Я нашёл тебе (Кожа и бархат)

Звонок мобильного нарушает ночную тишину, в которую уже пару часов назад погрузилась комната. Синчэнь вздыхает и смотрит на дисплей. Ну, конечно. — Здесь есть гей. Я… — Цзян Чэн, нет. В этот раз я никуда не поеду. Уже слишком поздно. И правда, звонок поступил на пару часов позже «обычного». — А надо. Что я, просто так его для тебя вылавливал? Он ещё брыкался. Пришлось ему показать, что со мной шутки плохи. Сяо, догадывавшийся как мог показать Ваньинь, сел на постели. — Как сильно ему досталось? — Ну… — Скинь адрес смской. Скоро буду. И сам сбросил вызов, потому что пошёл к аптечке. То, что они не в больнице, а в клубе, это, конечно, хорошо. Но сам факт того, что какому-то гею досталось от Цзян Чэна… «Какому-то», потому что в этот раз, кажется, пойманным был не Сюэ Ян. Тот никогда раньше не сопротивлялся. Кроме этого раза… Синчэнь вздохнул и сел на привычное место напротив. Клубы меняются, а ситуация нет. Даже смешно. Под носом у Яна был след от плохо стёртой крови. — Сюэ, иди ко мне. Я обработаю. Цзян Чэн, — укоряюще. — Зачем надо было его бить? — Он хотел свалить. — Ну и отпустил бы. — Не мог. Нужно было, чтобы ты приехал. А теперь я пойду посижу за другим столиком. Но если он постарается сбежать, ему от меня достанется, уж поверь, — Ваньинь хмыкнул и удалился, прихватив свой недопитый коктейль. Ян, к этому моменту уже пересевший к Сяо, зашипел. — Мудак. Ему что, развлечений в жизни мало? Так в театр или в цирк пусть сходит. — Боюсь, наш спектакль ему нравится намного больше, — вздохнул Синчэнь, доставая перекись и начиная аккуратно обрабатывать ссадины. — Неплохо он тебя. — Ну это ничего. Ему тоже досталось. — Может, расскажешь, что случилось? Ты почему сопротивляться начал? Никогда же не… — Да потому что! — перебил, воскликнул, но потом, заметив, что на них смотрят (и Цзян Чэн в том числе) нахмурился и продолжил более спокойно. — Потому что надоело уже каждые выходные один и тот же спектакль играть. Я уже даже и клуб выбрал на другом конце города, куда вообще никто не суётся, так он всё равно здесь оказался. Чудо какое-то, не иначе. Я ему не актёр. И не на актёра учусь даже. — А на кого учишься? — Сяо легко подул, чтобы меньше щипало, а заодно немного изменил тему разговора, чтобы собеседник хоть немного успокоился. — На гейм-дизайнера, — всё ещё недовольно, но вроде уже спокойнее. — Звучит серьёзно. Тяжело? — Временами, но я очень стараюсь. Мне нравится. Не знаю, насколько всё это будет прибыльно, главное, что сейчас я получаю удовольствие. — Ты привык жить здесь и сейчас? — Ну, знаешь, — короткая усмешка, которая тут же изменяется в болезненную — уголок губы снова закровоточил. — У меня не было выбора. Либо живи здесь и сейчас, либо не живи вовсе. — Тяжёлое прошлое? — А оно может быть иным у сироты? — Ох… Мне жаль, — и сжимает легко чужие руки в своих, словно в знак поддержки. — Всё в порядке. Я выбился в более-менее приличное общество. По клубам вот хожу, учусь. Значит, всё не так уж плохо. — Ты ходишь по клубам, чтобы грабить и пить на халяву. — Подумаешь… Ну и, раз уж ты сам заговорил, закажешь мне коктейль? Чтобы загладить ущерб. — Самый сладкий и крепкий, что есть в баре? — Синчэнь усмехнулся. — Разумеется. Атмосфера стала немного полегче. По крайней мере Сюэ перестал шипеть и метать гневные взгляды, хотя всё ещё выглядел недовольным. До первого глотка из стакана. Потом выдохнул и даже как-то расслабился. Теперь он выглядел больше уставшим. Под глазами вырисовывались круги от недосыпа. Да и смотрел уже не на Цзян Чэна, а на Сяо. Странно смотрел. Тот вздохнул. — Ну что такое? — Что ты со мной тогда сделал? — неожиданный вопрос. — Я извёлся, пытаясь понять, но так и не понял. Это были такие странные, но противоестественные ощущения. Я не понимаю. Это