       Рей проскальзывает пальцами обратно без просьбы.       Это невыносимо — смотреть, как ее тело откликается его глубокому голосу и горящим глазам с колышащимся удовольствием. Оно собирается, нарастает внутри нее с каждым движением пальцев, стремящееся добраться до вершины, которой она так боится достичь.       Ее другая рука поднимается к ключицам, чувствуя бешеную пульсацию на шее. Ее голова в конце концов падает на его плечо в то время, как все ее тело ищет поддержки. Рей закрывает глаза.       Она цепляется за Бена в Силе.       Но в этот раз Сила не имеет никакого отношения к ощущениям, которые были на вилле. Нет вульгарных мыслей или подкрадывающихся развратных чувств. Сила пульсирует и дрожит напором, страстью и поклонением вдобавок с мгновенными теплыми чувствами, которые Рей не может полностью ухватить, пока все они неуклонно не устремляются вниз в единственное, ноющее и удивительное чувство.       Оно исходит от него.       Рей на грани. Готовая схватить ее.       — Посмотри на себя… — напевает голос рядом с ее ухом. Она открывает глаза. Его выражение почти опьяненное. Потерянное. И из-за этого она чувствует себя…       — Посмотри, какая ты красивая.       Рей парит, у ее пальцев не получается дотронуться до этой эмоции. А затем внезапно — вздох.       — Отпускай, Рей.       Она падает.       Вокруг пульсирует белым.       Рей не знает, как долго ее тело сжимается в экстазе.       Ее рваное дыхание — первое, что она чувствует, когда возвращается обратно в мир. Дыхание и дикий стук сильного сердца.       У ее уха раздается тихий шепот, успокаивающий и удовлетворенный, и ее поднимают сильные руки. Она понимает, что прижата к твердому телу, слишком парализованная, чтобы стоять на своих собственных ногах. Оно поддерживает ее и успокаивает, и Рей хочет остаться завернутой в его тепло навсегда.       Она вздыхает. Долго и глубоко. Освобождая проблемы длинною в жизнь.       Он несет ее. Она чувствует ритм его тяжелых шагов, ее ноги болтаются с другой стороны. Он куда-то ее несет — там темно, где бы это ни было, и единственная вещь, которую она узнает, — запах мускуса, висящий в воздухе.       — Ш-ш… Засыпай, — в последний раз командует он. — Ты устала.       Она чувствует прохладные, хрустящие простыни, укрывающие ее тело, когда она определенно укладывается на мягкий матрас, и тепло одеял утягивает ее вниз. Она едва ли может открыть глаза. Тяжелый взгляд укоренился в ее разуме, и она знает, что он не естественного происхождения. Бен использует свои силы, чтобы забрать ее сознание, и слишком поздно его останавливать.       Она проваливается в тихое место, когда успокаивающий голос эхом отзывается во сне.       — Отдыхай, моя любовь.       Мальчишка-тинейджер убирает пряди волос с ее лица.