Нить.

Медленно открыв глаза, перед Пиком предстала не лучшая картина. В один момент ужас, неуверенность и безысходность поглотили его, смешавшись во что то чёрное, липкое и вязкое. Белая мантия, в сочитание с чёрной рубашкой и свободными пепельными штанами, висела на Пиковом короле как на вешалке, будто их хозяин не имеет человеческого объёма. Да и сам Восьмой не чувствовал своё тело, хоть и видел его воочию. Страх начал всё больше поглощать, смывая хоть какие то мысли в необитаемый остров. Но, здравый, на данный момент, рассудок заставил бездонно-чёрную и липкую воду отойти, давая мозгу шанс глотнуть воздуха. Как никак нужно искать выход из этого непонятного места. Оглянувшись, страдалец окончательно понял: сейчас он либо во сне, либо где то ещё, но точно не в реальности. Небо казалось бесконечным. Устремив взгляд туда, в самый верх, можно было подумать, что потолок лишь застелают серые и грустные облака. Пик таил надежду, что, хорошо вглядевшись, можно всё-таки разглядеть предел. Но как бы сильно Чёрт не напрягал своих жёлтых, кошачьих глаз, ему так и не удалось найти край, и тревога с каждой секундой поглощала его всё больше и больше. Бросив попытки отыскать что то наверху, Король стал разглядывать всё, что было рядом. Но лишь бледно белый туман сопровождал взор. Бросив взгляд к горизонту, Пик видел только светящуюся полосу, лишённую красок. Будь он сейчас не в настолько большом замешательстве, то сразу бы отправился туда, искать выход. Но не сейчас.. зелёная, даже мятная трава нежно ласкала босые ноги, помещая в Пикушу уверенность в сильнейшей опасности почти любых его движений. Постояв с минуту, Восьмой неожиданно для самого себя смирился со своим положением и поражением, а так же тем, что он больше никогда не увидит реальность. Потеряв всякую надежду, Чёрт сел на траву и начал медленно засыпать с полным осознанием своей слабости. Неожиданно, сверху посыпалось что то тёмное.. пепел? Восмёрка неодумевал: к чему всё это может быть? Встав, он вновь взглянул на верх, но был ослеплён попавшим в глаз кусочком этой странной материи. Потирая чуть покрасневший глаз, Пик невзначай заметил некоторые изменения. Туман исчез, травка потемнела а горизонт больше не был бесцветным. Став чёрной и заманивающей полосой, он словно забирал силы у героя. Облака тоже ушли, открывая взору чистый потолок такого же серого цвета. Он давил на сознание, и было ощущение, что он всё опускается и опускается. Взяв себя в руки, Пиковый успокоился, думая что это помещение - его сознание. Однако в ту же секунду до ушей донёсся оглушающий взрыв, заставивший короля обернуться и ужаснуться: там, да да, именно там, на горизонте, даже чуть выше него, появилась огромная дыра из которой мощным потоком рванула чёрная масса, попутно рождая колоссально большие безжизненные шипы. Они доходили до верхнего края, впиваясь в него и порождали трещины, из которых лилась уже красная смесь. Попадая в черноту она вообще не влияла на неё, пропадала, будто текла в чёрную дыру. Пик не мог двинуться с места. Из земли, на которой он недавно сидел, вырвались серые и зелёные, колючие и до жути гибкие цветы. Они обхватили ноги и потихоньку впускали яд, что ослаблял Восьмого. А море огромными волнами подбиралось к нему, безжалостно заглатывая всё, что было на её пути. Жалости в её черноте вообще не было, а лишь животная решительность немедленно убить Пика. Серые барашки уже были отчётливо видны в этом аду. Чем ближе они находились, тем больше наливались кровью. Иногда можно было заметить некоторые очертания очень знакомых лиц в этой кровавой пене. А шипы всё росли и росли, с каждой секундой всё больше мечтая пронзить, разорвать и убить грешную челядь. Чёрт заплакал. Он осознал свою собственную слабость во всём масштабе. Из за этого в его голове появлялись всякого рода оскорбления в его же адрес. Это рвало изнутри острыми, ядовитыми и бесформенными когтями. Он хотел успокоиться, сейчас же! Хотел взять себя и ситуацию в руки, но не мог. Совершенно. Впервые, он не владел собой, не чувствовал себя, просто напросто не мог взять контроль над происходящим. Какой же он слабый и пустой сейчас... Закрыв глаза он надеялся, искренне надеялся что сейчас это закончиться. Что