И так тоже бывает.

      Впервые Реборн столкнулся с Совой на приеме.       Эта прозвище ей совершенно не подходило.       Жгучая брюнетка с гетерохромией. Ехидство на лице, колкости на языке и насмешка во взгляде. Высокомерие и самоуверенность напоминали ему что-то. Или кого-то. В зеркале, например.       Она растекалась грацией по паркету на очередном приёме очередного Дона. Элегантно обмахивалась веером, стреляя поверх него взглядом на окружающих её мужчин. Флирт, рубины и десятки желающих наполнить опустевший бокал.       Стоило ей войти в зал, как все моментально обращали на неё внимание. Впрочем, как и на её брата-напарника. Холод в стальных глазах и равнодушие в голосе никого не оставляли безразличным. К ним обоим нельзя было остаться равнодушным.       Чёртова ведьма.       Если бы кто-то поинтересовался мнением Реборна, то он бы прозвал её именно Ведьмой, а не Совой. Ну какая из этой женщины птица? Натуральная Ведьма, пожирающая сердца.       Реборн никогда так не ошибался, как тогда. Ему вообще не стоило ею интересоваться. Не стоило подходить, чтобы получить отворот поворот. Чтобы быть униженным. Не стоило преследовать. Не стоило игнорировать слухи. Не стоило соревноваться…       Ему стоило остановиться, когда он заметил первые признаки одержимости. Но разве Реборн мог сдаться…?       Проиграть чёртовой бабе титул лучшего киллера?       Не мог.       Потому что однажды Ведьма ответила.

***

      Реборн сидел в самом лучшем ресторане города и ужинал, раздумывая над новой запиской от Ведьмы. Пусть хоть весь мир называет её Совой — для него она всегда будет его Ведьмой.       Координаты с прекрасным рестораном, в котором он сейчас ужинает, сжигая в Пламени неположенные добавки. В котором стоило появиться, как распределитель сообщил, что его уже ждут. В котором ему принесли положенную смену блюд. В котором вместо десерта оказалось письмо.       Письмо на три листа с витиеватым почерком. Он устало прикрыл глаза. Расшифровывать очередной опус никакого желания не было. Точнее не было бы, если бы не необычное начало.       Последнее время нельзя было назвать спокойным. Иногда возникало чувство, что маразм Тимотео стал распространяться воздушно-капельным путём. Иначе почему Десятый такой долбаёб?

***

      Когда после долгого преследования с его стороны, она ответила надписью с координатами, Реборн обрадовался — ему ответили. Да только Занзасу тоже ответили. И в отличие от него там явно были не просто точки координат.       Реборн злился. Реборн преследовал. Реборн бесился.       А она молчала. Пока однажды он не прекратил по совету Лар.       Вообще изначально, когда он начал преследовать Сову Ведьму, то прекратил свои любовные похождения. Он полностью отдался новому увлечению. Одержимости. Влюблённости.       Вот поэтому Лар и посоветовала ему на время прекратить бегать за туманницей и завалить в постель парочку левых девиц.       Чтоб дамочка значит-с приревновала.       Реборн поскрипел зубами, но согласился. А потом зарёкся прислушиваться к чужим советам. Потому что дамочка обиделась.

***

      И обиделась Куро серьёзно. Как это так? Она вся старается, марафет наводит, задания творчески выполняет, а он взял и пошёл по другим бабам?!       Куро ругалась. Куро дулась. Куро ревновала.       Ёши веселился. Ёши ржал. Ёши предложил вспомнить опыт японской чайной церемонии.              Отныне пассии Реборна стали пропадать так же, как и слишком настойчивые ухажёры Рокудо. Если уж Ёши называл что-то своим — то до последнего это самое своё защищал.       Отныне Реборн получал точки координат, зашифрованные японскими замудрёнными фразочками на несколько листов. И ведь не лень же было всё это расписывать мелким убористым почерком?!       Реборн и не подозревал, что письма иной раз были написаны самим Ёши — настоящим японцем.

