если честно

Мы опаздывали. Оставалось всего ничего — только перейти дорогу и обогнуть небольшой парк. Решись я выйти из машины прямо сейчас, через пятнадцать минут с меня бы уже снимали намокший плащ и ругали за то, что я опять без зонта. Но Жан рядом со мной точно не согласится. Все знали, что на аренду дома для празднования выпуска начали собирать ещё месяцем ранее. Значит, дом и сам день выбрали ещё раньше. Никто не мог и подумать, что в этот теплый май может спуститься такой дождь. Если честно, я вообще не хотела никуда ехать. Такого рода мероприятия доставляют мало удовольствия. Я почти не знаю людей, которые по настоящему влюблены в светские вечера и уверена, что не хотела бы таких знать, тем не менее, там собираются все, кого я сейчас могу назвать своими друзьями. Саша едет, потому что там будет караоке и много экзотической закуски. Никколо будет там только, чтобы следить за тем, чтобы она не перепила. Это что-то вроде семейного отчётного концерта, где всем нужно красиво сказать «запомните нас именно такими». И я еду туда, потому что хочу сказать что-то в этом роде. И Жан со мной в паре. Я поглядывала на него время от времени: он был невозмутим. Предложи я выбежать из такси прямо сейчас, он подумает, я слишком драматизирую. — Что такое? — спросил Жан, дотрагиваясь до края моего плеча. Наверное, он почувствовал мой напряженный взгляд, прежде чем я потупила его в ноги. — Ничего. Мне просто не нравится опаздывать. Таксист сидел молча, глядя на дорогу, всё гудело и, казалось, никто кроме меня не услышал, что я пробурчала. Жан отстранился от окна и сел ближе. — О чем ты говоришь? Нам остался от силы квартал, — От него пахло жвачной сладкой мятой. — Могу поспорить, нашего отсутствия никто и не заметил. — Я вижу, ты совсем не переживаешь. — С чего бы мне переживать? Мы выступаем почти последние. Сейчас никому до нас и дела нет. Я повернулась, чтобы убедиться: он действительно улыбался. Машина резко двинулась с места и мы разом откинулись на спинку. Даже если до нас действительно никому нет дела, опоздавшие всегда привлекают излишне много внимания. Кто-то должен встретить нас у входа и отметить. В любом случае, я знала, что все уже расселись за столики и когда мы войдём, кто-то обязательно выкрикнет что-то вроде «Ну наконец-то! Мы уже думали...». Значит, до этого они уже что-то о нас думали — что ещё хуже. Самое кошмарное, что думают такое всегда вслух. Рука Жана на моем плече мягко притянула меня ближе. Я отвлеклась от мысли и подняла на него глаза. — Если хочешь, я сяду рядом с тобой. Могу поменяться с кем-то местами. Если тебе так будет спокойнее. — Нет, — мягко ответила я. Жан часто пытается угадывать мои мысли. Это мило, но если честно, он в этом чайник. Не смотря на то, что все знали, что мы приедем вдвоем, рассадили нас врозь. Жан понимает: меняя одного человека, меняется не просто компания — меняется тон. Чтобы настроить тональность во что-то непринужденно лёгкое, нужно убрать только одного человека, но я знала, что к этому одному человеку за моим столиком никто не подойдёт с подобными просьбами. — Ну вот, приехали. А если он сядет вместо кого-то кроме него, хуже вечера для меня и не придумать. Жан вышел из машины и открыл дверцу. Я небрежно схватилась за его теплую ладонь и, опустив голову, нырнула к нему под руку. Думать уже было нечего. — Дамы вперёд. Он распахнул дверь и я подняла глаза.