black dragon

Серое промозглое утро накрывает своим шумом, бьющим по ушам, отдающимся в висках и затылке. Такеоми закрывает окно - уж лучше пусть воняет табаком, к запаху которого он давно привык, чем шум машин и голоса людей давят на воспалённое сознание, окончательно лишая шанса мыслить нормально. В номере отеля почему-то холодно, хотя - Акаши уверен - кондиционер выставлен на двадцать шесть градусов. На огромной кровати, свернувшись калачиком в углу, спит Вакаса - у Такеоми все внутри сжимается, когда он замечает на бледной коже парня синяки. Значит - опять не сдержался. Значит - причинил боль самому дорогому в мире существу. И самое мерзкое - почти ничего не помнит. Вака, словно почувствовав его волнение, начинает ворочаться и медленно, будто нехотя, открывает глаза - смотрит сонно , тянется дрожащими холодными пальцами к Такеоми, крепко сжавшему зубы и кулаки от злости на самого себя. -Прекрати, -устало говорит он, -всё в порядке. Да ничего не в порядке. Но пока Вакаса держит его за плечи, утыкаясь лицом куда-то между шеей и ключицей, Такеоми позволяет себе не думать об этом хотя бы пару минут. Свет в комнате не включается даже после щелчка квадратной кнопки на стене - Акаши нажимает на неё ещё несколько раз, но картинка перед глазами всё так же остаётся серой, будто записанной на старой плёнке. Да и чёрт с ним - главное, что очертания предметов видно, думает парень, взглядом отыскивая на столе внезапно захлебнувшийся звоном телефон. -Инупи, -вдруг коротко бросает Вака, и атмосфера в комнате моментально меняется. -Да, -отвечает Такеоми. -Доброе. Нет, не занят. Да. Скинь мне место, соберёмся - и сразу к тебе. Инуи звонит не так часто, как хотелось бы - но каждый раз оба парня замирают, глядя на мелкие иероглифы имени на экране, и Акаши вздыхает глубоко, прежде чем взять трубку. Вака приподнимает бровь в немом вопросе - Такеоми кивает, толкая неприметную, наверное, светло-серую дверь. Они давно научились понимать друг друга без слов - трутся бок о бок уже который год, каждый день стоят плечом к плечу в драках, вечером - промывают раны, а по ночам - жмутся друг к другу, как брошенные котята. Вода в ванне - тёплая, почти горячая, резко контрастирует с холодным колючим воздухом в комнате. У Вакасы от такой смены температур кружится голова - Такеоми бережно придерживает его, покрывая поцелуями спину, плечи, шею, прикладываясь губами к каждому синяку и царапине. -Прости меня, - шепчет он, согревая дыханием выступающие позвонки. Вака лишь вздыхает в ответ - уже простил. Он всегда прощает, и Такеоми от этого ещё больше стыдно - лучше бы злился, вломил ему пару раз в ответ, а не смотрел молча давно потухшими глазами. Акаши чувствует себя грязным - даже спустя почти сутки после того, как он стянул окровавленные перчатки, выкинув их тут же, и Вака поднёс к его губам заранее прикуренную сигарету, вытирая рукавом капли крови с его лица. Ему всё равно будет казаться, что он грязный - даже когда полчаса спустя они вылезут из сладко пахнущей пены и переоденутся в чистую одежду. У обоих руки по локоть в крови - трогать этими руками Инуи совсем не хочется. Такеоми даже удивлён, что Вакаса ему это позволяет - видимо, действительно любит остатками своей серой души, погрязшей в том же болоте, в которое оба свалились после смерти Шина. Серые стены, прозрачная сероватая вода - блеклые капли стекают по спине Вакасы, и Такеоми вытирает их серым полотенцем, так аккуратно, как только может, чтобы не цеплять лишний раз фиолетовые метки - единственное цветное пятно в этом убогом сером болоте. Так происходит каждый раз, когда им поручают особенно мерзкое задание - каждый раз Акаши срывается, вцепившись в парня с совершенно безумными, полными отчаяния глазами, сжимает пальцы на его шее и запястьях - никогда не бьет специально, но совершенно не рассчитывает силы, не в состоянии переключиться после жестокой драки. И каждый раз с утра хочет умереть, увидев на его коже следы своего вчерашнего безумия, а Вака даже не злится, только смотрит понимающе и утыкается ему в шею. Шин сейчас вломил бы за это им обоим, но раз уж всё сложилось так, как сложилось, то выбор небольшой - сдохнуть наконец, или продолжать цепляться за то немногое светлое и вселяющее надежду, что у них осталось. Инупи. Инупи - та искра, которая может хотя бы ненадолго снова разжечь их давно потухшие и медленно гниющие сердца. Они стали