***
Гости в ожидании смотрели на Марго, которая несмотря на своё состояние всё же выступила с обращением к ним. Зал встал, таким образом привычно отмечая свои поздравления. Кое-кто из приглашённых пацанок одобрительно кивнул, кое-кто уселся на место, даже не потрудившись выпрямиться до конца. Тем не менее раздались громкие, не редкие аплодисменты. В основном со стороны, где сидели друзья Маргариты. — Дамы и господа. Сегодня одна из финалисток станет обладательницей золотой броши, но это далеко не единственный приз нашего восхитительного вечера. — Мама замахала мне рукой со своего места и широко улыбнулась. Рядом с ней восседал мой суровый отец и совсем недовольный брат. — Преподаватели и эксперты проекта также определили лучших учениц среди тех, кто покинул школу леди до финала. Итак время первой номинации… Голова кружилась от ароматов духов и звуков разговоров. Шум эхом раздавался под сводчатыми потолками. Полякова придержала рыжую за локоть, остановив всего на несколько секунд: — Я не буду спрашивать. — Исаева выглядела подавленной, истерзанной болью, и всё же смогла найти в себе силы выйти в финальный эпизод, что не могла пропустить мимо своих цепких наблюдательных очей преподавательница. — Но советую взять себя в руки. — Я в порядке. — Маргарита кивнула, прошла к своему месту и села, при этом дрожа, точно больная в лихорадке. — Милая, как ты? — Но на вопрос пацанка не ответила, просто молча опустила свою голову на плечо Насти дав ей понять, что говорить нет смысла. Блондинка скрепила их руки в замок и улыбнулась, тепло и по-сестрински. — Не позволяй этим уродам испортить твой вечер. Слева начали смеяться, кто-то дернулся, и Исаева мельком заметила Лауриту воркующую с близняшками. На экране начали показывать смешные моменты с нашим участием: застолье на первой неделе. Потом танцы на новый год. Ивана Купала, где мы напились, как суки. Потом караоке, где я словила белку Тани своим лицом… и это было бы смешно, не будь всё так печально. — Воистину, девушки, ваше упорство достойно похвалы. — Голос Лауры Альбертовны все больше угасал и терялся на фоне смеха и аплодисментов учениц школы, — Поэтому вы должны научиться не только вживаться в разные роли, уметь добиваться своих целей, но и быть достаточно решительными, чтобы делать сложный моральный выбор. Исаева откинулась на спинку стула, задумчивым взглядом уставилась на сцену. Под глазами пролегли глубокие тени, их не спас даже макияж, скулы выделялись чёткими линиями на некогда румяном круглом лице. — Ты вся дрожишь… в чём дело, мым… Маргарита? — Каширина смотрела на меня с усмешкой, но без тени самодовольства. Меня продолжало трясти, а в ушах стояла непривычная и странная тишина. Когда Таня поняла, что дрожу я не от переживаний за золотую брошь, сразу же изменилась в лице и видимо начала что-то понимать. — Кто это сделал с тобой? Огоньку хотелось ответить что-нибудь колкое, но она лишь открыла рот, как рыба на суше и также быстро его закрыла. — Предоставляем слово нашим гостям, кто-то хочет выступить? — Кто-то поднял руку. Из-за голов мелькнули тонкие изящные пальчики. — Да, я бы хотела высказаться по поводу своей фаворитки. — Маргарита утомлённо вздохнула, слушая всё это время то, что наверняка слышала множество раз. От того ей сразу захотелось стереть с лица губастой выражение притворства и она на автомате пнула стул стоящий перед ней. — спасибо, за то что перебила. Не оборачивая, промямлила: — А? — Во мне росло негодование. Вместе с этим появились ответы на многие вопросы. Зрачки на секунду показалось стали красными, но вскоре вернули прежний цвет. Когда я заговорила, мой голос был угрожающе спокойным: — Ты это мне? — Можно не перебивать, окей? — Кравцова подняла руку, призывая Маргариту замолчать. Главная героиня же метнула