Приближался конец последнего учебного года для Драко и Гарри в Хогвартсе. Ощущение лета уже словно витало в воздухе, расслабленные школьники зачастую допоздна бегали во дворе замка, теплая погода так и манила и располагала к себе. Пока младшие ребята вовсю упражнялись в магических играх и гонках, старшие курсы заучивали определения и повторяли учебный материал, готовясь к сдаче экзаменов. Особенно волнителен был этот этап для восьмикурсников — единственных в своем роде таких выпускников. Макгонагалл не пошла на поблажки ни одному из героев (не то чтобы они их просили — хотя Рон явно бы не отказался), потому и сдавать Ж.А.Б.А. они собирались вместе со всеми. Гермиона в последние дни, казалось, и вовсе заперлась в библиотеке, и лишь усилиями Рона ее удавалось вытаскивать на улицу хотя бы чтобы подышать воздухом, однако и тогда она окружала себя книгами и записями. Не отставал от нее и Малфой: на время отложив маггловскую литературу по психологии, он повторял программу всех лет обучения, оживлял в памяти как самые основные постулаты, так и редкую информацию. Драко понимал, что из-за его прошлого во время войны к нему будут придираться, несмотря на оправдательный приговор, а потому не желал оставлять комиссии ни единого шанса подловить его на отсутствии знаний. Он мечтал получить «Превосходно» по всем предметам и не собирался отступать от поставленной цели.
Если информация почти по всем предметам у него отскакивала от зубов, то с Защитой от Темных Искусств он изрядно понервничал. Одной из проблем во время подготовки стало создание Патронуса. Он не являлся обязательным, однако подозревал, что именно возможность его вызвать (или хотя бы небольшое туманное облачко) станет в числе ключевых факторов его оценки. Самостоятельно Малфой начал тренировки еще зимой, однако ничего, кроме чуть бледного облака, ему вызывать так и не удавалось, хоть Нарцисса и отмечала в письмах, что это большой результат: несмотря на отсутствие метки, у нее не получалось отобразить даже легкую дымку. Однако Драко был слишком упорным и желал исключительно идеального выполнения заклинания, а потому в мае зачастую уделял этому занятию целые часы и прятался в старых аудиториях и лишь изредка — в Выручай-комнате, так как нахождение там все еще вызывало тревожные ассоциации с шестым курсом и с событиями Битвы за Хогвартс.
К середине мая Гарри, которому надоело постоянно видеть до полусмерти уставшего Драко, припер его к стенке и спросил, в чем дело. Отпираться долго у слизеринца не получилось: ей-Мерлин, если бы Поттер еще на шестом курсе опустился перед ним на колени, возбудил и не давал бы кончить без ответа на интересующий его вопрос, то Драко и не пришлось бы чинить чертов Исчезательный шкаф. В конечном счете этот раунд Гарри выиграл и заявил, что раз он кучу гриффиндорцев научил заклинанию Патронуса, то что ему стоить научить вредного слизеринца?
— Информация о том, что якобы Пожиратели Смерти не могут вызывать патронуса, безнадежно устарела, — фыркнул Гарри на самом первом их совместном уроке. — Между прочим, если бы не патронус Снейпа, фиг бы мы нашли меч, которым уничтожали крестражи.
— Воу… — протянул Малфой, для которого до недавнего времени это было тайной. — А если не секрет, какой у него патронус?
— Лань, — губы Гарри тронула легкая улыбка. — Как и у моей мамы.
— Оу… — тихо протянул Драко, задумавшись. — Это… романтично. И грустно, если честно.
— Согласен, — Поттер вздохнул, — но не смей ничего подобного заявлять при Снейпе, он мне чуть голову не откусил, когда я попытался поговорить на эту тему.
Малфой прыснул со смеху.
— Я представил себе эту картину. Стоишь ты такой, грустненький, а тут Северус взмахивает своей фирменной мантией, нападает на тебя, раскрывает свой рот и кусает тебя в твою очаровательную вкусную шейку! Вампи-ир! — Захохотал он, и Гарри усмехнулся вместе с ним.
—
«Мистер Поттер, ваша кровь на вкус отвратительна, минус десять баллов Гриффиндору!», — попытался спародировать его Поттер, и вышло на удивление неплохо: во всяком случае, тон он передал верно.
— Учти, я немного могу заревновать. Снейп-то еще в самом расцвете сил, кто знает, вдруг его… очень сильно интересуют изумрудные глаза! — Пошутил Драко и получил тычок в плечо от гриффиндорца.
— Драко! Он мне, в конце концов, как наставник стал! Поимей уважение! — Хохотнул Гарри.
— Вообще лучше я поимею тебя, Поттер, — Драко выделил его фамилию своим фирменным тоном, что не ушло от внимания Гарри, который тут же ехидно заулыбался.
