Not the same girl

      Боль. Повсюду.       Это была единственная вещь, которую он чувствовал, на которой мог сконцентрироваться, чтобы не разрушить все вокруг.       До боли он стиснул челюсти настолько сильно, что почти сломал зубы.       Боль отдавалась в руках, где ногти впились в ладони, а пальцы, сжатые в кулаки, свело судорогой.       Боль, сжигающая легкие от недостатка кислорода.       Пульсирующая боль за глазными яблоками и в висках, словно голову сдавливают тиски.       Необъяснимая боль в зияющей дыре, где должно было находиться его сердце.       Шум. Второе, что он заметил.       Шипящее потрескивание бесконтрольной магии, которая сгущалась вокруг него, нарастающий жар и слабый запах огня, угрожающий превратиться в адское пламя, если его не обуздать.       Писк и металлический скрежет инструментов директора, готовых сломаться от перепада давления, вызванного неконтролируемым выбросом магии.       Затем голос Альбуса Дамблдора, прорывающийся сквозь красную пелену перед глазами.       — Северус, контролируй себя!       Гнев. Всепоглощающий, неистовый, жгучий, подпитывающий вот-вот готовящееся разжечься адское пламя, давая ему достаточно энергии, чтобы сконцентрироваться на том, кто посмел произнести его имя. Пламя — почти материальное, сдерживаемое только до тех пор, пока он не получит нужный ответ, однако дым уже начал кружить вокруг Снейпа, пугая перерасти во что-то большее, накаливая атмосферу, заставляя Минерву и Кингсли отступить назад.       — Как ты посмел заговорить со мной и просить контролировать себя? Ты знаешь, что Мисс Грейнджер в Азкабане и ты все еще сидишь здесь на маленьком чаепитии Ордена, когда должен был отправиться через Северное Море, чтобы забрать девчонку обратно, пока от нее еще хоть что-то осталось… если только что-то осталось!       — Северус, мы не можем взять и ворваться в Азкабан…       — Смотри на меня!       Он повернулся чтобы уйти, взмахнув мантией и в три больших шага оказался возле двери, когда Кингсли схватил его.       — Северус, друг, успокойся. Альбус прав, нельзя просто ворваться в Азкабан и как бы сильно я не хотел пойти с тобой, как бы неправильно и непостижимо это все не выглядело, но Мисс Грейнджер виновна в глазах закона и приговорена к заключению, а вытащить ее из тюрьмы было бы преступлением! Если ты заберешь ее, вам обоим придется удариться в бега, она стала бы сбежавшей преступницей, как Сириус, а ты — соучастником. Представь, какая начнется охота на ведьм, если мы вытащим ее и пресса об этом узнает. После ты никогда не сможешь убедить общественность, что подруга Гарри Поттера — сбежавшая преступница, невиновна. Мы должны забрать ее оттуда, я согласен, но мы должны сделать это грамотно.       Северус сделал глубокий вздох и еще один, но прежде — сбросил руку Кингсли.       Аврор был прав. Снейп ненавидел это, но Кингсли был прав. Невиновность и репутация Гермионы никогда не должны ставиться под сомнение, он бы не допустил, чтобы ее будущее было запятнано сомнительным прошлым, как случилось в его жизни. Но тем не менее, ему все еще было больно.       — Мы также не можем позволить, чтобы ты потерял свою позицию, Северус. И если заметят, что ты заботишься о девочке, ты лишишься своей роли, — добавил Альбус.       Словно случайные обрывки информации, которые он получал из бредней сумасшедшего были дороже, чем жизнь человека.       Северус вздохнул и ответил Кингсли:       — Я понимаю твои опасения, но ты должен понять и мои. Из нас двоих только у тебя есть опыт пребывания на правильной стороне от решеток в камерах Азкабана, тогда как у меня нет. Я провел семь дней в Азкабане после Первой войны, прежде чем с меня сняли обвинения, а Мисс Грейнджер уже превысила мое пребывание в три раза, и я боюсь, что чем дольше она там находится, тем меньше от нее вернется назад. Я видел, что все это время только она стояла между Поттером и смертью, её исчезновение будет равносильно нашему проигрышу в этой войне. Нет сомнений, что все это было спланировано Темным Лордом, чтобы изолировать Поттера.       Он ненавидел лгать, ему было наплевать, как это повлияет на Поттера и на войну, он думал только о том, что девушка провела уже четыре недели в Азкабане, в месте, которое буквально высасывает из человека душу. Северус подумал о прекрасной Беллатрисе: какой она была прежде и что вернулось вместо нее.       — Дай мне неделю, Северус, максимум десять дней. Давайте вытащим ее оттуда ЗАКОННО, не запятнав ее будущее на всю оставшуюся жизнь. Я не смогу навестить ее в Азкабане, но все, что мне нужно — это изъять воспоминания у других вовлеченных людей и подать прошение о повторном слушании дела в Визенгамоте…       — Ты обратишься к тем же, кто приговорил ее к Азкабану?       — Слушание было ЗАКРЫТЫМ, Северус. В неполном составе, присутствовали только избранные. Вероятно, что у Волдеморта есть свои люди на местах, так же, как и у нас. Мы подадим прошение, соберем доказательства от других студентов и проведем свое собственное закрытое слушание Визенгамота и, если нужно, оповестим прессу, что подруга Гарри Поттера, которая участвовала в битве при Отделе Тайн, умнейшая ведьма своего возраста, была несправедливо осуждена и заключена под стражу. Министерство не позволит себе потерять поддержку общества и под давлением примет наше решение.       Это не выглядело, как хороший план, но это все, что у них было. Северус снова глубоко вздохнул и давление вокруг него выравнялось, температура понизилась, и угроза появления адского пламени сошла на нет.       — Как это все могло случиться? — он побеждено вздохнул.       — Амбридж — эта ужасная жаба, выдвинула обвинения против Гермионы за то, что произошло в лесу, — сердито фыркнула Минерва.       — Без сомнения, обвинения были бы сняты, учитывая обстоятельства, но вероятно, Волдеморт воспользовался шансом, чтобы вывести мисс Грейнджер из игры, — ответил Альбус, но это только разозлило Снейпа еще сильнее.       — Вывести из игры, — словно она была просто очередной пешкой в игре под названием «Высшее благо».       — Неделя, Северус, максимум десять дней. За это время я соберу воспоминания у преподавателей и студентов, включая использование Амбридж темно-магического кровавого пера. Неделя, — и Гермиона сможет забыть обо всем этом.       Если бы все было так просто. Он окинул взглядом комнату и сидящих в ней людей. Они все ожидали, что она отмахнется от произошедшего, умоет руки и продолжит быть золотой девочкой с Гриффиндора. Как же они ошибаются.       — Не более десяти дней, Кингсли. Или я отправлюсь туда и собственноручно заберу ее.