Что могло пойти не так?
Двери монастыря всегда были открыты так, что забредший путник мог зайти внутрь в любое время суток. Со слов монахинь, что так же дежурили в ночное время, обычно такого никогда не случалось. Монастырь Святого Ордена мог бы показаться жутким в такое время суток, тем более учитывая непрекращаемый дождь и гром с молнией за стенами. Все сёстры разошлись и принялись ложиться спать в своих комнатах, оставив девушку в полном одиночестве.Сколько времени прошло с тех пор, когда Пастри приступила к обходу?
— Она сама не могла дать ответа на этот вопрос.
В главном зале пахло сладким медовым воском, что не прекращал струиться вниз от горящего пламени свеч, зажжённых путниками, что пришли сюда на вечернюю службу. Опустив подсвечник с горящей внутри свечой, девушка села на одну из скамеек и вновь задумалась о воли Ведьм и о том, что видела не так давно. От мыслей её отвлёк резкий скрипучий звук.Неужели кто-то решил исповедаться в такой час?
Пастри тихонько встала с нагретого места, поправив длинное убранство, взяла за ручку фонарь и прошла к путнику. Он был одет в тёмно-коричневую накидку с капюшоном, что свисала чуть ли не до самого пола. На удивление, незваный гость не произнёс ни слова. — Могу ли я узнать цель вашего визита? — прошептала монахиня. Ответа вновь не послышалось, но рука странника указала прямо на деревянный конфессионал. Нельзя было не заметить странность тени, которую она отбрасывала. Уж больно большой она казалась, но скорее всего так падал свет. — Хорошо, пройдёмте за мной. Девушка, с некой опаской и уже зарядив арбалет, двинулась вперед прямо в сторону исповедальни и услышала тяжёлые шаги путника. Пройдя в разные двери, они переместились в комнаты, где устроились на деревянных скамьях. Теперь их разделяла разве что узористая решётка и, скрывающий личность по ту сторону, свисающий кусок коричневой ткани. — Вас что-то беспокоит? Не даром же вы пришли в такой час, — всё ещё спокойным и умиротворяющим голосом, поинтересовалась Пастри. — Да… Меня не покидает ощущение того, что именно вас я и искал, — до боли знакомым, низким тембром голоса, ответил парень. — Хм, кто же вы такой? Возможно, я смогла бы вас вспомнить. Мы когда-нибудь виделись? — Конечно виделись. — И когда же? — Не делай вид, что не помнишь меня, Пастри, — на последнем слове голос стал куда грубее, что было замечено девушкой. — Так это ты… Уже как месяц пытаюсь забыть о всём том, что видела в той башне. Разве священный артефакт не должен был помешать тебе сюда войти? — Ты про эту статую огромной вилки посередине алтаря? — Не смей так называть священные реликвии! Учти мой долг, как монахини, выслушать каждого. Поэтому я не прогоню тебя несмотря на то, что ты не должен находиться в столь священном месте. Итак, зачем ты пришёл сюда? — …Ответь, почему ты пытаешься забыть истину? — А вдруг это была неправда, просто дурное видение. — Ха, «дурное видение» значит. — Ведьмы не могут так поступать с нами… Я не могу этого принять, это противоречит всему тому, чему меня учили здесь. — Откуда тебе знать, что учения этого Ордена верны? — Так написано в священных книгах, а они точно не станут лгать. — Книги же были написаны кем-то, кто уже был здесь. Разве ведьмы стали бы их писать? — Вдруг этот «кто-то» видел истинные помыслы божеств, вот и написал об этом. — Тот кто видел истину, сейчас находится у власти и вершит правосудие. — Какой ценой? Ценой своих же союзников и друзей?! Вспомни какой хаос устроила Тёмная Колдунья. Вспомни сколько страданий и слёз было вылито безвинными. Ах да, тебе же этого не понять! — Это потому, что я появился на свет из того места откуда появляются монстры? — Не только поэтому. — Поверь, те кто