Ложный вызов

Хэнк знал, что ехать на вызов не стоит. Но не стоит - не значит “можно не ехать”. К счастью или сожалению, работа в полиции не дает вариантов. Есть звонок - выезжай. Даже если чуйка подсказывает, что вызов ложный. — Блин, Гэвин, ты совсем обалдел?! - возмутился Хэнк. — Что такое, мистер полицейский? Бесстыжее ворьё сперло с полки жвачку, а я не так много зарабатываю, чтобы оплачивать из своего кармана каждый раз, когда какая-то малолетка захотела бесплатную конфету, - Гэвин упер руки в бока, сдвинул бейсболку на бок, пока рассказывал. Но уж кем-кем, а оскорбленным или по-настоящему возмущенным он точно не выглядел. — Бесстыжий тут только ты, - заметил Хэнк и полез в карман, вытаскивая из него пару долларов. — Так не пойдет, - заявил Гэвин, вскинув бровь в ответ на этот жест. - Мне надо, чтобы все было по закону. Требую, чтобы ты осмотрел место преступления. — Гэвин, какое место преступления? Это всего лишь жвачка! Но Гэвин был непреклонен. Он направил указательный палец с обгрызенным ногтем на коробку мятной жвачки, в которой не хватало одной упаковки. И с таким же самоуверенным наглым видом чавкнул и надул огромный пузырь. — Ладно, похер, - отмахнулся Гэвин. - Не хочешь работать, идем. Он выскользнул из-за прилавка, перевернул табличку на входе, чтобы никто не вздумал зайти и потащил Хэнка в подсобку. — Что ты задумал еще? - шипел Хэнк, но знал, что легче согласиться с этим мелким засранцем, чем пытаться договориться. Быстрее получит свое, быстрее отпустит дальше нормально работать. — Посмотришь камеры, увидишь преступника. Разошлешь ориентировку на него по всем отделениям. Но едва дверь подсобки закрылась, Хэнк понял, что быстро он не отделается. Гэвин действительно усадил его на стул перед монитором и включил запись с самого утра. Хэнк посмотрел на него внимательным тяжелым взглядом, в котором, он надеялся, читался вопрос: “За какие грехи бог послал мне наказание в твоем лице?” На Гэвина грозные взгляды не производили никакого впечатления. Он уселся на стол, свесил ноги и некоторое время тоже наблюдал происходящее на экране, время от времени дергая то свою кепку, то дыру в джинсах, открывающую бледную коленку, неровную от шрамов. — Я, вообще-то, работаю, - в очередной раз попытался воззвать к его совести Хэнк. — Вот и работай, - изумился Гэвин, умело скосив под дурачка. И несколько минут они сидели молча, Хэнк даже поставил запись на ускоренный режим, не имея желания смотреть, как толпы людей целый день шатаются перед прилавком, а Гэвин им что-то продает. Но вдруг, очевидно заметив, что терпение его на пределе, Гэвин потянулся, вытащил жвачку изо рта и прилепил под столешницу. Бейсболку перевернул козырьком назад и, спрыгнув на ноги, потянулся к Хэнку. — Я скучал, - сообщил он, положив загорелые ладони на его плечи. Наконец соизволил проявить то, ради чего действительно он устроил свой цирк. — Гэвин, ты с ума сошел?! Но Гэвина было не остановить. Он поцеловал его совершенно нагло и собственнически. Вкус мятной жвачки тут же проник в рот Хэнка вместе с чужим языком. А Хэнку почему-то захотелось прямо сейчас выпороть этого дрянного пацана. На самом деле, Хэнк честно пытался его от себя отлепить. По крайней мере, секунд пять. Но дело не шло. То ли потому, что настойчивости Гэвина мог бы позавидовать любой баран, то ли потому, что Хэнк не умел ему отказывать никогда. — Ты такой классный в своей форме, - пробормотал Гэвин, скользя руками по карманам, нагрудному значку, ремню портупеи. Он без спроса опустился на его колено и обхватил его бедрами, как наездник бока коня. — Ты решил, что потрахаться со мной, когда мы оба работаем - отличная идея? На сей раз получилось даже как-то без огонька. Совершенно неискренне. Но, возможно, дело было в том, что возбуждение накрыло Хэнка едва он только понял, что Гэвин задумал. — По-моему, великолепная, - кивнул Гэвин и снова поцеловал. - А лучше будет, когда я закончу академию и приду работать в твой отдел. — Даже не вздумай! В смысле… Мы не будем трахаться в Департаменте. Руки Гэвина порхали ласкающими движениями по всему телу, но раздевать Хэнка он не спешил. По крайней мере, к пуговицам рубашки он так и не прикоснулся. — Можно и в тачке, - Гэвин безмятежно пожал одним плечом и прижался губами к шее. — И в тачке… - Хэнк шумно выдохнул, ощутив ладонь, опустившуюся на его пах. — Будем, Хэнк. В полицейской тачке точно будем, - заупрямился Гэвин, сделав движение более ощутимым. Всё, что оставалось Хэнку - просто поддаться и крепко сжать в ладонях его упругую задницу. С удовольствием услышать протяжный хриплый стон. И подытожить свою капитуляцию поцелуями-укусами по линии шеи. Гэвин никогда не противился, скорее даже поощрял более жёсткие ласки, и даже никогда потом не