Сюжетный поворот

Солнечные лучи не просто ласково касались лица, заставляя наконец-то открыть глаза, чтобы вновь вернуться в круговорот тяжкой рутины, а беспощадно светили. Застонав, Чун Юнь перевернулся на бок, чтобы укрыться от безжалостного солнца и спокойно продолжить нежиться в мягкой кроватке. Но стоило ему взглянуть на часы, которые безразлично показывали: «15:24», как он сразу же подскочил. Потёр глаза и вновь взглянул на время, цифры не поменялись. Тяжёлый вздох, Чун Юнь полностью нарушил свой режим сна, а ведь завтра ему рано вставать. Просыпался парень медленно, хотелось ещё немного поваляться в кровати и подремать. Но сила воли победила лень, он встал с кровати и почувствовал, что ему жарко. Спать в толстовке — вообще в уличной одежде — не самая лучшая идея. Ощущая, как тело стало липким от пота, что казалось приковало к себе толстый слой грязи, Чун Юнь в одно движение снял её с себя. Оставаясь полуголым в комнате, он с облегчением вздохнул, свежий воздух принял в свои объятия и подарил поистине приятное прохладное чувство. Взглянув на толстовку, парень пришёл к выводу, что лучше её бросить в стирку. Грязь с библиотеки и человеческий фактор сделали своё дело, превратив одежду в непотребный вид. Также было принято решение сходить помыться. Чун Юнь чувствовал себя неважно из-за дневного сна, вот и решил, что прохладный душ поможет ему прийти в чувства. К тому же, у него за последние несколько лет это вошло в привычку. Неуклюже вставая с кровати, он взял домашнюю одежду и замер в раздумьях. С одной стороны не стоило надевать футболку на грязное тело, но с другой, где-то в квартире находится Син Цю. Будет ли нормальным столкнуть с ним лицом к лицу без футболки? Вроде ничего такого, ведь Чун Юнь переодевается вместе с другими парнями на спортивных занятиях, и никто никогда не говорил ему ничего плохого. Но здесь же совершенно другая ситуация! Всё же Чун Юнь всегда чувствовал себя иначе, когда рядом находился Син Цю. Оказавшись перед ним в таком виде, он бы точно засмущался и застыл на месте, выставляя себя дураком. В конце концов он решил, что не будет надевать футболку. Чун Юнь прижал её к себе, пока осторожно выглядывал из-за двери комнаты. Было тихо, даже слишком, что немного насторожило парня. Неуверенно шагнув вперёд, Чун Юнь сначала заглянул на кухню, вспоминая прошлый недобровольный визит Син Цю, однако там было пусто. И тогда оставалось только одно место — гостиная. Заглянув в неё, он увидел спящего на диване Син Цю, который был повёрнут к нему спиной. С облегчением выдохнув, парень оставил его и направился в ванную. Как он и предполагал, прохладный душ помог взбодриться и освежиться. Неприятное ощущение на теле исчезло, теперь Чун Юнь пахнул приятным мятным запах геля для душа. Бросив уличную одежду в стирку, парень мрачно заметил, что стоило бы уже что-то постирать. Корзина была заполнена грязными вещами, отчего ему стало стыдно. Он понадеялся, что Син Цю не придаст этому никакого значения, когда решит зайти в ванную. Переодевшись в домашнюю одежду, Чун Юнь тихо открыл дверь, беспокоясь, что его друг ещё спит. И он оказался прав. Син Цю лежал на диване, но уже повернулся на другой бок. Чун Юнь застыл в дверях, не в силах отвести взгляд в сторону: спокойное дыхание, волосы закрывают половину лица, свисающая рука. Он простоял так несколько мгновений, любуясь спящим, после чего тепло улыбнулся и аккуратно прикрыл дверь, чтобы ненароком не разбудить. «Оказывается он тот ещё соня», — с насмешкой подумал Чун Юнь, проходя на кухню, и поставил чайник. Порывшись в холодильнике и полках, парень осознал, что ничего съедобного не мог предложить Син Цю. Обычно он питался в университете, у Аяки дома (каждый раз, когда все приходили репетировать, Тома с радушной улыбкой приглашал