Я нашёл тебе (Кожа и бархат)

«Смотри на меня, когда я говорю, Я склонюсь к тебе и повторю. Ты побежишь, куда я укажу, И скажешь то, что я тебе скажу. Заплачешь, если я обижу, Возненавидишь тех, кого я ненавижу, Улыбнешься, если я улыбнусь».

— Здесь есть ге… — Я еду. Жду адрес в смс. Много времени прошло с того самого, первого звонка Цзян Чэна, когда он, не терпящий геев, решил, что Сяо прекрасно споётся с каким-то случайным, буквально первым встречным, геем. Шла уже пятая неделя этого бреда. Но в этот раз Синчэнь звонка ждал. И боялся, что его не случится. Потому что с тех выходных Ванинь ему ни разу не написал и не позвонил, да и не пересекались они. Стоило перед ним извиниться, но не было никакой возможности. А сейчас она появилась. Вместе с возможностью вновь увидеть Сюэ. Возвращаться без того из клуба в прошлый раз было даже странно. Новое заведение. Богатые золотые тона. Сяо в своей светлой одежде выглядит уместно. Сюэ, в своей вечной чёрной толстовке с капюшоном, кажется здесь лишним. Ему подходит темнота подворотни, а не роскошь клуба для тех, кто не думает о деньгах, и готов выложить невероятную сумму за коктейль. Цзян Чэн никогда не разбрасывался деньгами, но выпивать в подобном месте мог себе позволить. Даже видно было, с какой завистью и недовольством смотрел на него Ян, сидящий, разумеется, без ничего и вообще непонятно, что там забывший. — Ты меня даже не дослушал, — хмыкает Ваньинь вместо приветствия. — Ты становишься немного предсказуемым, — Сяо улыбается. — И… Я бы хотел извиниться перед тобой за прошлые выходные. Мы… — короткий взгляд на Сюэ. — Немного увлеклись. — Да уж. Ладно, развлекайтесь. Я, как обычно, буду недалеко. И, надеюсь, вам хватит мозгов не устраивать того, что было в прошлый раз. — Ты это заслужил. На эту фразу, брошенную наконец заговорившим (вернее, зашипевшим) Яном, никто благоразумно не отреагировал. — Тебя снова поймали, — Синчэнь улыбнулся. — Не слишком ли дорогое для тебя место? — В этот раз я сам дал себя поймать, — Сюэ тоскливо смотрит на блестящее, украшенное пионами, меню. — Ну, ты и раньше не сильно сопротивлялся. Кроме последнего раза. — Нет, ты не понял. Я встретил твоего друга сегодня вечером. Потом следил за ним, пока сюда не пришли. И тут уже дал себя поймать. — Но зачем? — Мне понравился последний раз. Подумал, что Цзян Чэн поможет выйти на тебя, а ты, в свою очередь, дашь мне немного удовольствия. — Хм… Хорошо. Сяо предпочёл не говорить это, но было интересно, понимал ли сам Ян, что становится зависим от удовольствия? Особенного, болезненного, но удовольствия. И он каждый раз стремится к его источнику. Сегодня буквально пошёл за тем, что к нему приведёт. Или, вернее, кто. — Хочешь выпить? Твой тоскливый взгляд на меню просто невозможно не заметить, — Синчэнь усмехается. — Хочу. — Но у тебя, разумеется, нет денег. — Зато у тебя есть. Хотя я даже не уверен, что столько, сколько нужно хотя бы на один коктейль. — Давай так. Ты будешь послушным мальчиком. И попробуешь заслужить коктейль. — Так сильно понравились мои губы на твоём члене? — Сюэ облизнулся. — Я рад. — Понравились. Но я не об этом. Просто будешь послушным. Будешь делать то, что я скажу. Тебе ведь и самому это нравится. Если не хочешь это признавать, — лицо собеседника слишком явно выдавало его реакцию на подобное заявление. — Можешь просто считать это игрой. Сыграешь в послушание — получишь любой коктейль. — Даже если он будет самым дорогим? — Да, — деньги Сяо сейчас волновали в последнюю очередь. Не одному же Яну получать удовольствие, верно? — Хорошо. Я согласен. Отлично. Игра началась. Синчэнь подзывает официантку. Белое вино, как обычно. Другу? Другу пока ничего. — Помнишь, как называть меня, мой мальчик? — Да. Мастером. Яну непривычно играть в послушного. Быть послушным. Даже воспитатели не могли его заставить, а тут какой-то почти незнакомый