Необратимый процесс

— Ви, у тебя все нормально? — тянет Джуди, подозрительно прищурившись. — Ты с кем-то разговаривала… Мне так показалось. — Да так, сама с собой, — лжет она, давя улыбку. — Помогает, если размышлять вслух. Я раньше… ну, с Джеки дела обсуждала, и теперь так удобно тоже, привыкла… Вот уж не хочется Джеки в это впутывать, как будто это как-то осквернит память о нем — зато Джуди понятливо кивает и ненадолго отстает с неудобными расспросами. Возвращается в свою квартиру, чтобы закончить какую-то подработку с брейнами, а Ви остается и дальше мокнуть под дождем, философски выкуривая сигарету за сигаретой. Это напоминает ей тот день, когда они с Джудс приволокли сюда полумертвую Эвелин, а Ви вышла покурить. Впервые, сука, в жизни! — После того, что вы там видели, немудрено закурить, — соглашается Джонни. И тут же добавляет: — Может, уже расскажешь ей про меня? Джуди не знает, что именно записано на биочипе, что убивает Ви. Наверное, считает, что там какая-нибудь важная корпоратская документация, накрепко защищенная вирусами, на которые Ви и напоролась. Ви ежедневно врет ей — о том, что все в порядке и она не умрет, найдет выход, и о том, что ни с кем она не разговаривает. Потому что перестать замечать Джонни Ви не может, а если пить таблетки, когда она ходит на свидания с Джуди, то можно запросто угробить организм от такого количества всякой наркоты. Но иногда Ви попросту забывается, не вспоминает, что рядом еще кто-то есть, когда ворчит на Джонни или говорит какие-то колкости — ну, или просто рассуждает об увиденном. Возможно, со стороны это и правда напоминает безумие. Джонни несколько раз уже предупреждал ее, что может слышать мысли, но Ви все еще трудно научиться этой ебанутой телепатии. Приходится разделять мысли — те, которые требуется передать Джонни, и те, которые он ни в коем случае не должен услышать, и от этого у нее разрывается голова. На улице ее болтовню с самой собой не замечают. Думают, наверно, она звонит кому-то — самое обычное дело, и лезть тут не стоит, а то можно огрести. Ви выглядит слишком нормальной и разумной для сумасшедшей, не бормочет себе под нос, захлебываясь словами, и не орет какую-нибудь религиозную чушь, как те шизики с поплавленными мозгами, что ей встречались. Так что можно даже сказать, что Ви адекватная. Если не думать о том, что у нее в голове живет мертвый рокер-террорист, то все, конечно, нормально, ага. — Она начнет считать, что у тебя кто-то на стороне, — насмехается Джонни, и по его виду понятно: он бы посмотрел на эти разборки в духе древних латиноамериканских сериалов. — Или что у меня синдром Туретта. Что больше похоже на правду, если честно. Не то чтобы Ви не доверяет Джуди. Просто это будет сложный разговор. Где-то в глубине души Ви боится, что ее просто прогонят, вышвырнут, потому что… она неправильная, сломанная буквально; у нее с головой беды такие, что лучше просто отойти подальше. Да и опасно с ней быть — сколько людей мечтает добраться до чипа, распилив ее тупую башку. — Ты ее недооцениваешь, — хмыкает Джонни. — У нас примерно один вкус на женщин: мы выбираем ебанутых. Вспомни, как твоя Джуди пыталась замутить революцию. Идея была херовая, и вывезла она ее исключительно за твой счет, но сама подумай: разве такого человека отпугнуть голосами в голове? — Может, я хочу дожить свою жизнь спокойно, — вздыхает Ви. Она возвращается в квартиру, отряхивается, как мокрая собака. Джуди подсовывает ей кружку с каким-то кофезаменителем — бурда пахнет не слишком аппетитно, но Ви сейчас хочется больше согреться, чем почувствовать вкус, так что она проглатывает все большими глотками. — Пойдем на рынок, там какой-то фестиваль намечается, — предлагает Джуди, подмигивая. — Заодно и перекусим. Они обе стараются бодриться, не замечать всего кошмара, что случился с ними за последние дни. Ви улыбается и кивает — вечернее свидание в теплом блеске неона, почему бы и нет. Они собираются вместе, Джуди уютно устраивается на соседнем сидении ее автомобиля, и Ви правда старается вести очень аккуратно, чтобы ни в кого не вписаться и все не испортить. Музыка играет какое-то ненавязчивое техно, Джонни помалкивает, как и обычно в это время, позволяя им рассказывать друг другу про свои будни. Ви чуть ли не впервые встречает девушку, которая так внимательно слушает, как Ви кого-то пристрелила… На рынке они долго бродят, пока не выбирают ларек с корейской едой. Корн-доги готовят прямо при них, но Джуди как будто отвлекается, смотрит на Ви долгим, задумчивым взглядом… У нее бывает такие — немного тоскливые, странные, пронимающие до мурашек. — Что-то случилось? — осторожно спрашивает Ви, когда они сидят бок о бок и обкусывают корн-доги, пытаясь не разломать их. — Нет, я просто… — Джуди вздыхает. — Надеюсь, что однажды ты сможешь рассказать мне все, что тебя тревожит. Я бы хотела тебя поддержать, ну, понимаешь… Ты заслужила это. И ты очень помогла мне во время всего этого… с Эвой. Но я даже не могу представить, что происходит. — Прости, — вздыхает Ви. — Это очень сложно, и… это не только мои проблемы, есть еще человек. Джуди прищуривается, и Ви почти слышит ехидный смех Сильверхенда — но это всего лишь шумит оживленная улица ночного Найт-Сити. — Это связано с моим другом. Я бы и хотела вас познакомить, но это немного сложно провернуть. Может, однажды… — И это как-то связано с тем, что ты иногда говоришь с пустотой? — проницательно переспрашивает Джуди. Наверное, за это Ви ее и любит — за то, что она отваживается прямо задавать вопросы и не позволяет держать себя за идиотку. — Ага, с этим самым. Охуительная история, обязательно расскажу тебе потом… — Я буду ждать. У нее все еще слишком много тайн — и от этого неловко. Но Джуди понятливо кивает и улыбается, и Ви становится немного легче. Из нее не собираются клещами вытягивать информацию, как на каком-нибудь допросе, или клеймить чокнутой. Все хорошо. Это осознание накрывает ее блаженной волной, и Ви понимает, что на какое-то время застывает с глупой улыбкой, глядя на Джуди, — и замечает, только когда та тихо смеется.