присоединился к учениям Тёмной Колдуньи сейчас ни о чём не жалеют. — Это потому что ни у кого из вас не было должного выбора? — Да, по крайней мере у меня. — Это всё из-за руки, которую она тебе даровала? — Верно, теперь я вынужден исполнять свой долг перед ней. — Но ведь долг не может быть вечным. — А куда мне ещё податься? Думаешь здешние горожане будут рады монстру в их городе? — Естественно нет, но скорее всего ты бы стал обычным недоразумением. — Я и так ходячее «недоразумение». — Неужели ты пришёл сюда просто напомнить и не дать мне забыть об истинном учении ведьм? — Не только по этому. — Что-то ещё? — Тогда, когда ты не пустила стрелу из своего заряженного арбалета… Ты же увидела во мне человека, не монстра как все. — Да, признаюсь это было крайне глупо, надо было выстрелить в тебя в ту же секунду. — Но ты не выстрелила, ни в ту секунду, ни через секунду… — Да, но это всё из-за Гранат. — А если бы она не прервала тебя, ты бы выстрелила? — Боюсь на это, я не могу дать какого-то определённого ответа. — Значит нет? — Я сказала, что не знаю! — повысив голос, серьёзно ответила монахиня. — Понятно… Ладно думаю мне самое время возвращаться в свою скромную обитель, — слышно вставая со старой скамьи, сказал парень. — Удачи, как-никак предстоит путь через тёмный лес. Да и, погода оставляет желать лучшего. — Спасибо, если захочешь, можешь приходить. Тем более монстрам ты уже известна, они не станут тебя трогать. — Почему ты вообще решил, что я захочу вернуться? — А почему нет? Один раз пришла, значит и второй раз прийти можешь. — Ладно, уходи… Не дай Бог тебя кто-то увидит, тем более здесь. — А что? Волнуешься за меня? — Что за ересь? Нет конечно. Поверь, в отличие от меня ни одна сестра здесь не побрезгует воспользоваться своим арбалетом и прикончить тебя. — Тогда буду аккуратен выходя из этого «священного» места. Пастри встала с деревянной скамейки и вышла из исповедальни, практически одновременно с Вельветом. Пройдя совсем чуть-чуть по блестящей плитке, он остановился. Девушка также стояла в недоумении и негодовании насчёт того почему он не уходит. — До свидания, сестра. — До свидания, дитя моё. Вельвет тотчас взял руку монахини, без какого-либо сопротивления той, и украдкой её поцеловал. Пастри стояла в полном шоке, словно парализованная. Ничего не оставалось, кроме как смотреть на то, как парень быстрым шагом выходил из монастыря. Она не могла поверить в то, что подобный поцелуй от столь грешного и грязного существа способен разжечь её плоть. Разжечь те чувства, которые монахиня поклялась больше не пробуждать и это всё из-за Вельвета?Вздор! Да быть того не могло!
Как она, давшая обет в верности всевышним, способна почувствовать влечение от того, с кем по клятве должна бороться и убивать ему подобных? Так много грешных мыслей в голову растерянной молодой девушки никогда не лезло. Слава небесам никто сейчас не видел её румянца, рассеянного по всему лицу, и трясущихся в потрясении рук. Присев на ближайшую скамейку и отставив фонарь, Пастри принялась себя успокаивать.Волновалась ли она за Вельвета?
— Скорее нет, чем да.
Ведь этот парень буквально генерал всех чудищ в округе. Вряд ли с ним вообще могло что-либо случиться. Впрочем, где-то глубоко, в душе её все же съедало противное чувство волнения и переживания. Не столь из-за его сумасбродной выходки, сколько из-за его смелости прийти в священный монастырь, где парня могли спокойно приравнять к монстру и без задней мысли убить. Смотря опасности в лицо он всё же смог отыскать её здесь, но зачем?Стал бы Вельвет рисковать собственной шкурой, если бы его действия не имели бы никакого смысла?
— Возможно, но о мотивации этого парня можно было размышлять целую вечность.