— Я вполне не против, но сначала — урок. Я понимаю, что это вполне может стать для тебя хорошим стимулом и воспоминанием для Патронуса, но я уверен, что в твоей прекрасной голове есть немало и других мыслей, способных помочь ему появиться, — ответил Гарри. — Ты говоришь, до этого у тебя появлялась только дымка? Покажи мне.
Малфой кивнул и, сосредоточившись, прикрыл глаза, проваливаясь в воспоминание почти полугодовой давности о том, как они с Гарри наконец признались в симпатии друг к другу. Пусть это и произошло совершенно не романтично, в коридоре старого дома на Гриммо, но для Драко это было одним из самых счастливых воспоминаний. Вот и сейчас, стоило ему прокрутить эту мысль в голове, как сердце обдало прекрасным желанным теплом. Ему казалось, что он почувствовал саму магию: как из глубины его души она протекла горячей рекой через руку в палочку, к самому ее ядру, и вышла в конечном счете… в очередное серебристо-дымчатое облако, которое и не думало оформляться в какую-либо фигуру.
Стоило Драко отвлечься — как исчезло и оно, не оставляя ни следа от своего существования.
— И так каждый раз, — недовольно рыкнул он, отходя в сторону.
— Ты слишком быстро прекращаешь сосредотачиваться. Тут очень важна концентрация, а ты только достиг облака — и сразу бросаешь. Оно даже не успевает трансформироваться, — объяснил Гарри. — Попробуй снова, но в этот раз не останавливайся, будь внимателен. В принципе, у тебя хорошая дымка, так что «фасад» будущего патронуса у тебя, считай, уже есть.
Улыбка тронула губы слизеринца, и он снова постарался собраться и провалиться в воспоминание.
— Экспекто Патронум! — Раздался громкий голос, и из палочки снова вылетела серебристая дымка.
Окутанный воспоминаниями, он не сразу приоткрыл глаза и лишь потом увидел, что она начала оформляться в какой-то слабый, тонкий, но все же силуэт. Но стоило ему на мгновение отпустить внимание — как он мигом рассеялся.
— Сам виноват, — не дожидаясь ответа, быстро проговорил Драко и еще несколько раз попробовал заклинание, но на пятый раз выдохся: неожиданно его выполнение отняло много сил, а в финальный раз даже дымка появилась с большим трудом.
Драко мысленно попросил у Выручай-комнаты диван и рухнул на него, стоило тому появиться. Однако, если он будет так выматываться от одного заклинания, пусть и довольно сложного, то не успеет подготовиться к экзаменам, и тогда все усилия пойдут прахом: экзаменаторы не упустят возможность напомнить о его прошлом, в том числе из-за проблем с патронусом.
— С сосредоточением ты практически справился, — ответил Гарри и сел рядом с ним, после чего обнял, и Драко положил голову ему на плечо. — Правда, тебе не стоит пробовать вызывать патронуса без передышки, это только делает хуже. Отдохни пока. У меня есть кое-какие соображения, почему не получается, попробуем исследовать эту область.
— Метка все же? — Предположил Драко и довольно заурчал, когда Поттер поцеловал его в макушку.
— Ни в коем разе, — твердо заявил гриффиндорец. — Возможно, дело в воспоминании. Иногда такое бывает, что вроде воспоминание подходящее, очень приятное — но все равно что-то не то. Более того, иногда это воспоминание, с помощью которого появляется патронус, не является счастливым в обычном смысле или настолько прямо радостным, но при этом играет важную роль для человека. И это срабатывает. У меня так.
Драко зажмурился.
— Если честно, я не особо понял. Воспоминание должно быть счастливым, но при этом — не обязательно вызывать счастье?
— Не совсем. Просто… оно может иметь в себе и толику переживаний, но при этом являться важным и счастливым. Я впервые вызвал патронуса, когда вспоминал маму. Колдографию с ней, а заодно — и рассказы Ремуса о ней. И это получилось, — признался Гарри, поглаживая Драко по плечу. — Может быть, попробуешь выбрать какое-то другое воспоминание? Просто проверим, может быть, это тоже роль играет. Кстати, о чем ты думаешь, когда вызываешь патронус?
— О нашем первом поцелуе на Рождество в коридоре дома Гриммо, — усмехнулся Драко и встал. — Ладно, я попробую другое. Какое первое счастливое в голову придет.
