Невозможное

      Он стоял на краю утëса Звëздолова.       Голова кружилась. Всë тело трясло. Он держался руками за рану на животе, но это не особо помогало остановить кровь. Каждый его вздох отдавал сильнейшей болью.       — Я такой идиот — прошептал он одними губами.       — Неужели..       Он посмотрел на свои окровавленные руки.       — Неужели именно так для меня всë и закончится?       Он неожиданно засмеялся. Его хриплый смех смешался с шумом волн.       Если бы он только знал что это случится сегодня. Если бы он только знал.       Хотя, ничего бы не изменилось. Он бы так и не смог подобрать нужных слов. Даже знай что произойдёт этой ночью, он бы так же ушёл. Он бы ушёл, потому что чувствовал, это заслуженная участь. Это бы всё равно рано или поздно произошло. Но не так. И не так скоро. И не настолько больно. И если бы дело было только в физической ране.       Из-за приступа смеха рана начала кровить лишь сильнее. Он скорчился от боли.       — Я и в правду полный идиот.       Он смеялся, потому что на самом деле был в отчаянии. Он лжец. Он лгал всем и самому себе. В первую очередь самому себе.       Лжец.       Лжец которого в итоге провели.       Он посмотрел в небо, и звёзды словно посмотрели на него в ответ, блеснув в его единственном глазе. Они и будут последними свидетелями?       — А мы ведь так и не поговорили. Расстроит ли тебя моя смерть?       Он замолчал, размышляя над чем-то.       — Надеюсь что тебе будет плевать.       Он соврал.       Сильный порыв ветра растрепал его волосы. Он почувствовал запах дыма, и до его слуха донёсся шум с основания утёса. Сюда идёт толпа людей с факелами.       Его зрачок расширился. Живот пронзила какая-то новая боль.       Всё как он и обещал. За ним пришли. Они всë знают. Выбор надо было делать сейчас.       Он снова посмотрел вниз с обрыва. Волны крупными гребнями били о скалистый берег. Как же здесь высоко. Голова закружилась лишь сильнее.       Он сделал шаг ближе к обрыву, но тут его окликнул знакомый голос.       — Кэйа!       Джинн, ну конечно. Она тоже пришла.       Он обернулся.       Да, Джинн. Позади неë целая толпа людей. Их лица искажает гнев, у всех наготове оружие. И Джинн, впереди всех. Словно светлый луч в этой непроглядной тьме. В еë глазах читается страх, но она единственная не достаëт оружие, лишь протягивает ему руку. Она не поверила. А лучше бы как и все считала его шпионом.       Она всё ещё хочет доверять. Он этого не заслужил.       Ему было стыдно смотреть на Джинн. Поэтому он посмотрел ей прямо в глаза. Раз теперь нет иного пути. Раз он раскрыт. Раз теперь всё равно. Нет смысла прятаться.       Но что дальше? Если он пойдёт с рыцарями?       Край утёса давал однозначный, стабильный ответ — смерть.       С обратной же стороны на него дышала неизвестность.       Его мысли сменялись одна за другой.       Вернуться на утёс Звëздолова он успеет всегда. Безысходность будто развязала ему руки. Стоит быть хоть раз абсолютно честным с самим собой.       Он хочет всë рассказать. Он хочет излить душу. Он хочет наконец признаться.       И есть лишь один способ это сделать. Кэйа направился к рыцарям с поднятыми руками.       Выбор был сделан. ***       С момента как Кэйа был объявлен предателем и заключен в подземной тюрьме Ордо Фавониус, прошëл месяц.       Прогноз Дилюка в отношении ордена сбылся— в Мондштадте для рыцарей настали непростые времена. Все будто разделились на два лагеря — кто-то до последнего верил в невиновность Кэйи, другие называли его пригревшейся на шее змеёй. Были и те, кто сохранял нейтралитет, но таковых было совсем мало.       Один за другим рыцари покидали орден.       Кто-то видел в Кэйе кумира, именно из-за капитана в своë время вступил в ряды рыцарей, и после случившегося их накрыл серьëзный кризис. Герой в их глазах, прекрасный капитан кавалерии, в итоге оказался предателем. Кто-то не смог выстоять перед косыми взглядами горожан. Кто-то был абсолютно уверен в виновности Кэйи, и показательно покидал орден, объясняя это тем, что разочаровался в рыцарской чести. И наконец уходили те, кто не выдерживал груз навалившихся на их плечи обязанностей ушедших рыцарей.       