Байки из подворотни

В один из дней Финн вскидывается от настойчивого стука в дверь и обнаруживает себя уснувшим прямо в одежде на одном из свитков. Новая формула заклинания, которую он усердно изучал, прилипла к его щеке и даже немного промокла от слюны. За дверью обнаруживается Милдрес в компании Ступает-Бесшумно, огромного рюкзака и… трех лопат. – Доброе утро, Финнвер. Не желаешь поразмяться? – По-моему еще рановато для закапывания трупов. Или это такие магические артефакты? – отзывается Финн, подавляя зевок. – Хотелось бы мне посмотреть на того негодяя, который решил бы спрятать магический артефакт в шкафу с садовым инвентарем, – смеется Милдрес. – При помощи этих замечательных инструментов мы, надеюсь, отыщем один из опаснейших предметов некромантского наследия Хаммерфелла. Я одолжил их у Румила, пообещав вернуть после полудня. Нам невероятно повезло! – Да уж, – вздыхает Финн, оглядывая один из "инструментов". У Румила нет сада, так что наличие аж трех лопат невольно вызывает некоторые вопросы. – А если серьезно, – продолжает маг, – есть одно дело, с которым не получится разобраться по-другому. Я давно разыскивал последнего владельца Глаза Судьбы, но он всякий раз ускользал, словно знал о каждом моем шаге… и даже несмотря на тот досадный факт, что он уже много лет как мертв. Глаз Судьбы постоянно перемещает его тело, не давая никому схватить себя. Я перепробовал все возможные способы, пока не осознал очевидную истину – эта штука чувствует магию и сразу же меняет свое местоположение. Вот такая ирония: найти Глаз может только маг, а вот схватить при помощи магии не получится… Именно здесь мне и потребуется ваша со Ступает-Бесшумно помощь. – Что ж… это не самое странное, чем мы занимались, – отвечает Финн, забирая один из "инструментов". – Вот я вроде вор, но, благодаря тебе, успел побывать пиратом, археологом, могильщиком, торговцем, иностранцем, престарелой тетушкой и даже Сота Силом. – Тебе не на что жаловаться, – фыркает Ступает-Бесшумно. – Я был твоим гуаром. Милдрес всегда хорошо платит за работу. Правда те редкости, что занимают его ум, достать в десятки раз сложнее, чем любое другое сокровище, за которым обычно обращаются в Гильдию. – Ура, идем выкапывать чей-то агрессивный труп, – не удерживается Финн. * * * Какое-то время Милдрес ведет своих спутников через пустынные пески, а затем, ругнувшись, сворачивает в сторону впадины, оставленной руслом высохшей реки. – Я подошел слишком слишком близко, продолжая пользоваться магическим компасом, – поясняет Милдрес. – Эта штука опять переместилась. Следующая попытка добраться до места оказывается более удачной. Милдрес осторожничает, не используя компас подолгу, и без конца делает какие-то пометки на карте. Вычисленная им территория прилегает к высокой скале и составляет несколько десятков метров по периметру. – Насколько глубоко придется копать? – спрашивает Ступает-Бесшумно, косясь на выползающий из-за облаков раскаленный уже в ранние часы диск Магнуса. – Не глубже метра от поверхности. Мы ищем невысокого бретонца в доспехе с самоцветами. К сожалению, он не откликнется, если его позвать. – С песком это будет несложно, – пожимает плечами Финн. – Меня больше волнует, не сбежит ли эта штука снова, пока мы будем копать. – Не сбежит, – качает головой Милдрес. – Глаз реагирует лишь на присутствие магии. Таково зачарование доспеха, в который он вставлен. – Давайте начнем пос-с-скорее, чтобы успеть до полудня, – шипит аргонианин, вонзая лопату в песок. – Моя чешуя скоро высохнет и начнет шелушиться. Решено разделить территорию на несколько секторов, и двигаться к гипотетическому центру поисков, чтобы исключить возможные просчеты. Милдресу явно некомфортно действовать "вслепую", но выбирать не приходится. Финн, не привыкший к физическому