Гарри кивнул и встал рядом с парнем. Малфой прикрыл глаза, постарался расслабиться и очистить мысли, как перед занятием окклюменцией в свое время (и это было единственным, за что он благодарен своей дражайшей тетушке Беллатрисе), после чего провалился в воспоминания, стараясь уступить место нужному. Среди прочих появились какая-то похвала от Люциуса (и это он сразу откинул в сторону), колыбельная от Нарциссы, празднование дня рождения в мэноре, внеплановая варка зелий вместе со Снейпом, осознание того, что Гарри все же остался жив и момент бросания палочки… Обнимающий Малфоя Тедди… Почему-то Гермиона, помогающая ему с занятиями по маггловской психологии, и Рон, защищавший его перед Аббот…
И платиновая макушка Тедди, когда Драко впервые взял его на руки в коридоре Хогвартса…
Магия снова словно заструилась по его телу и прошлась к палочке, из которой в то же мгновение вылилась ярко-серебристая светящаяся дымка, и спустя пару секунд та начала оформляться в тонкую фигуру… С трудом, но Драко удержал внимание, сосредоточился на воспоминаниях о Тедди, на том самом первом воспоминании, связанном с ним…
И по Выручай-комнате полетел
грациозный аист.
Облетев ее по самой вышине, он спикировал прямо вниз, к Драко, и закружился возле него, словно желая покрасоваться и показать себя. Птица легонько обдала его щеку крылом, отчего Малфой почувствовал небольшое щекочущее кожу тепло, и встала рядом с ним.
Что-то внутри Драко, казалось, замерло на секунду. Он не мог поверить своим глазам.
У него получилось!
Аист не торопился уходить и стоял, обволоченный серебристой дымкой, пристально смотрел на своего «владельца». Он чуть наклонил голову, словно изучал Драко, и подошел еще ближе.
— Мерлин, — отчего-то просипел парень и осторожно погладил птицу по перу. Та не сопротивлялась и спокойно давала себя потрогать. — Мерлин, получилось… — в неверии он поднял взгляд на Гарри и прочитал в его ошалелых блестящих глазах немой восторг.
Гарри был горд за него.
Гарри восхищался его патронусом. Тем, что у Драко все-таки получилось, несмотря на проблемы и мысленные блоки.
Черт подери, Драко обожает своего Поттера.
— Драко, ты молодец! Ты смог! — Наконец отмерев, гриффиндорец кинулся обнимать ошарашенного событием Малфоя. Аист после еще нескольких секунд наблюдений медленно растворился в серебристой дымке, и та тоже исчезла следом.
— Я… честно говоря, удивлен… — только и смог сказать Драко. — Патронус получился… Аист…
Драко попытался вспомнить информацию из книги про патронусов. Аист там точно присутствовал, и кажется, такой облик патронус принимает у людей, которые перерождаются на жизненном пути. Осознав эту мысль в полной мере, Малфой довольно хмыкнул.
Кажется, свое перерождение он действительно проходит. Прямо в этот момент.
— У тебя очень красивый и впечатляющий патронус! — Гарри, казалось, в эту секунду был даже более взбудоражен, чем сам Малфой. — Аист… Знаешь, вот и не думал о нем, а когда увидел, понял, что он очень хорошо тебя отображает. Красивая вольная птица, любящая свободу, но при этом для нее очень важна семья. Точно ты!
Драко заулыбался после таких слов. С этой точки зрения своего патронуса он не рассматривал, а в этом был большой смысл.
— В самом деле… А кого ты представлял в виде моего патронуса? — Спросил он. — Учти, если хорька — я тебя заколдую.
— Не, хорьком бы ты стал, если бы был анимагом… Ну, с большой вероятностью, — хихикнул Гарри, за что получил щипок в бок. — Ау! Правда же!
— Ты задница, Гарри, — фыркнул Малфой. — А серьезно, кого представлял?
— Я думал о драконе, лисе или волке, — проговорил Гарри. — По описаниям они хорошо тебе подходят.
Драко замотал головой.
— Не совсем. Дракон — патронус магически очень сильных людей, я до такого уровня, при всем уважении к себе, еще пока не дорос. Патронус волка чаще всего встречается у людей-воинов, а я, как выяснилось в войну, совсем этому не подхожу. Да и в принципе я не похож на солдата. Лиса же… — Драко задумался. — Кстати говоря, лиса мне тоже подходит. Но вроде патронус лисы, если я правильно помню, появляется чаще всего у людей при воспоминании об осуществлении желаний. А у меня… может, в какой-то мере и можно им назвать, но не совсем.
— А какое ты в итоге воспоминание выбрал?
— Не поверишь, оно само пришло, — губы Драко тронула легкая улыбка. — Я вспомнил, как волосы Тедди впервые окрасились в платиновый цвет.
Гарри засмеялся и прижал Малфой к себе сильнее.
— Тогда точно неудивительно, что твоим патронусом стал аист.
— В смысле?