человек. Ха! Ещё и ради коктейля. Что за бред? Он же был барменом, может и дома себе смешать что-то. Если будет из чего. Просто хотелось оценить качество напитков именно в этом месте. И подыграть. — Сядь ровно. Покажи себя во всей красе, — Сяо улыбается словно бы покровительственно и откидывается на спинку мягкого диванчика. Сюэ не отвечает. И не потому, что ему нечего сказать — о, ещё как есть — просто его не просили открывать рот. Играть нужно по правилам. — Отлично. Ты красив, когда не стараешься свернуться в клубок или спрятаться за капюшоном, — смотрит ласково. — Ну-ну. Не веришь? Зря. А ты думал, почему тебя постоянно угостить пытаются? Не потому, что ты последний шанс мужчин в возрасте. И не только из-за твоей харизмы. Внешность. Ты красивый. Неприятно такое слышать? — От тебя… — чуть хмурится, потому что самому не нравится правду говорить. — От тебя — нет. Не неприятно, мастер. — Спасибо за искренность. Я вижу, как тяжело она тебе даётся. Конечно, такими темпами ты заслужишь коктейль намного быстрее. Но это не значит, что ко мне нужно подлизываться. Правда может быть и неприятной. — Мастер? — Да? — Мне называть тебя на «ты» или на «вы»? — Не имеет значения. Хочу, чтобы ты понимал, что вне зависимости от дистанции, которую навязывает выбор обращения, я всё равно твой мастер. Ты можешь обращаться ко мне как к другу, но я всё равно буду твоим мастером. Ты можешь уважительно обращаться ко мне, признавая во мне как минимум старшего. И я всё равно буду твоим мастером. — Спасибо, мастер. — Хорошо. Думаю, ты довольно посидел напротив. Переходи ко мне. Хотя стой, — в голову приходит идея. Неожиданная и, скорее всего, не самая лучшая. Синчэнь сдвигается ближе к краю своего диванчика, словно бы и вовсе собираясь выйти из-за стола, но нет. — Хочу, чтобы ты встал рядом со мной на колени. Да, ты верно понимаешь. Становись на колени рядом с моим диванчиком. Впрочем, можешь сесть на пятки. Думаю, так будет легче, чем всё время стоять. — Да, мастер. Ян выдыхает. Ему странно от этой игры. Он не понимает, к чему это всё. А то, что его просят сделать… В этом клубе намного светлее, чем в том, где они были в прошлый раз. Подчиняться странно. Подчиняться у всех на виду — унизительно. Но он слушается. Чужое бедро совсем рядом с его щекой — Сяо и правда сместился на самый край. — Как долго мне так сидеть, мастер? — Пока не разрешу встать, очевидно, — смешок. — Унизительно, да? — Все смотрят. — На самом деле, все старательно отводят взгляд. Те, кто вообще хоть что-то заметил. Подожди немного. Возможно, скоро тебе станет полегче. Если нет, то он, разумеется, прекратит эту своеобразную пытку. А пока Синчэнь видит немного осуждающий (и, если честно, напряжённый) взгляд Цзян Чэна и пожимает плечами. Они же ничего такого не делают, верно? Только Ванинь всё равно глаза закатывает. На голову Сюэ ложится знакомая тонкая рука. Легко массирует макушку, расслабляя. Это приятно. Теперь в своём положении Ян находит некоторые плюсы. Да и взгляды, которые всё же чувствует, не так сильно трогают. А уж когда волосы привычно (и приятно) сжимают, вообще хочется широко ухмыльнуться, и посмотреть на наблюдателей прямо, с вызовом. Потому что он, именно он сейчас получает удовольствие, а не они. Пьют свои пафосные коктейли и даже не представляют, как сладко ему сейчас. Не светит им этого испытать. — Уже не так унизительно? — Нет, мастер. Теперь даже приятно. — Ну. Ради этого ты и искал меня, верно? — Верно. — Хороший мальчик. Синчэнь продолжает играться с его волосами, иногда совсем легонько потягивая за них, чтобы просто раздразнить, но не дать испытать истинного удовольствия. — Хочешь вина? — кивает на свой бокал. — Хочу, мастер, — Ян облизывает губы. Сяо подхватывает свой бокал и слегка наклоняется. Забрать алкоголь не позволяет, только подносит к чужим губам. Даёт выпить из своих рук. Это кажется