именно сейчас проснётся, в своей кровати. И выйдет, в конце концов, из этого поганого мирка! Однако его тело обдало холодом, липким и мокрым. Бездонная пучина поглатила его полностью, почти не оставляя шансов на выживания. С каждым ударом пикового сердца, вода превращалась в структуру, походящую на мёд, в котором невозможно плавать. В котором каждое твоё движение стоит колоссальных усилий, а воздух заглатывается этим омерзительным, тёмно-красным желе. Растения отпустили короля, шипы больше не доставали его, и Пик начал лихорадочно плыть вверх, надеясь получить хоть каплю столь драгоценного, на данный момент, кислорода. К счастью, у него всё-таки вышло, хоть он и не надеялся как таковое. Но, втянув в лёгкие максимальное количество воздуха, Пиковый был безумно счастлив. Он выбрался! Однако, его радость при осознании положения вновь сменилась на звериный ужас, ведь вода всё прибавлялась, выпуская шипы в разные стороны, а потолок уже было видно. Скоро, скоро его настигнут мучения по хлеще заточения в непонятном, одиноком пространстве. Он умрёт, задыхаясь от нехватки воздуха и попавшей в лёгкие жидкости. А что будет потом? Вдруг это выход? Чёрт до последнего момента сохранял огромную надежду на быструю смерть. Он наслаждался каждым вздохом как последним. И вот, когда уровень черноты почти достиг предела, Пиковый сожмурился и со слезами на глазах набрал воздуха. Окунувшись с головой в эту поганую материю, Восьмой решил открыть глаза. Мало ли, вдруг в этой пучине отчаинья и слёз живёт какой то монстр? Но, с опаской разглядывая бордовую тьму Чёрт нечего не обнаружил. Надежда на быструю смерть ускользала от разума и мыслей. Ну, а если умирать долго, то только с положительными эмоциями, верно? Свернувшись в некое подобие комочка и прижав к себе ноги, Пикуша начал со скрежетом и болью в сердце вспоминать хорошие моменты. Он вспомнил, как познакомился с Рикардо, и потом они вместе создавали план по ограблению Центрального Банка. Но вскоре пришёл Вару и назвал их обоих идиотами, указав на неправильный план здания, и наши проколы. И в последующие моменты Пик с Риком гонялись за Ватрушкой. Весело было... Ещё он вспомнил то время, когда впервые полюбил одну девушку. Всем сердцем, без малейшего сомнения в своих чувствах. Пикуша до сих пор помнит то, как она выглядит. И то, как её звали... Жаль, что она его бросила. Но лучше не думать об этом. Затем вспомнил, как подружился с Джокером. Они потом вместе уговаривали выпустить клонов в реальный мир. И, как следует заметить, у них получилось. Спасибо Джо. Вспомнил и как пировал с братьями весенними вечерами. Как подружился всё таки с Создателем. Как купил свой первый, прекраснейший фиолетово чёрный мотоцикл...

Жалко, что он Не ценил это раньше. Жаль, что не вспомнил С улыбкой и счастьем. Жаль, что вогнал себя в рамки такие. Как жаль, что всё это Уже не впервые.

Воздуха оставалось мало, но Восьмой пытался нервничать как можно меньше, думая о всяком хорошем и прекрасном. Жаль, что большую часть он просто забыл, и успокаивающие мысли закончились быстрее, чем он ожидал. В конце концов, с пустой головой он решил вновь взглянуть в пустоту, что убивала его каждую секунду. Не ожидал Пик что либо увидеть, однако ... Нити. Те самые, что раньше появлялись во тьме глубин, а сейчас обеспокоенно плавали вокруг Восьмёрки, словно змеи, заинтересованные новым обитателем их территории. Они, поймав взгляд Пикового короля стали ярче светиться. Одна излучала мятно-зелёные волны, а другая - снежно-белые. Подплыв совсем близко ниточки кивками показывали на руки Пикуши и на себя, прося то ли убить их, то ли просто взять. Долго думать было вредно, особенно в этой ситуации, когда из твоих лёгких уходит драгоценный воздух. Именно по этому, выбрав наименее агрессивный вариант, Чёрт легонько поднёс руки к ниткам и осторожно взялся за них. В ту же секунду он почувствовал облегчение. Эти змейки начали обвивать руки, приятно щекотя кожу. А там, где то из темноты показалось что то ещё. Оно было заметно темнее окружения, и такое же длинное как и нити. С огромной скоростью это чудище подплыло к лицу Пика и нежно заискрилась.. фиолетовым. Не ждя, пока предположительный хозяин опомниться, фиолето-лиловая