***
После возвращения из Мунго Гарри не слишком-то пришел в себя, и сейчас именно он, а не Снейп был похож на коматозника. На автомате, не особо реагируя на слова Драко, он проверил Тедди и с приготовленным неожиданно тактичным Кричером чаем уселся в гостиной. Он смотрел в одну точку в стене, пока малыш рядом с ним был занят своими игрушками, и выглядел явно пугающе. Малфой занервничал: его такое странное и совершенно нетипичное поведение волновало. Еще и тот факт, что Снейп сам был в шоке от реакции своего бывшего студента, тоже напрягал. Такое состояние точно не было нормальным, и Драко понимал, что что-то нужно делать. — Эй, Гарри… — парень подсел к нему и обнял, притянув к себе ближе. — Гарри Джеймс Поттер! Гриффиндорец медленно повернул к нему голову и, поставив кружку на небольшой столик рядом, все же сказал: — Я в порядке. — Угу, я вижу, что ты в порядке. Выглядишь как самый настоящий инфернал, — фыркнул Драко, стараясь игнорировать тревогу в душе. — Что случилось-то? На тебе лица нет! Ладно, я понял, истерика у тебя случилась из-за срыва. Фиг с ним, я все понимаю, все резко, неожиданно и все такое, — хотя на деле не слишком-то понимал. — Но какого черта ты считаешь себя виноватым?! Снейп тебя таковым не считает! Гарри с надеждой во взгляде посмотрел на Драко. — Это он так тебе сказал? — Ну… мыслительной магией, да, — согласился тот, однако гриффиндорца это не убедило: он поджал губы и снова впялился взглядом в стену. — Тем не менее, это так. Мое существование испортило ему жизнь. — Чего?! — Малфой чуть было не подпрыгнул. — Ты что вообще несешь?! Поттер! — Это правда, — он снова повернулся, и теперь в его глазах Драко увидел толику боли. — Даже если сейчас ему так не кажется. Он еще на лекарствах и не совсем пришел в себя. Все это на самом деле ужасно сложно, Драко, и когда ты узнаешь обо всем, что происходило, ты сам это поймешь. Да, может, поначалу я ни на что не мог повлиять, но потом… — обтекаемо сказал Гарри и махнул рукой. — Будь что будет. В конце концов, Снейп и не должен ко мне даже нейтрально относиться, как бы я этого ни хотел. Так что если он меня сам не убьет — это будет хорошо. Драко решительно ничего не понимал. С чего бы Северусу, который все эти годы был шпионом для стороны Гарри, теперь его убивать? Да и как оказалось, не слишком-то он его и ненавидел — даже если вспомнить его слова в больнице. Но и еще один момент тревожил Малфоя. — Ты сказал, что «Снейп не должен даже нейтрально относиться». Но ты бы этого хотел, так? Потому что он не такой злодей, как тебе казалось раньше? Да и вовсе не злодей, по сути? — Ох, Драко… — парень вдруг неожиданно положил голову ему на плечо, и сердце Драко сделало кульбит. Склонив свою голову к нему и вдохнув мятный аромат его волос, слизеринец приобнял его одной рукой, надеясь хоть так успокоить. — Все в порядке. Я думаю, Снейп вполне будет неплохо к тебе относиться. Ты ни в чем не виноват, хоть упорно втемяшиваешь себе это в голову. Северус совсем не тот человек, который будет оправдывать или сглаживать чью-либо вину, а значит, если он не считает тебя виновным, ты им и не являешься. Да, Снейп вряд ли воспылает к тебе любовью — просто потому, что он человек такой. Но толику… уважения с его стороны ты получишь. Нейтралитет для него — самый лучший вариант общения с тобой, потому что он предпочитает его держать со всеми, кого он не терпит. — Все гораздо глубже, чем ты думаешь, — с шумом выдохнул Гарри, прижимаясь к Драко. — И, судя по твоим словам, ты сам не слишком много знаешь о нем, это я не в укор тебе говорю. Просто я оказался в курсе того, что полностью перевернуло… не только мое представление о нем, но и в принципе мою жизнь и в какой-то мере даже мои убеждения. Я обязательно тебе расскажу об этом, если ты пообещаешь никому не рассказывать, а то Снейп добьет меня, и я сейчас не шучу. По логике, я должен помалкивать, но мне хочется поделиться тем, что разрывает меня изнутри, — признался он с болью в голосе. — Но извини, позже скажу. Сейчас я не в том моральном состоянии, чтобы говорить на серьезные темы. Я бы отдохнул… и желательно поспал бы. И без снов. Извини, что я такой не слишком радушный хозяин оказался: морально раскисаю тут, ною тебе и спать хочу. — Ты идиот, Поттер, — Малфой отвесил ему легкий подзатыльник. — Это называется «делиться наболевшим». И это нормально и правильно. А вообще, тебе действительно не помешало бы выспаться. Мы и так мало спали, а тут еще события такие волнующие, плюс срыв у тебя силы отнял. У тебя есть зелье Сна-Без-Сновидений? Гарри кивнул. — Да, у Кричера припасено. — Вот и отлично. Я с Тедди побуду, все равно спать не хочу, да и с ним побыть и поиграть мне всегда в радость, — губы Поттера тронула такая добрая улыбка, что у Драко снова защемило сердце. Чертов Поттер, умилителен даже сейчас. — Спасибо тебе, — с этими словами Гарри вдруг легонько поцеловал его в шею, и по позвоночнику Драко словно побежали мурашки. — Оу… Мне нравится, — улыбнулся Малфой. — Но продолжим позже. Когда ты выспишься и расслабишься. Поттер резко вскочил, в его взгляде появился некий азарт, и Драко, не выдержав, засмеялся: кажется, ему в парни достался охочий до сексуальных ласк гриффиндорец. Впрочем, Драко совершенно не был против. — Договорились! — Гарри снова поцеловал Малфоя, только теперь уже в губы, и позвал Кричера. Эльф притащил приказанное зелье, и Поттер тут же, не дожидаясь укоризненного взгляда от Драко, выпил его и пошел к себе в комнату. — Если что, буди! — Вот еще, мы сами справимся! — Фыркнул Малфой, глядя на играющегося с осьминогом Тедди. — Правда, мой маленький? — Дя! — Громогласный вскрик мальчика поставил точку в этом вопросе.***
Следующие пять часов Драко провел вместе с Тедди, и это, как посчитал он, стало одним из счастливых моментов его жизни за последний год. Мальчонка с удовольствием откликнулся на шутливую просьбу поиграть вместе, и Драко снова устроил для малыша настоящее кукольное представление с его любимым осьминожкой в главной роли. Тедди так заливисто хохотал, что и Драко не мог сдержать смеха, и порой персонажи придуманной им на ходу сказки хихикали в тему и без нее, после чего вместе по просьбе малыша поиграли с его игрушками. — Двако! Дяй! — Кричал мальчик, отбирая у слизеринца игрушку в виде котенка книззла и всучивая странное вязаное нечто кислотно-салатового цвета. — Ой… а это что? — Спросил он, крутя в руке нечто круглое с какими-то странными крупными бусинами. — Ёвык! — Кто? — Ёвык! — Твердил мальчишка, водя по бедрам Драко игрушкой низзла. — Мя! Мя-мя-мя-мя! — Тедди явно пытался изобразить котенка, и получалось у него на удивление очень мило, отчего парень тут же начал улыбаться. На взгляд Малфоя, странная игрушка в его руках меньше всего напоминала ежика, но, кажется, это изделие — тоже подарок от Лавгуд, а фантазия той не имела вообще никаких границ, так что, вероятно, это был какой-то особенный еж, с ее точки зрения. Но самому Тедди было на это без разницы, и он со спокойной душой играл даже в самые дикие игрушки. — Двако! — Вскрикнул он в какой-то момент, когда Драко слишком уж задумался и отвлекся. — Да? Что, малыш? — Парень