Эл и Лайт ещё около часа пробыли вместе, прощаясь. Именно сегодня было труднее всего расстаться. Завтра Эл снова его увидит, а к ночи, если всё пройдёт гладко, вернет ему воспоминания, но страх возможной неудачи не переставал душить детектива. В последний раз жадно поцеловавшись, они расстались. Эл покинул территорию больницы на такси, отправившись прямиком в штаб. Ватари подал ему ромашковый чай с эклерами и настоял на том, чтобы тот поспал перед завтрашним днём. Адреналин от волнения бурлил в крови, и Эл даже не притронулся к сладкому. Кусок попросту не лез в горло, а вот чай он выпил, и всё же Лоулайту удалось отключиться на пару часов без сновидений, когда солнце уже почти взошло на горизонте.
Проснулся он сам, без будильника, и первым делом привёл себя в порядок контрастным душем. В голове прояснилось, но ещё недостаточно, и тогда Эл попросил Ватари сварить ему кофе. Выпив три чашки подряд, он понял, что достаточно. Кофеин сделал своё дело и дал ему нужную дозу бодрости, хоть и стало немного мутить. Но на такие мелочи Лоулайт не обращал внимания. Нужно было подготовиться к вечеру и ничего не забыть. Когда на часах было четыре, Эл с Ватари покинули штаб и отправились в лечебницу. Они не опоздали, приехав с запасом времени, но Лайт с вещами уже стоял у ворот. Эл вышел из машины и поприветствовал его:
— Ты рано, у меня было ещё пятнадцать минут.
— Собрался быстрее и не хотел ни минутой больше задерживаться внутри.
— Понимаю. Поехали? — открыв перед ним дверь и жестом приглашая внутрь, сказал Эл.
— Да. Давай побыстрее уберемся из этого места. Надеюсь, я никогда сюда больше не вернусь, — последний раз бросив взгляд на здание больницы, сказал Лайт и сел в машину.
Стоило Ягами пристегнуться, машина тронулась с места. Эл, повернувшись к нему, спросил, а сам затаил дыхание, надеясь на положительный ответ:
— Ты не возражаешь, если перед тем, как я отвезу тебя домой, мы заедем кое-куда?
— Свидание? Так сразу, — ухмыльнулся Лайт: — Я не против.
Эл выдохнул с облегчением. Усыплять Лайта ему не хотелось, но он и к этому был готов, положив в сумку шприц со снотворным. До нужного места они доехали за разговором. Лайт пытался узнать, куда его везёт Эл, а тот в свою очередь подогревал его интерес завесой тайны их предстоящего лже-свидания. Хоть Эл и шутил всю дорогу до леса, на душе скребли кошки, а страх липкими щупальцами окутывал его душу. Машина плавно остановилась, Лайт первым вышел из неё и осмотрелся по сторонам. Брови Ягами в удивлении поползли вверх.
— Лес? Серьёзно? Ты что, решил устроить пикник на закате?
— Можно и так сказать. Пошли, — поманил его за собой Эл.
— А машина что, просто останется тут?
— Да, Ватари нас подождёт, мы недолго, — уверенно соврал Эл, сам не зная, сколько времени понадобится Рюуку, чтобы вернуть Лайту воспоминания.
Ягами немного настороженно посмотрел на Эл, но всё же направился с ним вглубь леса.
— Рюдзаки, а может, ты маньяк и решил меня убить, — пошутил Лайт, но при этом внимательно посмотрел на него.
— Я, конечно, странный, но точно не маньяк. Тебе некомфортно? Хочешь, можем развернуться и пойти к машине? — посмотрев с улыбкой на Лайта, спросил Эл, а сам сжал шприц со снотворным в кармане.
— Нет, всё в порядке, я просто неудачно пошутил: я не чувствую, что ты можешь причинить мне вред.
— Спасибо, что доверяешь, — с облегчением ответил ему Эл.
К этому моменту они подошли к тайнику с тетрадью смерти. Эл присел на корточки и извлёк её, произнеся:
— Мы пришли.
Лайт нахмурился, оглядываясь по сторонам. Никакого импровизированного места для пикника поблизости не было. Они стояли в чаще леса, кругом окруженные деревьями. Но Эл сказал эти слова не Лайту — он сказал их Рюуку. Его взгляд был прикован к Богу смерти.
— Вы рано, до полуночи я ничего не смогу сделать, — ответил ему Рюук.
— А раньше ты не мог об этом сказать? И что теперь прикажешь мне делать?
— Рюдзаки, с кем ты говоришь? Если ты решил так разыграть меня после моей неудачной шутки, скажу тебе, это не смешно.