За окном уже затихал шум дождя, а грома, как и молнии, уже давно не было слышно или видно. Девушке представилась возможность увидеть, как солнце встаёт из-за горизонта, освещая всё вокруг своими светлыми и тёплыми лучами. Веки становились тяжелее и непроизвольно закрывались сами собой, единственное чего сейчас хотелось — это поспать в мягкой постели. Вдруг Пастри кто-то тихонько потряс за плечо, это была Преподобная Мать. — Простите, всего лишь на пару минуток закрыла глаза, а- — немного мямля и прикрыв зевок быстро протянутой рукой, сказала девушка. — Ничего дитя моё, думаю тебе лучше пойти и выспаться. Я буду ждать тебя на обеденной молитве в двенадцать часов дня, — спокойным, словно понимающим, голосом, сказала настоятельница. — Хорошо, простите ещё раз. — Дитя, незачем извиняться. Но прежде, чем ты уйдешь, я хотела бы поинтересоваться откуда на полу такие грязные следы? Неужели кто-то ночью заглядывал? — А? Да, заглядывал сюда один путник. — Я полагаю, он решил исповедаться? — Да, всё как Вы и сказали. — Понятно, теперь иди спать, тебе следует набраться сил. Пастри еле поднялась на ноги и добрела до своей спальни. Покрутив кругловатую ручку, дверь открылась. Девушка сняла обувь, молочный клобук, белый апостольник и тёмно-фиолетовую рясу. В тёплом чёрном одеянии, что она поддевала под основную форму, Пастри свалилась на мягкую кровать. Было даже все равно на слегка сдавливающие ноги тёмные чулки на подтяжках. Всего того, чего девушке хотелось сейчас — это хорошенько выспаться.***
Под багровый рассвет в городке, Вельвет, идя по родной дороге, вдоль которой расположились красно-белые выступы заострённые на концах, как раз подходил к Башне Сладкого Хаоса — его дому. Чем ближе к пекарне, тем большая часть леденцов, начиная с верха, плавилась от неистовой жары. Сама тропа также была красивой, чистая с натёртыми до блеска крупными круглыми вкраплениями. Возле печи его уже заждалась вечно недовольная Гранат, а судя по её лицу парню предстоял сложный разговор. — Ну и? Где ты пропадал всё это время?! — нахмурив брови и смотря прямо в душу, спросила девушка. — Решил территорию обойти… — Лад- Постой… Да от тебя же за километр смердит белой магией, прямо как… От той девчушки, что была здесь недавно. С какой же целью ты решил посетить Монастырь Святого Ордена? — Я думал- — Индюк тоже думал и знаешь что? Сварился заживо. Ну и, что ты там себе думал? — Я решил напомнить ей о правильном учении и о правоте нашего мастера. — Вот как, но зачем? — В смысле зачем? — удивлённо спросил Вельвет. — В этом не было необходимости, девушка должна была сама всё обдумать и решить какое из мировоззрений по её мнению будет правильным. Незачем было повторять ей это сказание дважды. К тому же, ты подверг себя и всех нас опасности, что заслуживает отдельного выговора. — Какой ещё опасности? Это же просто монастырь, где поклоняются Ведьмам. — Это так, но если бы тебя поймали, то выпытывали бы всю информацию до последней капли крови. — Откуда ты вообще можешь знать об этом? — В то время, пока та монахиня видела ведение, моё зеркало «прочитало» её душу. Теперь я могу видеть всё то, что она видела в монастыре. Поверь, она знает куда больше, чем вы все думаете, а вот её жизнь до этого практически отсутствует. Возможно с её разумом могли что-то сотворить. — Хм, а есть предположения насчёт того, что именно они могли сделать? — Промывку мозгов, обычную промывку мозгов. Либо она держит свою настоящую историю и личность в строжайшем секрете, что даже моё зеркало не смогло её проявить. Впрочем, в таких случаях мне нужно куда больше времени, а не какие-то жалкие несколько минут. — Все равно мне не была интересна её личность. — Было бы удивительно если бы она вообще была тебе интересна. — Итак, с какой целью ты изначально сюда пришла? — скрестив руки перед собой, спросил парень. — Вельвет, все сроки, которые мы тебе предоставили, уже просрочились, а результата всё нет и нет! Когда ты уже станешь хоть что-нибудь делать? — Я устал повторять про то, что печь покрывается ржавчиной, тесто которое там выпекается черствое и наконец монстры не хотят причинять никому боль. — Это священное место, здесь есть всё для устранения неполадок. Сколько ещё раз МНЕ нужно об этом повторять? — Я пытался очистить ржавчину и чуть было не лишился руки, таков внутренний жар. Причём он не угасает и избавить печь от высоких температур просто невозможно. — Ладно печь, тесто, но почему монстры в большинстве случаев ведут себя мирно? — Знал бы я на это ответ. — Возможно это связанно с твоим заботливым и добрым отношением к ним? — А что ты предлагаешь? Бить, кричать и упрекать новорождённых? — Стоило бы попробовать. — Я не стану этим заниматься! Представь, как я буду им в глаза после подобного смотреть? К тому же, за таким воспитанием могут вытечь последствия. Да они ж потом сами меня на тесто пустят и не посмотрят, что их командир. — Что ж, раз ты так хорош в психологии, то найди решение. А не то, его придется найти мне. — Хорошо, хорошо… — Сколько раз я слышала это «хорошо», и во многих случаях у тебя ничего не получалось, и вероятнее всего опять не получиться. — Можешь выливать яд на меня сколько угодно, это никак не повлияет на мою работоспособность. — Мгх, опять мне придётся продлевать сроки… — Да и вообще, почему ты так волнуешься насчёт моих посещений того монастыря? — К твоему сведенью в этом монастыре есть всё для того, чтобы убить самого сильного монстра из твоего войска. В том числе и тебя. — Я понял, Гранат. Обещаюсь в ближайшее время увеличить производство монстров. — Это прекрасно, боюсь пришло время нам прощаться. Удачи и спокойной ночи. — Тебе тоже. В ту же секунду плавным и изящным движением, с помощью гранатовой магии, жрица создала портал, который вел прямиком в место, где проводились многие переговоры с преданными последователями учения Тёмной Колдуньи. Девушка вошла внутрь так же быстро, как и до этого начертила круг в воздухе перед собой. После того как её кроваво-красная мантия скрылась во мраке, портал закрылся и в атмосфере остались лишь, постепенно рассеивающиеся, частички тьмы. Теперь парень остался наедине с собой и своими мыслями. Смотря прямиком на влажный от прошедшего дождя пол, Вельвет вновь задумался о Пастри. Ведь настоящей целью его визита вовсе не являлось напоминание о неправильности взглядов Ордена которому она служит, а совсем другое…Хотелось ли ему вновь увидеть белоснежно-золотой убор девушки или же как в последний раз вдохнуть приятный сладкий аромат её духов?