— Ключевым воспоминанием для тебя стала не только любовь: она играет важную роль в твоей жизни, по появлявшейся дымке мы это уже определили. Но все же самое главное для тебя иное.
— Что же?
— Семья, — ответил Гарри. — И я очень рад, что Тедди действительно стал для тебя семьей. Не просто по крови, а настоящей семьей, на которую он всегда сможет положиться.
Подробнее прокрутив в голове воспоминание о Тедди, окрасившим свои волосы в платиновый цвет, и об улыбающемся от этого Гарри, Драко уточнил:
— Мы.
Мы стали для Тедди настоящей семьей.
Теперь Драко точно мог это утверждать.
В конце концов, патронус-аист соврать не сможет.
***
Драко с блеском сдал абсолютно все экзамены. Сплошные «Превосходно», полученные в конце обучения, ровными строками располагались в табеле, и слизеринец (уже теперь почти бывший) не мог толком поверить в это счастье, особенно учитывая, что данный этап стал для него очень выматывающим.
Экзаменаторы прошлись по Драко так, как стадо гиппогрифов — по земле. Среди двенадцати членов комиссии, в которую входили как преподаватели из Хогвартса, так и люди из Министерства и в частности Аврората и Визенгамота, были и те, кто так и не признал Драко невиновным, и они отыгрывались на нем как могли. Некий старичок в длинной не по размеру мантии заваливал его вопросами по Зельеварению, а также заставил усовершенствовать прямо на экзамене Бодроперцовый напиток таким образом, чтобы использовать меньше перца, но с тем же эффектом. На удивление, у Малфоя это получилось, и благодарить за это следовало Снейпа: профессор подозревал, что его заставят делать что-то подобное, и подготовил для Драко варианты модификаций самых частых на сдаче экзаменов зелий и заставил заучить все до единого. У вредного мага не осталось никакой возможности придраться к рецепту. Какая-то очень высокая тетка, отдаленно напомнившая Малфою профессора Синистру, мучила его вопросами по Истории магии, а также пристально уделила внимание его эссе: женщина специально дала ему тему ошибок в военных конфликтах, но Драко, основываясь на собственном опыте в том числе, успешно справился с этим испытанием. Правда, до последнего она пыталась унизить его, однако большинством голосов членов комиссии было принято решение о «Превосходно». Но самым главным эффектом стал, конечно же, патронус.
— Как бы мистер Малфой ни старался, прошлого не воротишь, он — Пожиратель, так что с патронусом вам не справиться. При всех ваших знаниях и умениях я не могу вам поставить выше «Сверх ожидаемого», — сообщил ему глава Аврората Гавейн Робартс после выполнения Малфоем всех заданий и пройденной с ним небольшой дуэли.
— Я умею вызывать патронуса, мистер Робартс, — ответил Драко, чем вызвал удивление и перешептывание в рядах комиссии.
С удивлением Малфой заметил гордость во взгляде профессора Макгонагалл, и это придало ему толику уверенности в себе.
— Действительно, мистер Малфой? — Казалось, Робартс был очень удивлен. — В таком случае продемонстрируйте нам.
Драко кивнул и вытянул руку с палочкой. Пара мгновений, чтобы провалиться в нужное воспоминание, ощутить его магию…
— Экспекто Патронум!
Из палочки уже с ловкостью и быстротой после тренировок вылетела серебристая дымка, которая в мгновение обернулась красивым аистом. Гордая птица пролетела над членами комиссии, несколько раз почему-то прокружилась возле Робартса и остановилась у лица Драко, после чего осторожно встала на его плечо.
Малфой чудом не усмехнулся, заметив, как разинулся рот у главы аврората.
— Вы действительно смогли удивить, мистер Малфой. У вас довольно сильный патронус, — заметил он. — В таком случае я даже могу поверить словам о ваших переменах. Аист достается людям, которые способны к изменениям мировоззрения.
— А солгать видом патронуса попросту невозможно: слишком тонкая магия, она передает всю суть волшебника, — дополнил Флитвик, глядя добрым взглядом в сторону студента. — Думаю, мистер Малфой по-настоящему заслуживает «Превосходно».
— Думаю, после такой демонстрации у комиссии нет вопросов, — проговорил Робартс, все еще пребывая в некотором шоке.
Комиссия единогласно проголосовала за «Превосходно».