Рюук недовольно закатил глаза, но, увидев у Лоулайта полный рюкзак яблок, сразу сменил гнев на милость. Он оторвал от своего крыла одно перо и, покрутив его в руке, явно ещё раз обдумывая, стоит отдавать его Элу или нет, всё же решился.
— Дай Лайту прикоснуться к тетради, а когда он меня увидит, заставь взять перо. Он вспомнит на время, кто он. Эффекта хватит, чтобы дождаться ночи и совершить полное слияние разумов. Эл кивнул и уже потянулся за пером, но в последний момент Рюук одернул руку.
— Яблоки, я хочу яблок.
— Они твои, — ответил Лоулайт, поставив рюкзак на землю и открыв его.
Лайт, до этого ещё старающийся сохранять хладнокровие, при виде исчезающих яблок из рюкзака попятился назад.
— Лайт, подожди, не убегай! — остановил его Эл.
— Рюдзаки… яблоки… они исчезают… И ты с кем-то говорил. Мне это не нравится. Я хочу уйти, — запинаясь, проговорил Лайт.
— Прошу, дотронься до этой тетради, — медленно подойдя к нему, чтобы ещё больше не напугать, попросил Эл.
— Если я это сделаю, ты обещаешь, что мы уйдём? — переводя взгляд с исчезающих яблок на Эл, спросил Ягами.
— Обещаю, — соврал Лоулайт.
Лайт выполнил просьбу и воочию увидел Рюука, который с наслаждением поглощал яблоки одно за другим. Зрачки Ягами расширились от ужаса. Он дернулся, отшатнулся от Эл и запнулся о выпирающий корень дерева, упав на землю. Рот открылся в немом крике. Эл в мгновение оказался рядом. Взял его за руку и, заглянув прямо в глаза, попросил:
— Я понимаю, всё это выглядит жутко, но, прошу, доверься мне в последний раз. Я обещаю, всё станет ясно. Сожми перо, — протянув его Лайту, попросил Эл.
Ягами заглянул в глаза Лоулайту и прочитал в них искреннее беспокойство. Дрожащей рукой он забрал перо из рук Эла. Стоило ему сжать его в ладони, как калейдоскоп воспоминаний замелькал перед глазами. Лайт зажмурился, пытаясь справиться с обрушившимися на него воспоминаниями. Эл затаил дыхание, продолжая держать его за руку. Сердце гулко билось в груди от волнения, но, когда Лайт снова открыл глаза, он понял — это его Лайт.
— Эл, мы справились? — сдавленным голосом спросил он.
— Ещё нет, но мы на финишной прямой. Нужно дождаться полуночи.
— Но я всё помню.
— Это временный эффект от пера из крыла Рюука, — пояснил Эл.
Лайт перевёл свой взгляд с него на Бога смерти. Тот уже закончил лакомиться яблоками и, расплывшись в зловещей, но довольной улыбке поприветствовал его:
— Здравствуй, Лайт.
— Здравствуй, Рюук, — отозвался Ягами.
— Ты всё же смог меня удивить. Не думал, что один смертный принесёт столько любопытного в мою долгую жизнь.
— Я должен сказать тебе спасибо, что всё же согласился помочь.
— Благодарить стоит не меня, а Эл. Да и ещё рано радоваться. Для начала выживи после воссоединения разумов.
— Моя жизнь в твоих интересах, не будет меня — не будет и сделки, — парировал Лайт.
— А ты всё так же дерзок, Лайт Ягами, — рассмеявшись, ответил Рюук: — Мне это всегда в тебе нравилось, хорошо, что ты не утратил эту черту своего характера.
— Позволь узнать, почему мы ждем именно ночи? — пропустив сомнительную похвалу, задал вопрос Ягами.
— Ночь — это время богов смерти. Всё самое тёмное обретает силуэты именно в это время, — ответил Рюук.
— Ты знаешь, почему со мной произошло это? Почему я забыл абсолютно всё?
— Знаю. Это сбой из-за владения тобой обеими тетрадями. Воспоминания не стёрлись, а запечатались глубоко в сознании, создав твою копию без памяти, как только Рэм покинула Землю, — охотно поделился Бог смерти.
— И сегодня ты сможешь вернуть всё на свои места без её участия?
Рюук недовольно поморщился, словно его оскорбили эти слова, но всё же ответил:
— Я намного старше Рэм. И моей силы хватит.
— Тогда остаётся лишь дождаться ночи, — подытожил Лайт.
— Именно так, ну и ещё тебе выжить, — кольнул его напоследок Рюук.
На это Лайт ему уже ничего не ответил, переключив свое внимание на затаившегося Эл. Время тянулось, но в объятиях Ягами Лоулайту было немного спокойнее. Стрелка на часах показала заветные цифры, и Рюук сказал:
— Можно начинать.