перекусить) или в дешёвых забегаловках. Оставшийся пакет с салатом и пару овощей не казались чем-то, что могло бы утолить голод парней. Были только сладости, который пару недель назад купил Син Цю. Чун Юнь не смел к ним притрагиваться, его постоянно что-то одёргивало. Возможно, именно «что-то» предсказало подобную ситуацию. Но и это Чун Юнь не считал нормальной и здоровой пищей. Пока чайник медленно грелся, парень зашёл в свою комнату, забрал телефон и вновь вернулся обратно на кухню. Было очень много сообщений: Венти вновь отправлял огромное количество смешных картинок в общей беседе, множество сообщений от Аяки. Закусив губу, парень присел на стул и поспешил ответить. Чун Юнь: всё нормально, я просто уснул. извини. говорить не могу Пока Аяка была не в сети, Чун Юнь быстро пролистал все сообщения беседы и выявил одно важное — следующую дату репетиции. «Венти стоило бы закреплять такое, — с ноткой раздражения подумал парень. — Если бы я всегда не пролистывал беседу, то точно всё пропустил бы». Даже если бы он пропустил, Венти бы обязательно всем напомнил об этом. Перед репетициями парень становился чересчур серьёзным и требовал от всех ответа на вопрос: придут ли они. Высветилось уведомление — Аяка ответила. Аяка^^: Чун Юнь! Я беспокоилась за тебя! :с Почему не можешь говорить? Чун Юнь: у меня дома син цю Аяка^^: (стикер с шокированным лицом) Аяка^^: Всё прошло намного лучше, чем ты думал?) Чун Юнь: нууууу… мы сидели в библиотеке до самого утра, а потом завалились ко мне. син цю ещё спит Аяка^^: И всё? Чун Юнь крепче сжал телефон, раздумывая стоит ли всё расписывать. Или лучше потом встретиться или позвонить, чтобы было легче? Но и ничего не сказать от не мог, всё же Аяка ожидала хоть каких-то новостей, ведь вчера парень только и делал, что писал Аяке, а она терпеливо отвечала на все сообщения, заверяя, что всё будет хорошо. Оставить её без малейших подробностей было бы очень некрасиво со стороны парня. Чун Юнь: в целом всё норм. был один момент, в котором я подумал, что сейчас все пойдет наперекосяк. мы от охранника прятались Аяка^^: Архонты! Вас же не поймали? Чун Юнь: нет. там.. мы прятались за шкафом, а там было тесно Чун Юнь: я потом подробнее расскажу. ну короче это было странно, он был очень близко, я испугался. теперь он у меня дома. спит Чун Юнь: что мне делать? Аяка прочитала сообщение, но долго не отвечала. Чун Юнь уже подумал, что девушка бросила его и решила не разбираться в чужих чувствах. Он ощутил вину за то, что всё время пристаёт к ней, пишет разные глупости и просит помощи в совершенно несуразных вещах. Неужели он настолько безнадёжен, что не может самостоятельно разобраться в своих чувствах и эмоциях? Но сложно же понимать себя, когда всю жизнь выставляешь себя не тем, кто ты есть на самом деле. Телефон громко пиликнул, оповещая о пришедшем сообщении. Девушка ответила, Чун Юнь постарался не думать о плохом. Он поспешил открыть переписку. Аяка^^: Признайся ему! Парень чуть не уронил телефон. Одна только мысль об этом его сильно пугала, а воображение рисовало страшные картины, а будь он на ногах, то они бы подкосились. Что за глупый совет дала Аяка, неужели она думает, что это хорошая идея? Чун Юнь: нет Дрожащими пальцами он отправил сообщение, надеясь, что это плохая шутка. С другой стороны, ему этого очень сильно хотелось. Хотелось понять мысли Син Цю, когда тот внимательно смотрит на него, с некоторой насмешкой, словно его приводило в восторг наблюдать за чужими эмоциями. Хотелось узнать мнение Син Цю, увидеть его реакцию. Аяка^^: Но почему? Понимаешь, а вдруг будет поздно? :с Аяка^^: Иногда, когда слишком поздно признаёшься в своих чувствах, это выходит плохо Чун Юнь: и если рано, то тоже Аяка^^: Сколько вы с Син Цю общаетесь? Чун Юнь задумался. Их общение