ему самому достаточно интимным. В итоге Сюэ благодарно улыбается. И плевать, что ему не очень понравилось вино, зато ему понравился сам момент. Настолько, что, отстранившись от бокала, он лижет чужие пальцы — почему-то сладкие. — Что такое, мой мальчик? — Сюэ выпрямляется и ставит бокал обратно на стол. — Благодарность, мастер. Разве не понравилось? — Понравилось. Ты инициативный. Это похвально. Быть может, ты даже заслужил небольшую награду за это. Волосы крепко сжимают и тянут. Уже не дразнясь, а причиняя боль. Сладкую и долгожданную боль, которая в момент выбила бы почву из-под ног, благо Ян и так сидел. Не стонет, по крайней мере сначала. Но когда тянут сильнее, грозясь вырвать хвост, всё же дёргается, тянется, утыкается носом в чужое бедро и стонет глухо. Синчэнь сразу же отпускает, начиная поглаживать уже мягко, ласково, но Сюэ так и не выпрямляется. — Тебе не нравится то, что я так быстро нашёл твои слабые точки? — Не нравится. — И не нравится, что они вообще у тебя есть? — Не нравится. — Но тебе понравилось то, что только что было? Короткая пауза. Всё это тяжело. — Да. — Хороший мальчик. Хочешь коктейль? Ты можешь встать, сесть напротив или рядом со мной, выбрать себе любой коктейль. — Вот так просто? — Да. Либо, — конечно, куда же без альтернативного варианта, верно? — ты останешься так, откажешься от коктейля. А я так и буду играть с твоими волосами. — Это нечестно. В одном из этих вариантов нет удовольствия. — Удовольствие есть в обоих вариантах. Просто разное. — Второй вариант. — Я не тороплю. Ты можешь думать столько, сколько нужно. — Я выбираю второй вариант. Я останусь тут, у твоего бедра. У твоих ног. В чужом голосе слышалась отчаянная решимость. Так, словно Ян решил сразу в омут с головой. И злился при этом на самого себя. На глупое тело, которому нравилась чужая своеобразная ласка, которую раньше никто не дарил. Никогда не было ничего похожего. Он почти ненавидел себя. Но хотел продолжить игру. Сяо понимает, что ему стоит быть осторожнее. Сюэ очень легко распалить. Такое ощущение, словно к этому мальчишке никто не прикасался. По крайней мере так, как нужно. Хотя кто бы говорил, верно? Но Синчэню почти тридцать. Его распалить сложнее. К тому же, он хорошо контролирует себя. Особенно когда чувствует через тонкую ткань светлых брюк чужие губы на своём бедре. Приятно. Даже очень. Но нужно немного растянуть удовольствие. — Вылижи, — он опускает руку вниз. — Да, мастер. Влажный язык проходится по косточке большого пальца, по ребру ладони, прямо до самого запястья, но тут же возвращается, лижет подушечку, вбирает её в рот, ласкает, легонько посасывает, затем губы обхватывают палец полностью. Сосёт, языком ласкает. Дразнит, но отдаётся делу с чувством, выдаёт собственное возбуждение. Выпускает большой палец с глухим чмоком, и тут же переходит на указательный. Легонько прикусывает подушечку своими маленькими клычками, но сразу зализывает место укуса, да и посасывать продолжает усерднее. Сяо останавливает его после того, как средний палец получает свою ласку. Обхватывает этими же пальцами чужой подбородок, заставляя его поднять. Держит крепко, сильно, хочется верить, что до синяков. Наклоняется, целует чужие губы. Грубо прижимается к ним, а потом, когда они раскрываются, скользит в рот Яна языком. Вылизывает, не даёт перехватить инициативу. Заявляет свои права. — Прошу. Прошу тебя. Мастер, — Сюэ шепчет, смотрит своими невероятными глазами, расширившийся зрачок в которых почти перекрывает радужку. — Прошу. — О чём ты просишь? — тон голоса строгий, приказной. — Поехали к тебе. Это было очевидно, верно? — Цзян Чэн. Мы уходим. Синчэнь, наверное, впервые перед этим человеком говорит настолько властно и бескомпромиссно. Но за спиной его мальчик. — Вас проводить? — Нет. Отдыхай. Хорошего вечера. Сяо выходит из клуба. Ян, отставая лишь на шаг, не перестаёт следовать за ним. Они ловят первое попавшееся такси. 