улыбнулся ему, и Тедди тут же тоже ответил своей почти беззубой улыбкой, только теперь Драко углядел один зубик в самом низу, еще не совсем вылезший. — Папа! — Затребовал Тедди, перелезая через его ноги. Малфой сразу придержал мальчишку и ответил: — Солнышко, папа Гарри спит, и… — Неть! Ты — папа! — Вдруг заявил Тедди и пополз дальше. — Ня, ля… па… — пробормотал он на малышачьем языке, словно бы ничего не случилось и оставляя слизеринца полностью обескураженным. Драко чуть не икнул от шока и воззрился на мальчишку, что уселся к игрушкам и начал что-то мурлыкать себе под нос, будто напевал. А Малфой пытался теперь понять, Тедди просто так сказал это, не осознавая сути, или же… «Нет. Ошибся просто… Или это он пока не понимает, что такое «папа», — отмахнулся Драко от приятных мыслей, которые уже начали появляться в голове. Он бы, может, и хотел, чтобы это звучало в его адрес, но Тедди вряд ли нужен человек, частично по вине которого не стало его родит… Малфой снова мотнул головой, отгоняя тревогу. Он обещал Гарри не думать об этом и постараться избавиться от чувства вины, и сейчас, к тому же, совсем не время для того, чтобы предаваться своим негативным ощущениям. Тедди — очень чуткий мальчик и наверняка мог почувствовать перемены в настроении и из-за этого расстроиться и сам, Гарри когда-то упоминал о подобном в разговоре. — Двако! — Снова позвал его Тедди, отвлекая. — Пой! — Затребовал он с детской непосредственностью. — Петь? И что ты хочешь услышать? — Парень улыбнулся мальчонке, на что тот показал ему язык и засмеялся. — Пой! — Что? — По-ой! — Тедди шлепнул его по руке и надул губки, словно бы обидевшись на невыполнение обязательств. Драко усмехнулся и наклонился к малышу, хотел было уже начать напевать колыбельную, но тут Тедди вдруг прильнул к нему и… в какой-то момент поцеловал в щеку. Или, точнее, постарался поцеловать — это было всего лишь прикосновение чуть слюнявых детских губ к коже, однако у Малфоя аж сперло дыхание от такого проявления эмоций. Сердце заколотилось быстрее, и он чувствовал, как его щеки проявляются предательским смущенным румянцем. Устами младенца глаголет истина? А в данном случае — действиями? Малфой понимал, что подобные высказывания — самая что ни на есть правда, ведь дети, особенно такого возраста, еще не слишком умеют врать или придумывать. А значит, Тедди действительно считал его кем-то очень важным для себя, и это осознание било обухом по голове. Но таким, черт подери, приятным обухом… Малыш его действительно любит! — Тедди, ты… удивительный ребенок, — только и смог сказать Драко со смущенной улыбкой. — Ладно… спою тебе колыбельную… Хочешь еще? — Он погладил мальчика по платиновым волосам, и тот кивнул. — Вот и договорились… После песни Тедди напросился к нему с громогласным «Двако-о! Вучки!» и отказался слезать под каким бы то ни было предлогом. Он просто уцепился за его рубашку и ластился к нему, отчего парень заумилялся (при этом поблагодарив Мерлина, что его такого расплавившегося от эмоций никто не видел). Спустя какое-то время ребенок все же устал и заснул на нем, и Драко порадовался этому: как бы он ни был счастлив играть с Тедди, все же руки спустя час «катаний» сильно болели даже у натренированного Малфоя. Воспользовавшись возможностью, он уложил малыша на диван и сел рядом, чтобы тот, не дай Мерлин, не скатился, и задумался о сегодняшнем дне. Снейп пришел в себя — это самая радостная новость за последнее время, и об этом следовало оповестить и Нарциссу, и Люциуса. Правда, ближайшее письмо в Азкабан теперь попадет только в январе из-за каких-то чертовых правил, а вот мать уже скоро должна вернуться домой, так что проще будет дождаться ее из Франции, чем отправлять сову: кто знает, птица может элементарно не успеть долететь до страны, как Нарцисса вернется в мэнор. В крайнем случае, Драко мог попросить Гарри связаться с его матерью по камину, потому эту проблему он отложил в дальний «ящик» своих мыслей. Более актуальной была другая. Что с Гарри? И какого черта произошло в конце войны и что так поменяло ее исход и при чем тут сам Драко? По словам Снейпа выходило, что растили Поттера как-то не так, как должны были, и какие-то его слова сыграли важную роль. При этом сам Гарри чувствовал себя чертовски виноватым перед профессором, но тот, несмотря на изначальную ненависть к нему (а была ли она на самом деле?), его таковым не считал, более того — по-своему старался успокоить, как уж мог. Но судить о Снейпе с обычной точки зрения теперь не представлялось возможным: Гарри ясно дал понять, что он узнал о профессоре что-то совершенно иное, что полностью перевернуло его жизнь, а значит, теперь… Теперь он решительно ничего не понимал и полностью запутался. Драко почувствовал, как Тедди рядом с ним заворочался. Малыш проснулся в скором времени и начал хныкать. — Ну, что такое? Что мы плачем? — Малфой чуть улыбнулся и взял мальчика на руки. — Памперс я тебе недавно менял, что тебе не по нраву? М? Или сон плохой приснился? Давай колыбельную спою! Однако ни песенка, ни укачивания, ни любимые игрушки не помогали. Тедди продолжал плакать, более того — в его голосе послышался уже настоящий рев, и Драко лишь спустя минут десять безуспешных вдруг осознал свою ошибку и стукнул себя по лбу. Ну не идиот ли? — Кричер! Кричер, эй, ты, глупый эльф! Создание тут же материализовалось перед ним и залебезило: сказалось, видимо, его прямое родство с Блэками через мать и чистокровность, которую вредный домовик ценил, отчего Драко на мгновение даже стало противно. — Что желает мистер Малфой? — Скажи, когда ты в последний раз кормил Тедди? — Выдохнул Малфой, снова беря малыша на руки, который начал уже завывать. — Так в двенадцать часов, по режиму, как и приказывал хозяин Гарри! Только дурак хозяин… — добавил уже тише эльф, будто бы специально, и Драко это выбесило: — Ты кто такой, чтобы на хозяина бузить?! Так, объясняй, почему ты его дураком посмел назвать?! — Рыкнул он через рев малыша. — Потому что мистер Поттер всегда сам молоко для ребенка делал, ему почему-то не нравилась смесь, заготовленная мной, — на этих словах домовик показал на хнычущего Тедди. — И с тех пор хозяин Гарри сам готовил смесь. Но в этот раз он заснул днем и не приготовил новое молоко, а чем кормить малыша — он не подумал! Дурак хозяин. — Еще раз назовешь Поттера дураком — я тебе поварешку в рот засуну и не посмотрю, что ты теперь тут за зарплату работаешь, — фыркнул Малфой. — И вообще, называть его дураком — это моя прерогатива. Драко выдохнул и прижал Тедди ближе к себе, понимая, что настала пора проверки знаний, которые ему давал Поттер. Будить Гарри после истерики парень не хотел, поэтому выбрал более грамотный вариант. — Так, веди меня на кухню и показывай, где смеси хранятся? И где бутылочки? Кричер, обыденно ворча себе что-то под нос, что, впрочем, было фактически не слышимо из-за всхлипываний Тедди, привел его на небольшую, но светлую кухоньку. В отличие от комнаты Гарри в Хогвартсе, тут царила практически кристальная чистота, созданная, видимо, стараниями самого эльфа. Он достал из одного из ящиков коробку со смесью, а из тумбочки — уже знакомую