Гермиона сдала все экзамены с такими же результатами, как и Драко, правда, и сама девушка заметила, что ей пришлось гораздо проще: ей давали легкие задания, нарочно, что гриффиндорку выбесило, и она помимо них выполнила еще тройку-другую сверх положенного, так что помимо отличных отметок она получила еще и множество рекомендательных писем для поступления. У Рона в отметках было несколько «Сверх ожидаемого» и одно «Удовлетворительно» по Зельеварению: все-таки тот старичок был агрессивно настроен даже к героям. Тяжело пришлось Пэнси, которую тоже пробовали заваливать, однако Макгонагалл быстро все взяла в свои руки. Но разволновавшуюся девушку пришлось успокаивать. В конечном итоге «Удовлетворительно» по Защите от Темных искусств несколько испортило ей табель, из-за чего она была явно недовольна. Блейз недалеко ушел от Драко и Гермионы, получив три «Сверх ожидаемого» вместо «Превосходно», но он из-за этого совершенно не переживал.
Как ни странно, не меньше, чем самому Драко, нервотрепку на экзамене устроили Гарри: все-таки его речь на Битве за Хогвартс в защиту «униженных и обездоленных пожирательских отродий», как написала одна желтая газетенка, сказалась не в пользу национального героя. Особенно сильно лютовал Робартс, словно желая выместить на нем всю ненависть за выступление и нежелание поступать в Аврорат, однако Макгонагалл и тут пришла на помощь, заявив прямо перед комиссией о некомпетентности главы Аврората как экзаменатора и о предвзятом отношении к Гарри Поттеру. В конечном счете Гарри успешно справился с испытаниями, почти все предметы сдав на «Превосходно», однако потратил на это столько нервов, что чуть ли не сжег в порыве эмоций свою выпускную мантию, не желая идти на праздник. Благо Драко вместе с обнимавшим его Тедди смогли успокоить.
К слову, наряд для выпускного вечера для Гарри Драко подбирал сам долго и со вкусом, аргументируя тем, что «мой парень должен выглядеть шикарно на этом празднике жизни, и вообще, слушай меня, Поттер, я знаю толк в мантиях!». Малфой остановился на изумрудной легкой мантии, оттенок которой хорошо сочетался с цветом глаз Гарри. К тому же наряд пришелся по душе и самому Поттеру, так что вопросов дальше не возникло. Драко же долго размышлял о своем варианте мантии и выбрал насыщенный синий. Достаточно было посмотреть на восторженное лицо Гарри, когда Драко выбрал для себя оттенок этой мантии и примерил на себя образец, и Малфой остановился на нем. Отдельно Гарри заказал мантию для Тедди — серебристую, идеально подходящую по контрасту к ним обоим. К слову, сам Тедди от наряда был в восторге и в день перед выпускным требовал надеть мантию на него.
— Тедди, малыш, ты можешь случайно испачкать мантию, а тут ткань такая, что «Скорджифай» на ней будет плохо работать, подожди, — терпеливо объяснял ему Драко, но иногда мальчик был слишком упрям:
— Неть. Надень! — Требовал он, забросив даже игрушки, которыми Гарри его упорно пытался отвлечь.
— Тедди, пожалуйста… — взмолился Драко. — Ты уже минут двадцать об этом твердишь.
— Наде-е-е-е-е-нь!
— Тедди…
— Двако! Надень! — Тедди в нетерпении топнул ножкой.
— Может, все же его нарядить? — Устало спросил Малфой, но Гарри замотал головой:
— Нет, иначе он привыкнет и на голову сядет, и я не про прямой смысл. Тедди, не все в жизни происходит так, как ты этого хочешь. Ты можешь испачкаться, порвать…
— Папа Гавви! Я не с тобой гововю! — Заявил Тедди. — Я у папы Двако пвошу!
Сердце Драко дрогнуло от этих простых, но таких важных слов.
«Папа Двако».
О, Мерлин.
Теперь Тедди уже многое понимает, он довольно смышленый, и сказать, что он просто ошибся — не выйдет. И Драко не собирался и думать об ошибке, он чувствовал правду.
Тедди не просто его любит.
Тедди тоже действительно считает его семьей для себя.
И этот уровень доверия, эта любовь маленького человечка словно раз за разом перерождала Драко заново.
— Ладно, один раз можно разрешить, я надеюсь, Тедди, что ты примешь эту ответственность и не изваляешь свою новенькую мантию в пыли, — произнес Малфой и достал мантию.
— Эй! — Гарри явно был недоволен, однако Драко позволил Тедди взять верх в этот раз и все же нарядил его в мантию.
— Пусть хотя бы сегодня у него будут поблажки в этом плане.
— Ты ему все позволяешь, — чуть усмехнулся Гарри.
— Должен же кто-то быть добреньким родителем, — Драко хихикнул в ответ, наблюдая, как Тедди неуклюже крутится, оглядывая свой новый наряд.
— А я типа не добренький? — Наигранно возмутился Поттер. — Все ясно, вы с ним сговорились против меня.
— Тедди, кажется, папа Гарри нарывается на комплименты, — Драко уселся рядом с гриффиндорцем. — Давай его обнимем и скажем, что он добренький?