в неё раздражённый взгляд. У всех присутствующих в зале на лицах застыло выражение мрачного ожидания. Кравцовой стоило бы попридержать язык за зубами. Хотя я прекрасно знала, что заговорила она со мной лишь, чтобы вывести из себя. А я и не пыталась быть лаконичной — я её ненавидела. Ненавидела от макушки до кончиков пальцев. Она это знала и смеялась надо мной. Как будто Кристина давала ей чувство превосходства. Мне хотелось плюнуть этой шлюхе в лицо, сбить этим высокомерие, но я лишь ответила: — Я молчу, ты чё, мать. — Старшая замолкла, не выдержав моего прямого взгляда. Её глаза нервно забегали со стороны в сторону. Люди, наблюдавшие за нами, стушевались и затихли. — Не отвлекайся, нахуй. Рассказывай дальше. — Так, — Голос Поляковой прогремел неожиданно грозно. Недовольный взгляд прошёлся по каждому из нас и остановился на мне. — давайте успокоимся и не будем доводить до беды… — Когда ты говорила, я тебе не перебивала. — Ольга заметила реакцию остальных, но вместо того, чтобы послушаться, продолжила: — может извинишься? — Не разговаривай со мной. — Пожала плечами, фыркнула, но на этом всё. Скандалить не хотелось, а судя по всему, к тому всё и шло. — Послушай ты, выскочка… — Последнее слово губастая сказала с нескрываемым пренебрежением. — Отьебись от меня нахуй, а-то я щас подойду и кабину тебе разнесу, сука. — Я пошатнулась, но Настя придержала меня. Все разом зашептались, и шёпот быстро перешёл в неконтролированный гул. — Девушки, — Лаура Лукина гневно хлопнула по подлокотникам и тут же встала приближалась к нам, а с каждым шагом лицо её обретало всё большую суровость. — Что вы себе позволяете, идёт съёмка, куча гостей пришло! Как вы смеете срывать… — А чего вы удивляетесь? Маргарита всегда была заносчивой. — Самолюбие и насмешка, которые отразились у Ольги на лице, в этот раз окончательно вывели меня из себя. Я была готова кинуться на неё прямо здесь. — Как можно было шизофреничку до финала допустить? — Не подливай масла в огонь, Оля. — Лариса нервно потормошила сестру, чувствуя неловкость за такое поведение. — Разве я не права? Она считает себя главной, да что уж там, она на грудь золотую брошку меряет. — Её глаза загорелись и тут же погасли. Губы чуть дрогнули в улыбке. Некоторые из девушек охотно поддержали свою лидершу. Те кто поддерживал меня тоже не молчали. — Наконец-то ты получишь по заслугам. — Оля! — Кристина подалась вперёд, будто хотела что-то сделать, но сдержала себя. И голос её был таким напуганным, каким я его ещё никогда не слышала. — А ты знала, что когда вы ссорились, Кристина приходила ко мне успокоиться?! — Все вмиг замолчали. Лишь только на лицах наблюдателей замерло презрительное, осуждающее выражение. — Взгляни правде в глаза, Маргарита. Что ты теперь сделаешь, а?! — Пошла ты… — Куда же ты, шизанутая? — Рыжеволосая не ответила. Лицо девушки оставалось непроницаемым, но каждый ощутил, что укол Кравцовой достиг цели. Только по сжатым губам можно было догадаться насколько ей неприятно от этих слов. — Тебя расстроила жестокая правда? — Что ты несёшь уродка? — Маша вцепилась Кравцовой в волосы. Близняшка закричала, в зале начался переполох, крик девушки стал пронзительнее, дольше. Даша с Настей закрыли рот руками, как от сильного шока. На крики мгновенно прибежали преподаватели и охрана. Через несколько мгновений толпа стала напоминать разъярённый агрессивный улей. — Какой кошмар! — Мария Владимировна замерла возле трибуны, также закрыв рот рукой. Крики и визги удвоились. — Девочки… — Незачем тебе эту херню слушать, — Тихая взяла меня под руку и потянула к выходу. Я тут же высвободилась из нервной хватки. Почувствовала, как слова разлучницы острым лезвием прошлись по моему достоинству. Я не могла и не хотела больше находиться рядом с ней, поэтому молча