Драко бутылочку. — Кричер бутылочку тщательно вымыл, как и учил его Гарри, и оставил под заклинанием Стазиса, чтобы она сохранилась такой же стерильной, как и должна быть. Но хозяин Гарри все равно всегда перед тем, как вливать смесь, споласкивает бутылочку кипятком, — проговорил эльф скрипящим голосом и поставил еще и маленькую кастрюльку и одну большую — для стерилизации посуды. — Отлично, ты молодец, — Драко все же поблагодарил домовика, и тот тут же расцвел. — Отвлечешь Тедди, пока я готовлю смесь? — Кричер не нянька, но Кричер может ненадолго утихомирить человеческое дитя, — ответил эльф, и Драко начал отцеплять малыша от себя, но не тут-то было: Тедди чуть ли не с волчьей силой вцепился в рубашку слизеринца и истошно завизжал, когда тот попытался передать его Кричеру. — Ясно, с тобой каши, то бишь, смеси не сваришь… — вздохнул Драко, прижимая малыша назад к себе: так он плакал хоть немного тише. — Ладно… Так, Кричер! Ты знаешь, что такое схинг? Кричер хмуро посмотрел на Малфоя. — Кричер не знает, что такое схинг. Кричер знает, что такое слинг. Хозяин Гарри носит в нем Тедди. Драко закатил глаза, не выдержав занудства эльфа. — Я его и имею в виду! Короче, притащи его, но не смей Гарри будить! — Кричер кивнул и в то же мгновение выполнил распоряжение: буквально через несколько секунд Драко уже держал в руках нужную ткань. Тедди наконец чуть примолк и с интересом рассматривал темно-фиолетовое маггловское «нечто», как подумалось Малфою. Такое замешательство ребенка сыграло на пользу Драко: он наконец смог отпустить его, усадив его на небольшую софу на кухне рядом со слингом, и пока малыш наблюдал, быстро разложил его, вспоминая, как он был надет на Гарри, и накинул на себя. После этого Драко взял Тедди на руки и попытался усадить в него, однако малыш, вцепившись руками в ткань, нетерпеливо дергал ногами, не давая спокойно себя усадить. — Да Тедди, ну блин, — Малфой закусил губу, думая, что делать и как отвлечь ребенка, и тут на помощь пришел Кричер, ловко, пока Драко держал ребенка, поместив его ноги в нужные отверстия. Теперь Тедди прижимался к Малфою и лишь легонько хныкал, а руки Драко оказались относительно свободны: он все еще немного опасался этой удобной, но все же маггловской штуки, которой он не очень доверял, и потому придерживал Тедди одной рукой. — Надеюсь, теперь будет проще, — выдохнул он и осторожно встал с малышом на себе. Губы Тедди тронула легкая улыбка, и в русых волосах появилась платиновая прядь. Драко улыбнулся ему в ответ и, наклонив голову, поцеловал в макушку, чувствуя мягкий цветочно-молочный аромат от его волос. Следующие минуты Малфой чувствовал себя так, словно он проходил испытание на Турнире трех волшебников. Парень специально развернулся боком к плите, боясь, кабы малыш ненароком не вывернулся прямо на горячую плоскость и не задел ее ничем. Эта безопасная позиция для Тедди оказалась не слишком удобной для Драко, плюс к тому же ребенок постоянно теребил воротник рубашки парня и ткань слинга, а в какой-то момент и вовсе полез к его волосам. Магическая плита дала воде закипеть быстрее, так что Драко, пыхтя и пытаясь сдуть растрепавшуюся от манипуляций Тедди челку с лица, выключил плиту и положил бутылочку в кипящую воду, а другую кастрюлю с помощью заклинания Левиосы переместил на деревянную доску и оставил остывать, не решаясь использовать охлаждающее заклинание — вдруг слишком охладит и тем самым только усложнит себе задачу. — Однако, даже воду вскипятить с ребенком на руках оказалось сложной задачей, — протянул Драко, укачивая все еще хнычущего малыша. — Ну извини, откуда я знал, что ты вот прямо сейчас есть захочешь? Пора учить твой режим… Если… «Если Гарри будет не против, чтобы я тоже тебя воспитывал». Драко понимал, что еще слишком рано думать даже об отношениях, они ведь толком ничего так и не обсудили насчет вероятного будущего в качестве пары, и лишь слова Гарри о страхе отказа давали Малфою надежду на возможное совместное «что-то». Кроме того, он прекрасно осознавал, что их связь началась и шла как-то очень быстро: полгода назад они только смогли зарыть топор их личной войны, длившейся семь лет, наладили относительно дружеские отношения, вчера — поцеловались, а уже сегодняшней ночью стали довольно близки в интимном плане. С какой-то стороны такая скорость даже пугала, Драко опасался, что это может пагубно сказаться, с другой — они знакомы уже семь с лишним лет, знают чуть ли не все недостатки друг друга, за столько времени изучив их сполна, так может, нет ничего плохого в том, что их отношения развивались быстро? Правда, думать о совместном воспитании ребенка после всего лишь одной совместной ночи Драко все равно считал глупым. Но Тедди был ему родственником, и Малфой в любом случае собирался участвовать в его жизни, однако в союзе с Гарри — человеком, который ему уже нравился очень сильно — воспитание стало бы фактически постоянным… Драко с изумлением понимал, что, как ни странно, практически готов к этому. То ли искренняя любовь Тедди к нему сыграла свою роль, то ли факт того, что Гарри по-настоящему доверял Драко самое дорогое… Но он чувствовал, что, несмотря на юный возраст, он готов стать для Тедди кем-то большим, чем просто какой-то двоюродный дядька, коим он являлся сейчас. Спустя еще несколько минут с помощью холодной воды Драко охладил бутылочку, уже чувствуя, что у него закладывало уши от постоянного визга Тедди. Вылив молочко на запястье и убедившись, что оно комфортной температуры, Малфой с огромным трудом и очередной порцией крика вытащил Тедди из слинга, стащил ткань с себя и, взяв крутящегося и недовольного ситуацией малыша на руки (и чудом при этом не уронив), он приложил бутылочку к его рту. Тедди тут же жадными глотками начал пить долгожданную смесь, а Драко наконец выдохнул, чуть ли не ошалев от тишины. — Однако, я не ожидал, что ты настолько… крикливый, — выдохнул слизеринец, кормя малыша. — Серьезно, как Поттер с тобой справляется? Мне казалось, ты тихий… Хотя, я бы тоже орал, если бы меня оставили голодным вне графика, — шутливо улыбнулся он, замечая, как волосы Тедди постепенно становятся платиновыми с фиолетовыми вкраплениями. Малыш немного причмокивал и прикрывал глазки от удовольствия. Через несколько минут бутылочка была уже пуста, и Драко, памятуя о возможных срыгиваниях, выпросил у Кричера полотенце и осторожно уложил Тедди на себя. Уже относительно довольный ребенок улегся головой на плечо к Драко и схватился за ткань его рубашки. Малфой, придерживая ребенка, встал вместе с ним и медленно вышел в гостиную. Так, постепенно убаюкивая малыша, он ходил еще около получаса и уже понадеялся, что никаких сюрпризов не будет, однако малыш начал недовольно ворчать и копошиться, и Малфой даже с трудом его удерживал. Относительное спокойствие продлилось недолго, и Тедди снова заплакал, только теперь даже еще хлеще, чем было: он ревел с надрывом и весь вырывался и дергался. Волосы стали огненно-красными, отчего Драко подозревал, что что-то не так. — Черт… я молоко вроде по рецепту варил! — Нервничал парень и укачивал малыша. В какой-то момент Тедди все же срыгнул, но по количеству