Возвращение домой

      Лорин Моранж не показывала своего торжества, когда фактически с войны вернулась разбитая Лилиана де Сарде. Она заперлась в своём особняке и не выходила оттуда больше недели. Конечно, весь оставшийся свет, для которых бой у подножья Анемайда остался лишь хвастливыми слухами, уже прочили возвращение госпожи Моранж на место наместницы. Той, конечно, было жалко девушку, которой пришлось собственноручно убивать кузена, но в политике нет места жалости. Раз она не смогла взять себя в руки, значит, политик она никудышный, осталось только продолжить начатое и князь больше не сможет её никуда сместить или предложить на это место «более достойную кандидатуру».       Дверь кабинета она привычно открыла своим ключом. Конечно, оригинал она отдала ключнику, но давно сделала дубликаты, представляя, как вернётся в свой кабинет. Да, она внутренне ощущала свою вину, ведь не ожидала увидеть то, что увидела и представляла нового наместника лишь как обычного заблудшего сынка, которого отослали с глаз долой.       Лорин де Моранж считала себя знатоком людских душ, но могла теперь сказать, что нет, и она могла ошибаться. Считая, что оставшись во дворце в качестве советницы, она быстро приберёт к рукам непутёвого, безнравственного и ветреного повесу, став серым кардиналом, формально подчиняя наместнику. Но сама являясь безраздельной правительницей Новой Серены. Только вот кузены приятно её удивили. Но сделанного уже было не вернуть, и та продолжала играть свою роль до конца. И теперь она вернула то, что причиталось ей.       – Миледи, рада вас видеть, – послышался знакомый молодой голос от которого по телу женщины почему-то поползли мурашки.       Вот уж кого Лорин де Моранж не ожидала увидеть, так это спокойно копающуюся в бумагах Лилиану де Сарде. Она выглядела безупречно, отглаженная и сшитая на заказ мужская одежда, из-за любви к которой ей приписывали романы с женщинами. Волосы ей были аккуратно уложены в высокую причёску, разве что на лице были следы синяков и царапин. Выставлять её взашей госпожа Моранж поостереглась, всё-таки на стороне этой девочки сейчас была стража, а тот, кого поддерживает армия, имеет за собой реальную силу и власть.       – Ваше превосходительство, не знала, что вы имеете привычку врываться в чужие кабинеты, – укорила её та, подойдя ближе.       Взгляд девушки изменился, на неё сейчас смотрела не затравленная сломленная девочка, какой она предстала спустя сутки после смерти наместника, а холодная расчётливая женщина. И такой следовало всерьёз опасаться, смерть меняет людей, а смерть близких делает их жестокими.       – А разве я ворвалась в чужой кабинет? – удивилась она. – Ах, да, простите, мне мою недальновидность. Мэтр де Курсийон верно не успел отправить к вам гонца, но уверена вы не против продления своей должности на предыдущем посту?       – Что? Позвольте напомнить. Что мы заключили соглашение по которому…       – Вы являетесь исполняющей обязанности наместника на время отсутствия Константина, – подтвердила девушка. – Вот только вы не заметили маленькую деталь в том нашем договоре.       – Что?       – Ваш экземпляр в столе, прочтите его внимательно, я подожду.       Лилиана села в мягкое кресло, освободив проход Лорин де Моранж. Та вытащила из ящика аккуратно сложенный договор и вчиталась в строки.       – Старый хрыч! – выплюнула та, наконец-то увидев в чём соль и почему леди де Сарде смотрела на женщину с нескрываемым превосходством.       Мэтр составлял договор при её личном присутствии, и та могла видеть каждое слово, записанное учителем кузенов. Вот только этот чёртов де Курсийон вписал буквально несколькими словами между пунктов то, что в случае смерти наместника полноправная власть переходит к его кузине – Лилиане де Сарде.       – Это – незаконно! – ледяным тоном проговорила та, стараясь не сорваться на грубость.       Подняв сверкающие гневом глаза на ухмыляющуюся девушку, поджала губы, поскольку бумага подлинная, а если попытается ей разорвать, то это будет расцениваться как попытка государственной измены. Слишком хорошо она помнила, что сотворили с Торстеном, впрочем, для леди могли ограничиться просто отрубанием головы.       – Умно, вы смогли усыпить мою бдительность, подумать не могла, что такая честная особа позволит себе такую наглость.       – Это была инициатива мэтра, я была против, но он настоял, ведь нужны были пути отхода, миледи. В конце концов, Константин мог погибнуть ещё во время похищения, потому потрудитесь отдать дубликаты ключей и больше не смейте входить сюда без моего разрешения.       – Как прикажете, ваше превосходительство, – прошипела та, едва не плюясь ядом.       – И через три месяца вы покинете эту должность. Мне не нужен тот, кто пытался нас отравить.       – Да как вы смеете! – возмутилась та. – Я никогда…       – По вашему приказу нас напоили тем зельем, вы буквально заставили Константина выпить его.       – Это – всего лишь ваши умозаключения. У вас нет доказательств.       – Верно, но стоит мне распустить об этом слушок… И вашей репутации справедливой благодетельницы Новой Серены будет нанесён непоправимый ущерб, а если приправить их открывшимися фактами сговора с генералом перед путчем? Разумеется, вы, как умная женщина, отступили в самый последний момент, ведь вы тоже являлись его целью. Но что скажут придворные, когда мы начнём копать, чтобы узнать у каких именно «друзей» вы укрылись во время атаки Монетной Стражи? – лицо леди Моранж не выражало ничего, хотя внутри кипел гнев такого размера, что никакой жар вулкана не сравнится с ним. – Потому настоятельно советую не доводить до такого. Покинете свой пост, как честная женщина с незапятнанной репутацией, совершенно искренне беспокоящейся о судьбе принца д'Орсея. Можете идти, миледи.       Лорин Моранж склонила голову и в порыве едва не покинула кабинет, осознавая, что эта чёртова девчонка её переиграла… Но всё же она решилась на последний отчаянный шаг и в этом она была совершенно искренна.       – Признаю, - едва слышно сказала та. – Мне претила сама мысль о том, что моё место займёт бесноватый, недисциплинированный и болезненный мальчишка. Он мог пустить прахом все мои старания для Новой Серены. Понимаете?       – Прекрасно вас понимаю, - всё так же держа на лице холодную маску проговорила Лилиана. – Вот только вы не дали ему и шанса доказать обратное.       – Асили умело надавил и я... поддалась. Но когда Константин начал вести дела, когда проявил твёрдость характера... Я решила, что моё преданное служение ему будет хоть какой-то компенсацией.       – Компенсацией? - голос девушки зазвенел от плохо сдерживаемой злости. – Вы приговорили его к смерти, как и меня. Вы готовы были принести в жертву гораздо больше и всё из-за ваших мелочных амбиций. Из-за них я лишилась кузена, из-за них мы едва не потеряли всё, эту колонию, с трудом выстроенные отношения с островитянами, избавление от малихора... Из-за них род д'Орсеев лишился наследника. И после всего этого вы хотите, чтобы я оставила вас рядом? Такую опытную интригантку, как вы, использовал одержимый, жестокий и бесконечно далёкий от политики доктор, которому было плевать на все политические последствия.       – Я признаю свою ошибку, миледи. Потеря власти, контроля и перспективы пустить прахом всё, что я сделала затуманили рассудок. Я искренне прошу прощения у вас, миледи де Сарде.       – Я вас понимаю, леди Моранж, но простить не могу. И после того, как чувствами такой опытной женщины сыграл безумный алхимик, не доверю место советницы... По крайней мере, не сейчас.       Лорин де Моранж склонилась и поняла, что больше давить ей нечем, раскланялась и покинула стены кабинета. Но могла праздновать хоть небольшую победу, поскольку в конце молодая девушка всё-таки дала слабину.       – Ты была великолепна, – появившийся из тайного прохода Васко искренне её похвалил.       Девушка тяжело вздохнула и потёрла переносицу, снова превращаясь в ту ранимую, милую девочку, какой и была всё время.       – Не хотела я этого, но по-другому никак, – пожала плечами она и утонула в его объятиях. – Она бы стала перехватывать у власть, а я не могу сейчас отвлекаться ещё и на это. После всего что мы все сделали, после того, как навели мосты с островитянами, погрязнуть в этих интригах…       – Знаю.       – А как ты? – она высвободилась из его рук и вернулась к бессмысленному перекладыванию бумаг. – Что сказала Кабрал, тебе уже дали назначение?       Её голос дрожал. С одной стороны ей очень хотелось, чтобы Васко остался. Во время смуты ей был необходим человек, на которого она смогла бы опереться, доверять и чувствовать себя спокойно в его присутствии. С другой – привязывать его к себе не хотела, это нечестно, требовать променять свою жизнь на неё.       – Да, предложили стать командующим флотом, – радостно сообщил он.       Лилиана постаралась справиться с эмоциями и повернулась к нему с натянутой улыбкой:       – Так это здорово – это ведь то о чём ты мечтал.       – Вот только я отказался.       – Что? Васко, так нельзя, не стоит менять свою жизнь на…       – Я могу закончить? – загадочно посмотрел он, а после её кивка продолжил: – Сегодня с утра Кабрал вызвала меня в штаб и там, к моему удивлению уже давно лежало моё назначение на этот пост, подписанное самой Кабрал и одобренное советом. Ей оставалось только вписать где я буду надзирать и где будет моя штаб-квартира и она вписала Новую Серену.       – Подожди, то есть всё это время ты, оказывается уже был командующим? – засомневалась она.       – Она не заняла бы свой пост, если бы не была достаточно умна, чтобы не понять какую выгоду принесёт мои отношения с тобой. Особенно в свете того, что ей растрепали матросы, когда мы только причалили к берегу, – пожал плечами Васко. – Так что Кабрал очень удачно воспользовалась мелкой контрабандой для того, чтобы приставить меня к тебе и… влиять. А заодно проверить насколько я предан своей семье, и совпало всё донельзя удачно, чтобы я ничего не заподозрил.       – Её план удался, – заметила она.       – Ни для кого не секрет, что адмиралы давно хотели уйти от неприкрытого шантажа морскими перевозками и начать вести более тонкую игру, но вот во властные круги нас вряд ли бы так просто пустили, – пояснил он. – А поскольку главенствующее положение семье д'Орсеев обеспечивается именно выходом к морю и морской торговлей, то… Политический союз с одним из наших адмиралов будет крайне кстати, раз больше наследников у князя не осталось.       – Я что-то… – она окончательно потеряла нить логики.       – Так что перед тобой адмирал Васко, который теперь присматривает за всеми портами на Тир-Фради. Кабрал, конечно, не преминула поддеть, мол я очень постарался, чтобы получить этот пост. Потому теперь она сможет занять своё место в совете. Конечно, помощники мне не помешают, и смотрителей двух других портов никуда я смещать не собираюсь. Да и в море время от времени буду выходить.       – Но ты же останешься привязан к суше.       – А на кой оно мне без тебя? – неожиданно серьёзно спросил он.       Васко взял её за руку и серьёзно спросил:       – Отдашь ли ты своё сердце морю?       – Я его давно отдала и ты это знаешь, – она обняла его, чувствуя себя абсолютно счастливой. – И потом, ты же обещал украсть меня на пару недель. Думаю, заключение очередного союза, теперь уже с навтами будет замечательным поводом, чтобы покинуть остров на некоторое время. Пусть на свою территорию вы меня, возможно, не пустите, но ведь нам никто не мешает встретиться где-нибудь в нейтральных водах?       – У тебя же теперь нет даже номинального человека для присмотра за колонией.       – Леди Моранж хороший вариант, но она никогда не смирится с ролью марионетки у какой-то девчонки. И, несмотря на все усилия, сможет устроить бунт, а этого мне сейчас не нужно. Потому, поверь, кандидатов на роль смотрящего в окно тут много и практически всех я знаю.       – Ты сильно рискуешь.       – Да, кое-кто меня научил, что без риска жизнь теряет огромную часть красок, разве нет?       Навты сделали всё, чтобы положение Васко оказалось достаточно высоким, чтобы такой союз хотя бы приближённо не выглядел совершенным мезальянсом. Да, Содружество давно догадывалось, что простые мореходы рано или поздно полезут в политику. И пусть! После всего пережитого, перед смутой грядущего, Лилиана де Сарде, племянница князя Клода д'Орсея приняла это предложение.              Фларнистель никогда ещё не был так прекрасен, хотя, возможно, Сиоре это только так казалось. Свежий ветер и свободная душа, растекающаяся огнём по венам, давала возможность дышать полной грудью. Больше не было удушающей боли в сердце и постоянного страха за жизни людей, не было ощущения беспомощности, которое преследовало её последние дни перед смертью безумного doneigad.       – Я почему-то знал, что найду тебя здесь, – Курт появился на дороге, на нём была обычная походная одежда, разве что рукоять неизменного фламберга он замотал в тряпицу, чтобы не так сильно светить им.       – А я ждала тебя, – выдохнула девушка, и кинулась ему на шею до последнего не веря, что выбранный ей мужчина не обманет, как другие renaigse обманывали её соплеменников. – Боялась, что ты не придёшь.       – Прости, пришлось улаживать формальности, – чуть улыбнулся он. – Но… ты уверена, что всё ещё хочешь этого? После всего, что ты обо мне узнала, после всех тех ран, которые ты увидела?..       – На твоей душе много шрамов, cengots, – она положила руку ему на грудь, туда, где билось сердце. – А я – та, которая может их исцелить, если ты доверишься мне.       – Я до сих пор сомневаюсь, доверишься ли ты мне.       – Я поверила тебе тогда, когда призналась у священного круга, когда доверила тебе свою жизнь, тело и душу. И ты пришёл сюда, ты не солгал, что готов быть со мной.       – Готов, прелестный цветок, но вся моя жизнь – это война и армия. Не знаю, найду ли я себя в мирной жизни и не стану ли я причиной недоверия к тебе соплеменников.       – Я тебя выбрала, а большего им и не нужно знать. Они сами всё увидят и всё поймут.       Курт не знал красивых слов, наверное, следовало сказать ей до ужаса банальные слова любви, но вместо этого, он схватил девушку поперёк талии и поцеловал.