развернулась и пошла прочь, отталкивая одноклассниц и гостей, которые толпились, точно рой мух. — Ты можешь успокоиться и поговорить со мной? — В одну минуту спина Маргариты покрылась потом. Вот зачем Крис бежала за ней и опять возвращалась к этому разговору? — Нет. Заткнись. — Я попыталась скрыть в своём голосе горечь. — Не хочу ничего знать. Не хочу ничего от тебя слышать. — Ведёшь себя как ребёнок. — Да иди ты нахуй. Серьёзно, всё, хватит с меня. Любишь не любишь — вообще похуй! Сегодня со мной, а завтра с другой. Сложно было раньше сказать, что ты бросаешь меня? Но нет же, ты же должна привязать меня к себе, а позже уничтожить всё что между нами было и морально убить меня?! Да ещё и в финале, в такой важный для нас всех момент. — Я опрокинула засерверованный стол со всей силы и сразу ринулась вперёд, протискиваясь между людьми. Игнорируя ругань за спиной, я быстрее большинства оказалась у дверей. — Это совсем не так… — Всё вокруг тлело — требовало одуматься. Одуматься, оглянуться и дать ей шанс. Прижаться друг к другу и забыть обо всём. — Какого чёрта ты была со мной всё это время если ты меня не любишь и ненавидишь? — Вся ярость, вся боль лишь на мгновение вырвалась наружу. — Какого чёрта ты всё это время встречалась со мной и обещала совместное будущее? — Подожди, постой… всё было совсем не так. — Кристина прижалась к Маргарите мечтая лишь об одном: чтобы руки рыжей, как раньше, мягко сомкнулись на её спине, чтобы она прижала старшую в ответ. Но Исаева вырвалась, отступила на несколько шагов отчетливо борясь с собой же. — Извини, извини, извини меня за то, что привязалась к тебе. Извини за то, что хотела разговаривать с тобой каждый день. Извини за то, что злила тебя из-за каких-то мелочей. — Штрэфонд слегка наклонилась — так, чтобы голубоглазая возвышалась над ней, смотрела свысока. Но Маргарита не смотрела — отводила взгляд. Исаева хотела расплакаться, но сдержалась, прижав кулак ко рту. Сама вцепилась в рукав Кристины и, задыхаясь от эмоций, повторяла одно и тоже. От напряжения вся покраснела, глаза предательски слезились с каждым следующим словом. — Я просто хотела быть любимой… разве я так много просила у тебя? Было тошно, было страшно, от того что сейчас может произойти. Она снова посмотрела в те родные глаза, и увидела в них то, что больше всего боялась увидеть — нелюбовь. Пустоту, поглощающую всё вокруг. Маргарита, будто разбилась о скалы, своих же слов и действий. — Я переспала с Олей не из-за привязаности, я переспала с Олей потому что я её люблю. — в груди Крис заныло от слов, которые она носила в себе уже длительное время, но боялась сказать вслух. — Мне действительно грустно, что ты узнала всё именно таким образом. Не честно и не прямо от меня. А вульгарно, застала нас в коридоре. — Ты же говорила… — Больно. — говорила только меня любишь… зачем? — Посмотри на меня. Ты была моей бурей, моим грозовым облаком, моим деревом под проливным дождём. Я любила все эти вещи, и я любила тебя. — Крис подошла вплотную, оказалась совсем близко. Положила руку рыжей себе на грудь, туда, где бешено билось сердце. — Но сейчас? Ты чёртова засуха. Всё, что я делαла по сей день, было рαди Оли. Онα омерзительнα в твоих глазах, да? Тогда и я тоже. — Надеюсь тебе было весело. — От эйфорической боли по щекам снова текли слёзы. — Дело не в этом, я влюбилась в тебя, это правда, клянусь! Оля давила на меня, и я больше не могла тебя обманывать, но и не могла всё прекратить. — Блондинка осторожно сжала локоть рыжей, призывая к молчанию. — Мне казалось я иду на это ради своего будущего. Что жду встречи с тобой, чтобы увидеть, как ты всё больше проникаешься тем, к чему я стремлюсь. С каждым днём я всё чаще думала о тебе. И даже перед тем, как сделать что-то необдуманное, единственное, что я