обычными преступниками - никакого светлого будущего, о котором мечтал Шин, но Сейшу по-прежнему видит в них героев, и на секунду - поймав его взгляд - они и сами начинают в это верить, и оба готовы на все, чтобы не тащить это чистое, яркое и цветное создание с собой, на липкое дно холодного серого болота. Когда звонит Инупи - все остальные дела отменяются или откладываются, потому что он важнее. Когда Инупи просит встретиться - Такеоми не волнует, какое ограничение по скорости на трассе, по которой они едут к нему. Десять минут на сборы - одеться и причесаться самому, собрать в высокий хвост волосы Вакасы, поцеловать его как можно нежнее, спрятать под пиджаком уже привычно лежащую в руке «беретту». Ещё пятнадцать минут на дорогу, и вот он - стоит в дверях кафе. Их божество, спаситель, путеводная звезда, каждый его шаг отдаётся разливающимся в груди теплом, каждое движение - приятным покалыванием в кончиках пальцев. -Привет, -говорит Инупи, и звук его голоса похож на пение ангелов в раю. Он всегда заказывает то же, что и Вакаса, но в этот раз ковыряет стейк вилкой совсем без энтузиазма - явно позвал поговорить, а не поесть. Вака нервно покачивает ногой - парня явно что-то беспокоит, он тоже это заметил. -Возьмите меня в банду, -говорит Инупи. И смотрит таким взглядом, что Такеоми понимает - даже если он послушается, то Инуи это ни капли не поможет. Вака смотрит на него с плохо скрываемым ужасом - оба слишком хорошо знают этот взгляд. Такими же глазами они смотрели вместе на могилу Шина в тот момент, когда их жизнь покатилась под откос. -Зачем? -наконец отвечает Акаши, с трудом подавив желание сразу ответить «нет». -Хочу отвлечься. Вака едва заметно кивает, будто вдруг что-то понял. «Брахман» - не «Драконы», хоть и основатели одни и те же, и лидер придерживается тех же принципов, что и Сано, вот только Сенджу смогла стать таким лидером только по одной причине - Такеоми на правах вице-лидера послушно глотает всё то дерьмо, которое сломало бы её моментально. Может, и Инупи получится уберечь от всего этого, к тому же - будет постоянно под присмотром. Но всё же, глядя, как пугается Вакаса, Такеоми понимает, что проблемы парня нужно решать по-другому. Акаши довозит Сейшу до дома, иногда поглядывая на него краем глаза в зеркало и убеждаясь, что настроение у парня хоть немного поднялось - хотя взгляд все ещё остался пустым. Они едут молча всю дорогу - Такеоми за рулем, Вакаса на заднем сиденье медленно гладит равнодушно смотрящего в окно Инуи по волосам. Только когда парень нехотя поднимает голову с его колен и вылезает из машины, направляясь к подъезду, Вака наконец говорит: -Тот пацан. Такеоми понимает, о ком он говорит - и тяжело вздыхает. Инуи слишком похож на них обоих - и так же, как им, ему нужен путеводный свет, который не даст окончательно сгинуть в сером болоте из отчаяния, страха и глухой тоски. У них это был Шин. У Сейшу - Коко, вот только Коко вполне жив, наверняка здоров и бросил Инупи только по собственной тупости. Потому что оба видели, каким взглядом он смотрит на Сейшу, хоть и не понимает пока собственных чувств, и отчаянно им сопротивляется - таким же взглядом сам Такеоми смотрит на Вакасу. Они обнаруживают парня выходящим из офиса - и зажимают с двух сторон в ближайшем тёмном переулке. Сколько боли, сколько потерянного времени и несбывшихся надежд появляется только потому, что у кого-то не хватает храбрости просто поговорить честно друг с другом. Шин, впрочем, точно поговорил бы - столкнул бы глупых гордых мальчишек лбами, потрепал по волосам, объяснил всё спокойно. Такеоми - не Шин. Такеоми направляет холодный блестящий ствол прямо в лоб парню, который испуганно отшатывается назад, но ему в шею тут же упирается такое же холодное лезвие ножа. -Ты, -хрипло произносит Акаши. -Сегодня же позвонишь Инупи. А завтра приедешь к нему. И ни слова ему о том, что видел нас, иначе - пеняй на себя. Будто в подтверждение его слов Вакаса плотнее прижимает нож к горлу Коконои - на коже тут же выступают алые капли крови, пачкая белый воротник дорогой рубашки. -Всё понял? -Да, -выдыхает парень. Нож тут же куда-то исчезает - в переулке никого нет, только два тёмных силуэта мелькают на секунду в жёлтом свете одинокого фонаря, прежде чем затеряться между зданиями. Инупи наверняка улыбнётся, когда ему позвонит Коко. А когда Инупи улыбается - мир на несколько секунд снова становится цветным.