неусвоенной смеси Драко понял, что случилось действительно что-то не то и Тедди сейчас плохо. — Кричер, буди Гарри! — Приказал он эльфу, но тот появился через секунд тридцать и сказал скрипящим голосом: — Хозяин Гарри спит так, что его не добудиться! Это все зелье, оно крепкое, его теперь до вечера не разбудить! — Да черт тебя дери, гребаный Кричер! — Рыкнул Малфой, впрочем, его крик был заглушен визгами младенца. Драко судорожно начал думать, что можно сделать, и он сделал единственный выбор, что находился на поверхности: вызвать Грейнджер, которая наверняка в детях понимала больше его. Только вот где эта заучка может находиться? Предположив довольно очевидный вариант, Драко прямо с орущим Тедди на руках подошел к камину, зачерпнул немного пороха и кинул его в камин с криком «Нора!». Еще пару мгновений, и на звонок из камина ответили, и перед Драко предстало лицо Молли Уизли. Женщина явно удивилась ему, но быстро сменила недоумение на лице на добродушную улыбку. — Здравствуйте, мистер Малфой, не ожидала! — Здравствуйте, миссис Уизли, позовите… — начал было он, но тут же осекся, и ему в голову пришло осознание: какая к черту Грейнджер, провидение само послало ему подсказчика. — Хотя нет, стоп! Миссис Уизли, скорее, вы мне нужны! Действительно, кто может дать подсказку о том, что происходит с ребенком, как не мать семерых детей? — Миссис Уизли, я у Гарри, тут проблема с Тедди! — Он вкратце пересказал ей происходящее, и иногда приходилось орать, так как ребенок своими криками заглушал все, и Драко даже стало страшно, как бы Тедди не пришлось волочь в Святого Мунго. Надо отдать должное Молли, она быстро сообразила, в чем дело и, на мгновение отойдя от камина, крикнула: — Я сейчас войду в камин! Не волнуйся, Драко, сейчас мы Тедди поможем! Малфой, на секунду изумившись, что его назвали по имени — все же с семьей Уизли он не был в хороших отношениях, несмотря на его так называемые заслуги — отошел от камина и встал, продолжая укачивать плачущего малыша на руках. Молли появилась в доме на Гриммо буквально через две минуты, держа в руках маленький чемоданчик. Одарив Драко добродушной улыбкой, она поставила чемодан на столик возле дивана и, засучив рукава, открыла и начала что-то в нем искать. — Драко, дорогой, положи, пожалуйста, Тедди на диван, мне надо его потрогать, — Малфой удивился такому обращению к себе, но выполнил сказанное, и Молли с доброй улыбкой подошла к вертящемуся и хнычущему ребенку и начала сюсюкать. — Ой, что такое? Что мы плачем, Тедди? Болит, да? — Она осторожно ощупывала его животик. — Ну ничего, сейчас мы быстро это исправим, не волнуйся, мое солнышко, — с этими словами Молли открыла один из флаконов, который успела достать из чемодана, пока Драко укладывал малыша. — Драко, снова возьми его на руки, как при кормлении. Как я и думала, он заглотнул много воздуха при кормлении, плюс еще перерыв в кормлении большой, вот ему и стало плохо. Ничего страшного, это нормально, не переживай. Малфой снова взял Тедди на руки, и Молли с заправской хваткой придержала ручки малыша, которыми он ударял и Драко, и ее, и быстро влила ему зелье в рот. На удивление, Тедди даже не воспротивился вкусу зелья, а спокойно его выпил. — Вот и отлично, как хорошо, что я закупила запас детских зелий, когда Гарри у нас ночевал летом, — с улыбкой произнесла Молли, погладив Тедди по волосам. Буквально на глазах опасный огненно-красный цвет волос малыша начал сходить на нет, уступая его обычным русым, и Драко наконец выдохнул, успокоившись. Он с удивлением почувствовал, как мигом ему стало легко в шее и плечах, словно бы до этого момента носил на них какой-то тяжелый груз. Тревога тоже начала уходить, уступая место успокоению. Парень засмотрелся на Тедди и даже не сразу понял, что Молли погладила по голове и его самого, а когда осознал — в шоке посмотрел на нее, но мать семейства Уизли лишь улыбалась. — Тебе бы и самому не помешало успокоительное зелье, заботливый папа. Драко опешил от таких слов, но вовремя успел собраться и ответить: — Эм… Нет, спасибо… Теперь Тедди станет легче? — Да, теперь минут через пять ему следует попить немного воды, а через полчасика, когда животик совсем не будет его беспокоить — и накормить, — объяснила она. — Тогда надо будет приготовить снова эту смесь, предыдущую Тедди выпил всю, — Малфой выдохнул и с надеждой посмотрел на женщину. — Миссис Уизли, можно попросить вас сварить эту смесь? Просто… может, я что не так сварил, и ему еще и поэтому стало плохо, а вы знаете, как и что делать. Молли лишь усмехнулась с доброй улыбкой. — Я сомневаюсь, что лучший по зельеварению ученик на курсе мог что-то не так сварить! И такое у детишек часто встречается, даже не переживай. Но тебе действительно лучше посидеть с Тедди, вы оба переволновались. Кстати, а где Гарри? С ним все в порядке? — В ее голосе послышалась обеспокоенность. Драко с шумом выдохнул, не зная, что и сказать: с одной стороны, они с Гарри не обговаривали, стоит ли все раскрывать общественности о Снейпе, но с другой — это же Уизли, можно сказать, фактически семья Поттера, и они наверняка знали, что Гарри беспокоился за состояние профессора. — Эм… Гарри отдыхает, у него сегодня… непростой день вышел, — обтекаемо сказал он, и вдруг камин взревел, оповещая о том, что сейчас кто-то сюда перемещался. Еще мгновение — и из камина вышел Рон, а следом за ним — и Гермиона. — О, привет, — Уизли помахал ему рукой, и Драко кивнул. — А что случилось? Где Гарри? — Спит он, — выдохнул слизеринец. — У него сегодня срыв произошел, и, посоветовавшись, решили, что ему лучше будет подремать. — Срыв? В смысле? — Гермиона сразу напряглась. — Что случилось? Драко, краем глаза заметив, что Молли уже тихонько ушла на кухню, выдохнул и ответил: — Вы же в курсе, что Гарри следил за состоянием Снейпа в Мунго? В общем, Снейп очнулся, и… — О, Мерлин! — Грейнджер хлопнула в ладоши. — Очнулся! Гарри, я думаю, теперь счастлив, и… — Погоди, Гермиона, — Рон ее осек и внимательно посмотрел на Малфоя. — Вы были у него, так? Что-то в разговоре пошло не так? Только не говори, что Снейп все равно ненавидит Гарри! Я в это не поверю! Не после того, как… — Учитывая, что сказал Драко о срыве — боюсь, что ненависть осталась… Но Гарри чем в этом виноват?! — Девушка вскочила с нетерпением. — Ну неужели Снейп такой козел! «Все равно ненавидит? Не после того, как… что?» — пронеслись мысли в голове Драко. Кажется, друзья Поттера в курсе ситуации. — Нет, Снейп не ненавидит Гарри… Ну, вроде бы, — выдохнул Малфой, памятуя свой разговор с крестным. — Срыв у Гарри произошел раньше. Мы зашли в палату к профессору… буквально пару слов и Гарри, и я сказали… И вдруг Гарри… он заревел, — Драко аж передернуло от воспоминаний, чему сам удивился: и не думал, что это его настолько сильно обеспокоило. — С ним приключилась самая что ни на есть дикая истерика. Это выглядело жутко… Потом он вроде пришел в себя, но… не особо, мы когда домой пришли, он был просто никакущий. Поэтому я ему предложил отдохнуть, Кричер зелья притащил. Так что Гарри сейчас спит, а я — с Тедди. Грейнджер и Уизли переглянулись друг с другом, и Драко заметил, что