хотела увидеть, — это твои глаза. — Значит… — Кристина подошла ко мне ближе, но я вытянула руку вперёд, не позволяя подойти. — это действительно всё? — Я сожалею об этом, но не о чувствах к тебе. — Руки Штрэфонд дрожали, когда она протянула их ко мне, но в итоге не решилась даже прикоснуться. Она осеклась, прочистила горло и продолжила: — Каждый день, каждый час я буду просить у тебя прощения. В надежде, что ты когда-нибудь простишь… Мысль наполнила меня грустью, скорбью по разделённым с ней мечтам, по моей любви, по полной надежд девочке, которой я уже никогда не стану. Единственное, что может быть хуже, чем потерять любовь всей своей жизни — это узнать, что она нашла свою. — Уходи, не волнуйся, — на фоне я слышала песню Аннет Сай и Сырка, ту песню, которая заглушала крики и вопли от массовой драки. «Тебя люблю — себя убиваю.». Она убила меня, чтобы выжить самой. — я выживу. — Мы увидимся снова в нашей новой жизни? — Я хотела уйти, но уже бывшая девушка всё не унималась остановив меня своим абсурдным вопросом, — Сможем быть друзьями? — Нет. — Я оттолкнула её, но она быстро шагнула вперёд, не давая мне проходу. — С этого момента ты мертва для меня. — Ты же не серьёзно? — Советую держаться от меня подальше. — Но Кристина не верила, внимательно разглядывала моё лицо, пытаясь найти в нем то-ли обиду, то-ли сострадание. К этому моменту в моей душе уже всё переломилось и опустело. — Ты мертва для меня, Крис. — Я не верю тебе. — Между нами всё кончено. Больше, блять, ничего нет! — Было видно, что оскорбления вертелись на языке, но так и не сорвались с губ даже в приступе гнева. — Ты больше никогда меня не увидишь…если увидишь, то это будет кто-то другой. Прощай.***
Луна была необычайно большой и яркой. Звёзды, точно рассыпанные блёстки, украшали чёрное грозовое небо. Из открытых окон доносилась музыка. Там, на балу, она казалась тревожной, давящей на виски, но здесь я смогла оценить её красоту полностью. Сердце стучало в груди, в висках, било по барабанным перепонкам. Только сейчас я поняла, насколько тяжело было там находиться. На улице же атмосфера казалась совсем мирной. Вода в озере неподалёку неподвижно отражала лунный свет. Далекие голоса разносились над её гладью, непонятные, сливающиеся в нечто, напоминающее звон отдалённых колоколов. А в мыслях засел лишь один вопрос:«Почему любви недостаточно?»
Музыка постепенно смолкала в соответствии с пройденным расстоянием, предлагая вместо себя звенящую тишину ночи. Девушка кратко остановилась, обняла собственные колени, приложила горячий лоб к прохладным ладоням и закрыла глаза. Исаеву невольно передёрнуло от нахлынувших воспоминаний. Истинная правда в том, что чем больше у нас воспоминаний, тем тяжелее прощаться с человеком, подарившим их. — Есть у тебя хоть капля достоинства? — Тень вышла откуда-то из-за спины, поравнялась со мной протягивая руку, совсем близко. Впервые за долгое время мне хотелось побыть одной, и при этом я не чувствовала пожирающего меня одиночества. — Ты стучалась в закрытые двери, который никто изначально не собирался открывать. Все всё видели, слышали, знали.Только притворялись слепыми и глухими. Глаза врут. Не врут чувства. — Пошла ты. — Ноги и тело гудели от усталости, но боль в ногах и слабость были ничем в сравнении с болью, которую Маргарита испытывала внутри. — Лаурита, Лариса, Маша, Кристина, Оля, все они подставили тебя. Но они не виноваты, что ты полюбила не того человека, отчего и была такой наивной, травмированой дурочкой. — Я вскинула голову и удивлённо посмотрела на галюцинацию. Та была права. В трущёбной прошлой жизни, Маргарита жила среди змей и никто не смел укусить её, сейчас же в культурном обществе, буквально самые родные люди раздавили её тело, как жалкую букашку. А Кристина… От одного лишь