〷〷〷 В машине игра продолжается. Сюэ сидит прямо, как ему велит Синчэнь, собранно, сложив руки на коленях. Правда, ладони у него сжаты в кулаки, выдавая всё напряжение и нетерпение. Сяо, напротив, расслаблен. В какой-то момент он и вовсе кладёт свои пальцы на чужие, начиная поглаживать. — Хороший мальчик, — шёпот на самое ухо. — Послушный. Потерпи, скоро будем у меня. Короткий кивок. Синчэнь только усмехается. Это всё кажется ему забавным. Но нельзя сказать, что и он не чувствует сладкого предвкушения. Хотя, признаться честно, игра в подчинение и послушание ему нравится намного больше, чем мысль о предстоящей физической близости. Приручать дикого зверя оказалось сладко. До квартиры шли в молчании. Не было никакой показной страсти, какую любят демонстрировать в фильмах. Впрочем, их игра просто не позволяла подобного порыва. Если не позволял его сам Сяо, разумеется. — Мастер, — Ян наконец-то подаёт голос. Он немного успокоился. — Да, мой мальчик? — Что будет дальше? — Разве это не очевидно? Ты разденешься. Покажешься. Вновь продемонстрируешь своё послушание. И то, каким ты можешь быть славным мальчиком. А потом я тебя трахну. От последних слов Сюэ дёргается, хмурится моментально. — Я предполагал, что расклад будет несколько иным. — Может быть, но не сегодня. Не в этот раз, — и плевать, что, другого раза может и не быть. — У тебя есть выбор. Либо ты доверяешься мне сегодня. Раскрываешься передо мной. Либо уходишь, и мы никогда не возвращаемся к этому разговору. — И мне больше никогда не будет светить оказаться в твоих руках? — Верно мыслишь. Маленькие клычки закусывают губу. Думает. Слишком много тяжёлых выборов выпало на его долю сегодня. Открываться так сильно перед другим человеком он не планировал, наверное, никогда. Но ведь и подчиняться раньше в планах не было, верно? — Хорошо. Давай попробуем. — Что? — разумеется, он услышал, но… — Я согласен, мастер. — Приятно слышать. В спальне включённой Синчэнь оставляет лишь лампу на прикроватной тумбочке. Сам садится в рабочее кресло, кладёт руки на подлокотники. — Раздевайся. — Да, мастер. Но хочу предупредить, что я не умею это делать так, эротично, как девушки и некоторые парни. — Этого и не требуется. Мне просто нужно, чтобы ты разделся. — Как скажешь. Ян первым делом стягивает с себя толстовку. Не знает, куда её деть, оборачивается пару раз, и в итоге кидает на пол позади себя. Затем снимает футболку. Пока он продолжает раздеваться, Сяо рассматривает его тело. Худой от слишком явного недоедания, но жилистый. У левого бедра расцвёл некрасивым большим пятном синяк. На груди и животе парочка старых шрамов. Если приглядеться внимательнее, то окажется, что их (особенно на животе) намного больше, просто другие мелкие, не так заметны. Это могло бы быть некрасивым, но Синчэню нравится. — Встань на колени. Руки скрести за спиной. Сюэ ёжится. Голый, перед этим человеком, он чувствует себя не в своей тарелке. Но на колени послушно опускается. — Славно. Теперь подползи ко мне. Ноги Сяо расставлены, между ними так удобно расположиться, что и делает Ян. Немного прохладные, так и не отогревшиеся с улицы, пальцы, убирают упавшую на его лицо прядку. Затем тянут за резинку — распускают волосы, собранные в хвост. Те почти красиво — эстетично — падают на плечи. Синчэнь улыбается. — Красивый. — Даже несмотря на шрамы? На синяк? — видимо, эта тема несколько волнует Сюэ. — С ними ты ещё прекраснее. — И не врёшь? — Нет, мой мальчик, — очень ласковая улыбка. Мягко гладит чужую макушку, но в какой-то момент всё же сжимает волосы, заставляет задрать голову. Кадык Сюэ дёргается, когда тот сглатывает. Смотрит настороженно, но чувствует предвкушение. Страх, покорность, страх из-за того, что самому нравится покорность… Такой невероятный вихрь чувств и всё в одном взгляде. — Мастер. — Да? — Могу