плечи Гермионы немного опустились словно бы в расслаблении. — Думаю, что Гарри до этого момента был напряжен, не мог позволить себе расслабиться и все, что его мучило, он запер в себе, — начала она. — Я это подозревала, но думала, что Гарри отвлекся на воспитание Тедди и постепенно иррациональное чувство вины перед Снейпом ушло. Я ошиблась. Он, видимо, просто глубоко это спрятал, — девушка поджала губы. — Вот потому и срыв, Гарри просто не смог с собой совладать. Но думаю, теперь ему будет проще. Драко только открыл рот, чтобы спросить, о какой, черт подери, вине перед Северусом идет речь, как его перебила вошедшая Молли с бутылочкой воды в руках. — Это все Дурсли виноваты! Если бы они не всучивали Гарри вину за все происходящее, если бы не испортили ему психику, Гарри бы не страдал! — Женщина возмутилась и села рядом с Малфоем. — Ну, вообще самый младший Дурсль все же поменялся. Дадли вчера вел себя вполне прилично, да и до этого тоже, — вставила Гермиона. — Хоть в чем-то дементоры полезны, — буркнул Рон. Что? — Дементоры? — Драко посмотрел на него с недоумением. — Что ты имеешь в виду? — Помнишь, перед пятым курсом над Гарри проводили суд за то, что он перед магглом продемонстрировал свою магию? — Драко кивнул. — Вот в том и дело, это дементоры на них напали, и заклинание Патронуса он показал именно перед Дадли. Однако тому все равно досталось, — объяснил Рон. — И Гарри, конечно, тоже пострадал. Если бы не Дамблдор, его бы действительно лишили палочки и исключили из Хогвартса. Паршивое было время. Малфой выдохнул и закусил губу, нервничая из-за информации от Уизли. Драко вспомнил, как в первый день после приезда в Хогвартс нарочно полез издеваться над Гарри и вывел его из себя, а потом вместе с Инспекционной дружиной действовал ему на нервы, когда гриффиндорцу никто не верил. Из-за этого он снова почувствовал вину за свои прошлые поступки, но его отвлек тихий бубнеж Тедди: малыш уже почти задремал, но болтал что-то непонятное во сне, и это помогло ему переключиться от своих не очень-то радужных мыслей. — Ты сам малыша напоишь? Молочко скоро будет готово, я оставлю его под Стазисом, — вдруг спросила у него Молли, протянув бутылочку с водой, и Драко от неожиданности вскинул голову. — Да… Да, спасибо, — Драко кивнул и, взяв бутылочку, поднес ее ко рту сонного малыша. Тедди агукнул что-то и попил немного воды, после чего оттолкнул ее и начал постепенно засыпать. Малфой улыбнулся ему и понемногу укачивал. Молли в очередной раз, на удивление Драко, погладила его по голове и снова ушла на кухоньку. — Если бы мне кто-то года два назад сказал, что Драко может быть заботливым к ребенку, я бы засмеялся ему в лицо, — раздался в тишине голос удивленного Уизли. — В этом нет ничего странного, вы же близко друг друга не знали, потому и его отношение к детям не знал, — возмутилась Гермиона. — Нет, он прав. Если бы мне такое кто-то сказал тогда, я бы морду набил, — усмехнулся Драко, укачивая ребенка. — А Тедди милый, его невозможно не любить. Грейнджер тут же заулыбалась и, подсев к ним, погладила Тедди по волосам, которые мигом приобрели отчего-то рыжий оттенок. — Ой, кажется, он решил, что это миссис Уизли его гладит, — она усмехнулась. — Или что ты за Рона замуж выйдешь, — фыркнул Драко. — Тедди предсказывает замужество по волосам! — Скажешь тоже! — Девушка засмеялась и по-дружески толкнула его в плечо, однако от его взора не ушла ни шальная довольная улыбка Рона, ни смущение и появление румянца на щеках Грейнджер. Да все с ними ясно. В конечном итоге Малфой не удивится, если эти двое и вовсе поженятся сразу после завершения обучения в Хогвартсе. Ненароком он снова задумался над тем, как сложатся их отношения с Гарри после того, как учеба уже не будет их объединять, но размыслить об этом подробнее не успел: растрепанный и сонный Поттер как раз спустился с лестницы и увидел их вместе. — Оу… всем привет, — Гарри смущенно улыбнулся и подсел к Драко. — Я не ожидал, что вы сегодня придете… У меня тут как раз новость для вас… — Драко рассказал нам про Снейпа. Мы очень рады, — Гермиона улыбнулась. — А об остальном мы поговорим потом, когда твои первые эмоции пройдут. — Эм… да, спасибо, — Гарри запустил руку в волосы и растрепал их еще больше. — Но только у меня к вам еще одна новость, — с этими словами он наклонился к Малфою и шепотом спросил у него: — Я могу им рассказать про то, что мы теперь вместе? Все тревоги и беспокойства слизеринца от незнания и непонимания их с Гарри статуса мигом лопнули, словно мыльный пузырь. Драко себе места не находил и размышлял, как и что дальше у них сложится, все ли будет в порядке, есть ли вообще у них будущее, однако Гарри ловко взял и разрулил ситуацию их взаимоотношений, в который уже раз, не задумываясь ни о скорости построения общего будущего, ни о каких бы то ни было последствиях. Поттер не был бы Поттером, если бы не шел вперед и напролом. Впрочем, Драко такое положение дел более чем устраивало: все же в некой безрассудности и упорстве Гарри имелись свои плюсы. Малфой с улыбкой кивнул ему, на автомате прижав Тедди еще ближе к себе, и медленно выдохнул, чувствуя некую толику волнения перед решающим моментом. Все же Поттер собирался признаваться в отношениях своим самым лучшим друзьям, и хоть он смог наладить с ними некое общение, все равно явно не позитивное прошлое могло стать камнем преткновения. — А новость состоит в том, что… мы с Драко теперь пара, — Гарри приобнял его одной рукой. Гермиона лишь мило улыбнулась в ответ на признание гриффиндорца, а вот Рон его знатно удивил: всплеснув руками, он усмехнулся и заявил: — Ну наконец-то, а то я думал, так и не признаешься. Гарри, столько времени низзла тянул за… — Чего?! — С изумлением вставил Драко. — Ну… фраза есть такая, тянуть за… — начал было Уизли, но Малфой его перебил: — Да я не о том! — Он повернулся к Поттеру и заметил его улыбку с закушенной губой — признак волнения присутствовал. — Поттер! — Да я что? — Гарри засмеялся. — Я просто… Блин, нет, все! — Он закрыл лицо руками и хохотал, а Грейнджер и Уизли переглядывались друг с другом и тихо хихикали. Черт подери… — Вы знали! Вы знали, что я ему нравлюсь! И молчали! — Возмутился он. — Да мы в шоке были, — признался Рон, хихикая. — Впрочем, когда Гарри рассказал нам о своей ориентации, признание в любви к тебе было делом времени. Потому что вы всегда были связаны друг с другом, постоянно цапались… А потом в какой-то момент помирились. Да, я понимаю, что послевоенное время диктовало новые правила, вы нашли в себе силы помириться и все такое… Но в вашем случае все иначе. В том плане, что вы одновременно очень разные и очень одинаковые. И даже если вспомнить, какие люди нравились Гарри ранее, я могу точно утверждать. — В смысле? — Драко недоуменно посмотрел на него. — У Гарри фетиш на определенный тип людей, — объяснил Уизли. — Это на какой же? — Вставил Гарри. — Так на ловцов! — Захохотал рыжий. — Нет, серьезно: Чжоу, Джинни, теперь Драко! Ты обожаешь ловцов! — При этом на Крама надрачивал ты, — захохотал Поттер, — на Чемпионате по квиддичу, перед четвертым курсом! — Что?! — Гермиона разинула рот, а Драко с трудом