***

      На весь зал разнесся звук разбитого стекла. Внимание моментально сосредоточилось на кампании немолодых мужчин, окружающих Сову — часть дуэта киллеров относительно недавно ворвавшегося на вершину подпольного мира. В одной руке был потрескавшийся бокал, в другой сложенный веер, который она упёрла в шею плюгавенького блондинчика.       Из другого конца зала стали продвигаться несколько представительного вида джентльменов.       Леди сделала пару небольших шагов вперёд, покачивая бёдрами и сосредотачивая на себе всё внимание гипнотизирующими движениями.       Реборн уставился на покачивающиеся бёдра. Упругие бёдра. Однажды он проверил это лично — был удостоен чести на одном из заданий. Ну как удостоен — спрятались вместе в небольшой шкаф Дона Сальваторе. Они должны были выкрасть кое-какие документы. А в итоге устроили соревнование — никакого Пламени — кто быстрее достанет эти документы.       Он помнил, как эти сочные половинки удобно располагались в его руках — как будто были созданы специально для него.       Не первое и не последнее подобное задание. — Повтори.       Она приподняла чужой подбородок веером, заставляя сглотнуть рядом стоящих.       Кромка веера была острой.       Реборн стоял на расстоянии в пять с небольшим метров точно за спиной провинившегося. Он оторвал взгляд от аппетитно выглядывающей задницы — пришлось отойти немного в сторону — только потому что почувствовал неладное. Было что-то такое в её голосе, заставившее его напрячься. — Чт…о? — Только что. Что ты мне предложил?       Дон сглотнул ещё раз и порезался об веер. Взгляд гетерохромных глаз подавлял его.       Реборн натянул свою федору, пряча опасно блеснувшие глаза. — Ообычное предложение о вхождении в мою Семью… — Вот как…?       Реборн не видел выражение лица Дона Ювиарда, зато имел удовольствие наблюдать за красноречивым взглядом Совы Ведьмы.       Видимо что-то в обычном предложении от Дона свободному киллеру было не обычное. И до такой степени не обычное, что заставило обычно непробиваемую Ведьму действовать.       Реборн даже подозревал какое именно ей могли сделать предложение. Многим женщинам, выбравшим своей профессией наёмничество предлагали такое покровительство. — Что ж… Раз обычное предложение. Тогда и я скажу вполне обычную фразу. — она склонилась ниже, обдавая бледное ухо горячим дыханием — её взгляд был направлен на Реборна. — Такие предложения очень не нравятся моему мужу. — она видела, как Реборн прочитавший по губам её послание застыл, как и мужчина которому она шептала.       Она развернулась и пошла на выход, отряхивая перчатки от осколков и оставляя позади застывших мужчин и одеревеневшего лучшего киллера Италии.       На её пухлых губах играла предвкушающая улыбка.       Пора было переходить к заключительному этапу.

***

      Реборн сидел на одной из своих квартир и крутил очередной бутылкой коньяка.       Он и раньше искал всевозможную информацию по знаменитому дуэту. И по одной конкретной женщине тоже.       Но почему-то совершенно не обращал внимание на слухи о муже этой роковой красавицы.       Его это сильно задело, потому что он считал её свободной. А те намёки, флирт, соревнования и отношения были только между ними двумя. А тут, оказывается, она уже занята, причем самим боссом и, как выяснилось чуть позже, достаточно давно.       Аркобалено Солнца был в ярости.       Он помнил их первую встречу, когда подкатил в своем привычном стиле к очередной леди, на одну ночь, как он посчитал. — Не дорос ты ещё ко мне клеиться.       Помнил, как туманница не оценила его подкаты и насмешливо поиздевалась. Лёгкий флирт и яд в каждой последующей фразе вызвали у него одновременно восторг и раздражение.       Реборн помнил, как внезапно понял по ехидной и довольной усмешке, что его опередили и заказ на компашку маленьких идиотов, оскорбивших как бы случайно роковую даму, был взят этой эффектной и пославшей его леди.       Реборн помнил, как это ситуация стала повторяться. Помнил, как веселился весь теневой мир, наблюдая за своеобразным соревнованием безумной парочки.       Реборн смотрел на приглашение на очередной приём Вонголы. Он уже давно не считал нужным посещать их. Пока Тимотео не нашёл способ заставить Реборна мчаться на такие мероприятия.       В таких письмах стала появляться приписка с одним единственным словом: «Будет».