в самом начале слишком быстро развивалось: встреча в кафе, то глупое происшествие, потом посиделки у Аяки… А затем это всё немного успокоилось, и парни просто переписывались, созванивались и обсуждали разные темы. Это длилось слишком мало, чтобы признаваться в чувствах и становиться парой. Как считал Чун Юнь. Чун Юнь: примерно месяц. может чуть больше Аяка^^: Но твои же чувства не поменялись? Стали только сильнее, верно? Ты говорил, что тебе интересно с ним общаться Чун Юнь: да… Аяка^^: Вот видишь! Не нужно себя терзать, скажи Син Цю всё как есть Чун Юнь: а если… он не захочет общаться? Аяка^^: А если нет? В противном случае, ему нужно будет подумать, наверное — Доброе утро, — сонный голос Син Цю заставил вздрогнуть Чун Юня и оторвать взгляд от экрана смартфона. — Или день? Сколько времени? — Привет, — нервно ответил он и взглянул на часы, попутно набирая сообщение Аяке, что Син Цю проснулся. — Полпятого. Син Цю выглядел не до конца проснувшимся: тёр глаза и слегка покачивался на месте, прикрывая рукой зевки, волосы были растрёпанные, а одежда вся помялась. Да и сам парень выглядел изрядно помятым. Однако, в отличие от Чун Юня, он проспал дольше. — Сколько?! — он сделал удивлённое лицо, но затем спокойно зевнул, словно его это не волновало. — М-да. А ты во сколько встал? — Около часа назад. Чай будешь? — Не откажусь. Чун Юнь увидел, как на экране блокировки появилось уведомление: «Позже поговорим». В голове эта фраза прозвучала так, словно мама решила отругать ребёнка за какую-то шалость. Конечно же Аяка хотела только добра, но неужели она правда считает, что нужно сразу высказывать все свои мысли и желания? Нужно же узнать друг друга лучше, только потом может что-то получиться. — Пойду умоюсь. — А, конечно, — Чун Юнь помотал головой, вставая со стула. — Первая дверь от входа. — Угу. Син Цю исчез из кухни также быстро, как появился. Чайник уже нагрелся, и Чун Юнь достал с полок две чашки. «Интересно, а какой он любит? Чёрный или зелёный? — он смотрел на две упаковки, которые стояли возле стенки, ожидая своего часа. — Зелёный с какими-то добавками, должно быть вкусно. Надеюсь, ему понравится». Чун Юнь достал два пакетика зелёного чая и бросил в чашки. Для Син Цю он полностью залил кипятком, а себе чуть меньше половины. Он ни за что не стал бы пить горячий напиток, прекрасно понимая, что случится. Такой эксперимент уже был, только дома никого не было, поэтому ничего, кроме любимой вазы тётушки, не пострадало. В присутствии Син Цю он себе не мог такое позволить. Нужно быть спокойным и уверенным — держать эмоции под контролем. — А-а-ах, теперь точно доброе утро! — Син Цю выглядел более бодрым и весёлым. — Добрый день, неважно. — Доброе, — рассеяно произнёс барабанщик, перенося напитки на стол. — Будешь… Эм, печенье или конфеты? — Шутишь? — Син Цю уселся на стул, трогая чашку руками. — Ух, горячий. Конечно буду, если угощаешь. Чун Юнь полез за упаковками сладостей, которые когда-то купил Син Цю. Поставив перед ним приличное количество печенья и конфет, он увидел озадаченный взгляд друга. — Ты чего? — Да так, — уклончиво ответил Син Цю, пододвигая к себе упаковку с шоколадным печеньем. — Не думал, что у тебя так много. «Так ты же купил всё это, когда я… — Чун Юнь отвёл взгляд в сторону, ощущая неловкость за тот день. Не только из-за своей аллергии, но и из-за того, что Син Цю купил ему разных вкусностей. — А может ты… Нет, я не должен думать, я должен говорить». — Спасибо, — выговорил он, усаживаясь напротив. — Я был удивлён, когда увидел. Ну, я хочу сказать, когда ты… — Знаешь, — Син Цю улыбнулся, не давая договорить. — Я думал, что ты серьёзно заболел тогда. А больным принято дарить разные вкусняшки. Я поражён, что ты не съел всё это. — А, — Чун Юнь улыбнулся в ответ, не мог этого не