труду, довольно быстро стирает ладони. В итоге приходится сделать обмотку из бинтов себе и Милдресу. Дело уже идет к полудню, когда лопата, вопреки ожиданиям, натыкается на очередной камень. Финн утирает пот со лба и тянется к практически опустевшей фляге. Вряд ли Милдрес мог ошибся в расчетах… однако практически вся территория уже перекопана. Может, загадочный мертвец ушел глубже, а они, как дятлы, снимают только верхний слой? Неподалеку Милдрес хмуро оглядывает фронт работ, опирается на лопату. Вероятно, его гложут те же мысли. Финн уже открывает рот, чтобы окликнуть его, как вдруг замечает в соседней яме какую-то блестяшку, старательно зарывающуюся в песок. Неужели?.. Не теряя времени, Финн отбрасывает лопату и с разбега ныряет в яму, чтобы в следующую секунду ухватить за руку в искореженной латной перчатке. Ее владелец яростно сопротивляется, хрипя и роняя мокриц. Милдрес и Ступает-Бесшумно тут же приходят на помощь. Аргонианин замахивается лопатой, но Милдрес его останавливает. Глаз Судьбы слишком легко повредить, а сведений о том, в какой именно части он находится, попросту нет. Совместными усилиями им, в конце концов, удается вытянуть мертвеца. Финн заваливает его, скручивая руки за спиной. Его собственные болят немилосердно, ведь, в отличие от него, почивший бретонец не устает. Ступает-Бесшумно пытается держать ноги, но даже собственного веса аргонианина не хватает. – Милдрес, мы долго не продержимся! – кричит Финн. – Дольше и не надо, – отвечает маг, и в следующую секунду мертвеца охватывает фиолетовое пламя. Какая-то часть его перетекает на Финна, но не жжет, а лишь щекочет кожу. – Спасибо, – выдыхает Милдрес. – Финнвер, можешь отпускать. Глаз не сможет сбежать, не имея марионетки из плоти и крови... Ты в порядке? – В полном. – Это мы еще проверим, когда вернемся в Убежище. – Я тоже в порядке, – фыркает Ступает-Бесшумно. – Я знаю, – кивает маг. – Твоя чешуя не повреждена. – Это не значит, что меня не надо спрашивать! – притворно обижается аргонианин, на что Милдрес только качает головой. * * * В Убежище их пути расходятся. Ступает-Бесшумно уходит принимать ванну, а Финна Милдрес уводит к себе. – Перестань, это тупо. – Финн, присядь. – Всего лишь царапина! – Я польщен, что ты бережешь мои силы, но я готов вернуть твои слова – это всего лишь царапина. Незачем упираться. Садись. Финн, в конце концов, подчиняется, чувствуя себя очень глупо. Прокушенная мертвецом рука почти не болит, а крови много потому, что эта сволочь попала в вену. Стянув с себя порванную рубашку, Финн отбрасывает ее и усаживается на стол. Все равно теперь только на тряпки и получится пустить… Милдрес аккуратно ощупывает края раны, хмурится, протягивая руку за пинцетом. – Кажется, наш друг любезно оставил тебе сувенир, – говорит он, выуживая из под кожи гнилой зуб. – Вот сволочь, – кривится Финн. Милдрес откладывает пинцет и начинает плести исцеляющие чары. Кровь сразу же перестает сочиться, а из сустава исчезает ломота. Финн блаженно потягивается, чувствуя разливающееся по телу тепло. Милдрес сосредоточенно буравит взглядом рану, от которой уже осталась лишь алая полоска. От него едва заметно пахнет травами, это можно уловить лишь находясь рядом. – Вот и все, – кивает маг. – Теперь нам обоим будет гораздо спокойнее. Финн ловит себя на том, что чувствует досаду, когда Милдрес убирает руку. Есть в его прикосновениях нечто особенное, порождающее желание продлить момент… – Спасибо за помощь. Я не заметил, что зуб застрял. – Как только тебе это удается, – качает головой Милдрес, а Финн украдкой касается его, прислушиваясь к ощущениям. Странное чувство. У него и тепло какое-то другое… Проводит ладонью по плечу и сгибу руки, нащупывает пульс. Слушает... Встречается взглядом с Милдресом и читает в них легкое замешательство. Конечно