не даёт мне спать по ночам. Это какой-то чёртов кошмар. Я никогда не думал, что мне может понравится подобное, но ты… Ты сломал меня! Я не понимаю. Я пытался даже сам. Ну, сам, — Ян на секунду приложил собственную руку к шее. — Но ничего не получилось. То есть, нет, приятно, но как-то не так. Не то. Это всё ненормально. Так не должно быть. — И ты поэтому пытался сбежать? — Просто не хотел, чтобы всё повторилось. — Почему не попытаешься вновь? — Потому что хочу, чтобы всё повторилось. Прозвучало безнадёжно. Словно это говорил зверь, попавший в ловушку, и даже принявший факт того, что ему не выбраться. Принявший свою судьбу. Он смотрел на охотника и был готов ко всему, что тот решит с ним сделать. А охотник… Знал ли он свои желания настолько хорошо и чётко? Знал ли он, что делать с тем, кто попал в ловушку, о которой он даже не подозревал? — Мой мальчик, — само срывается с языка. — Мастер, — и прикрывает глаза. Он готов ко многому. И это так завораживающе и страшно одновременно. Синчэнь вздохнул и протянул руку, провёл ею по чужой щеке, чувствуя подушечками пальцев незаметные для глаза старые шрамы. Видно, сильно доставалось Сюэ в своё время. — Сегодня опять придётся играть спектакль. И вновь страсть. Или я даже не знаю, что. Впрочем, думаю, вновь будет достаточно двух поцелуев. Как считаешь? — Сяо опустил руку. Перед ним стоял бокал белого вина, как и в прошлый раз. Позволил себе маленькое удовольствие. — Думаю, что ты прав. Какой-то у твоего Цзян Чэна пунктик на эту цифру. Не спрашивал? — И не собираюсь. Это его дело. — А страдаем мы. — Так уж и страдаем? Ты пьёшь на халяву, ночуешь на мягком диване, конфеты таскаешь. В прошлый раз, кстати, не взял. Удивил меня. — Я ушёл в смешанных чувствах, знаешь. Не до этого было как-то. — Выходит, не такой уж ты любитель сладкого, — Синчэнь усмехнулся. — Или… — его губы коснулись чужого уха. — Ты нашёл что-то слаще конфет. Он чувствовал, как Ян выдохнул немного неровно, как подался к нему неосознанно за лаской, но тут же одёрнул себя. Пытался сдерживаться. Казаться таким же независимым и наглым, как и при первой встрече. Что же, наглым он и правда был, а вот независимым… Сяо помнил, как сладко тому было от руки, сжимающей горло. Или от руки, тянущей за волосы… Так уж ли этот зверь был теперь независим? — Хочешь ласки? — улыбнулся ласково. Искренне. — Ты всегда можешь переступить свою гордость и попросить. Это не так сложно, как ты думаешь. — Сложно, — Сюэ хмурится. — Я не привык просить. — К сожалению, в этом мире всегда приходится идти на какие-нибудь жертвы или уступки. Сейчас жертвой должна стать твоя гордость, иначе ты не получишь сладости. Вообще, мы можем просто поцеловаться пару раз и уехать уже прямо сейчас. Время довольно позднее. Но если ты хочешь немного удовольствия… — Я понял. Дай мне немного подумать. — Разумеется. И Ян думает, потому что ему никуда от этого не деться. Он уже попал в непривычную, неоднозначную ситуацию. Он уже столкнулся с тем, что не понимает сам себя. Зато рядом есть человек, который если не поможет в себе разобраться, то хотя бы подарит ещё немного тех самых, запретных ощущений, от которых так хорошо-хорошо… Сюэ делает несколько больших глотков коктейля. Смесь крепкого алкоголя в момент затуманивает мозг. Этого хватает, чтобы без спроса (ах, как он мог забыть) оседлать чужие колени. Сяо, впрочем, не против, ему самому интересно, что будет делать его мальчик. А мальчик целует так, что если бы они не сидели, то колени точно дрогнули. Целует почти отчаянно, с каким-то невероятным, почти диким пылом. Он решил сразу в омут с головой. Лучше испытать удовольствие, раз уж выпал такой шанс, чем долго думать о последствиях и вообще сидеть анализировать свои чувства. Удовольствие, вот что самое важное. Таков принцип был первым