В ордене оставались лишь особо преданные, те кто непреклонно верил что Кэйу подставили, и те кто просто хотел сохранить Ордо Фавониус. Были и такие, что оставались только ради сохранения заработка. Да, орден продолжал существовать. Но из-за такого резкого сокращения, дела у рыцарей шли совсем неважно. По этой причине был объявлен набор добровольцев, с упрощённым рыцарским экзаменом. Не сказать что это сильно прибавило желающих, но даже в такие времена несколько новобранцев вступили в орден.       Всë было бы куда проще, не будь предателем один из капитанов. Будь это простой рыцарь, не родилось бы столь широкого конфликта. Кэйу же знал весь город. Ему доверяли, его уважали. Это предательство потрясло каждого, поэтому последствия затронули и всё положение Мондштадта.       Вот и сейчас завсегдатаи таверны обсуждали эту уже заезженную, но всё ещё актуальную тему.       Дилюк находился здесь же, за привычным местом у барной стойки. В последнее время он находился в таверне чуть ли не постоянно.       Особенно громким был Нимфрод. Будучи пьяным, он словно считал своим долгом вставить хоть слово в каждый диалог о Кэйе, и мнение его на этот счëт было мягко говоря отрицательным. Он был из тех кто верил в предательство.       Наконец сказав что-то о своей жене, он встал из-за стола и направился к выходу.       Дилюк окликнул его.       — А оплата?       — Оплата? За меня как обычно заплатит капи... Ах да. Уже привычка, хаха.       Нимфрод рассмеялся.       Дилюка скривило от отвращения. Дело было не в Кэйе, нет, а в этом отношении. Кэйа часто мог заплатить за должника из своего кармана, со смехом называя это алкогольной солидарностью, и добавляя что в другой раз должник заплатит за него. Вот только сам Кэйа в должниках так ни разу не оказался. И вот он, Нимфрод, принял сторону против Кэйи, ровно до тех пор как речь не коснулась оплаты. Дилюку было противно от лицемерия.       — Выметайся.       Нимфрод опешил. Подобной резкости со стороны хозяина таверны он не ожидал.       — В чëм дело, господин Дилюк? Неужели вы из тех, кто верит в его невиновность? Все уверены что вы последователь иной идеи.       — Дело не в этом.       — В чëм тогда?       Лицо Дилюка ничего не выражало, но внутри него закипал гнев.       — Разве ты не собирался уходить? Так не задавай вопросов и проваливай отсюда. Я первый и последний раз прощаю тебе долг, но только попробуй ещё хоть раз заявиться сюда без моры.       Нимфрод кивнул, и с поверженным видом пошатываясь покинул таверну.       Сидящие в зале загоготали.       — Давай-давай, Нимфрод, иди лучше к своей жене! — прокричал ему вслед кто-то из них.       Дилюку стало лишь противнее. Его уже тошнило от таверны, посетителей, и казалось бесконечно льющегося алкоголя. Ему и раньше всё это не нравилось, но при редком взаимодействии терпеть было проще. Неслышно для остальных он вздохнул, и взялся протирать попавшийся под руку бокал.       Входная дверь снова скрипнула, в таверну вошёл новый посетитель. Дилюк поднял голову, не интереса ради, а для собственной отчётности. Но эту персону он точно не ожидал увидеть.       Эола. Рыцарь морская пена.       Дилюк знал что Эола заходит в таверну, но лично он ни разу еë здесь не видел. Она всегда приходила в те дни что он отсутствовал, так что они ещё и разу не пересекались. Но всё однажды происходит в первый раз. Эола подошла к стойке, и оглядела Дилюка чуть прищурившись. Увиденным она была явно не довольна.       — Где Чарльз?       — Отпросился на день. Я вместо него.       Эола хмыкнула.       — Вот как. А ведь говорил что будет. Я отомщу ему за это. — последнее она сказала скорее самой себе.       Дилюк мысленно усмехнулся. Он слышал о пунктике Эолы связанном с местью буквально каждому, а застать эту привычку самому было забавно. Но на его лице не дрогнуло и мускула.       — Раз выбора у меня особо нет, — она смерила Дилюка взглядом с оттенком презрения, — Прошу оказать честь налив мне вина.       Дилюк знал, что Эола его недолюбливала. Как он к этому относился? Что ж, ему было мягко говоря всë равно. Сам он уважал еë стремление освободиться от влияния собственного рода, но не мог понять вступления в ряды рыцарей.       В руке уже был бокал, так что другой Дилюк не глядя взял нужную бутылку, и наполнил его вином. Эола удовлетворённо кивнула и сделала первый глоток.       Дилюк находил Эолу нестандартной среди остальных рыцарей, и ему внезапно стала интересна её точка зрения на ситуацию. Заодно подробнее узнает что происходит в ордене. Кто бы мог подумать, что однажды он будет настолько заинтересован в делах рыцарей.       — И как вам вся эта ситуация?       Он решил обратиться к ней с уважением. Она же только посмотрела на него с подозрением.       — А вам-то, что?       Она нарочно сделала акцент на "вам".       — Уж лучше спросить кого-то из рыцарей, чем довольствоваться слухами.       Эола отпила из своего бокала.       — Удивлена услышать от вас такие слова. Насколько мне известно, с рыцарями у вас конфликт.       — Времена меняются, порой я вынужден с ними, точнее, с вами, сотрудничать.       Дилюку явно удалось вызвать у Эолы интерес к этому диалогу. Она сделала ещё глоток вина.       — Из-за этого инцидента все словно забыли о Лоуренсах, на меня перестали смотреть с презрением, это определённо плюс.       Эола улыбнулась уголком рта, глядя в свой бокал.       — Теперь правда смотрят с презрением, потому что я рыцарь. Спасибо Альбериху. Так что минусов куда больше. На меня свалились все его обязанности. Приходится постоянно торчать в городе, да ещё и Ноэлль теперь у меня на стажировке — магистр решила что пришло время принять еë в рыцари. Не спорю, сейчас как никогда ордену нужны новички, но почему их вешают именно на меня? А недавно ещё и вынудили целый день следить за рыцарем Искоркой.       Эола сделала особо долгий глоток и чуть зажмурилась, кто знает, из-за алкоголя, или пришедших воспоминаний о времени проведённом с Кли.       — Я явно не предназначена для общения с детьми. Но я отхожу от темы.       Она немного задумалась.       — Для таких времён Джинн слишком мягкая. Варка бы быстро поставил всех на место. Или будь я на месте временного магистра, то поступила бы совсем иначе. Сказала бы жителям о содеянном жёстче. Вывела предателя на площадь, для всеобщего обозрения. Быть может и выносила приговор совместно с Мондштадтцами. Многие из них думают что рыцари прикрывают Альбериха, и он даже не в тюрьме сейчас. Это не правда. Он в камере, как и положено. Я проверяла. И не раз. Сидит как миленький.       Очередной глоток уменьшил содержимое бокала.       — Что касается лично него самого. Мне он всегда казался подозрительным. Весь этот фарс, неуместные шутки. От этого образа несëт такой фальшью. Да, вся эта история с ночным нападением звучит сомнительно, слишком много странностей. Но то что он действительно шпион, у меня нет сомнений. Никогда не будет.       Она огляделась вокруг и заговорила чуть тише.       — Про рыцарей даже говорить не хочется. Ведут себя как малые дети. Разве они не понимают что только сильнее разобщают орден? Всë равно что разрушают изнутри. Я бы не позволила им уйти. Джинн слишком легко даёт рыцарям сдать оружие, надеется на собственные силы. На силы надо не надеяться, а использовать. Мой отряд не покинул ни один рыцарь, потому что я в тот же день сказала им всë, что думаю. Они верны мне, не смотря на то что я Лоуренс, потому что я смогла доказать свою силу, и получила их авторитет. А Джинн? Она слишком верит в Кэйу. Да, она говорит одно, что хочет именно справедливости, но все мы понимаем, что она исключительно на его стороне. Это может стать для неё роковой ошибкой. Да и не только для неё, для всего ордена. Так и до бунта недалеко. Пытаться доказать что Кэйа невиновен? Ха! Надо просто забыть о нём, пусть так и сидит под штабом.       — Значит, ты не считаешь доказательство невиновности Кэйи первостепенной задачей.       — Да, потому что он виновен. Я в этом уверена. Те кто всë ещё верят в него, живут в иллюзорном мире. Жаль и Эмбер в их числе. Мы даже перестали разговаривать.       Эола нахмурилась.       — За это я отомщу ему отдельно. Я отомщу ему за то что стало с орденом. Я отомщу за это всем, как только верну равновесие.       Она сделала финальный глоток, и ударила пустым бокалом по стойке.       — А ещё, я знаю что он отправлял тебе письма. И не мало.       Сердце Дилюка пропустило удар.       Ему действительно продолжали приходить записки от Кэйи. Одна, другая, третья... Наконец он потерял им счëт. Да он их и не читал. Сразу сжигал.       "Кэйа сам виноват. Сам выбрал этот путь. Кто не давал ему отказаться от бремени шпиона? Я не обязан разгребать его проблемы. Это не моë дело, а исключительно его."       Подобными бесконечными оправданиями его мысли и были забиты последний месяц.       Дилюк ничего ей не ответил. Эолу же это явно разозлило.       — Вот как значит. Сказать вам правду? О том почему вы меня раздражаете. Вы любитель игнорировать. Я вам сто слов, вы мне ни одного. Оставляете всё при себе. На самом деле вы с ним похожи. Вечно таите что-то внутри, выставляя напоказ только ненастоящую картинку, образ.       Дилюк не стал прикидываться дураком, это было просто не в его стиле.       — К чему вы ведёте?       — К тому что вы тоже многое скрываете, и ещё, — она встала с барного стула, — Если он просто сознается, это упростит жизнь буквально всем. На этом прощайте.       Она выложила на стойку мору, и вскинув волосы, покинула "Долю Ангелов".       Дилюк остался в раздумьях над её словами. Отчасти, он был с ней согласен. Отчасти.       В любом случае, на мысли не было времени. Время клонилось к ночи. И у Дилюка была работа. ***       Теперь Дилюк выходил в качестве полуночного героя каждую ночь, и каждую ночь неизменно что-то случалось. Слухи что Орден совсем ослабел расходились всë дальше, бандиты и воры почти без препятствий заходили в город. Чтобы их заметить, да ещё и поймать, теперь просто не хватало рыцарей.       Дилюк смертельно уставал и не высыпался. Собственных сил не хватало. Он снова начал подумывать о Глазе Порчи. Тогда, при побеге от Фатуи, Дилюк подкинул им подделку, настоящий же Глаз остался с ним. Он просто не мог оставить им кусок памяти об отце. Пусть и такой памяти.       Да, он принял дар Кэйи, и вернулся к использованию Глаза Бога. Но Глаз Порчи. С ним быстрее. С ним эффективнее. С ним уже давно привычнее. Но теперь он лежал на дне той вазы, что принёс Кэйа. Глаз Бога и Глаз Порчи фактически поменялись местами.       Но каждый раз проходя мимо вазы, Дилюку казалось, что он слышит чей-то крик.       Да, Глаз Порчи не приносил ему вреда. Но он вызывал привыкание. Порой Дилюк привычно вскидывал руку для вызова цепей, но его ожидало разочарование, Глаза Порчи-то не было. На него сразу накатывала особенно сильная волна гнева, будто злился вовсе и не он, и эта реакция Дилюку совсем не нравилась.       Поэтому Глаз Порчи и продолжал лежать на дне вазы. В крайнем случае, он никуда от него не денется. Так и будет ждать своего часа во тьме, пусть даже этот час никогда и не настанет. ***       Мондштадт вновь окрасил рассвет, когда Дилюк вернулся в таверну после очередной тяжёлой ночи. Всë что ему хотелось — это завалиться на кушетку в подсобке, что успела стать совсем родной, последний месяц он только на ней и отсыпался.       Войдя внутрь, он услышал чьё-то тихое сопение. Он ожидал увидеть кого угодно, даже Эолу, учитывая её недавний визит, но точно не Джинн. Она сидела за столиком, опустив голову на руки. Она спала, и да, она и была источником сопения.       Дилюк не стал еë будить, а сразу поставил вариться кофе. Джинн точно пришла ради какого-то разговора, так что заряд бодрости будет полезен им обоим.       Когда кофе был сварен, Дилюк разлил содержимое кофейника по двум чашкам. Теперь можно было будить Джинн. Он поставил чашки на столик, и сев на стул напротив Джинн, тронул её за плечо.       Она дёрнулась, тут же выпрямилась в положение идеальной осанки, и пару раз моргнув окончательно проснулась.       — О, Дилюк, ты уже здесь? Прошу прощения, не заметила как уснула.       Она нервно огляделась вокруг, проверяя, не стал ли кто-то ещё свиделем её, как казалось Джинн, неловкого положения, но не обнаружив никого, кроме Дилюка, успокоилась.       — Ты когда последний раз нормально спала?       Не дождавшись ответа он пододвинул к ней дымящуюся чашку кофе.       — Выпей, станет полегче.       Джинн грустно улыбнулась.       — Спасибо.       Она сделала небольшой глоток.       — Вот бы можно было вообще не спать.       Дилюк тоже взялся за свою чашку, и сделал глоток кофе. Горький вкус напомнил причину этой ранней встречи.       — Я так понимаю, ты пришла по делу?       — Да, ты прав.       Она посмотрела в свою чашку обхватив её двумя руками.       — Я очень переживаю за Кли.       Кли. Дилюк как-то совсем забыл о ней, но вот теперь внезапно вспомнил. Каково это, будучи ребёнком, оказаться чуть ли не в центре конфликта? Всё же она была из рыцарей.       — Обычно, два раза в неделю она была с Кэей, но вот уже как месяц он в тюрьме. С кем я уже еë не оставляла, с Лизой, Барбарой, даже с Моной. Все три случая закончились, скажем, не так гладко, как хотелось бы. Всë же, библиотека, храм, лаборатория, не лучшие места для взрывоопасного ребенка.       