сделать, когда перед ним сидел парень с ослепительной улыбкой. — Точно. Поэтому я и выздоровел. Шутка (или это неумелый флирт?) показалась Чун Юню неудачной, однако Син Цю тихонько рассмеялся и выразил что-то вроде согласия. Такая незначительная деталь, но как же хорошо стало на сердце. И он тоже рассмеялся — легко и беззаботно, а не нервно и неуклюже, как делал это ранее. Син Цю пододвинул к нему упаковку печенья, уверяя, что оно очень вкусное. Не в силах отказаться, Чун Юнь взял одну и попробовал. Он не был любителем сладкого, исключением всегда было мороженое или холодный лимонад. Стоило только взглянуть на довольное лицо Син Цю, который сидел с телефоном в руках и писал кому-то, то в голове сразу возникла мысль: «Потом я обязательно куплю ему что-нибудь сладкое. При удобном случае». Чун Юню не жалко, пускай тот хоть всё в одиночку съест. Во время такого недообеда парни обсудили ночь в библиотеке. Син Цю признался, что в голове у него сплошная каша из информации, которую он успел прочесть. Чун Юнь его не винил, отнёсся с пониманием, попросил отдохнуть день и позже разложить всё по полочкам. Он сам туго соображал сейчас из-за нарушенного режима, поэтому не стал тормошить друга, они могут завтра это обсудить или послезавтра. В итоге они пришли к соглашению, что Син Цю составит примерный образ каждого архонта, основываясь на всей информации про глаза богов, надеясь выявить какие-то закономерности. Чун Юню же достался анализ и составление образа по историческим данным. Для них главное — это попытаться найти доказательства жизни хотя бы одного архонта. На деле же, Чун Юнь не задумывался так далеко, хотя некоторые мысли у него уже были. — Nǐ shì wǒ yījiànzhōngqíng*, — внезапно проговорил Чун Юнь, резко вскакивая со своего места. *На кит. 你是我一见钟情。- «Ты моя любовь с первого взгляда». Чэнъюй 一见钟情 — «один + взгляд + горячо полюбить», иными словами «любовь с первого взгляда». (прим. автора: транслитом, тк вдруг кто-то решит всё же это прочитать\проговорить) Син Цю оторвал взгляд от телефона и вопросительно поднял брови, даже конфетка, которая должна была отправиться прямо в рот, застыла в паре сантиметров от его лица. Идея сказать что-то на мёртвом языке региона пришла спонтанно. Слова уже были произнесены, но здравый смысл продолжал во всю кричал: «Испортил! Всё испортил!» Внезапно на парня накатила паника: а что, если Син Цю знает перевод этой фразы? Что если сейчас он так смотрит, а потом звонко рассмеётся, уморительно тыча пальцем в барабанщика? От этих навязчивых мыслей голова шла кругом. Но факт оставался фактом: Чун Юнь признался не только Син Цю, но и самому себе. Произнеся фразу, он согласился с тем, что по уши влюблён в официанта одного кафе. — Это на языке, на котором говорили в Древнем Ли Юэ, — поспешил объясниться Чун Юнь. — Сейчас он считается мёртвым, потому что его заменил общий — Тейватский. — С чего ты… — Просто мы так замолчали, — он хохотнул и почесал затылок, испуганно бегая взглядом по всей кухне. — Вот и захотелось… — Ладно, — недоверчиво проговорил Син Цю, не открывая взгляд от друга. В его глазах было сомнение из-за от запинающегося на каждом слове Чун Юне. — Я уж думал, что разучился понимать человеческую речь. А что ты сказал? — Обычное приветствие. Но на самом деле это было вовсе не приветствие. Преподнося глазурные лилии, мужчины или женщины, смотрели в глаза своему избранному человеку и признавались в чувствах. Старая фраза, считавшаяся первым шагом на пути супружеской жизни. Считалось, если цветы распустятся после произнесённых слов, то Богиня Пыли одобряла новый союз. В противном случае считалось, что Властелин Камня был против и не позволял любви расцвести. Красивый и простой обычай, который забылся спустя огромное количество лет. В современном мире это что-то