ещё в раннем детстве, когда лучше было украсть конфетку, насладиться ею, а потом стерпеть наказание, чем вообще ничего не сделать. Сейчас ему обещали кое-что получше конфет. Послаще. — Пожалуйста, — лишь на секунду отстраняясь от губ Синчэня. Такого светлого. Такого сдержанного. А тот даже медлить не стал. Когда его рука легла на шею, когда большой палец лёг на кадык… О…. По всему телу Яна прошла сладкая дрожь предвкушения. Её сдержать было слишком, слишком сложно. Он оказался таким чувствительным… Удивительно, как быстро незнакомый человек нашёл его слабости. И как же прекрасно (нет-нет-нет), что всё так совпало. Сюэ стонет в чужие губы, но не отстраняется от них больше. Интересно, для Цзян Чэна это уже второй поцелуй или он даст им ещё время? Прерываться именно сейчас было, кажется, смерти подобно. Потому что он только решился. Потому что ему нужна была эта сладость. Потому что…. Тихий хриплый стон тонет в поцелуе. — Ещщё… — шипит, глаза щурит, просит. Целовать уже не может — не хватает сил. Дышит сорвано. Давление на его шее усиливается. Сладко-сладко-сладко… Руку разжимают, и это подобно падению с невероятных высот. Упасть не дают… Что это? Чужие зубы? — Ч-чёрт… Зубы у Сяо, оказывается, не менее острые, чем его собственные. И впиваются они в так и не отошедшее от ощущений горло. Сглатывать невероятно сложно. Кадык дёргается, но и это отдаётся болью. Приятной болью. Ян чувствует себя игрушкой в руках умелого мастера. Мастера… Его мастера. Пусть и всего лишь на эту ночь. — Мальчику нравится? — тихая усмешка срывается с губ отстранившегося Синчэня. — Можешь не отвечать, — усмешка становится шире. — Я чувствую. Тебя всё ещё ужасно легко возбудить. — Н-не… — голос не хочет слушаться. Говорить больно. — Не меня одного. Благородный даочжан. Мастер. В ответ, конечно, тактично молчат. Но Сюэ-то чувствует. И тут… И тут он понимает, что хочет отблагодарить мастера. Он, привыкший в первую очередь заботиться о собственном удовольствии, понимает, что должен сейчас отблагодарить. Хочется выпить, но это невозможно — будет больно. Даже нет, просто неприятно. Вдох. Выдох. Языком по губам. Ян сползает с чужих колен, но только за тем, чтобы опуститься на пол. Он знает, чего хочет. Он не привык отказывать себе в исполнении собственных желаний. Вот тут уже очередь Сяо выдыхать и смотреть на Сюэ с удивлением. А тот под столом устраивается, облизывается, руки к его ширинке тянет. И смотрит. Не торопится, словно спрашивает, но на деле просто просит. — Мастер. Разреши. Тебе понравится. Прошу. Странно. В таком положении, а всё же просит, не приказывает, не берёт своё. Кто бы знал, что зверя приручить окажется не так сложно, нужно лишь выбрать верный подход. — Мастер… — Хорошо, — неожиданно для самого себя. И теперь уже он в омут с головой. Синчэнь оглядывается по сторонам. Нет, их не замечают. Им на руку всё: освещение, мрачный интерьер, с которым Ян идеально сливается, расположение столика. На них не смотрит в этот момент даже Цзян Чэн, внимательно изучающий меню. Сяо никогда не позволял себе подобного. Он всегда думал, что близость между людьми должна быть за закрытыми дверями спальни. Думал, а в итоге не смог отказать чужому просящему взгляду. Просящей интонации. Это какой-то кошмар. Но, надо признать, сладкий кошмар. Потому что чужие губы на его члене — это, внезапно, сладко. И немного смущающе, если честно. В прошлом ему так не делали. А тут всего лишь случайный знакомый. Ещё и людное место… Он точно в каком-то кошмаре. Вплетает свои пальцы в волосы Сюэ. Просто сжимает их, пока по его члену проходится чужой горячий язык. Держит, пока губы целуют его головку, а кончик языка проходится по уретре. Сжимает сильнее, когда Ян вбирает головку в рот. Глоток вина делает вместе с тем, как тот пропускает окрепший член