же, он знает, что обычно Финн избегает прикосновений, но молчит, ни о чем не спрашивая. Рядом с ним осознание нелепости ситуации не тяготит – еще одно потрясающее открытие. – У тебя повязки под одеждой. Поранился? – спрашивает Финн. – Было дело. – Почему не залечил, как мою рану? Милдрес медлит с ответом. Едва заметно поджимает губы. Финн знает это выражение лица. На самом деле, ему давно хотелось услышать почему такой отличный целитель продолжает пользоваться бинтами и травами, когда дело доходит до собственных ран. Милдрес избегает говорить об этом. Кажется, будто на этот раз он все же даст ответ… но и на этот раз что-то помогает ему сохранить тайну: приходит Вельса с сообщением от Николаса, и Финну приходится уйти. Он возвращается к себе, неся на плечах недосказанность и нечто другое, не оформившееся, от чего видны пока лишь смутные очертания. Неопределенность гложет его, а ответы на незаданные вопросы все еще там, в комнате Милдреса… Финн выливает на себя целый тазик воды, словно желая вместе с песком и потом смыть потрясение. Ему некомфортно, словно по коже бегают тысячи муравьев. Словно сидишь в засаде под самым носом у бдительного стражника. Когда Урвен касалась его, ему тоже было некомфортно, но иначе. В голове тут же возникает образ капитана, с ухмылкой притягивающей его за ворот к себе… но в последний момент вместо нее появился Милдрес. С тем-самым потрясающим озорным огоньком в глубине алых глаз. Финн невольно улыбнулся этой фантазии. Конечно, у него были любовники-мужчины… но, наверное, Милдреса не особо интересуют такие вещи. За все эти годы Финн не разу не видел его с кем-то, и никто не видел. Ступает-Бесшумно точно не оставил бы этот факт без внимания – он любит сочинять песни о любви, неизменно предлагая свои услуги всем и каждому за скромное вознаграждение… Интересно, что бы сказал Милдрес, получи он такую песню от Финна? От этой мысли почему-то становится смешно. Стаканчик выдержанного бренди снимает напряжение, но вот навязчивые мысли никуда не уходят. Финн поддается внезапной прихоти, представляя, что поздно вечером в доках вместо захмелевшего стражника рядом с ним был бы Милдрес. Невозможное, но… это ведь всего лишь фантазия, так?.. Второй стакан бренди идет лучше. Тело расслабляется, уходит утренняя усталость. Интересно, чем сейчас занят Милдрес? Хах, наверное корпит над добытым артефактом. Как его там? Глаз Судьбы, кажется? Любопытно. Не особенно задумываясь над тем, что делает, Финн отставляет выпивку и выходит из комнаты. Он застает мага ровно там, где ожидал – у стола с разложенными на нем частями артефакта. Милдрес выглядит усталым, но сосредоточенным. Увеличительный прибор, закрывающий один из глаз, и растрепанные волосы делают вид немного комичным и нелепым. – Ты что, вообще не отдыхал? – спрашивает Финн, подходя ближе. Милдрес только качает головой, продолжая откручивать какую-то деталь. – Надо понять, в какой из частей доспеха спрятан Глаз, чтобы вынести остальную рухлядь. – Прервись ненадолго. Дай себе отдохнуть. – Я не устал. – Врешь, – констатирует Финн. – Давай, снимай свой монокль. Выпей со мной. – Финн… – Милдрес. Внезапно в захмелевшую голову Финна приходит озорная идея. Лениво, немного по-кошачьи, Финн усаживается на край стола и потягивается всем телом. Оголившаяся поясница выгибается, слышится тихий щелчок где-то в районе лопатки. Простое, ничего не значащее движение, на которое можно смотреть как угодно. Финн успел хорошо изучить за свою жизнь, в какие моменты и какие взгляды привлекает. Он скашивает глаза на Милдреса, и замечает, как тот поспешно отводит взгляд. Слишком поспешно. "Как же мало я знаю его", – сокрушается Финн. – Милдрес, скажи… у тебя есть кто-то? – тихо спрашивает он, чувствуя, как хмель ударяет в голову и как от собственной