сдерживал смех. Да уж, такую личную информацию о Золотой троице он не жаждал услышать. — Ах ты жужелица! — Рон со смехом кинулся щекотать Поттера, и тот, взвизгнув, словно пикси, свалился с дивана и пытался убежать, но Уизли следовал за ним, оставив Драко и Гермиону хохотать в гостиной. *** Семья Уизли и Гермиона отправились домой где-то через два часа, когда обсудили и Снейпа, и поиграли с проснувшимся и снова проголодавшимся Тедди. Молли рассказала Гарри о том, что Драко позаботился о малыше и сразу вызвал ее, когда ему плохо стало, на что Поттер рассыпался в благодарностях и сразу полез обниматься к парню. Малфой, радуясь, что может теперь расслабленно вести себя при нем и его друзьях, отвечал на объятия, однако когда тот полез целовать его шею, мигом покраснел и шикнул: Гермиона и Рон их бы поняли, а вот перед Молли ему явно было бы неловко. Ближе к ночи Гарри отправился в комнату, чтобы уложить Тедди спать, но перед этим сообщил Драко, что им нужно поговорить о том, что произошло сегодня. Малфой понял, что разговор будет тяжелый, и на всякий случай выпросил у вредного Кричера коньяк, и когда Поттер вернулся в гостиную и увидел алкоголь и закуску, то поджал губы и кивнул. — Это нам действительно понадобится. Во всяком случае, мне, — гриффиндорец сел рядом с Драко и взял бутылку в руки. — Извини, я начну сразу, если ты не против. Пока я готов к разговору и не настала новая истерика или срыв, хрен знает, что со мной произошло, — он открыл алкоголь и немного плеснул им в стаканы, и Малфой заметил, что рука у Гарри дрожала. Это волновало. — Как я и упоминал, тема серьезная, связана со Снейпом и его тайной. Об этом в подробностях знают только Гермиона и Рон, но я хочу поделиться с тобой… Только об этом действительно никто не должен знать. — Я все еще не против Непреложного обета, — пробормотал Драко. — Я, правда, и так не расскажу, и не потому, что я вдруг стал таким учтивым. Просто это связано со Снейпом, а его личное я слишком уважаю. Да и если меня просишь ты… В общем, как знаешь. — Без Непреложных, — они чокнулись бокалами, и Гарри начал речь. — Во-первых, я хочу извиниться за произошедший срыв, и нет, не надо говорить мне, что я себя не контролировал или что-то в этом духе. Я чувствую вину и понимаю, что этот срыв был крайне глупым и все такое. Не надо меня сейчас оправдывать и не перебивай. Драко закусил губу и с волнением смотрел на Гарри. Тот уперся взглядом куда-то в стену, но даже так парень мог заметить в его взгляде боль — так и не высказанную толком, не выплеснутую, которая сжала сердце в свои тиски и словно бы преследовала. Малфой еще раз убедился в том, что Гарри, хоть и казался обновленным, открытым, решившим жить по-новому, на деле все еще остался где-то там, у разрушенного Хогвартса с сотнями тел погибших. В этот момент Драко хорошо понимал слова Рона о том, что они разные и в то же время одинаковые. В войну они оказались по разную сторону, но итог для обоих вышел все же один. Они оба не могли забыть прошлого. Они оба не могли себя простить. Несмотря на то, что Гарри много раз говорил о том, что прошлое — это прошлое, пора строить новый мир и надо простить себя за прежние ошибки, сделанные под влиянием определенных обстоятельств, которые они не могли контролировать, сам он на самом деле чувствовал совершенно иное. Кто знает, может, убеждая Драко оставить прошлое в прошлом и простить, Гарри пытался этому же научить себя самого. Сама судьба их объединила — сломленных войной и так и не научившихся себя понимать, принимать и прощать. И кто знает, может, объединение столь разных, но столь похожих людей, их симпатия друг к другу была на деле чертовски предсказуемой и объяснимой. Они тянулись и пытались смешаться, хоть являлись белым и черным, словно Инь и Ян. Может, их общее чувство, их симпатия и влюбленность, которую они оба ощущают, поможет им найти долгожданный баланс, в котором заключается и прощение, и принятие, и любовь — и друг к другу, и к самим себе. — На самом деле все началось еще задолго до моего рождения, — в глухой тишине гостиной, где до этого звучал лишь легкий треск заколдованных поленьев, голос Гарри прозвучал особенно звонко, и Драко вылетел из своих мыслей и обратился в слух. — Оказывается, моя мама и Снейп были знакомы очень давно. Представь себе, еще даже до Хогвартса. Именно Снейп рассказал ей, что она не «ненормальная», как на нее обзывалась тетя Петуния, а самая настоящая волшебница. Именно он рассказал ей о Хогвартсе, о мире магии… Обо всем, что сейчас окружает нас с тобой… На протяжении минут двадцати Поттер фактически непрерывно раскрывал Драко истинную суть Снейпа и их связи с его матерью и о его не очень-то приятных отношениях с отцом. О настоящей роли Северуса в войне Малфой знал от Гарри и из газетных страниц, однако правда оказалась еще пронзительнее, чем он думал: Снейп всю жизнь винил себя из-за того, что его единственная любовь на всю жизнь погибла из-за его ошибки — переданного им пророчества. Драко вспомнил, как в один из разговоров в общей гостиной речь зашла о Волдеморте и пророчестве, и Гермиона в пух и прах разметала доводы Паркинсон об Избранности, объяснив, что на деле кого угодно можно было подвести под это пророчество, как и под все остальные, и Волдеморт сам виноват, что кого-то посчитал равным себе, сам испугался и сам перевернул мир с ног на голову. Тогда споры длились довольно долго, и Драко понял, откуда ноги растут — сам Поттер однажды говорил ему, что считал точно так же, и в прорицания не верил, считая, что слишком уж все посягали на верность неясному пророчеству. Посему получается, что и Снейп был напуган и раздавлен чувством вины, когда понял, что пророчество Лорд решил подвести под Гарри. По-настоящему говоря, вины Северуса ни в этом, ни в убийстве Лили и сиротстве Поттера не было. Череда страшных обстоятельств предопределила судьбу самого Гарри и всего мира. По всему выходило, что Снейп отдал почти двадцать лет своих жизни шпионству по причине ощущения страшного чувства вины, когда на деле вся ответственность лежала исключительно на Лорде. И Снейп оказался таким же, как они с Гарри. Сломленным. Да, сильным и отважным, но сломленным своей же виной. После слов Поттера Драко понимал, что гриффиндорец имел в виду, когда говорил, что Малфой сам ничего не понимает. Ведь действительно, он и предположить не мог, что Северус может кого-либо полюбить. А как оказалось, его чувство настолько сильно, что даже спустя столько лет являлось таким же сильным, искренним и крепким. Жить, считая себя виноватым в смерти любимой женщины, почти каждый день видеть перед собой ее уникальные глаза и лицо человека, который изувечил всю юность и увел любовь от него… И при этом оставаться верным своему обещанию защитить сына любимой Лили любой ценой и столько лет притворяться и врать всем, дабы Гарри остался жив. Драко и ранее восторгался Снейпом, но теперь, когда ему открылась его истинная суть, он поражался тому, с каким сильным и волевым человеком свела его жизнь и кто ему достался в крестные. Даже Поттер, несмотря на его заслуги, мерк по сравнению со Снейпом — впрочем, и сам Гарри наверняка