Джинн вздохнула.       — Неделю Кли жила у Альбедо, но его терпение тоже не вечно, поэтому сегодня она возвращается в Мондштадт. И мне совершенно не с кем еë оставить.       И тут Дилюк понял зачем пришла Джинн, и к чему вёлся весь разговор.       — Таверна тем более не место для ребёнка.       — Дилюк, прошу тебя, всего один день. Раньше я могла отпустить еë гулять одну, но после случая с Кэей.       На последних словах еë голос надломился.       — После случая с Кэей дела пошли совсем плохо, я думаю ты слышал настроения горожан. Про рыцарей вообще молчу. Я всё время как на иголках, чувствую, будто должно случиться что-то плохое. Поэтому я больше не могу оставлять Кли одну. Ты знаешь, пусть ты и выбрал отдельный от рыцарей путь, я все ещë доверяю тебе.       — Джинн.       — Нет, дай мне договорить. Я не прошу о многом, просто денёк присмотреть за Кли. К тому же, она неделю отрывалась на хребте, и должна быть куда спокойнее чем обычно, и...       — Джинн.       — Извини. В последнее время я сама не своя.       Она опустила глаза на стол.       Джинн действительно не была похожа на саму себя. Всегда идеально уложенные волосы были в беспорядке, под глазами были хорошо заметны тёмные круги. И это только визуальные признаки. В её душе творился ураган.       Да, Джинн была из рыцарей, но Дилюк волновался за неё. Можно ли было назвать их друзьями? Про настоящее трудно сказать, но в прошлом — точно да.       — Всё в порядке. Какие бы разные у нас не были взгляды на некоторые вещи, — он мягко взял еë за руку, — Я присмотрю за Кли, но если ты пообещаешь хотя бы немного отдохнуть.       Джинн явно не ожидала такой реакции от Дилюка, но улыбнулась.       — Спасибо.       Она чуть тряхнула головой, будто окончательно отгоняя от себя негативные мысли, и с привычной для неё улыбкой одним большим глотком допила кофе.       — Извини, я бы ещё поговорила, но я уже позволила себе слишком длинный перерыв.       — Ты обещала отдохнуть.       — Да, непременно, но чуть позже.       Она встала из-за стола и направилась к двери.       — Кли придёт к десяти. И, да, за кофе тоже спасибо.       Джинн исчезла за дверью.       Дилюк медленно допил свой кофе. В голове была лишь одна мысль:       " Я наверняка пожалею об этом." ***       Как и обещала Джинн, Кли пришла точно в десять. С довольным лицом, она шагала по Мондштадской улице, что-то напевая себе под нос. Дилюк заметил её еще издалека, стоя возле входа в таверну и сложив руки на груди. Выглядел он достаточно бодро — успел ненадолго увидеться с кушеткой.       Кли остановилась перед ним, внимательно осмотрев его лицо. Её лицо внезапно стало угрюмым, видимо пыталась повторить увиденное выражение. С опущенными бровями она кивнула Дилюку. Не зная что сказать, он кивнул ей в ответ. Личико девочки тут же вернулось в норму и Кли внезапно прыгнула с места. Она лихо проюркнула мимо Дилюка, и уже успела толкнуть дверь, но тот в свою очередь успел ухватить её за рюкзак и приподнял над землёй.       — Стоять.       Кли замахала руками и ногами в воздухе.       — Почемуу? Разве мы не пойдëм в таверну?       — Нет. Мы погуляем за пределами города.       Дилюк ожидал что на такое заявление Кли начнёт спорить и капризничать, но она только оживилась.       — Отлично! Тогда пойдём собирать смолу пихты.       Дилюк с нечитаемым удивлением на лице опустил девочку на землю.       — И зачем же тебе смола?       Кли запрыгала на месте, громко гремя содержимым рюкзака.       — Я узнала что раньше Мондштадтские дети собирали её и жевали. Кли тоже хочет попробовать.       — В городе растёт много сосен, да и пихты есть вокруг стен, разве там нет смолы?       — Не-а, Кли уже всё проверила, никакой смолы.       Дилюк задумался. Много пихт было в горах Буревестника, он и сам в детстве часто собирал там смолу вместе с... В общем, собирал смолу.       — Хорошо, тогда идём в горы Буревестника.       Кли запрыгала в импровизированном танце.       — Здорово! Мы с Додоко как раз там давненько не были.       Она снова сорвалась с места и побежала в сторону боковых ворот. Дилюку ничего не оставалось, кроме как бежать за ней. ***       В Мондштадте стояла прекрасная погода, во всю светило солнце, но и дул приятный ветерок, от чего было не жарко и свежо.       