Нить.

Белые стены приобритали всё более реальный характер, немного давя на сознания. Жизнь за окном казалась краше, снег всё блестел при ярком свете, нежно маня за собой и обещая показать множество удивительного и неизвестного. Запахи растворялись, создавая атмосферу чего то приятного и уютного. А Вару.. он просто светился от счастья и с каждой секундой Пиковый король любил его всё больше. Слабость после комы ещё оставалась, как и множество вопросов, но прерывать столь чудный момент с вальтом Пик не хотел напрочь. И это попытались сделать за него... Ручка бело-синии двери резко дёрнулась и дверца в палату со скрипом впустила пришельца. Он был одет в обычную форму некоего коммунистического стиля. Белая рубашка, серые штаны.. не хватало лишь пионерского галстука для полноты картины. Пепельные волосы заблестели от яркого света, проникающего в комнату. Линзы очков заискрились, боязливо пряча за собой наикрасивийшие каменные глаза. Чёрт сразу понял, что это - его вторая любовь.. Фактически тот, из за кого началась заварушка.. -Вару, ты долго будешь здесь сиде... -Курилка опешил, в изумлении блестнув своими серыми очами. С секунду он всё ещё стоял в дверях, но потом быстрым шагом подошёл к кровати и обнял короля пик. Треф начал тихонько всхлипывать, хоть это и было ему не свойственно. Однако переживания блаженно свалились с плеч и счастье хлынуло из него. Обнимая Пикового короля и вальта, Курилка не мог нарадоваться. Теперь они все в сборе, и возможно, всё пойдёт по нужному руслу. По хорошему.. И надо бы позвать врачей, но сейчас... Зачем это делать сейчас, в столь прекрасный момент воссоединения. Воссоединение тех, кто искренне любят друга. Верно? Но к сожалению, радость и хорошие моменты не вечны. Иногда всё же приходиться расставаться, и только сейчас Пикуша понял насколько это сложно - отпустить того, кого ты любишь. Ведь врачи пришли к открытой двери и стали осматривать "больного" вдали от посторонних глаз. Что то истошно спрашивали, выклёвывая информацию.. начались уже привычные, для этой больницы, тёрки с больным. Однако ответ на один интересующий вопрос Пиковый король всё же получил. — -И.., сколько же я спал? — От врача послышалось напригающее вошканье. Он начал быстро перебирать бумаги, рыскать белёсыми от всего, что видел, глазами. -Для таких случаев, как у Вас - мало. Обычно люди после случившегося лежат в коме 2, а то и 3 года. Вы же отделались всего 3 с половиной месяцами. -хриплый, посаженный голос старого врача поведал хорошую весть. Пикуша был достаточно сильно удивлён. Чем он заслужил такой малы срок? Ему бы не хотелось быть особенным.. но... что если это начало чего-то самого ужасного?.. ладно, что произошло, то и произошло. По другому быть не может. Да и, пожалуй, не надо. Тот день прошёл на удивление быстро. Пику выписали какие-то там занятия, дабы восстановить почти атрофированные конечности. Ещё разные лекарства.., всякие там пилюли и таблетки всех цветов радуги. Королю предстоял долгий путь выздоровления. Где то месяц.. может, полтора. Точных дат врачи не знали, но надеялись на лучшее. Где то к концу вечера "белые крысы" наконец-то полностью отстали от Рогатого. Сонный мрак окутал это здание, лишь у дежурных врачей можно было заметить маленький светильник. Свет в палате выключили, оставив Пика наедине с собой. Организм требовал всё здорового сна, но Чёрт не смыкал глаза, любовался ночным городом.. Хлопья тусклого снега всё кружились в бесконечных просторах города. Они опадали на землю, покрывая её ещё более толстым, белым ковром. Так и хочется одеться в чёрную курточку, как в детстве, и, выбежав на площадку, окунуться в столь холодные но прекрасные объятья тускло-белого снега и просто лежать.. лежать и думать о матери, что звонко и душевно смеётся за спиной. Думать об отце и о его дивных рассказах про войну, правительство и то, как сложно чем либо управлять. Потом, забыв на мгновенья наставления папы, начать думать о милом, сером щенке Пышке, что весело резвиться и прыгает около