Стоит ли в небо смотреть, если сердце в тисках?
***
Вокруг темно и пыльно. Чимину некомфортно. Некомфортно, и ещё самую малость — страшно. Домой бы. Неизвестность убивала. Собственно, как и невозможность просчитать дальнейший ход событий. В комнате где его закрыли, практически ничего нет. За исключением небольшого окна под потолком и парочки призрачных фигур, окутанных не то в плащи, не то в обычные простыни. Зрелище так себе, сильно на любителя. На всю голову отбитого любителя. Без особого интереса оглядев «парящего» в углу призрака, омега невольно поёжившись, рвано выдохнул. Вот это он попал, конечно. Чувство стиля явно не знакомо хозяину этого дома. Хотя… Что ещё можно ожидать от кого-то вроде Чон Чонгука? Пренеприятнейший тип. Лично Чимин видел его всего один раз. И то издалека. Но вот о его подвигах он был наслышан в деталях. Проклиная на чём свет стоит своего извечного конкурента, Намджун никогда не скупился ни на метафоры, ни на дрянные слова. О сколько новых ругательств Чимин узнавал в эти моменты! Хоть бери и садись книгу о ненормативной лексике пиши. Воровство, убийство, подставы, клевета — чем только не промышлял Чон. Списочек подвигов у того повнушительнее, чем у Джуна будет. Поговаривали, что договориться с Чон Чонгуком — можно, если ты, конечно, не Ким Намджун. Что конкретно не поделили между собой эти альфы, Чимин точно не знал, но вот несколько догадок всё же имел. Да только толку с этого? Чем ему могла помочь ненависть Чона? Где слабый ненавидит — сильный уничтожает. И вроде бы всё логично, но… на деле не всегда так. Чимин, по-своему, понимал Чонгука. Он тоже ненавидел. Правда до недавнего времени только суку Сокджина, но теперь и Намджун весьма ловко подтянулся к этой твари. Пока отец был жив, он частенько любил повторять, что не стоит ненавидеть врагов. Эмоции мешают думать. И раньше омега, действительно, следовал этому простому правилу, которое было для него почти что заповедью. Но сейчас, когда всё неумолимо пошло под откос, он невольно пересмотрел свои взгляды. Его жизнь хрупка, как едва появившаяся на свет узорчатая снежинка за окном, но при этом стоит столько, что некоторым и за всю жизнь не заработать. И это в некотором роде даже смешно. Он вроде бы и бесценен, но в тоже время его вполне себе можно купить. Если и не целым, то по кусочку так точно. Что там сейчас больше всего ценится из плоти альбиносов? Череп? Интересно, а где совсем скоро будет стоять его? Не у Сокджина ли на полке? Этот омега заплатит весьма недурно за его холодный труп. Зря Чимин не убил его пока была такая возможность. Испугался гнева Намджуна. Не захотел подставлять своего хозяина. Был до последнего верен. А тот… встал на сторону Сокджина в вопросе, к которому эта тварь не имел ни малейшего отношения. Как иронично. Что ж, как Сокджин и обещал, его поставили на место. Спасибо, было больно. Больно и крайне поучительно. Медленно поднявшись на ноги и на сколько позволяла цепь, подойдя к окошку, Чимин устало посмотрел сквозь мутное стекло на улицу, невольно морщась от слишком яркого света фонаря. Сколько он уже сидит здесь? Больше суток? И где только Чона носит? Ни о нём ли разнюхивает? Вероятнее всего. Донёс уже Намджуну? Или пока ещё не рискнул? Боже… не сойти бы с ума. И так рассудка осталось немного. Да и тот не кристально чист. «Что живи, что сдохни — всё равно тебе покоя не будет». «Альбиносы — мусор, и ты самый дурно пахнущий из них». «Вся твоя родня уже в Аду, там буквально аншлаг, жаль только, ты туда не торопишься». — Да пошло оно всё к чёрту, — на грани слышимости произнёс Чимин, вновь садясь на пол. — Это моя вечеринка и я умру, когда захочу. Я буду ещё королём, Сокджин, а ты будешь моим шутом. В одной из старых философских книжек Чимин, как-то прочёл, что самая большая ненависть возникает к тем, кто сумел дотронуться до сердца, а затем плюнул в душу. И, наверное, об этом стоило бы задуматься. Вот только не время сейчас. Глядя в окна на мир, обделенный теплом, занесенный метелью, омега привычно отключал все свои чувства. Слишком устал. Нужно выдохнуть. Нужно перезагрузить голову. Вновь ложась спать рядом с замерзшей луной, Чимин обещал себе лишь одно — обязательно проснуться. На этот раз так уж точно. Что ж, зима будет долгой, но все обойдется. Наверное.***