типа предложения руки и сердца, когда кто-то дарит кольцо своему партнёру. Те цветы казались Чун Юню очень красивыми, но, к огромному сожалению, они перестали расти. Чун Юнь признался Син Цю, не имея под руками тех самых красивых цветов, о которых говорится в легендах. И даже если официант не понял смысл сказанного, Юнь ощутил адреналин и почувствовал, что из-за одной безобидной фразы земля начала уходить из-под ног. И всё это из-за сообщения Аяки, которое навязчиво крутилось в голове! Быстро отвернувшись от Син Цю, который безрезультатно пытался повторить фразу, Чун Юнь упал на колени возле холодильника, судорожно хватаясь за ручку дверцы. «Почему я так переживаю?! Почему я так среагировал?» — ему хотелось услышать что-то вразумительное — отказ или согласие. Но как это возможно, когда Син Цю не знает правильный перевод? Но произнести эту же фразу на нормальном языке Чун Юнь был не в состоянии. Это оказалось намного волнительнее, чем он предполагал. Парень раскраснелся и ощутил, как начал гореть от эмоций. Ему было необходимо мороженое. — Ты чего? — отвлекаясь от своего занятия, спросил Син Цю, готовый в любой момент соскочить со своего места, чтобы помочь Чун Юню. — С тобой… — Мороженого захотелось. Ты будешь? — как можно спокойнее попытался ответить он. — М-м-м, — Син Цю задумался, сплетая кисти рук и не отрывая взгляд от друга. — Давай. Пока светловолосый ковырялся в запасах мороженого, попутно немного остужаясь прохладой морозильника, Син Цю продолжал жалкие попытки повторить фразу. Хорошо, что у него не выходило. Если бы он произнёс эту фразу, то Чун Юнь точно бы упал без сознания, так как для него это стало бы ударом в самое сердце. Даже если это ложное признание, только мысль, что это будет сказано его голосом, кружила голову. — А-а-а, — раздражённо простонал Син Цю, забирая упаковку мороженого, любезно протянутую Чун Юнем. — Это так сложно выговорить! — Ну, — Чун Юнь выкинул этикетку от эскимо и вновь сел за стол, немного успокоившись. — После Дня они больше не используются, а до Дня очень-очень редко. В основном писались тексты, но не более. Общий — Тейватский — ещё тогда был основным для всех. — Они? У каждого региона был собственный язык? Син Цю смял бумажку и скептично начал смотреть на мороженое в стаканчике. Казалось, что он их вредности попросил его, а сам уже наелся конфетами и печеньем. Чун Юнь не смутился этого, откусив большую часть эскимо и сразу же проглотив его, удивился тому, насколько его друг оказался догадлив. — Да. Мы вскользь их проходили на общем курсе. Они сильно отличаются друг от друга. Я потом записался в кружок языка Ли Юэ, потому что мне он больше всех понравился. — Ого, — смотря на откусанную часть, проговорил Син Цю. Было непонятно чему он поразился больше. — Получается, что ты можешь переводить рукописи и тексты, которые находят при раскопках? — В каком-то смысле, — Чун Юнь смутился. — Если бы поступал на археолога, то да. А так, я же просто любитель. — Скажи что-нибудь… на языке Снежной! Пожалуйста. Чун Юнь хотел смерить его взглядом, мол, что за ребячество, но стоило ему только увидеть чужое выражение лица, которое больше напоминало милую мордочку котика, он сдался. — Privet. Kak y tebya dela? — еле волоча языком выговорил он. Этот говор был самым сложным для него. — Ого, звучит он очень резко как-то, если сравнивать с Ли Юэ. А что ты сказал? — Привет. Как у тебя дела? — Я думал, что ты меня обозвал, — фыркнул он, наконец-то пробуя мороженое. — М, вкусно. Чун Юнь помотал головой, радуясь, что самое страшное позади. Это не выходило из его головы, но всё же атмосфера стала более спокойной. Ни Син Цю, ни Чун Юнь больше не возвращались к тому признанию. Официант переключился на язык Снежной. У него почти получилось сказать privet. Его попытки