Подувшийся пару минут ради приличия Тедди все же подскочил к сидящему на полу Гарри и обнял его, но при этом маленькой ручкой притянул к себе и Драко. Парень расположился поудобнее и обнял их обоих, радуясь даже такими небольшими и чуточку неудобными из-за положения объятиями — но это было не так важно.
Он ведь обнимал свою семью, а это и есть самое главное.
***
Нынешний выпускной бал стал особенным как для его учеников, так и для преподавателей: в этот раз праздник был для ребят, которые прошли через горнило войны, видели множество ужасных вещей и с огромным трудом смогли преодолеть это. Именно такие слова сказала Макгонагалл в своей краткой, но пронзительной речи, поблагодарив каждого выпускника, находящегося в зале, вне того, на какой стороне войны и по какой причине он находился. Драко заметил за собой, что за последний год все больше начал уважать эту удивительную женщину, которая за небольшой период времени смогла восстановить полуразрушенный замок, организовать его работу не хуже Дамблдора и справиться с детьми, сломленными войной — не во всем идеально, конечно, но она искренне старалась, и это вызывало огромную признательность. Драко даже подумал, что будет скучать по ней. Как и по всей школе: несмотря ни на что, она стала очень важной вехой в его жизни.
После получения документов об окончании обучения Драко даже стало как-то не по себе: он на мгновение ощутил себя низзлом, выброшенным на дорогу взрослой жизни, однако постарался быстро взять себя в руки. В конце концов, у него был план действия и семья, и он не собирался отступать от намеченных целей.
— Немного странно осознавать, что на этом уроки закончились, — сказала Гермиона, пряча свой аттестат в сумочку. — Мне кажется, я еще долго буду думать о том, что пора собирать вещи в Хогвартс и только потом понимать, что учеба закончена.
— Это нормально, мисс Грейнджер, — произнесла сидевшая с Тедди на руках Нарцисса. — Будет несколько странно звучать, но даже выйдя замуж после Хогвартса, я несколько раз порывалась собираться в школу. А однажды такое произошло с Люциусом, когда он спросонья потребовал у Тутти, нашего эльфа, собрать ему учебники в Хогвартс.
Гарри не выдержал и прыснул со смеху, впрочем, Драко тоже последовал за ним: представить строгого и вычурного главу семьи Малфоев в такой атмосфере оказалось довольно смешно и сюрреалистично.
— Я определенно хотел бы на это посмотреть, — вставил с хихиканием Рон. — Простите, миссис Малфой, но это правда смешно.
— Никогда не думал, что соглашусь в чем-то с мистером Уизли, однако это так, — хмыкнул Снейп, на что ученики взорвались смехом.
— Я хочу в очередном письме припомнить ему это, — заявил с усмешкой Драко.
— Думаю, твой папенька это оценит, — ответила Пэнси. — Только, пожалуй, я закуплю для тебя беруши: все же кричалки очень доставучие, — хихикнула она, за что получила насмешливую улыбку от друга.
Со временем Драко и Люциус смогли помириться, и в конце июня их даже ожидала очередная встреча. Они переписывались довольно усердно, правда, отец так и не пожелал признать правоту сына в вопросе образования. Сам Драко не стал зацикливать внимание на этом факте и просто игнорировал любые выпады, и в итоге Люциус перестал писать на эту тему, все больше спрашивая о Нарциссе, Северусе и, на удивление, Поттере. Драко понимал, что отец явно не согласен с их отношениями, но не давил на родителя с этим: в конце концов, ему нормально и так. Снейп продолжал восстанавливаться, но все же возвращаться в Хогвартс назад в качестве преподавателя не пожелал, но Малфой и не волновался: крестный с его навыками может делать что угодно и как угодно. Нарцисса же вовсю руководила жизнью мэнора и устроила свой небольшой цветоводческий бизнес, и Драко искренне ею гордился. Она все чаще оставалась с Тедди и малыш к ней сильно привязался, так что в дальнейшем мальчик вполне мог находиться с ней, когда Драко и Гарри надо будет отлучиться по разным делам.
Все вещи парни уже отправили на Гриммо, где они пока что планировали жить. У них появились идеи приобрести новое жилье: все же дом Блэков Гарри собирался оставить Тедди, но до этого пока было далеко. Драко получил рекомендательные письма для поступления от экзаменационной комиссии, лично Макгонагалл и, на удивление — Гавейна Робартса и даже того вредного старичка-зельевара, оказавшегося неким мистером Вронсом — главы Лондонского университета магической медицины. Вот уж когда Драко ошалел по полной программе. Да с такими рекомендациями, еще и от главы учебного заведения, куда он планировал поступать, у него есть все шансы, несмотря на возможное давление! Нарцисса была в полнейшем восторге и сказала, что по-настоящему гордится своим сыном. Драко был счастлив.