в рот, губами скользя по стволу. Рука с бокалом едва вздрагивает. Приходится сохранять нормальное выражение лица, чтобы никто ничего не заподозрил. Получается, кстати, очень даже. Многолетний самоконтроль и духовные практики никогда не подводили. В том числе и сейчас. Но… Это происходит одновременно. Ян с тихим болезненным стоном пропускает член Синчэня в горло. Цзян Чэн, неожиданно появившийся перед столиком, спрашивает, куда делся пойманный гей. Сяо давится вином. Время останавливается. — Он… О-отошёл, — голос, хриплый после откашливания, срывается. А Сюэ, наглый паршивец, до этого замеревший, возобновляет ласку. И опять пропускает в горло. Ему больно и приятно одновременно. Ему нравится ситуация, в которой оказался его мастер. Ему просто нравится его мастер. Оу, чёрт. — Ты уверен, что он не смылся? — Ваньинь хмыкает, смотрит внимательно. Чувствительная головка пачкает естественной смазкой стенки узкого горла. — Более чем. — Мне кажется, что его нет довольно долго. Мне найти его? Я не дам ему смыться. Весь клуб прочешу, уж поверь. Рука, сжимавшая волосы, тянет за них. Тихий стон удовольствия сливается с музыкой, а вибрация от звука проходится по плоти, даря приятные ощущения. — Боюсь… ты его не найдёшь. — То есть, он всё же смылся? — Цзян Чэн хмурится. — Или ты сам его отпустил? — Я… — чужой рот скользит по члену в быстром темпе. Ян знает, что делает. — Я… — бёдра сами нетерпеливо дёргаются, пока Сюэ насаживается ртом на член Сяо. — Я… — головка каждый раз проникает в горло, ко всему действу подключается рука, добавляя именно тех ощущений, которых не хватало, чтобы…. Синчэнь стонет, откидываясь назад, ударяясь затылком о стену позади. Плевать. Как же хорошо. — Твою. Мать. Цзян Чэн понимает всё моментально. Наверное, он даже радуется тому, что слишком пьян в этот момент. — Кажется, с меня на сегодня хватит. Я вызову себе такси. А вы тут… кхм… Ну, в общем, да. И разворачивается резко, тут же направляясь к выходу. С него точно хватит. А Ян из-под стола выныривает, облизывается ужасно довольно. Он даже рад, что Ваньинь всё понял. Будет знать, как бить людей и таскать их за капюшон. Заслужил. Расслабленно падает на диванчик. А потом всё же аккуратно трогает так и замершего Сяо. — Ты как? Ты жив? — Жив, жив, — Синчэнь кое-как открывает глаза, садится ровнее, тут же за вином тянется. Перед Цзян Чэном стыдно. — Он всё понял. — Ну ещё бы. Даже я слышал твой стон. Жаль, не увидел твоего лица. Но, по крайней мере, мы теперь знаем ещё один способ отвязаться от твоего друга. — Он не… — Хорошо. От нашего верного зрителя. А вообще, я жду комплименты, — и ухмыльнулся. До ужаса нагло. — Только не говори, что тебе не понравилось, ни в жизнь не поверю. — Понравилось. Сяо выдыхает. Слишком странная ситуация. Слишком непривычная. Он никогда не был так безрассуден. Но этот мальчишка… О, он доставил истинное удовольствие. Оказалось, тело соскучилось по физической близости. Как долго её не было? Он тянется и тут же увлекает Сюэ в ласковый поцелуй. Благодарность. И только чувствуя непривычный привкус он понимает… — Ты сглотнул. — Да, — Ян кивает и улыбается чересчур довольно. — Я хотел, чтобы моему мастеру было приятно. К тому же, это было не так уж плохо. Синчэнь качает головой. Невероятный. — Хочешь, закажу тебе коктейль? — Нет, я пойду. Хочу хотя бы в этот раз попасть к себе домой. К тому же, горло болит, — ну, конечно, горловой минет после того, как тебя чуть не задушили — своеобразное удовольствие. — Только не извиняйся. Это приятная боль. Мне нравится, — он выходит из-за столика, одёргивает толстовку. — И кстати, коктейлем угощают обычно «до», — подмигивает. — Прощай, мастер. — Прощай, мой мальчик. Через несколько минут Сяо остаётся за столиком один. Он достаёт телефон и вызывает себе такси. Пора домой.