Кли бежала впереди, расставив руки в стороны и подставив лицо бризу. Дилюк шёл быстрым шагом чуть позади неё. Больше бежать он был не намерен, главное держать маленькую катастрофу в поле зрения.       Они уже прошли Шепчущий лес, и двигались по холмам подножия гор Буревестника. Внезапно перед Кли возник анемо-слайм, и Дилюк уже взялся за меч, но в ту же секунду раздался взрыв, и слайм исчез. Что-что, а бомбы потрясающе справились со своей задачей. Счастливая Кли побежала дальше, а Дилюк остановился чтобы собрать слизь.       "Никогда не знаешь когда может пригодиться."       Если не считать того слайма, до вершины они добрались без происшествий. Кли выудила из своего рюкзака небольшое ведёрко, и бросилась к пихтам. Она довольно быстро набрала смолы, заодно правда вымазав себе все руки, и вернулась к Дилюку.       — И что теперь делать?       Она сунула ведёрко ему в лицо. Дилюк сделал шаг назад. Он знал что будет с его волосами, если в них попадет смола.       — Ну, жевать?       — Что, прям, так?       Кли недоверчиво посмотрела на янтарную массу в ведерке. Местами можно было заметить кусочки коры и иголки.       — Что-то я не уверена что это съедобно.       Она брезгливо поморщилась.       На фоне воспоминаний связанных с волосами, в голову Дилюка внезапно пришла идея.       — Ты удачно убила слайма по дороге сюда.       Кли вопрошающе посмотрела на него.       — У меня есть один рецепт, но нам понадобится крепкая палка.       Через пять минут палка была найдена, и Дилюк приступил к готовке. Очистив смолу от мусора, он добавил в неё слизь слайма и начал старательно мешать. Пока выглядело не очень, но Дилюк знал что делает. Во внутреннем кармане пальто он носил с собой небольшую флягу. Во фляжке всегда был виноградный сок. Он вынул флягу и вылил весь сок в смесь. Снова хорошенько размешал. Содержимое приобрело нежно-фиолетовый оттенок. Дилюк оценивающе оглядел плод своих стараний, и кивнул.       — Можно пробовать.       Кли отделила небольшую часть массы, с сосредоточенным выражением положила себе в рот, и начала медленно жевать.       В следующее мгновение еë лицо вновь озарило счастье.       — Это очень вкусно! Это, эта... А что это?       — Жвачка.       — Жвачка! Дядя Дилюк, ты сам еë придумал??       — Нет, придумал не я. Но всë равно никому не рассказывай об этом рецепте, считай что это наш с тобой секрет.       Кли заговорщицки ему подмигнула.       — Не волнуйся, Кли никому не расскажет. Ну, кроме мамы. А она уже точно никому не скажет! Ну, и может быть ещё расскажу Альбедо. И Джинн. Но я обязательно всем скажу что это секрет!       Дилюк не сдержал улыбки.       Глаза Кли расширились, будто от сильного шока. Улыбка пропала с лица Дилюка.       — Что-то случилось?       — Ты улыбался!!!       Кли засмеялась.       — Я знала, я знала! Дядя Кэйа мне не соврал, ты и правда так умеешь. И наконец-то я сама увидела!       Дилюк и сам не заметил как заразился от девочки этим чувством свободы и счастья. Внезапно он вновь почувствовал себя ребёнком. Неважно что ждëт впереди, главное лишь то что происходит сейчас.       Он снова улыбнулся. ***       Одной жевачкой не наешься, и они устроили привал для пикника. По просьбе Кли был совершен обмен бутербродами, но уже после первого укуса она потребовала свои бутерброды обратно. С обедом на открытом воздухе они справились быстро.       — Кли объелась как волк.       Она театрально упала на траву, и легла на манер морской звезды, расставив в стороны руки и ноги. Девочка стала внимательно рассматривать небо. Вдруг она подняла одну руку вверх.       — Смотри, смотри, там облако похоже на птицу!       Дилюк вскинул голову, и посмотрел куда указала Кли. В облаке действительно можно было узнать птицу.       — И правда птица. А ты лучше посмотри туда, облако совсем как черепаха.       Дилюк неожиданно решил поддержать игру Кли, и следующие полчаса они искали знакомые фигуры в небе.       Наконец Кли достаточно отдохнула, и словно гарпастум, внезапно отскочила от земли.       — Дядя Кэйа говорил, что ты умеешь выпускать огрооомного Феникса из огня. И что он сжигает всë на своëм пути, и на траве получается длиииинная полоса сгоревшей травы.       Кли подпрыгнула вскинув руки, как бы показывая полосу.       "Интересно, что тебе не говорил дядя Кэйа."       — Да, я правда так умею.       — А можешь показать? Пожалуйста-пожалуйста!       Она запрыгала вокруг него.       Дилюк вздохнул. Он тоже достаточно отдохнул и был полон энергии. От одного Феникса же ничего не случится?       — Хорошо, но траву поджигать мы не будем, я сделаю это над морем.       Кли закивала.       Они были совсем неподалёку от обрыва. Дилюк встал почти на самом краю, Кли осталась на безопасном расстоянии.       Он всмотрелся в море. Оно блестело в лучах солнца, перекатываясь лёгкими волнами. Практически штиль. Ровно то что им нужно.       Дилюк сосредоточился, а затем замахнулся мечом. Лезвие клеймора зажглось особо ярким огнём, и весь окружающий пейзаж будто погрузился в краску оранжевого рассвета. Взмах вперёд — и пламя обратилось в огромную огненную птицу. В воздух вокруг дыхнуло сильным жаром, и Феникс, теряя пламенные искры будто перья, с криком пронёсся вперёд. На фоне морской глади он смотрелся особенно эффектно.       Кли завизжала от восторга.       — Он ещё больше чем Кли думала! Ещё и кричал как настоящая птица! Как же здорово!       Она звонко засмеялась.       На еë лице внезапно появилось хитрое выражение. Дилюк даже не понял как в её руках оказалась бомба, которая в следующее мгновение полетела вниз с обрыва.       Дилюк еле сдержался чтобы не зажмуриться.       Раз.             Два.                   Три.       Что ж, этого стоило ожидать от рыцаря Искорки.       Над побережьем раздался невероятно мощный и громкий взрыв.       Дилюк медленно повернул голову в сторону Кли.       Кли виновато посмотрела на него в ответ.       — Прости пожалуйста, я так обрадовалась, что сама не заметила как так вышло...       Возможно, стоило отреагировать парой воспитательных слов, но вместо этого Дилюк посмотрел куда-то в морскую даль и шёпотом сказал ей:       — Не думаю что это услышала Джинн.       Кли сначала посмотрела на него с неверием, но сразу после расцвела в улыбке.       — Но больше ты так делать не будешь.       Кли ответила ему шёпотом:       — Хорошо. Это будет нашей тайной. Но теперь уже точно тайной-тайной. ***       Солнце начало клониться к закату, и тогда Дилюк сказал:       — Пора возвращаться.       Без лишних слов Кли быстро собрала все свои вещи и закинула в рюкзак. Они двинулись в обратный путь. Теперь Кли не бежала впереди как с утра, а медленно плелась рядом с Дилюком.       — Устала?       Кли отрицательно замотала головой, но еë тут же выдал внезапный приступ зевоты.       — Так, снимай рюкзак, я тебя понесу.       — Только аккуратнее, не потеряй Додоко.       Так они и продолжили путь к Мондштадту. Одной рукой Дилюк придерживал Кли, она устроилась головой на его плече, во второй он нëс еë рюкзак.       Кли совсем притихла. Дилюк подумал, что скорее всего она заснула, и он в тишине донесëт еë до города, но тут девочка внезапно заговорила.       — Кли слышала разговоры в городе, про дядю Кэйу. Его называют предателем, и всякими плохими словами, я некоторых даже не знала... Но разве дядя Кэйа плохой?       Дилюк до последнего надеялся, что тема заключения Кэйи никак не всплывет, но этот разговор с самого начала был неизбежен. Да, Кли маленькая девочка, но вовсе не глупая.       — Раньше Кли так много времени проводила с дядей Кэйей. В последний раз он обещал, что построит длинный-длинный ледяной мост к глубокому-глубокому месту в озере, где водится много-много рыбы. И Кли сможет глушить рыбу столько, сколько захочет. Но дядю Кэйу посадили в тюрьму, и с тех пор я его так и не видела.       Еë голос прозвучал так сипло и печально, что Дилюку показалось, что Кли сейчас заплачет. Он боялся дышать, но продолжал идти.       — Кли пыталась спросить Джинн о дяде Кэйе. Она мне ничего не объяснила. Почему его называют предателем? Поэтому он и сидит в тюрьме? Она сказала, что расскажет мне позже, и ушла в свой кабинет. Когда наступит это позже?       Дилюк не знал что сказать. Да и что он мог ей сказать? Что всë будет хорошо, и Кэйу скоро выпустят? Но это будет ложью.       — Она думает что Кли не знает, но я знаю, в кабинете Джинн плакала. Но не понимаю, почему? Если ей жаль дядю Кэйу, то почему она его не выпустит? Джинн же самая главная. Надо спросить у неë.       Голос Кли звучал очень глухо, она так и говорила уткнувшись носом Дилюку в плечо.       — И почему он сидит там уже таак доолго? Однажды Кли устроила большой-большой пожар, но даже за это не сидела под арестом так много. И что нужно было такого сделать? Никто мне не рассказывает. Даже Альбедо ничего не говорит.       "Быть шпионом среди людей которые тебя любили и искренне доверяли, вот что" — подумал Дилюк. Конечно, вслух этого он не сказал. Да и Кли сейчас были не так важны ответы. Дилюк понял, всë что сейчас ей нужно — это внимательно слушающий собеседник.       — Я очень скучаю по дяде Кэйе... Он постоянно рассказывал мне столько историй, и постоянно защищал меня от Джинн. Дядя Кэйа самый лучший... А ещё я очень скучаю по родителям. Я отправила маме письмо, но она мне всё никак не отвечает. Я тоже спрашивала про дядю Кэйу. Может хоть она скажет мне правду?       В тот момент больше всего на свете Дилюк боялся, что Кли действительно заплачет. Как он сможет еë успокоить? Лгать он точно не хотел, а говорить правду... Правда только подольëт масло в огонь.       — У него там наверняка нет цветных карандашиков, и Додоко... Ему точно совсем скучно и одиноко. Кли была под арестом, поэтому знает. А если его никто даже не навещает?       Тут на душе у Дилюка появилось что-то похожее на муки совести, но он тотчас их заткнул. Какая совесть? Кэйа сидит в тюрьме заслуженно. Он не обязан его навещать.       — Поскорее бы дядю Кэйу уже выпустили... Мы сразу пойдем ловить рыбу, и может быть даже тебя возьмëм, дядя Дилюк. Если только ты не растопишь лëд. Ты ведь не растопишь?       Кли не спрашивала согласен ли он прийти, она сразу ставила его перед фактом.       — Хорошо.       — Обещаешь?       Дилюк засомневался. Но он ведь соглашается в том случае если Кэйу выпустят? Значит не солжëт. Пусть этого никогда не случится, но сейчас это сделает Кли капельку счастливее.       — Обещаю.       — Я не забуду. Как только дядю Кэйу выпустят. И ты не забывай.       Они уже шли по лесу, до Мондштадта оставалось совсем недалеко.       — Ты тоже самый лучший, дядя Дилюк. Тебе просто нужно почаще улыбаться.       Кли больше ничего не говорила, и Дилюк понял, что теперь девочка точно заснула. Он остался наедине с собой и собственными мыслями. Впервые за долгое время он был этому совсем не рад. ***       На Мондштадт опустилась ночная тьма, когда Дилюк с Кли на руках подходил к штабу рыцарей. Он заметил на ступенях Джинн. Она, видимо нервничая, ходила взад вперёд. Наконец, заметив Дилюка с Кли на руках, она остановилась, и пошла к ним навстречу.       Поравнявшись, Дилюк осторожно передал Кли на руки Джинн, а после и рюкзак, с неменьшей осторожностью. Кли что-то проворчала, но не проснулась.       — Спасибо. — шёпотом сказала Джинн.       — Не за что.       — И как всë прошло?       — Неплохо. Наверное, даже хорошо?       — О, слава Барбатосу. Значит я зря волновалась.       Джинн кивнула, и направилась к двери в штаб.       Здание Ордо Фавониус. С каждым годом с этим местом у Дилюка оставалось всë меньше приятных ассоциаций, и вот, это место медленно, но верно рушится.       Дилюк не был к этому готов, но вместе с орденом рушился и город. Одной его силы точно не хватит. Тяжко признать, но Мондштадт держался именно на рыцарях. Без них городу придёт конец. Кто знал что подобное случится после раскрытия предательства Кэйи?       "Кэйа, ты вообще в курсе что сделал?"       Да, Кэйа предатель, Дилюк это знает. Но в этой истории что-то не чисто. И игнорировать это было наиглупейшим решением. Самообманом.       Самообманом было и то, что ему абсолютно всё равно на Кэйу. Дилюка это бесило, но нет, ему всё ещё не всё равно. Каждый раз, заходя в таверну, он пытался найти его взглядом, и только потом вспоминал, что его тут точно быть не могло. Каждый раз, слыша разговоры о тюрьме, он думал, насколько в плохом она состоянии. Он был там из интереса всего раз, это место явно нуждалось в ремонте, или хотя бы уборке, и Дилюк сомневался что с тех пор там хоть что-то изменилось.       Кэйа предатель, подлец, лжец, и ещё много кто, но.. прошлое слишком крепко их связало. Дело только в прошлом, конечно. Правда ведь?       Дилюк закрыл глаза и честно предстал перед собственными мыслями.       "Я хочу выслушать. Я хочу понять. Я хочу разобраться."       И есть лишь один способ это сделать.       — Джинн, подожди.       Она обернулась.       — Я хочу навестить Кэйу. Это возможно как-то устроить?       Выбор был сделан.