— Что мне нужно делать? — спросил его Лайт.
— Ничего. Приготовься, это будет очень больно, — улыбнувшись своим звериным оскалом, ответил Рюук.
Первое из перьев оторвалось от его крыла и впилось в ногу Ягами, как дротик. Лайт стиснул челюсть до скрипа зубов, чтобы не застонать от боли, а первый фрагмент в его памяти промелькнул перед глазами, где встревоженные родители пытались его успокоить, а он пятился от них, не понимая, кто перед ним стоит. Второе перо со свистом вонзилось в руку, отдаваясь в теле новой волной боли, соединяя новые воспоминания между собой. Он в лечебнице и впервые видит Мису и Тоту, но теперь знает, кем они являются на самом деле для него. Третье перо пронзает кожу в районе ключицы, и теперь Лайт видит Эл, что с нежностью смотрит на него, представляясь чужим именем.
Так снова и снова, но уже быстрее. Боль стала невыносимой, чтобы молча терпеть, и Лайт начал вскрикивать каждый раз, когда острое перо разрывает его плоть. Эл лишь мог держать любимого, пока его, словно автоматной очередью, расстреливали перья Бога смерти. Всё это длилось не больше десяти минут, но каждая секунда казалась вечностью. Лайт прекратил кричать уже на девятой минуте этой пытки, обессиленно обмякнув в объятиях Эл. Лишь дёргался в его руках, когда новое перо вонзалось в кожу, уже даже не в силах открыть глаза. Эл понял, что всё закончилось, когда перья из ран исчезли, но оставленные ими порезы продолжали кровоточить. Он торопливо поднял свой взгляд на Рюука, и вопрос сам собой сорвался с уст:
— Всё закончилось?
— Да. Теперь тебе нужно успеть доставить Лайта в больницу, пока он не истёк кровью.
Эл, не медля ни секунды, достал телефон и набрал Ватари. Мужчина в считанные минуты оказался рядом. Вместе схватив Лайта, они стремительно удалились к машине. Эл слышал голос Бога смерти, доносящийся в спину:
— Если Лайт выживет, сделка состоится и я буду здесь ждать свои яблоки.
Лоулайт ничего не ответил ему, торопясь к машине со всех ног. Сейчас главное было успеть доехать до больницы. Ватари несся по пустым дорогам на максимальной скорости. Эл гладил бледное лицо Лайта, что тяжело дышал. По щекам Лоулайта катились слезы, а мольба шёпотом срывалась с его уст:
— Любимый, прошу тебя, держись. Мы почти у цели. Не оставляй меня. Борись.
Машина затормозила у подъезда больницы, и бригада врачей уже была наготове их встретить. Лайта аккуратно положили на каталку и немедля повезли в операционную. Вопросов никто не задавал. Ватари позаботился об этом. Заплатил столько, сколько потребовалось, подключил все связи, чтобы этот визит остался инкогнито. Эл бежал рядом с врачами, но его остановили у железных дверей операционной, не давая пройти внутрь. Он, не протестуя, остался снаружи, понимая, что каждая секунда на счёту. Лоулайт сполз по стене, уронив голову на колени, и безжизненным голосом прошептал:
— Умоляю, борись. Я не хочу жить без тебя.
Через пять минут его нашёл Ватари и увёл в зал ожидания. Стрелки на часах словно замедлились, и каждая секунда казалась вечностью. А Эл ничего не мог с собой поделать, отсчитывая каждый новый щелчок стрелки. Ватари уговаривал его прикрыть глаза и вздремнуть, хотя бы несколько минут, но Эл лишь качал головой. Он не сможет заснуть, пока не узнает, что Лайт в порядке. Страх за жизнь любимого ядовитым адреналином растекался по венам. Какофония звуков приемной слилась в белый шум. Эл не обращал ни на что внимания, отсчитывая минуту за минутой, в мыслях повторяя одно и тоже: «Останься со мной». Спустя четыре мучительно долгих часа к ним вышел усталый врач, стирая выступивший пот со лба. Эл сорвался с места, подбегая к нему, не обращая внимание на боль в затекшем от сидения в одной позе теле.
— Как Лайт? — сорвался отчаянный вопрос.
— Он потерял много крови. Была остановка сердца.
На этих словах сердце Эла пропустило удар и камнем начало ныть в груди, но доктор продолжил:
— Но он боец. Нам удалось завести сердце и сделать переливание. Он будет жить.
Лоулайт на эмоциях бросился обнимать врача.
— Спасибо! Спасибо Вам! Можно его увидеть?
Доктор устало улыбнулся и кивнул:
— Подойдите к медсестрам, вас переоденут и проведут дезинфекцию, а я проведу вас.