наглости наливаются кровью кончики ушей. – Кто-то?.. – Не притворяйся, что не понимаешь. – Почему ты спрашиваешь? – Потому что хочу знать, – фыркает Финн, подвигаясь ближе. – Ты все время так занят. Почти не спишь. Но… если сон не идет, может, ты хотел бы… отдохнуть немного иначе? Финн оказывается совсем близко и проводит ладонью по груди Милдреса. Тот вздрагивает… но не отстраняется. Его дыхание кажется гораздо теплее кожи, а такой знакомый и привычный аромат трав настойчиво щекочет ноздри. Финн едва заметно касается губ, словно разом забыл, как это делается. Притягивает Милдреса за талию… когда он сам успел так вытянуться, что теперь маг кажется почти хрупким в его объятиях? "Что я творю?" – думает Финн, но тут же гасит в голове этот голос. Не надо… Не сейчас… Сердце бьется, как сумасшедшее и кажется даже громче тех барабанов на рыночной площади. Слишком искренним оказалось то, что накопилось. То, что так и не стало ясным до конца, но по крайней мере обрело форму. Милдрес вцепляется в предплечья, словно не знает, стоит ли оттолкнуть. Финн хочет, чтобы он хотел его, и с каждой новой секундой, с каждым новым ответом прохладных губ – все больше. Доходит до того, что ладонь нагло скользит к завязкам мантии, но тут Милдрес все-таки прерывает этот нескладный поцелуй. – Подожди… Финнвер… – В чем дело? Что не так? Где-то в подсознании тихий голос настойчиво шепчет, что, быть может, маг просто брезгует им? – Ты… Что ж, наверное будет лучше показать, – Милдрес отходит на пару шагов и распутывает тугие завязки своей мантии. Финн зачарованно следит за его пальцами, борясь с противоречивыми чувствами, но как только маг оголяется по пояс и снимает повязки, его сердце пропускает удар: светло-серой кожи Милдреса практически не видно за многочисленными гниющими ранами и язвами. Открытые кости ребер перемазаны в кашице из целебных трав. Запекшаяся кровь, перекрученные вены и тошнотворный сладковатый запах, перебиваемый тем самым запахом трав. – Наверное, уже давно стоило рассказать. Ты спрашивал сегодня, почему я не исцеляю себя при помощи магии... Так вот, я исцеляю. Нескончаемо и каждодневно. Однако этого все равно не хватает. Много лет назад я попал под действие крайне неприятного проклятья. Оно направлено на то, чтобы не давать ранам заживать. Даже легкая ссадина неизменно начинает расширяться, и… по-правде, я давно умер бы, если бы не научился целительскому искусству. Днем я исцеляю себя сам всеми доступными методами, а ночью за меня это делают многочисленные амулеты. Финн, я… Прости, но… Милдрес замолкает, словно его горло сдавливает невидимая рука. Финн неотрывно смотрит на раны и все больше наполняется ужасом, почти переходящим в панику. – Почему ты скрывал это от меня? Если бы сразу рассказал, я мог бы помочь. – Чем же? Финн, я перепробовал все доступные Гильдии способы. Я годами исследую различные артефакты, пытаясь найти способ избавиться от проклятья! Чем бы ты мог помочь? В голосе Милдреса чувствуется злость и горечь. – Я не хотел, чтобы ты знал, – продолжает маг, одеваясь. – Не хотел видеть в твоих глазах очередное напоминание о том, что жизнь в этом гниющем заживо теле держится лишь благодаря упорству. Пожалуйста, забудь об этом. Живи, как жил. Я благодарен за ту помощь, что ты оказываешь. Этого более чем достаточно, правда. С остальным я разберусь сам. – Как именно ты получил это проклятье? – А как их обычно получают? – усмехается Милдрес. – Перешел дорогу не тому человеку. – А конкретнее? Что это за человек? – Он давно мертв. – А его записи? Книги? – Ты задаешь слишком много вопросов, Финнвер. По-правде говоря, я устал сегодня. Финн досадливо хмурится, но решает не спорить. Уходит, пожелав Милдресу доброй ночи, и оставляя при себе решимость во что бы то ни стало избавить его от проклятья.