Конечно… Да что там! Он до сих пор чувствует ту лихорадку, при одном только воспоминании о том, как поцеловал ту нежную руку. Как будто она принадлежала настоящему ангелу, коих ему следовало опасаться и бояться как огня. Всё же, такой прекрасной девушке не следует гнить в этом лживом и гадком монастыре, она не должна ходить под кем-то и бояться высказать своё мнение и взгляд на истину. В то же время, как сказала Гранат, не стоит на неё давить, но неужели она действительно не понимает бредовость учения в которое верит? Ко всему этому, Орден вряд ли позволит им- — Гав! Неистовый лай разнёсся вокруг, что и отвлекло Вельвета от размышлений. Опустив взгляд, взору представился его верный любимец — Чиффон. — С этими мыслями совсем про тебя забыл, малыш. Дай угадаю ты проголодался? — опустившись на колени и поглаживая шерсть питомца своей монстрической рукой, спросил парень. — Сер, просим простить нас, ибо мы стали случайными свидетелями вашего разговора с Кровавой Жрицей, — грубым и звонким голосом сказал длинный скелетообразный монстр с красно-белыми рогами на голове. — Ничего, мне нечего от вас скрывать — поднимаясь, сказал Вельвет. — Сер, эти слова очень благородны с вашей стороны. — Спасибо, теперь приступайте к своим обязанностям, учтите я всё проверю, когда вернусь. — Приказ принят, сер! — в один голос, чуть ли не хором сказали бойцы, приложив правую руку к голове, а левую держа неподвижно у бедра. — Вольно, солдаты. Сказав это, генерал вместе со своей верной гончей направился к выходу из пекарни. Парень прошёл к дороге, что вела к его дому, находящийся в стороне, неподалёку от высокой башни с большими столовыми приборами вверху и десертами на тарелках, многие из которых были украшены «живыми» декорациями. Через пару минут Вельвет уже был в месте назначения. Ещё раз обернувшись по сторонам, он достал ключи из-под коврика и отворил ими замок. Войдя в прохладное помещение, парень обтёр ноги, повесил мокрую накидку на крючок и развязал красную шнуровку, сняв кожаные сапоги. Переобувшись в домашние тапочки, но так и не переодевшись, Вельвет прошёл на кухню. Включив свет, он достал с верхнего ящика мешок с кормом. Радостный Чиффон уже начинал скакать и беситься возле хозяина весело виляя хвостом. Парень подошёл к миске, вокруг которой уже наворачивала круги довольная гончая. Пару секунд и ёмкость была наполнена свежим кормом, который сразу же принялся есть пёс. Вельвет украдкой погладил того по спине, поднялся, сложил корм и достал с морозилки пачку замороженных полуфабрикатов. Затем положил их рядом с плитой, налил воду в кастрюлю и поставил её на зажжённую комфорку. Гнетущую тишину и обстановку разбавлял разве, что Чиффон. Пёс прыгал и бегал возле хозяина явно радуясь тому, что он вернулся живым и невредимым. Парню также была дорога его гончая.Сколько лет он уже вместе с ним был при исполнении здесь?
— Даже на пальцах не сосчитаешь.
Быстро поужинав, убравшись и приведя себя в порядок, обессиленный Вельвет плюхнулся на мягкую кровать, которую самолично с утра заправил. Следом за ним запрыгнул Чиффон и лёг, как всегда, возле хозяина. Слабые лучи уходящей луны просачивались сквозь окно и немного освещали комнату. Парень поглаживал мягкую шерсть любимца и чувствовал как начинает засыпать. Поставив будильник, он накрылся одеялом и сонно поглядывал в окно, за которым серебряную луну уже сменяло золотистое солнце.