Вечный танец

Все должно было закончится ещё тогда… Когда я умерла… Но не закончилось. Изольда сидела на холодном каменном полу полуразрушенного тронного зала, подрагивающей рукой зашивая куклу, пытаясь не обращать внимания на серо-зеленый туман, окутавший всё помещение. Гвен в её руках привычно улыбалась вышитым ртом и смотрела на свою создательницу пуговками глаз, и девушка невольно вспоминала, как сама шила эту куклу и витала в мечтах о прекрасных балах, иностранных гостях и роскошных платьях, ещё не зная как сложится её судьба. Колонны, подпирающие потолок, замерли как солдаты, а огромные окна холодно смотрели, будто зная, что за ними остались лишь горечь и ужас, насланные хозяином тумана – Виего. Замок остался прежним, но будто бы выцвел и потерял все свои прежние краски. Лишь в памяти Изольды он был так же красив, стены и крыша его не были разрушены, и ей не было так холодно и неуютно в нём. Истершиеся ковры и иссохшие шторы в многочисленных коридорах выглядели мёртвыми, а некогда чудесные картины служили лишь отголоском жизни, когда-то тут существовавшей. Но сейчас тут не было никого, возможно во всем мире не осталось ни одного живого человека, до которого бы не добралась тварь, сотканная из тумана. Душа Изольды болезненно ныла, понимая, что она должна была умереть и никогда не возвращаться в этот мир. Не должна была, но одержимость Виего решила по-другому, утопив в боли и тьме своего сердца весь мир. Так сильно цепляясь за прошлое, он окончательно сошёл с ума, помешавшись. Изольда, вернувшись в мир живых, повторила ошибку своего пленителя и, некогда, возлюбленного. Она мысленно вновь и вновь возвращалась назад, к прошлой жизни, к прошлой себе, сама не зная сходит ли она так же, как и он с ума или, наоборот, пытается сохранить остатки рассудка и унять боль, рвущую ей изнутри. Но в прошлом больше никого нет. Это лишь расплывчатые образы и еле слышимые голоса, которые возвращаются и ускользают, как тени, ничего не оставляя после себя. Все воспоминания – лишь призраки минувших дней, а реальность прямо перед ней, стоит лишь раскрыть глаза, - пугающая и пробирающая до костей происходящим безумием вокруг. - Как поживает моя королева? – спрашивает Виего, улыбаясь и протягивая ей руку. Изольда откладывает серебряную иглу и куклу, и взяв мужчину за руку, поднимается с пола. Туман будто сгущается в зале, усиливая ощущение того, что в мире остались лишь они одни, что безумная мечта её возлюбленного сбылась. Изольда оставляет вопрос без ответа, но король будто и не замечает этого, вглядываясь черты лица белошвейки, будто заучивая их наизусть, на случай, если вновь потеряет её и останется наедине со своей болью и воспоминаниями. Но Виего точно знает, что не допустит этого вновь. Весь мир стал ценой их счастья и никто и ничто больше не властно над ними. Король подносит к губам ладонь Изольды и задаёт вопрос: - Потанцуем? Девушка лишь молча кивает. Король выводит её на середину зала и будто сама по себе включается музыкальная шкатулка. Они медленно, как и две резные фигурки кружатся в полузабытом вальсе, под мелодию с их свадьбы, рука Виего сжимает ладонь Изольды, не отпуская ни на секунду. Изольда же глотает беззвучные слёзы, метаясь между любовью и ненавистью к человеку перед ней. - Почему ты печальна, любовь моя? Мы снова вместе, несмотря ни на что. Ни жизнь, ни смерть не властна над нашими чувствами. Шаг, ещё шаг. Поворот. - Но какова заплачена цена…? Шаг назад. Ещё разворот. - Ровно такая, чтобы даже и не думать о ней. - Миллионы жизней, Виего. - Ни одна из них не заменила мне тебя. – с полуусмешкой замечает он и танец продолжается. И продолжаться он будет целую вечность, что ждала их впереди. Будущее ждало, но минувшее не отпускало, и они оба застряли в нём. Вернуть к жизни мертвеца – не значит вернуть прошлое, не значит прожить эти дни заново. Но они были обречены строить своё «счастье» на руинах старого замка, на осколках сердец и костях давно погибших, пропитывая его слезами и болью, цепляясь за те жалкие остатки воспоминаний, что у них остались. А у них остались у них лишь: кукла, шкатулка, старинная мелодия и отголоски тепла, рождавшиеся в объятиях друг друга. Падшие Король и Королева остались одни в мире, связанные болью и остатками любви, что до сих пор грела их сердца.