я приласкать вас? — путается в местоимениях, сбивается на вежливость, но сейчас он ощущает себя в чужой власти. Совсем немного. Или нет. — Можешь. И тут у Яна чуть ли не срывает тормоза. Руки немного подрагивают, когда он гладит ими по чужим бёдрам, коленям, в которые тут же целует. Ткань ужасно мешает, но не останавливает. Трётся щекой о внутреннюю сторону бедра, ластясь. Сяо при этом смотрит на него с нескрываемым интересом, играясь с длинными волосами, больше не собранными в высокий хвост. Не отводит взгляда даже когда его плоти касаются всё так же через штаны. Выцеловывают аккуратно. После даже лижут. Это… возбуждает. Что, конечно, не скрывается от Сюэ, довольно, надо сказать, облизнувшегося. — Пожалуйста… — Действуй. Синчэнь чувствует, да и видит, как чужие руки расстёгивают его ремень, пуговицу, а затем и ширинку, приспускают ткань брюк вместе с бельём. Не слишком удобно, но он не стремится помогать. Мальчик сам решил проявить инициативу, значит ему и разбираться. Хотя немного похвалить его можно. Например, сжимая и легонько оттягивая его волосы, с улыбкой при этом наблюдая за тем, как тот фырчит: приятно, но от дела-то оторвали. А дело было. Ян обхватывает рукой член и почти сразу же подключает губы, чтобы было намного… эффективнее, так сказать. К тому же скупиться на ласки для мастера было бы настоящим кощунством. Тот, кстати, молчит, но его тело не врёт: ласка нравится, член затвердевает в ладони. Страшно представить, что через какое-то время он будет в нём… Уф. Нет, с такой стороны Сюэ не был, да и не мог себя представить. Чтобы он, с его-то характером, да и открыться перед кем-то? Ну нет. Но мастер… Мастер, который только что тихо простонал. — Здесь не бар, можно не сдерживаться, — Ян ухмыльнулся, на пару мгновений отвлекаясь от вылизывания чужого члена. — Я сам по себе тихий, — Сяо улыбается. — Но мне очень нравится, поверь. — Да я чувствую. Своим ртом, — смеётся с явным удовольствием и тут же возвращается к прерванному занятию. В рот берёт, пропускает горло, наслаждаясь новыми стонами мастера. У того тоже есть слабые точки. — На кровать, — резко и властно. Как же сладко это слышать. Почти долгожданно, хотя и немного волнительно. Сюэ отстраняется, не забыв облизнуться, и тут же послушно перебирается на кровать. Синчэнь тоже поднимается. Выглядит встрёпанным и немного задумчивым. — Мы не заехали в аптеку. — А надо было? — Ян немного хмурится, понимая, что сейчас могут возникнуть проблемы. — Увы, но я не был готов к подобному, кхм, развитию событий. — О… Презерватив есть у меня в заднем кармане штанов. По крайней мере был. Мне посмотреть? — Я сам. Будь на кровати. Ты нравишься мне там, — лёгкая улыбка. Презерватив и правда находится в штанах Сюэ, как и мятная жвачка вместе с парой монет. А на кухне как раз было подходящее… — Кокосовое масло? — Я люблю печь печенье, — как-то неловко и немного смущённо улыбается. — А сегодня, очевидно, будешь печь меня. Ян смеётся, и этот смех тонет в поцелуе, которым Синчэнь затыкает очень наглый рот, посмевший сказать ужасную пошлость. Сюэ, конечно, тут же переключается на ласку, отвечая с энтузиазмом, прижимаясь, потираясь голым телом об одежду, в которую всё ещё завёрнут Сяо. Этот факт ужасно раздражает. Хочется поскорее избавиться от ненужных тряпок. Больше нет места нежности и осторожности, есть страсть, накрывающая с головой. Кажется, ей поддаётся даже Синчэнь. По крайней мере снимает с себя мешающую одежду он достаточно быстро. Медлит только когда скользит губами по телу Яна, вылизывая все его шрамы. Это хотелось сделать. Это казалось обязательным и чертовски интимным. А того просто буквально выгибало от такой откровенной и смущающей ласки. Он стыдился шрамов, портящих его красоту, а теперь запрокидывал голову, чтобы не видеть, как их ласкают ужасно нежные губы. Он уверен, что запомнит это на многие дни, а то и