Эл, не теряя времени, направился к посту, объяснив, что ему нужно, и молодая девушка, в белом халате, увела его за собой. Спустя двадцать минут он оказался у двери палаты Лайта. Рука дрожала, пока он тянулся к ручке, чтобы открыть её. На негнущихся ногах Эл подошёл к кровати Лайта. Тот был истыкан трубками и бледен, как лист бумаги, но прибор жизнеобеспечения считывал ровный ритм биения сердца. Эл увидел, как спокойно вздымается грудь от ровного дыхания. И лишь тогда вздох облегчения слетел с его губ. Лайт живой, но пока без сознания. Он справился, пережил этот ужасный день, остался с ним. Эл тихо опустился на стул напротив кровати, взял Лайта за руку, одинокая слеза скатилась по щеке.
— Ты молодец, любимый. Ты справился, — произнес он вслух, и отравляющий душу страх начал наконец-то отступать.
Через тридцать минут в палату вошёл врач и попросил Эл поехать домой отдохнуть, и дать Лайту время прийти в себя. Нехотя Лоулайт согласился оставить любимого и покинул палату. Спустя три дня Лайт пришёл в себя. Открыв глаза, он зажмурился от непривычно яркого света, а когда вновь распахнул их, встретился взглядом с Эл.
— Здравствуй, я очень ждал этого дня, — сказал Лоулайт, не скрывая дрожи в голосе.
— Здравствуй, любимый, — улыбнувшись, ответил ему Лайт.
Он ясно помнил всё, что с ним произошло. Кем он был, кем стал и всё, через что они прошли с Эл вместе.
— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Эл.
— Как мой любимый швейцарский сыр.
Брови Эл поползли вверх после слов Лайта. Ягами искренне улыбнулся, глядя на озадаченное лицо Лоулайта, и добавил, борясь с подступающим смехом:
— Я весь в заштопанных дырках, — и, не выдержав, через боль начал смеяться.
До Эл дошёл смысл фразы, и он тоже залился хохотом. Отсмеявшись, Лоулайт заключил:
— Ты и дня прожить не можешь без дурацких шуток.
— Именно так, но за это ты меня и любишь.
— Не только за это, — ответил Эл и, склонившись над ним, нежно поцеловал.
Но поцелуй пришлось очень быстро прервать, так как дверь в палату открылась. Лечащий врач Лайта зашёл внутрь и осведомился о состоянии своего пациента. Проведя тщательный осмотр, он заключил:
— Заживление ран идёт хорошо. Если так пойдёт и дальше, уже через пару дней выпишу вас домой.
Эта новость обрадовала Эл и Лайта. Они поблагодарили врача, и тот удалился, вновь оставив их наедине. До вечера Эл оставался с Лайтом, рассказывая ему легенду, что он придумал для его родителей, по которой тот попал в аварию на такси до дома. А когда уже стемнело Эл засобирался поехать отдать Рюуку обещанные яблоки. Лайт помрачнел при упоминании Бога смерти. Эл сразу понял, в чём дело, взял Лайта за руку и улыбнувшись, сказал:
— Я знаю, о чём ты думаешь. Но десять лет, что я отдал, не нужны мне, если в моей жизни не будет тебя.
— Но я всё равно ещё не смирился с тем, что ты так много пожертвовал ради меня, хоть и согласился принять твоё решение.
— И я благодарен тебе. Теперь у нас есть целая жизнь. Мы можем быть вместе. Дышать полной грудью. Всё позади.
— Как в сказке: жили они долго и счастливо и умерли в один день, — невесело усмехнулся Лайт.
— Ну на счёт второго это точно, а вот насколько я буду счастлив, зависит только от тебя, — лукаво посмотрев на него, ответил Эл.
Лайт притянул его к себе и, прежде чем поцеловать, сказал:
— Я сделаю всё для этого.
После такого обещания и тягучего, долгого поцелуя Эл уехал. До самой выписки он каждый день навещал Лайта. К нему также приезжали Миса с Тотой, навещали мать с отцом и сестрой — время пролетело незаметно.
***
Лайт, немного прихрамывая на левую ногу, сам вышел из больницы. Эл уже ждал его у входа. Взяв возлюбленного под руку, они неспешным шагом направились к машине, желая поскорее покинуть территорию больницы. Всю дорогу до дома они держались за руки в уютной тишине. Голова Эл лежала на плече Лайта, а на губах сияла мечтательная улыбка.
Они справились. Выиграли битву с судьбой за своё будущее, заплатив посильную цену. И теперь у них есть целая жизнь, чтобы прожить её вместе. Оставить былое в прошлом и смотреть только вперёд, стараясь создать вместе столько тёплых воспоминаний, насколько им хватит времени.
Конец.