тебя. И так хочется, что бы это продолжалось вечно.. хочется лежать, лежать и забыть о всех проблемах. О своих планах, обязанностях.. Совсем и навсегда.. Сквозь столь приятные воспоминания и чудесный снегопад иногда предоставлялась возможность разглядеть фонари. Они, как стража, возвышались над тропинками, что ведут ко входу в больницу. Излучаемый свет нежно падал на уже давно опавший и покрытый льдом снег. Сама аллея перед больницей была хорошо обустроена: везде красовалось множество лавочек, заборчиков и не работающих, но до жути красивых фонтанов. Пик подметил, что сюда нужно сходить летом и полюбоваться этой явно напыщенной, но всё ещё прекрасной красотой. Дальше шли обычные пятиэтажки, что чуть выше и дальше - девятиэтажки. Такие смуглые, бетонные.. но родные. В окнах таких домов нечего, кроме темноты, не было видно. Изредко в сознание могла заползти мысль о том, что эти "скворечники" заброшенны. Даже шторы с разными рисунками и куча ваз с завявшими или искусственными цветами не могли, в какой то момент, победить эту мыслишку. Но, пожалуй, это и не нужно, ведь, вглядываясь в столь бездушные, потрескавшиеся, отражающие лишь падающий гроздьями снег стёкла на душе становилось тепло и даже уютно. Пиковый впервые почувствовал искренний, настоящий уют. Даже те, мигающие и только-только что построенные многоэтажки, что весело и хаотично светились где то там, в далеке, не могли похвастаться такой способностью. Они её попросту не имели. Они не те панельные муравейники. Они не то, что ты видишь каждый день. Они не то место, где прожил всю свою жизнь Пик. Тем более, коль не было бы столь унылых, но до боли в сердце родных и любимых бетонно-серых домов, то эти новые многоэтажные здания терялись, становились бы ещё более бесчувственными, а твои глаза всё пытались и пытались найти хоть что то спокойное и умиротворённое. Но от безысходства на них могли навернуться прозрачные, совершенно не зримые слёзы. И Восьмой понял это только сейчас. Лишь в этот момент он наконец-то понял и увидел то, что окружало его день ото дня.., что растило и воспитывало его. То самое, близкое душе, что почти всегда рядом с тобой... Это чувство невозможно описать. Просто не хватит слов, что бы в точность описать столь дивное, иное чувство. Оно - гибрид, если не всех, то большинства положительных, тоскливых и приятных ощущений. Пожалуй, это один из лучших гибридных чувств на памяти Пика. На памяти... Ох, как же ему хотелось вновь вернуться в беззаботное детство, где он не страдал от агрессивного своего поведения.. где легко выходил на контак с любым человеком.., и где он был весёлым, жизнерадостным. Но больше всего, ему хотелось сделать всё, что бы он больше не окунался в столь липкое и грязное море. Чёрное.. нефтяное.. с трупами животных, людей.. перемешанное с их костями, кровью и чувством неумолимой мести. Оно опять волнуется... Прошло ещё минут 10. За всё то время Пиковый с любопытством ребёнка разглядывал чудный город, испытывая массу новых чувств и ощущений. Но, имея уважение к организму, Чёрт, почувствовав, как его веки заметно тяжелеют а взгляд не может зацепиться за что либо, лёг в кровать, накрывшись лёгким и в тоже время тёплым одеялом. Оно нежно покрывалось тонкой полоской оранжевого иль чуть беловатого света, всё одаривая Рогатого сном. Вот он, уже лежит в полудрёме, наполовину смотря сон и наполовину думая. Осознавая скорое погружение в царство Снов и Кошмаров, Пик от неведомой подозрительности и не понимая, тихо спросил чёрную пустоту и глубину палаты: -И за что же мне такое счастье? ... знал бы он, поддавшийся искушению любви, что будет с ним дальше..

Январь прекрасен Во туман, И снег во нём Блестит всё ярче. Восьмёрка начал понимать, Что для него Сейчас прекрасней. Он понял Часть своих проблем, И их поклялся Лишь исправить. Он прекратил Ту битву, С сердцем, И вдруг всю жизнь Он чтить-то начал. Тогда.., во тьме... Его сердечко, Как гиацинт, Открылось нам. И как же мне Его лишь жаль.., Ведь я-то знаю Что ждёт дальше...