были слишком смешными, что Чун Юнь не сдержался и рассмеялся. А когда Син Цю запыхтел, недовольный тем, что над ним смеются, то барабанщик ещё громче захохотал. — Я пытаюсь! — возмущённо проговорил Син Цю. — Ты этому сколько учился? Полгода? Больше? А я всего минут десять! Но в конечном итоге Син Цю сам рассмеялся над собой. Чун Юнь сказал ещё пару фраз на языке Ли Юэ, внимательно наблюдая, как глаза друга расширяются от удивления. Вообще-то Чун Юнь точно также ощущал себя, когда только начал изучать этот язык. Было ничего непонятно, но зато как красиво звучало. И в тот момент у него появилась одна идея, которая могла бы очень сильно помочь с проектом. Только он захотел произнести её вслух, как Син Цю его перебил. — У тебя есть листок и карандаш? — он резко поменял тему, откладывая телефон в сторону. — Да. Парень продолжил смотреть с выражением лица: «Ну так чего ты ждёшь? Неси!» Понятия не имея, чего от него захотел Син Цю, он забрал из спальни первую попавшуюся тетрадку и карандаши. — Отлично, а теперь рисуй, — кивнул Син Цю, подсаживаясь ближе. — Чего? — Одежду! Ты единственный, кто мне так и не прислал идею для костюма для концерта! Чун Юнь охнул, тупо смотря в пустой листок. Син Цю часто ему напоминал в переписке, но барабанщик пропускал это мимо ушей. Замеры он сделал вместе со всеми, после одной из многочисленных репетиций, поэтому хотя бы в этом Син Цю не был разочарован. — Но я не знаю, — он пожал плечами. Чун Юнь честно провёл один вечер придумывая себе образ. Ничего не шло в голову, он даже посмотрел в интернете на знаменитых барабанщиков, но ничего не почерпнул для себя. Если было бы возможно, парень остановился бы на толстовке. Но, во-первых, будет неудобно играть, во-вторых, будет ещё жарче после окончания игры. — А все остальные придумали уже? — Да, — Син Цю вновь полез телефон, потыкал в экран пару раз и отдал Чун Юню. — Вот, листай вправо. И у каждого всё было по-разному. Аяка нарисовала желаемый результат, даже сделала комментарии к каждой детали — девушка очень красиво рисует! Синь Янь тоже нарисовала, но это было больше похоже на каляки-маляки младшеклассников, хотя примерная идея была передана хорошо. Венти в основном расписал свои пожелания, лишь пару деталей зарисовал. Чун Юнь полностью растерялся, смотря на креативность ребят. Син Цю, видимо, заметил, как его друг приуныл и ободряюще похлопал по плечу. — Брось, Чун Юнь, — весело проговорил он, забирая телефон обратно. — Я тебя с этим вопросом беспокою только потому, что скоро будет концерт. А одежду ещё нужно сшить. Если тебе трудно нарисовать, то попробуй описать. Чун Юнь замялся. Было бы что описывать или рисовать. — Ну ладно, попробуй тогда описать мне! — Син Цю улыбнулся, привлекая внимание барабанщика. — Просто скажи, чего бы ты хотел надеть на себя, я передам твои пожелания хорошему дизайнеру, и тот что-нибудь сошьёт исходя из твоих предпочтений. — Описать тебе? Просто… рассказать? — Чун Юнь похлопал глазами, но понял что от него хотели. Вытянул руку. — Ты видел что-то вроде перчаток, но не совсем? Там пальцы открытые ещё. Я думаю, что будет неплохо, палочки не будут натирать. Син Цю кивнул, наблюдая, как Чун Юнь жестами показывает примерный размер, так называемых перчаток. — И толстовку. Только лёгкую какую-нибудь, а то будет очень жарко… — Слушай, а может… Как тебе идея, лёгкая куртка, которую можно будет сразу же расстегнуть и сбросить, а под ней… тёмная водолазка, типа того? У Венти что-то такое, помнишь? Чун Юнь вопросительно взглянул на Син Цю. Идея хорошая, но проблема в том, что у Венти совершенно другой стиль. — Не смотри на меня так! Я понял, о чём ты думаешь, — Син Цю усмехнулся. — Должно получиться здорово. Сделаем тебе открытые руки, обязательно. Хм, да, в такой одежде у тебя точно будет