змейка аккуратно легла на плечи, а затем начала обвивать шею, массируя и лаская её. На лице Восьмёрки появилась блаженная улыбка. Он устал. Он устал бороться против себя. Устал загонять себя в рамки. Сильное изнеможение пробирало до костей, заставляя закрыть глаза и окунуться в долгий сон. И на этот раз Пиковый послушно попытался выполнить это требование, совершенно не сопротивляясь. Покорно приняв лежачие положение, Чёрт совершенно не обращал внимание на леденую пустоту, что окружала его сейчас. Он было хотел что то сказать или подумать, но ему не позволили это сделать, а лишь положили на мягкое, тёплое место, где только пикание какого то медицинского аппарата сбивала столь сладкий сон. — Постойте. — Медицинский.. аппарат.. — Как только эта информация была принята сознанием, Пиковый король попытался открыть глаза, но быстро прикрыл их рукой, так как снежно-белый потолок ослепил пиковые очи. Попытавшись приподняться, Пикуша почувствовал боль и слабость в теле, но всё же преодолел эту преграду и, после того, как глаза привыкли к яркому свету, стал испуганно осматриваться, желая вновь понять, куда его занесло. Но, вдохнув недавно потерянный воздух, Восьмёрка распознал почти забытые и холодные ароматы разных медикаментов и мазей, по обычному пустых и очищенных до головокружения. Ещё никогда Чёрт не был настолько рад видеть бело-синии стены, украшенные квадратным узором, прозрачные колбочки, стопки бумаг в пыльно-кремовых папках и зелёную макушку на своих коленях. Измученная долгими переживаниями она мирно посапывала, изредко вошкаясь и ворочаясь. Пиковый валет.. Вару.. как же Пикуша по нему скучал. На душе сразу стало тепло, будто яркий камин нежными язычками пламени успокаивает нервное сердечко. Эмоции нахлынули, да с таким блаженством, что Пиковый король не посмел препятствовать этому. Не удержав себя, Восьмой аккуратно запустил покрытую шрамами руку в кудри Вареника, а после начал тихонько и нежно поглаживать вальта. Однако, как только Вару начал просыпаться, Пик быстро прекратил заниматься этим действием, хоть оно и приносило ему массу удовольствий. Пятый, не выспавшийся, уставший и заставленный врасплох, начал медленно приподниматься на руках, бормоча себе под нос какие то извинения. Но потом оно опомнился и сказал в пустоту: -Кхем.. похоже, я совсем немного задремал. -его приятный, ватный и мятный голосок с неимоверной добротой и нежностью ласкал душонку Пика. Сейчас ему хотелось лишь обнять вальта. Обнять того, кого любил и любит. Не открывая своих глаз, Зелёнка потянулся к ближайшей белой тумбочке, на которой лежали его очки. Они блестели при ярком солнечном свете, что с любовью пробился в комнату. Нацепив на себя зелёно-пастельные очки с тёмными завитушками, Пятёрка начал оглядывать комнату, дабы вспомнить то, что было с ним до сна. Вскоре его взгляд пал на Пика, тихо сидевшего и смотрящего на Вару. Какого было удивления вальта, когда он всё же увидел своего короля. Живого, не в коме. С прекрасными, фиолетово-лиловыми волосами, изредко переливавшиеся белесыми, или даже блеклыми оттенками лазурита; с жёлтыми, угрожающе гордыми глазами и бездонно чёрными зрачками. По началу Вареник не мог поверить в то, что сейчас произошло. Но, промаргавшись и оценив ситуацию, на его лице появилась блаженная улыбка. Однако, Пятый всё же боялся подходить к королю. Не хотелось вновь его раздражать, а то вдруг он будем в не очень хорошем настроении. И, поняв, что чувствует валет, Пикуша с усмешкой раскинул руки в стороны, приглашая Вару к обнимашкам. Зелёнка немного опешил от таких действий. Не каждый день увидишь Чёрта в хорошем настроении. Но, быстро придя в себя, Вареник тихонько, даже с опаской, подошёл и погрузился с головой в объятия, изредко всхлипывая от радости и стыда, прося прощения за множество ошибок, и за такое же количество плохих поступков. Пиковый король, в свою очередь, просто молча поглаживал своего вальта, успокаивая и прощая его.

В этот миг, наконец Он любовь ощутил; Не прогнал, не убил А принял и простил. Вот теперь человек он, И будет таким; Не ужасным и мерзким, Не гнустным и дерзким, А обычным, простым. И не будет во жизни Ни печали, ни слёз, И он будет прекрасным! Но, жаль, не в серьёз.