считал так же. — Знаешь, что мне сказал Снейп своей мыслительной магией, когда я рыдал у него в палате? — Выдохнул Поттер, наливая еще немного коньяка. — Он сказал, что, несмотря ни на что, перестал считать меня копией отца и что я на самом деле честнее и храбрее, нежели Джеймс. Но я так не считаю, я… я просто сделал, что должен был, — Гарри одним махом выпил коньяк, и, зажмурившись, произнес: — Кстати, о том, что я должен был умереть, Снейп узнал только сравнительно незадолго до убийства Дамблдора. Директор сам ему сказал об этом. И Снейп возмутился этому, — губы Гарри тронула болезненная улыбка. — Он сказал, что меня растили, как свинью на убой. Очень точно… Из-за того, что во мне сидел крестраж, мне надо было умереть. Снейп, когда понял это, был в ужасе. И вот все это меня… переключило. Перевернуло все мое отношение к нему. Это он герой, а не я, — Гарри налил себе еще алкоголь и выпил. — Я хотел бы выразить ему свою благодарность и признательность, извиниться… но мне кажется, он меня все равно теперь пошлет… Я и так ему всю жизнь испортил… Да, не напрямую, но… ты понял, что я имею в виду. — Не пошлет, — уверенно заявил Драко, вспомнив кое-что. — Мне Снейп кое-что сказал в палате. Он просил тебе передать, что ты ни в чем не виноват на самом деле, и что он не отказывается от своих слов о том, как тебя растили, и от его отношения к этой тактике он не открещивается. Видимо, крестный это и имел в виду. Он по-прежнему зол на то, что тебе пришлось пойти на смерть и что тебя обманывали всю жизнь. — Ну, не всю, — задумался Гарри. — Думаю, Дамблдор понял это лишь незадолго до своей гибели. Ладно уж… Давай… выпьем еще раз. За Снейпа, — парень налил им немного коньяка и, чокнувшись, они выпили снова. — Спасибо, что поделился, — выдохнул Малфой, приобнимая Гарри, который сразу же обнял слизеринца в ответ и положил голову ему на плечо. — Это действительно очень важно для меня. Драко действительно так считал: ведь это было очень глубоко личной информацией, и факт того, что Поттер считал его действительно настолько близким человеком и решился выплеснуть все то, что его мучило, поделиться столь болезненным знанием… удивлял его без меры. Гарри, по сути, дарил ему всего себя, все самое страшное, тайное, и сокровенное. Малфой чувствовал большую ответственность за это, но при этом был очень благодарен. — Гарри… у меня есть еще один вопрос. — М? — Снейп мне еще кое-что сказал, — Поттер поднял голову и внимательно посмотрел на Драко. — Может, ты объяснишь, что это значит? Он сказал, что самый первый раз тебя закрыла твоя мама, в третий раз тебя спасла моя мама, соврав Лорду. А во второй — я, сам того не ведая. Только я не понимаю, о чем он. Это когда я тебя в мэноре не выдал? Но Снейп же не в курсе этого, он бы просто не успел узнать об этом. На удивление Малфоя, в глазах Гарри пронеслось понимание, и он усмехнулся. — Вот же Снейп… специально сказал тебе, чтобы я признался. Вот хитрец. — Ты это о чем? — Драко изумленно изогнул бровь. Гарри понимал, в чем дело? — Дело действительно в произошедшем в мэноре, но не то, что ты думаешь. Помнишь, я у тебя палочку отнял? — Драко кивнул. Сейчас та самая палочка, отданная самим Поттером на суде, лежала дома под Следящими чарами, поскольку Визенгамот запретил пока что ею пользоваться и Драко выдавали новую, с ограничениями. — На самом деле этот момент и стал ключевым. Именно по этой причине Волдеморт не смог меня убить. Из-за тебя и твоей палочки, — хитро улыбнулся Гарри и, видя нетерпение Драко, продолжил: — Прости, мне придется напомнить тебе события конца шестого курса на Астрономической башне. Я был под мантией-невидимкой и заклинанием, насланным Дамблдором, поэтому все видел, но не мог ничего сделать. В общем, как ты помнишь еще из моих слов на суде, я видел, что ты уже опускал палочку. Но я не рассказал им кое-чего. Вспомни, кто обезоружил Дамблдора в ту ночь? — Я, — недоуменно произнес Драко. — Твоим любимым Экспеллиармусом. А что? — Ты знаешь, что у Дамблдора была за палочка? — Откуда? Я даже не помню, как она выглядела, я на нервах был, — признался он. — Так в чем дело? — А в том, что Дамблдор владел Бузинной палочкой, и ты его обезоружил. А ее сила переходит к тому человеку, который отнял ее или сразился с прежним владельцем. То есть, ее магия переходит к победителю. Причем, как выяснилось, для этого не обязательно брать саму палочку. Ее настоящая сила сама магическим образом перейдет в ту палочку, которой пользуется ее истинный владелец. В ночь гибели директора ты его обезоружил, но ту палочку не забрал. Ее потом из могилы забрал Волдеморт, чтобы получить безграничную магию. Однако Бузинная палочка знала своего владельца — тебя, и ее сила перетекла в твою. А потом в мэноре я силком забрал у тебя твою личную палочку, она как бы стала моей и из-за этого я стал владельцем силы Бузинной палочки. Хотя сама ее форма оставалась у Волдеморта, у него она действовала не сильнее обычной, так как по-настоящему слушаться могла именно меня. — Погоди, — Драко остановил его. — Но моя палочка… Смотри. Когда тебя все считали мертвым, моя палочка из боярышника, которую я тебе потом и кинул, была у моей матери, а не у тебя. Что произошло? Она ее не отнимала у тебя, выходит? — Нет, — Гарри засмеялся. — Она умнее многих оказалась и все продумала. Волдеморт считал, что убил меня и послал ее проверить это. Нарцисса поняла, что я жив. К тому моменту слухи о том, что Бузинная палочка Волдеморта не слушается, уже ходили среди Пожирателей, это я знаю из слов Люциуса на допросе. Нарцисса сложила два и два и поняла: Бузинная палочка не может убить своего настоящего владельца и ее истинная сила перетекла в палочку, которая в тот момент была у меня. Она поняла, что ход войны предрешен и думаю, что уже распланировала все так, чтобы ты действительно кинул мне палочку, когда я «очнусь», кинусь в карман за палочкой, не найду, а тут ты мне ее пошлешь во спасение. Думаю, если бы ты сам не побежал, она бы тебя пихнула, чтобы ты мне палочку передал. Это был хитрый ход твоей матери, чтобы спасти тебя. Истинно по-слизерински, — хмыкнул Гарри. — Правда, представляю ее шок, когда она увидела, что дубликат Бузинной палочки — это палочка ее сына. А что произошло дальше, ты сам помнишь. Драко, не мигая, смотрел на Поттера, пытаясь осознать услышанное. С войны прошел уже почти год, с тех событий — и того дольше, и Малфой был в ужасе от того, что теперь на него свалилось и с каким знанием ему теперь предстоит жить. Его мать не просто обманула Волдеморта. Нарцисса за несколько секунд успела построить целую стратегию по спасению своей семьи после войны, когда поняла, что не позже утра Волдеморт будет уже мертв. Драко, конечно, знал, что кротость матери лишь напускная, и ради своей цели она пойдет напролом, но чтобы настолько! Но и еще осознание било его набатом по голове. Он был владельцем Бузинной палочки! Малфой целый год обладал силой самой могущественной в мире палочки и не знал об этом. В данный момент это не расстраивало его, как могло бы ранее (утерять власть над такой ценностью для прежнего Драко было бы невыносимо), теперь это знание его полностью