приз зрительских симпатий, у тебя же прекрасная фигура. Хотя там не так важен наряд, как игра, но выглядеть красиво не помешает. Чун Юнь не понимал: ему сейчас комплименты делают? Он никогда не отрицал, что из-за частых тренировок в университете и дома у него появился неплохой рельеф мышц, из-за которого девочки в группе постоянно смотрели на него и делали комплименты. Но Син Цю выглядел слишком серьёзно, продолжая обсуждать идею. Со стороны казалось, что он болтает сам с собой и волнуется из-за внешнего вида друга больше, чем сам Чун Юнь. Взглянув на свои руки и напрягая их, барабанщик произнёс то, чего не следовало бы. — Хочешь потрогать? — видимо мороженое не до конца подействовало. Син Цю резко замолчал, медленно переводя взгляд на Чун Юня. Да, верно, он только что предложил Син Цю потрогать своё тело. И да, он это сказал не подумав, точнее, это были мысли вслух. И только ошарашенный взгляд Син Цю дал понять, что что-то пошло не так. И если бы Чун Юнь не ощутил прилив ненависти к себе за произнесённые слова, то заметил, что уши у Син Цю покраснели. — Син Цю, — Чун Юнь резко залился краской, закрыл лицо руками и уткнулся в стол, сгорая со стыда. Всё чего ему сейчас хотелось — провалиться под землю. — Прости! Я сказал глупость, не подумал! Это тупая шутка, прости, пожалуйста! — Да всё нормально, — Син Цю постарался это сказать как можно легче, но нервозность в голосе его выдавала. — Но я откажусь, пожалуй. Я же видел тебя, ха-ха. А вот Сян Лин была бы не против, она сразу обратила внимание на твою... фигуру. И Чун Юнь почувствовал, как его локтя что-то коснулось. Приподнимая голову, он увидел задумчивого Син Цю, который тыкал его. Чун Юнь ощущал вину, поэтому, когда Син Цю поднял взгляд на него, он не смог смотреть ему прямо в глаза. Вновь уткнувшись носом в стол, Чун Юнь крепко зажмурился, надеясь, что это сон. — Ладно, ну что ты… Ты раньше так не шутил, да? Заметно. Так вот, всё хо-ро-шо, хватит изображать королеву драмы. Итак, последние вопросы, — Син Цю отсел подальше, а сердце у Чун Юня рухнуло вниз. — Не против рисунков? — Чун Юнь поднял голову и отрицательно покачал ею. — Чёрно-белый стиль с вкраплением голубого цвета, сойдёт? Мне кажется, что под цвет твоих волос будет неплохо смотреться. Он кивнул. Чун Юню казалось, что на кухне появилось напряжение. Парни некоторое время просидели в тишине: Чун Юнь доедал эскимо, а Син Цю что-то писал в тетрадь. Из-за плохого почерка друга, барабанщик не смог ничего разобрать. — Отлично! — он произнёс это слишком громко и радостно, а затем победно хлопнул в ладони. — Отдам всё это и ваши наряды будут к концерту готовы. Придётся забежать в наше ателье, чтобы что-то подправить или типа того. Казалось, что недавняя шутка забылась, словно её не было. Син Цю вёл себя как обычно, и за это Чун Юнь был очень благодарен. Это можно было списать на дурачество, которым обычно промышлял Син Цю. И они оба не ожидали, что Чун Юнь скажет нечто подобное. Только если официант это делал в шутку, зная, что в случае чего с лёгкостью отмахнётся, то барабанщик сказал это на полном серьёзе, из-за чего его оправдания казались жалкими. Рассуждения Син Цю насчёт верхней одежды очень сильно взбудоражило воображение Чун Юня, а желание, чтобы чужие руки с тонкими, изящными пальцами коснулись тела, зажглось слишком неожиданно. И чтобы не так, как это обычно бывает — по-дружески положить ладони на плечи, а с более интимным значением. — Хорошо. А когда примерно будет готово? — Не могу сказать точно. Поскольку концерт очень близко, я попрошу, чтобы этот заказ имел приоритет, а там посмотрим. Я напишу в вашу беседу. Твой костюм будет хорошим, можешь не сомневаться. Так и чувствовалось, словно Син Цю хочет добавить: «Потому что я всё придумал!» Впрочем, Чун Юнь не