прятал следы от засосов под шарфами или высоким воротом. Ему нравилось внимание, и он никогда не скрывал свою суть. Возможно, и не стоило радоваться, что об отношениях с Хэнком он распространяться не спешил, хотя для них обоих так было лучше. Гэвин проехался вперёд и назад бедрами, демонстрируя, свое желание. Будто в нем все ещё приходилось сомневаться. А потом дерзко подмигнул и сполз на пол. Чтобы так, глядя на Хэнка из-под коротких пушистых ресниц, медленно расстегнуть ремень и застёжку на брюках. Хэнк не догадывался, за какие заслуги получил такой подарок небес, но мог бы попытаться у кого-нибудь там, в Раю, сразу и спросить, когда Гэвин освободил его член и пару раз на пробу повел ладонью вниз и вверх, чуть подкручивая кисть, чтобы размазать смазку. — Пиздец, - пробормотал Хэнк, вцепившись в собственные волосы одной рукой. Потому что ручек на этом идиотском стуле не водилось отродясь. Гэвин самодовольно ухмыльнулся и, высунув язык, провел им по стволу до самой головки. Точно перед ним был самый вкусный в его жизни леденец. А затем, с таким же аппетитом, он медленно погрузил его в рот, чтобы так же медленно отстраниться, чуть задержавшись на бархатной коже головки. Таким развязным Хэнк его ещё не видел. Обычно они обходились более быстрыми и надёжными методами для разрядки. Но в этот раз Гэвин, похоже, действительно истосковался, потому что стремился выложиться и насладиться по полной. И тут Хэнк, наконец, устал изображать неприступную невинность или просто забыл, что так положено в его возрасте и статусе. Гэвин был виноват сам. И дурацкая бейсболка, над хлястиком которой торчал темный клок волос, делала его визуально младше, поэтому Хэнк без всякого зазрения совести стянул ее за козырек и откинул куда-то в угол. Так было удобнее хвататься за растрепанные непослушные волосы и направлять его движения. Зажмурившись, Гэвин послушно взял глубже. Царапина на носу, которую он получил пару дней назад, выделялась ярким росчерком и привлекала внимание. Лучше бы он вызвал полицию тогда, отстраненно подумал Хэнк. Но, очевидно, Гэвин был о той драке совершенно другого мнения. Он так ничего толком и не рассказал. Бросил короткое: "Я могу сам решать проблемы", на том тему и закрыл. Хэнк видел, что может. Пусть и своеобразно или излишне нагло, как сейчас. Он сгреб больше его волос в кулак и заставил двигаться размашисто и глубоко. Гэвин, как всегда, был не прочь. Он был до одури любопытен, а инстинкт самосохранения, скорее всего, в него не заложили при планировании. Но сейчас Хэнк не был способен переживать за двоих. Ему и на себя одного мозгов сейчас не хватало. Мать его - он согласился на секс в подсобке, находясь при исполнении! От старания щеки Гэвина покраснели, волосы взмокли и прилипли ко лбу. По распухшим покрасневшим губам текло. Он, наверняка, с непривычки устал, но даже не думал останавливаться или просить Хэнка сбавить обороты. А Хэнк и не смог бы остановиться, даже если бы хотел, глядя на эту картину. Краем уплывающего сознания он отметил, что Гэвин расстегнул свои потрёпанные джинсы и дрочил, не попадая в ритм. Возможно, это и стало последней каплей всех его возможностей по самоконтролю. Он понял, что стоит на краю, а сильный ветер толкает в спину, но он ничего не может поделать с этой стихией. Все, что в его власти - просто отдаться на ее растерзание, соврав напоследок самому себе, что это никакое не падение, а начало полета. С таким ощущением он и притянул Гэвина ниже, жёстко, резко, сам толкнулся вперёд бедрами. Чувствуя, как восхитительно сокращается его горло, сдавливая член. Гэвин рефлекторно вцепился пальцами в его бедра, давая понять, что это уже слишком. Но всерьез все равно вырываться не стал, несмотря на то, что из глаз брызнули слезы, а за Хэнка он держался с такой силой, что должны были остаться синяки. Хэнк застонал в голос, не в силах справится со своими чувствами. Перед глазами потемнело или наоборот стало слишком ярко от вспышек. Он не знал, сколько прошло времени, прежде его отпустило, а он сам выпустил Гэвина. Он размяк как желе на своем стуле и некоторое время не мог думать и не желал двигаться, слушая, как отголоски оргазма продолжают блуждать по телу. Гэвин взирал на него, вновь устроившись на столе, с видом осознаваемого превосходства. Ему невероятно шел этот дерзкий расхристанный вид, улыбка на ставших очень яркими, будто накрашенными, губах. Должно быть, он справился сам, потому что успел застегнуть джинсы, а на темной футболке остались пятна. Едва ли они принадлежали Хэнку. — Ну, что? - спросил Гэвин немного хрипло. - Не жалеешь, что приехал? Хэнк скользнул взгядом по его телу, остановившись на дурацкой дырке, из которой торчала коленка. — Нет, - покачал он головой. - Конечно же нет.