упоминания душа рвалась. — Тебе стояло принять мою помощь. Будь я вместо тебя, даже твои бывшие придурки абьюзеры едва смогли бы противостоять мне. — Я знаю. — реальная Марго не отрицала способностей себя в полном воплощении обеих сторон. — Хотя я уверена, что та, чьё имя нельзя называть, без проблем с тобой бы справилась. — Хм… — поняв о ком идёт речь двойник едва заметно нахмурил полупрозрачные брови, — мой создатель? Меня ещё не существовало, когда она была твоим поводырем, но я знаю, как колотит твоё сердце каждый раз при виде этого дурацкого браслета. — Он не дурацкий! Это всё что у меня осталось из прошлой жизни и…от неё. — Странное чувство… Человеческое. — На самом деле мне было спокойнее с двойником, но я не подала вида. — В груди будто что-то ломается, как кости. Тишина… она была такой явной, такой неуместной и резкой, что в ушах начало свистеть, точно мозг, привыкший к крику и скандалу, забыл, что это такое. А рыжая копия была так спокойна…будто всё так и должно было случиться. Она задумчиво пялилась куда-то перед собой. Я в свою очередь нервно сжимала и разжимала пальцы, терла кожу до красноты. — Говорила же, что проиграешь без меня. — Она сказала это без самодовольства и злорадства, просто как данность. — Никогда не слушаешь… — Говорила. — я чувствовала смирение и лёгкую грусть. В конечном итоге в своём проигрыше виновата только я сама. — Удивительно, но для того, чтобы тонуть — мне даже не нужна вода и мне действительно очень страшно. — Тебе страшно? — Она чуть отпрянула, чтобы взглянуть мне в лицо, и улыбнулась. Чей-то шёпот, кто-то чужой, звучал над самым моим ухом, но никого кроме двойника рядом не было. — Ты нашла ответы. И тебе страшно. Это нормально. — Просто скажи, разве я сделала недостаточно? — Исаева аккуратно покрутила в руках тонкий метал. Я понемногу сходила с ума от отношений, которых по факту никогда не было. И сама мысль о них хуже, чем сами отношения. Потому что это же так важно вовремя остановиться и сделать крутой поворот, чтобы начать движение в другую сторону. — Недостаточно? И снова волна истерики накрыла с головой. Я держала руку на груди и пыталась выдохнуть, но у меня не получалось. Последний раз такое было в 16 лет, когда до моего тогда ещё детского сознания дошло, что человек который был для меня всем миром больше никогда не вернётся. Я закрыла глаза, медленно выдохнула и вдохнула в попытке унять бешеное сердцебиение. Снова осталась один на один со своим сокрушительным сознанием. — Недостаточно. Но я готова протащить нас через это, зная, что ты опять будешь вопить и отпрыгиваться, а в конце, как и обычно даже не скажешь спасибо. — Тень подхватила меня под руку, когда я чуть было не начала падать от моральной истощенности. — Сегодня прекрасная ночь, чтобы закончить эту историю и начать новую. Возвращайся! Как попрощаться с человеком, который был для тебя важнее всех ещё до твоего рождения? Не имею ни малейшего представления, но больше всего я боюсь даже не этого. Потому что гораздо сильнее меня пугает мысль о том, как продолжать без Крис. Жить без неё и быть счастливой, несмотря на то, что её в моей жизни больше не будет. Потому что как я могу быть счастлива без неё? — Моя жизнь превратилась в бесконечный побег. Я и правда должна вернуться… — Но она до конца не знала, хочет ли возвращаться. И нужно ли ей возвращаться вообще? Когда вновь открыла глаза, ни отчаянья, ни тени не было. Поднялась, чувствуя дрожь в коленях. Словно бы очнулась ото сна и вспомнила, зачем пришла сюда и почему нужно пойти назад. Забрать свою победу. Забрать свою новую жизнь. — Я вернусь… Почти в гробовой тишине раздались торопливые шаги.Тут же моё плечо сжала чья-то жилистая рука.
Я замерла, не издав ни звука, только распахнула глаза замерев с выражением мертвого ужаса.