протестовал, потому что ничего лучше придумать не смог. Тем более синеволосый уверял, что в случае чего можно будет внести правки, если совсем не понравится наряд. — А как у вас с репетициями? — Син Цю вновь взял в руки мороженое в стаканчике, которое растаяло. — Мы стали больше времени уделять двум песням, которые будем исполнять на конкурсе. Остальные… Когда остаются силы и время. Не хочешь прийти ещё? Чун Юнь надеялся, что услышит положительный ответ. Хотя играть при Син Цю очень волнительно, но это было своего рода тренировкой. Если он сможет идеально сыграть при официанте, то толпа не будет так страшна. — Нет, дождусь вашего выступления, — с улыбкой проговорил Син Цю. — К слову, Сян Лин не говорила, что её взяли на конкурс? — Чун Юнь отрицательно покачал головой. — Странно, она всем подряд об этом рассказывает. Так вот, она хотела пригласить всех вас вместе поехать в Монд. Я просто так говорю, ты же обычно долго думаешь. — А ты поедешь? — Чун Юнь пропустил мимо ушей колкость. — Конечно! Как я могу бросить её? И ровно в тот момент Чун Юнь решил, что тоже поедет. Но не спешил говорить это вслух, чтобы не выглядеть странным. — Это очень важно для неё, — после раздумий добавил Син Цю. — Передай остальным ребятам, пускай подумают над этим. Они для неё тоже стали очень близки. Чун Юнь кивнул. И вот вновь Син Цю предстал в ином свете. Барабанщик подозревал, что именно такие мимолётные моменты заставляют влюбляться в него ещё сильнее. Когда Син Цю предстаёт не остряком, которому не терпится подколоть друзей, или когда он ведёт себя чересчур официально. А вот так просто, беспокоящимся о своих друзьях и готовый в любой момент им помочь. Это было особенно заметно, когда он начинал говорить о Сян Лин. Несмотря на то, что они вечно шутили друг над другом, у них была очень крепкая дружба, которую невозможно разрушить. Чун Юнь также не мог забыть, когда в библиотеке Син Цю выглядел очень обеспокоенным, а это очень сильно трогало сердце. — Да, я скажу им, — Чун Юнь вздохнул. — Хочешь ещё чего-нибудь? — Нет, благодарю. Вообще, мне пора бы домой. — Точно… Но Чун Юню не хотелось отпускать его. Хотелось, чтобы Син Цю остался у него на ещё одну ночь. Барабанщик бы приготовил место для сна, постарался бы сделать всё максимально комфортно, лишь бы Син Цю остался. — Спасибо, что пригласил, — проговорил он, провожая Син Цю к дверям. — Там было кое-что, что может нам помочь. — Не за что, — отмахнулся Син Цю. — Ещё раз соберёмся? Чун Юнь помедлил. Прогулка в библиотеку не оказалось такой страшной, как могла бы быть. Ничего страшного не произошло, кроме того, что у них сбился режим. То, чего так сильно опасался Чун Юнь, не случилось. Тем более лишний раз провести время в компании Син Цю он был не против. — Давай. Можем у меня. — Ого! Тогда зови в любой время, — Син Цю подмигнул. — Я пошёл, а то у меня ещё есть пару дел, которые нужно сделать до завтра. Пока-пока! Син Цю потоптался на месте, словно что-то обдумывал, после чего открыл дверь и собирался выйти.  — Син Цю... — окликнул его Чун Юнь. — Напиши, когда доберёшься до дома. — Ха? — он обернулся и прошли долгие секунды, прежде чем синеволосый широко улыбнулся и кивнул. — Хорошо. Син Цю сразу же скрылся за дверью, Чун Юнь закрыл замок. К удивлению парня, никакой грусти после ухода Син Цю не было. Наоборот, Чун Юнь не замечал, как широко улыбался. Всё же совет Аяки был неплохим. Даже если всё прошло немного иначе, на душе стало легче, словно Чун Юнь сбросил с себя тяжёлый груз. И он чувствовал облегчение, не подозревая, что это очень быстро пройдёт. Потому что всё, что он сделал — признал свои чувства, но не узнал ничего о мыслях Син Цю. И через некоторое время, во время разговора с Аякой, пришло то самое сообщение, которое он ждал весь вечер. Он: Я дома, ха!