обескураживало и в какой-то мере даже пугало. Раньше парень не задумывался о том, возросла ли сила его палочки или же ему самому удавалось ловко защищаться, когда того требовали силы… Теперь кто знает? И получается, когда Снейп убил Дамблдора вместо него… Черт. Черт! Драко похолодел, на него обухом свалилось осознание настоящего исхода битвы. Если бы не случайность на шестом курсе на Астрономической башне, если бы не отнятая в мэноре палочка… Гарри уже давно был бы мертв. Вот что имел в виду профессор, когда говорил, что Драко в какой-то мере решил исход войны. Он обезоружил Дамблдора и тем самым по случайности стал владельцем Бузинной палочки, а когда Гарри отнял магический атрибут у Малфоя, исход войны оказался предрешён. Цепочка случайностей, основанная на том, что Драко стал владельцем неведомой силы, но незнание этого определило победу Поттера. Большинство, если не все Пожиратели, оказавшиеся в злополучный день смерти Дамблдора в школе, действительно считали Снейпа героем того дня, а не трусливого Драко, который так и не смог ничего сделать. Так считал и Волдеморт, с тех пор мешавший Малфоев с грязью. Лорд, осознав, что Бузинная палочка его не слушается, хоть Дамблдор и был побеждён, быстро понял, что дело в том, кто его обезоружил… Но вот он не знал, что виновником был Драко, а не Снейп. Но сам Северус не мог не знать, он слишком умен и догадлив. Снейп не просто отправился на вызов к Лорду, как рассказывал Гарри в интервью газетам, откуда, собственно, Драко и узнал о последних мгновениях прежней жизни крестного перед тем, как на того кинулась Нагайна и он впал в бессознательное состояние. Снейп знал, что идёт на казнь. Но всё равно не выдал Драко даже под угрозой смерти. Учитывая, что Северус оказался хорошим шпионом и его не раскрыли до самого конца, ему достаточно было объяснить Лорду правду, и Волдеморт ему бы поверил и отпустил и приказал бы найти Драко. И тогда его бы убили. Но Снейп его не выдал. Малфой запустил руки в волосы и нервно сжал их в кулаках, он тяжело дышал, понимая ужас всей ситуации. Теперь он понимал, почему Северус выжил. Снейп подготовился. Снейп всё понимал и предусмотрел. — Снейп знал, что он идет на верную смерть, — пробормотал Драко, со страхом глядя на Гарри. — Он — хороший зельевар и наверняка подготовил разные варианты для своего спасения. Полагаю, летаргический сон произошел бы, даже если бы Волдеморт метнул в него Аваду или сделал бы что-то другое. Снейп шел к нему подготовленным, — выпалил он, пытаясь все это осознать. Парень схватил Гарри за плечи и смотрел в его глаза диким взором. — Снейп мог спокойно сказать, что это я — настоящий владелец Бузинной палочки, и его бы не тронули! Волдеморт ему действительно доверял до самого конца! Снейп скрыл от всех эту правду, он не мог ее не знать, он же понимал, что это я обезоружил Дамблдора! Я… Гарри тяжело вздохнул и притянул Малфоя к себе в объятия, и тот сорвался, всхлипнув. Понимание, что он был близок к смерти еще больше, чем думал все это время, что Снейп спас не только Поттера, но и его, ударил его в самое сердце. Драко сковало ужасом и при этом благоговением по отношению к Северусу и к матери, которая пусть поступила и из рациональных соображений, но рискнула, поставила все и выиграла. — Я сам понял обо всем слишком поздно, — произнес Поттер, поглаживая Драко по спине для успокоения. — Уже когда Снейп… был ранен. Я слышал его разговор с Волдемортом… — Но газетам ты рассказал не все, — выдохнул Малфой, утыкаясь в плечо Гарри. — Никто толком не знал, правдивы ли данные о Бузинной палочке, и знание о таком артефакте может быть опасным для масс, поэтому Кингсли посоветовал помалкивать, и сказал, что Снейп поймет и как раз-таки скажет «спасибо» за молчание. Они хорошо знакомы, поэтому я ему поверил. Поговорю потом со Снейпом об этом. Драко еще около получаса пытался прийти в себя от тяжелого разговора и теперь прекрасно понимал срыв Гарри: нести в себе такое знание неимоверно трудно, к тому же, постоянно чувствуя за все вину. Им теперь многое следовало обсудить со Снейпом, но потом, когда профессор восстановится и будет в состоянии устроить им обоим головомойку — уж это Северус умел делать идеально и с особым пиететом. Выпив и чокнувшись бокалами еще раз, теперь уже за любовь, парни посидели еще немного и отправились спать, непростой разговор сильно их вымотал. Драко понял, что в гостевую комнату он теперь попадет только за одеждой, поскольку Гарри сразу, как они зашли на второй этаж, затащил его в свою комнату и расстелил кровать. Впрочем, сил на какие-либо ласки не было у обоих, так что они просто улеглись вдвоем и в скором времени заснули. Когда Малфой проснулся утром, Гарри уже не спал, но, видимо, проснулся совсем недавно, потому что гриффиндорец смотрел на него с милой улыбкой и сонно щурился. — Доброе утро, — чуть хриплым голосом произнес он и чмокнул Драко в губы, отчего тот расплылся в довольной улыбке. — Доброе, мм… — парень потянулся. — Неужели я выспался… — О, вчера у нас день вышел довольно нервный, — Поттер усмехнулся и привстал на кровати. — Ты еще поваляешься? Я бы пошел на кухню, сварю кофе нам. Кричер не умеет варить тот, который я люблю. — С удовольствием попробую кофе твоего приготовления, — Драко мило улыбнулся и, прикрыв глаза, вдруг резко столкнул Гарри ногой на пол, и тот от неожиданности взвизгнул. — Иди давай. — Ты наглая задница, — засмеялся Поттер и все же встал и начал одеваться. Слышался небольшой шум от одежды. — Угу, — самодовольно промурчал Драко и закутался в одеяло поплотнее. — Специально добавлю тебе в кофе гной бубонтюбера, чтобы тебе неповадно было, — беззлобно фыркнул Гарри. — Оборзел совсем. — Я не настолько люблю экзотику, Поттер, так что, если ты этот гной добавишь, я тебе куплю сам бубонтюбер и затолкаю в задницу. — О, спасибо, я узнал о твоих фетишах, — усмехнулся Гарри. — Да, фетиши — это… Стоп! Поттер!!! — Драко резко вскочил, но Поттер, захохотав, уже удрал. Драко снова завалился на кровать и собрался было еще немного понежиться, как Гарри снова резко буквально пролетел по этажу с громким топотом. — Кричер, черт тебя! Где Тедди?! Что?! Только этого еще не хватало. Драко мигом вскочил и, схватив брюки, выглянул в коридор. Растрепанный и испуганный Гарри метался по коридору, словно не знал, куда кинуться. — Тедди?! Тедди пропал?! — Всю негу и сонливость как рукой сняло. Кричер в то же мгновение появился перед ними. — Хозяин Гарри не должен кричать на бедного Кричера, Тедди сейчас в гостиной. — Так какого черта ты его туда усадил! Одного! — Поттер мигом помчался вниз по лестнице, и Драко, проматерившись на эльфа, быстро натянул на себя брюки и тоже ринулся за гриффиндорцем, однако прямо на входе в гостиную он врезался в спину Гарри. Поттер стоял, почти не шевелясь, и тем самым заграждал собой проход. — Гарри, да что случилось? — Драко не понимал, какого черта Поттер остановился. До того момента, как он все же не прошел от входа в саму комнату. — Двако! — Послышался радостный вскрик Тедди. — Это Двако! — С радостью в голосе и непосредственной детской открытостью объяснил малыш… …восседая на коленках Нарциссы Малфой.