Чимину совершенно не хотелось просыпаться. Пусть он и спал на холодном жёстком колючем паркете. Лучше уж так, чем опять тесно переплестись душой и телом с юркими колючими лианами бессонницы. Одеяло бы ещё кто дал. Ну или хотя бы тонкий плед. Было бы вообще прекрасно. Но похоже, подобной роскоши в выделенных ему «шикарных» апартаментах, предусмотрена не была. Пленникам не положено? Похоже на то. Вот же свинство. Даже собаки в питомниках спят с куда большим комфортом, да и приличное место под туалет им тоже выделено. А у него здесь лишь обычное ржавое ведро. Не густо. Может стоит возмутиться? А есть смысл? Он жив и только это сейчас имеет значение. Лениво перевернувшись на бок и внимательно прислушавшись к незамысловатой болтовне внизу, омега, совершенно не зная куда себя деть, невольно зажмурился. Чон вернулся. И он совсем близко. И что теперь? Чимин вроде и готовился к этой встрече, но на деле морально совершенно не вывозил происходящего. Альфа вернулся один? Странно. Он не сдал его Намджуну? Почему? Неужто «любимый хозяин» предложил ничтожно мало за возврат своей блудной вещи? Или может Чон пытается набить цену побольше? Знать бы ещё, что именно Намджун наплёл про него. Насколько сильно тот заврался? И о чём конкретно умолчал? Услышав, как с противным скрежетом в старом замке провернулся ключ, Чимин резко принял сидячее положение и с вызовом посмотрел на дверь. Вот он момент истины. Не умереть бы теперь ещё раньше времени. Нужно максимально успокоиться и попытаться договориться. Ещё бы хорошо не выдать своего чрезмерного волнения и истинного отношения к Намджуну. Ненависть — нечто мертвое. А он пока ещё живой. Похоже, настало время примерить на себя совершенно новый образ. Не проколоться бы только. — Как спалось, Цаца? — вразвалочку заходя на чердак, игриво оскалился Чонгук, не без интереса глядя на притихшего омегу. — Видок у тебя так себе. — Не радушный ты хозяин, Чон, — равнодушно пожал плечами Чимин. — В гости силой затащил, а даже одеяла не дал. Не совестно? — Кто ж знал, что ты у нас такой прошенный? Обычно альбиносы не привередливы. — Обычно альбиносов на цепь сажают в богатых золотых клетках, щедро застеленных мягкими подушками. Как мне к тебе удачу-то приманивать, когда кругом лишь уныние, пыль и эти стремные манекены? — Почему это мои призраки стремные? — искренне возмутился Чонгук. — Они, знаешь ли, точные копии гипсовых фигур из церкви святого Георга, что раньше находилась в чешской деревне Лукова. Интересно, а какой это сейчас квадрат? — Да ты, как я погляжу, ценитель искусства, — сощурившись присвистнул Чимин. — А по виду так сразу и не скажешь. — Знаешь, а в этом мы даже похожи, — боковым зрением замечая, как в помещение тенью проскользнул Юнги, кивнул Чонгук. Вот же любопытный человечишка. — По тебе тоже, как-то сразу и не скажешь, что ты из прислуги самого Ким Намджуна. Видел я парочку его жополизов. И альбиносами они явно не были. — О, ты подготовился к нашей встрече? — с любопытством протянул Чимин, медленно оглядев альфу с ног до головы. — Много справок навёл? — Не особо, — присев на пол, рядом с омегой, проговорил Чонгук. А альбинос всё-таки чертовски красив. И не глуп, по всей видимости. И этот взгляд голубых глаз… словно в душу скотина смотрит. — Любопытная информация сама меня нашла. — И сколько биг босс готов за меня заплатить? — Достаточно, — немного подумав, уклончиво ответил Чонгук. — Ты, Цаца, навёл немало шума, когда дёру давал. Я даже восхищён немного. — И что теперь? — выждав несколько секунд, прямо спросил Чимин, зачем-то скосив взгляд на знакомого ему уже человека, пальцем тычущего в «парящего» призрака. — Вернёшь ему меня и заживёшь долго и счастливо? — Знаешь… была такая мысль, — слишком очевидно подбирая слова, промолвил Чонгук. — Но на твоё счастье, у меня кое-какие тёрки с Намджуном. — Кое-какие? — в ладошку прыснул Чимин, всё ещё не без интереса наблюдая за Юнги, напрасно пытающегося слиться с призраком. Хм. А Чон-то человека не выгоняет. Неужто настолько доверяет? Удивительно даже. Чем такой слабак может быть полезен такому сильному альфе? Неужели… они любовники? Ого. Да за такую информацию о Чоне Намджун бы душу Дьяволу продал. Взять себе на заметку, что ли? — Да от ваших разборок весь квадрат ходуном ходит. — Иногда бывает, да, — легко согласился Чонгук. — И