Официальная часть праздника продолжилась фуршетом, на котором все студенты сели вперемешку, вне зависимости от факультетов, и это стало ключевым моментом, как заметил Драко: насколько он слышал, раньше всегда даже на выпускном балу все рассаживались строго по факультетам, теперь же таких границ словно не существовало между ними, и от этого становилось тепло в груди.
Они стали уникальным курсом и уникальным факультетом
Объединения.
Тедди кочевал из рук в руки, каждый выпускник хотел побыть с ним и поиграть, и Симус даже определил это явление как «подержать Тедди на удачу». Гарри уже не так сильно ревновал ребенка, но все еще с тревогой следил, чтобы никто ненароком не навредил ему. Сам мальчик был счастлив от такого внимания и играл с каждым, кто бы ни обнял его. Его волосы переливались радугой, что говорило о явно радостном настроении, и Драко не мог не улыбаться, глядя на такую милую картину. Пэнси частенько делала колдографии на память, и Гарри пошутил, что скоро она истратит всю пленку. Ответом на это стали сделанные колдографии с кривым лицом Поттера.
После фуршета уже изрядно уставший от постоянного внимания Тедди был передан в руки Нарциссе и Снейпу, которые не стали оставаться на дальнейший праздник и отправились в мэнор. Для выпускников выступали какие-то популярные в магическом мире музыкальные группы, под песни которых парни и девушки отправлялись танцевать. Драко с большим трудом, но все же вытащил Гарри на танцпол, где уже зажигали Пэнси с Лавандой, Блейз, Дин и Симус с хохотом выплясывали чуть ли не вприсядку, Луна с Невиллом демонстрировали какие-то свои особенные движения, Гермиона и Рон тоже от них не отставали. Особое удивление у Драко вызвала танцующая в легком фиолетовом платье вместе с Джинни Ханна. Близнецы Уизли, которые тоже были гостями вечера, устроили поначалу какие-то удивительные смешные танцы с заколдованной коляской Фреда, а потом в одно мгновение куда-то делись. Драко уж было подумал, что они аппарировали.
— Фред и Джордж собираются устроить масштабный салют, их Макгонагалл для этого наняла, — разболтал чуть захмелевший от эля Гарри. — Нам надо остаться. Но если они реально исполнят свою угрозу в виде моего лица на ночном небе, я их ударю.
— Они, конечно, мерзко поступают, — кивнул Драко и встал в гордую позу. — Надо было делать мое лицо!
Гарри прыснул со смеху.
— Вот именно. На тебя я бы посмотрел, — Поттер прильнул к нему ближе и погладил по щеке. — И далеко не только на ночном небе. И далеко не только на лицо, — он ухмыльнулся и закусил губу в предвкушении.
Драко усмехнулся и, наклонившись, легонько поцеловал в нос.
— У тебя есть возможность сделать это прямо сейчас, только я бы предложил пойти в нашу бывшую комнату. Все равно она пока пустует!
Однако в крови гриффиндорца словно взыграл азарт, и он схватил Малфоя за руку и потащил в сторону. Не успел парень пикнуть и слова, как его втащили в укромную нишу за очередным гобеленом.
— Мерлин, Поттер, ты неисправим, — Драко захохотал, пока тот расстегивал пуговицы на мантии. — Ты решил в очередной раз устроить нечто особ… оу…
Дальше Малфою было не до болтовни: Гарри опустился на колени перед ним и, забравшись под мантию, и наощупь начал расстегивать брюки. До этого момента Драко не был особо возбужден, однако очень настойчивый Поттер, который то и дело оглаживал член через ткань, его томные поцелуи по низу живота, темнота ниши и ощущение адреналина и опасности заводили не на шутку, и уже спустя пару минут Малфою пришлось закрыть рот рукой, дабы не выдать себя. Особенно когда настырный гриффиндорец стащил с него брюки вместе с бельем и лизнул головку.
— О, Мерлин…
— Не упоминай при мне другого мужчину, я ревнивый, — фыркнул Гарри и, еще раз облизнув, взял член в рот. Парень уже достаточно натренировался на самом Малфое, так что практически без труда смог ласкать его таким образом. Он втягивал щеки, насаживаясь глубже, рукой обводил у основания члена и осторожно спускался легкими ласками все ниже и ниже. Иногда Гарри выпускал член изо рта, чтобы немного передохнуть, однако продолжал радовать Драко языком, с нежностью облизывая чувствительную головку. Гарри точно знал, какие движения и когда будут особо приятны для него: за полгода он выучил предостаточно и считал это своим огромным преимуществом.