недели. — Раздвинь ноги шире и расслабься, — это не просьба, это сладкий приказ. На такой ответить можно только подчинением. И всё же Сюэ шипит, неосознанно сжимается, когда в него проникает на пробу один палец. Синчэнь больно кусает за выступающую косточку бедра, но пока оставляет один палец, смазанный в кокосовом масле. Слава его любви к приготовлению сладостей и выпечки. — Я сказал тебе расслабиться. Ян сглатывает. — Да, мастер. Правда расслабиться трудно, хотя Сяо откровенно медлит, подготавливая к тому, что будет дальше. Нежничает. И всё равно… даже не неприятно, а как-то неуютно, что ли. Непривычно. И нет никаких волшебных ощущений, о которых твердили все те, кто оказывался под Сюэ. Напиздели. Или не напиздели, судя по тому, как его сейчас выгнуло на постели, а с губ сорвался стон. Он даже не понял, как это всё произошло, что вообще произошло, взгляд кинул на Синчэня, а тот только ухмыльнулся широко, вновь сгибая внутри тонкие пальцы. Их, кстати, было уже… несколько, да. Масло облегчило неприятные ощущения, позволило не заметить. — Думаю, с тебя хватит. — В каком это смысле? Ян понимал: растянули его откровенно херово, использовали всего два или три пальца. Будет паршиво. Очень. — Тебе понравится. Поверь. В глазах Сяо была непривычная тьма. То, что творилось дальше, не поддаётся никакому описанию. Невозможно подобрать слова, чтобы правильно это объяснить. О, нет. Это не было просто сексом. Это было словно жертвоприношение во имя какого-то сильного демона. Мягкая кровать никак не спасала — Сюэ казалось, что он лежит на жертвенном камне, разрываемый тысячами демонами, а на деле всего лишь одним жрецом тёмного культа. Сначала было больно. А потом сладко от этой же боли. Его рот заткнули пальцами, которые он обсасывал, кусал до следов, при этом воя от ощущений. Он захлёбывался стонами и слюной, пока Синчэнь двигался в нём, вбивал в чёртову кровать, сжимая бедро ровно в том месте, где был синяк. Боль была ужасной. Боль была сладкой. Лучше самого вкусного десерта. А когда они подходили к кульминации… Этот момент Ян запомнит на всю жизнь. Он чувствовал, что ещё немного — и он наконец-то кончит. Ещё чуть-чуть. Ещё… Горло сжимает рука Сяо. Не нежничая, почти сразу сильно ограничивая доступ к кислороду. А Сюэ, вместо того чтобы хватать ртом крохи воздуха, вообще перестаёт дышать. И как же это сладко. Сквозь затуманенный разум проникает знакомый голос. — Назови. Меня. Мастером. Позови меня, — звенит от напряжения, как натянутая струна какого-то музыкального инструмента. Скрипки? Гитары? Ян хрипит. — Мастер… А дальше — взрыв сверхновой. Сюэ рассыпается на множество осколков, словно он и есть эта сверхновая. Распадается на частицы. А потом и эти частицы распадаются. От него не остаётся ничего. Но это, как всем известно, не конечный процесс. Теперь ему либо чёрной дырой быть, либо нейтронной звездой. И никто не знает, во что он переродится. Даже он сам, переживающий самые невероятные минуты своей жизни. Его подбрасывает до звёзд, а потом опускает с невероятной скоростью до самого земного ядра. Он то ли хрипит, то ли воет, но на деле распахивает рот в немом крике. А перед глазами бесконечная Вселенная… Синчэнь испытывает что-то похожее. Он видит чужую сверхновую и тут же ощущает себя её частью. Он кончает, цепляясь зубами за плечо Яна, хотя это ему совершенно не свойственно. Он никогда никого себе не присваивал так явно. Кроме этого раза. 〷〷〷 Сяо любит порядок и аккуратность, но его хватает лишь на то, чтобы снять презерватив и укрыть обоих одеялом. Ян не может пошевелиться, не находя в себе сил даже на то, чтобы открыть рот и что-то сказать. Он всё ещё, кажется, переживает перерождение. На утро Синчэнь не обнаруживает рядом с собой никого. Он так и не узнаёт, кем стал Ян — чёрной дырой или новой нейтронной звездой. Сяо думает, что из Сюэ получился бы красивый магнитар…