с этим давно уже пора заканчивать. Поможешь мне поставить Намджуна на место? — И зачем мне это делать? — совершенно не удивился предложению Чимин. Поставить Намджуна на место? Звучит, конечно, весьма хорошо, но как будет на деле? — А у тебя есть выбор? — не стал строить из себя святую невинность Чонгук. — Цаца, ты в весьма затруднительном положении. Я могу завтра же продать тебя в соседний квадрат. Да, деньжат мне за тебя там отвалят поменьше, чем обещал Намджун, но и фиг с ним. Главное, что я знатно так ему поднасру. Поверь, мне этого хватит. — С чего ты взял, что я вообще, что-то знаю? — с вызовом посмотрев альфе в глаза, спросил Чимин. — Знаешь ли, господа не особо любят вести светские беседы со своими слугами. Скажу даже больше, зачастую они их даже не замечают. — Соглашусь. Но! Господа любят говорить друг с другом, а у слуг есть уши. Ты прислуживал омеге Джуна. Ты знаешь, кто он и как выглядит. Пусть и не в мельчайших деталях, но всё же наслышан о его ближайших планах. А это очень ценная информация, Цаца. Я готов работать с тобой. И, поверь, обижать не стану. — Даже так, — оскалился Чимин, заметно расслабляясь. Чон хочет знать, кто омега Намджуна? О, дорогой, ты будешь в шоке! За такую информацию и умереть не жалко. И ведь умирают же! Практически каждый день. — Но вот ты приходишь ко мне и говоришь: «1310, давай работать вместе». Но ты просишь без уважения. — Ты себя сейчас, что Крёстным отцом возомнил? — весело рассмеялся Чонгук. Какой занятный омега. Почувствовал, что его пока не планируют продавать и сразу же распушил свои пёрышки. Даже интересно, как тот поведёт себя дальше. — А почему бы и нет? — хмыкнул Чимин, тщательно обдумывая свои дальнейшие слова. — Хорошо, допустим я соглашусь. В чём моя выгода? Говори прямо и не вздумай увиливать. — Я не стану тебя продавать. Заведу новенькое право собственности и буду защищать, пока наше сотрудничество не закончится. Потом просто отпущу с этим же правом собственности. Ещё пожелания есть? — А гарантии какие? Я не верю никому на слово. — Тебе, что расписку написать? — Как вариант, — лениво кивнул Чимин. Расписка? Что за чушь? — Надеюсь, пока мы будем играть в дружбу, я на цепи сидеть не буду? — Ты сможешь свободно передвигаться по дому. На улице — только со мной. — А если я сбегу? Что тогда? — Не сбежишь, — тоном, не терпящим возражений, проговорил Чонгук. — Тебя за пределами этого дома с собаками ищут. Окажешься сам на улице — сразу умрёшь. — Похоже выбора у меня нет, — как-то неопределённо зыркнув в сторону Юнги, хмыкнул Чимин. — Снимай ошейник. — Конечно, — хищно оскалился Чонгук, заметив короткий взгляд в сторону своего человека. Этот омега бессмертный, что ли? — Юнги, метнись кабанчиком на первый этаж, там в третьем призраке слева ключи от ошейника. — А? — встрепенулся Юнги, всё это время совершенно бессовестно грея уши чуть ли не на самом видном месте. — Сейчас. Проводив Юнги крайне сосредоточенным взглядом, Чонгук терпеливо дождавшись пока шаги человека максимально отдаляться от двери, резко, без предупреждения, поддался вперёд и голодным коршуном, набросился на неожидающего этого омегу. Повалив альбиноса на спину и обхватив его шею двумя руками, Гук, ощутимо сжав пальцы, прорычал глядя тому в глаза: — Слушай меня внимательно, ибо повторять я не стану. Если с головы Юнги упадёт хоть один волосок, я убью тебя самым изощрённым способом, на который только способен. Я привяжу голого тебя к обеденному столу в центре улицы и острым ножом буду отрезать маленькие кусочки плоти и раздавать их всем желающим. Сброд будет постепенно пожирать тебя, а ты будешь биться в агонии и смотреть-смотреть-смотреть на это. Я искусный палач, Цаца, умирать ты будешь долго и мучительно. Тебе нравится такая перспектива? — Как-то не очень, — задыхаясь выдохнул Чимин. — Так что? Будешь хорошим мальчиком? — Да! Я не трону твоего человека. Клянусь! — Умничка, — отпуская омегу и вновь расслабленно садясь рядом, почти дружелюбно улыбнулся Чонгук. Испуганно хватая ртом столь необходимый сейчас организму воздух, Чимин всё никак не мог отделаться от мысли, что его обвели вокруг пальца и ловко заманили в искусный капкан. На что он вообще сейчас согласился? Чон отвратителен и безжалостен. Такого ли защитника он себе хотел, со скандалом сбегая от Намджуна?