Драко хватило буквально чуть больше пары минут, чтобы выплеснуться прямо на новую мантию гриффиндорца. Однако Поттер лишь усмехнулся на это и быстро очистил ткань чарами. Он привел обмякшего от оргазма Драко в порядок и поцеловал его в щеку.
— Я уже полгода мечтал сделать это с тобой как раз в нише, — признался Гарри с усмешкой. — Причем поблизости от остальных.
— Чертов Гриффиндор… Вам лишь бы адреналин и смелость… — только и смог выпалить Драко. — Хотя… ты прав, это… интригует, — он игриво дернул бровями и только сейчас вспомнил: — Я сейчас… дай пару минут передохнуть и я тоже…
Ответом ему был робкий смешок.
— Драко, тут такое дело…
— Что?
— Ты сам виноват! Ты слишком громко стонал, хотя и рот затыкал, еще и за волосы в процессе меня схватил, а ты же знаешь, что мне это очень нравится! — Гарри пробормотал это так быстро, что Малфой засомневался, что он вообще пил.
И кое о чем Драко догадался.
— Оу… Так ты…
— Да, кончил от твоих стонов и потирания о твою ногу, ты этого даже не заметил, — хихикнул Гарри и послал очищающее теперь на себя.
— Считай это комплиментом себе: значит, ты так прекрасно делал минет, что я даже ничего не понял, — фыркнул Малфой. — Впрочем, это действительно так, я не могу этого оспорить.
— Попробовал бы ты оспорить!
— А если бы попробовал? — Драко встал вплотную к груди Гарри. — Что тогда?
Гарри засмеялся.
— Пришлось бы доказывать свою правоту еще раз.
— Знаешь, Гарри… на самом деле ты все сделал очень плохо и я тобой недоволен, немедленно переделай, — отчеканил Малфой с ехидной улыбкой. — Но только через пять минут.
Даже почти в полной темноте Драко заметил его хитрую ухмылку.
— Всенепременно, мистер Малфой.
Из ниши они вывалились только через час, когда услышали, что вездесущая Гермиона ищет их по всему замку.
***
В начале учебного года Драко думал, что Хогвартс больше никогда не станет его домом и в памяти отложится исключительно как место войны, разрухи и его ошибок. Драко считал, что его жизнь окончательно сломана, как и он сам, и в будущем его не ожидает ничего хорошего. Драко был уверен, что его ошибки определят его дальнейшую судьбу и максимум, что он может сделать — быть максимально незаметным, как можно скорее закончить Хогвартс и исчезнуть из магической Англии, чтобы хоть как-то попытаться пусть не жить, но хотя бы существовать, и обо всех своих мечтах он может окончательно забыть. Драко размышлял, что никогда в жизни больше не будет счастлив.
Но вот закончен учебный год, у него в руках — аттестат с отличными отметками и рекомендации для поступления. В его мыслях — обновленная мечта, дающая ему возможность познать себя и в какой-то мере исправить совершенные в юности страшные ошибки. Его душа наконец начала принимать его таким, какой он есть, и постепенно парень приходит к долгожданному принятию себя. А в его сердце теплится огромная любовь.
Поезд ждет выпускников, чтобы отправить их в поездку к новым стремлениям и свершениям. Раздался очередной предупредительный гудок. Драко еще раз повернулся к Хогвартсу и с благодарностью посмотрел на него. И сам замок, чувствовавший своих обитателей, и люди, с которыми ему довелось общаться на протяжении учебы, стали неотъемлемой частью его жизни. Несмотря на все события, произошедшие в Хогвартсе, многое из школьных будней он будет все же вспоминать с теплотой.
В конце концов, Хогвартс подарил ему чуть ли не самое главное, в чье появление он так не верил и в чем, как оказалось, так сильно нуждался.
Хогвартс подарил ему семью.
Тедди, сидя на руках Гарри, со счастливой улыбкой помахал рукой преподавателям школы волшебства.
— Я сюда вевнусь! — Громко возвестил он, и Драко замечает, как гордые и радостные улыбки появляются на лицах учителей. Тедди и для них стал символом мира и чуть ли не одним из главных талисманов Хогвартса. И в лице каждого, кто учился в школе, кто преподавал и работал, Тедди в какой-то мере обрел
семью.
Семья для Тедди — это Римус и Нимфадора, отдавшие свою жизнь за мирное небо для своего сына.
Семья для Тедди — это весь Хогвартс, будь то преподаватели, работники школы, домовые эльфы или сама магия замка.
Семья для Тедди — это каждый ученик школы, проучился ли он год, как Кенни и Алисия, или был участником военных сражений, для которых он стал настоящим символом объединения и мира.
Семья для Тедди — это Гарри и Драко, которые ежесекундно дарят ему самую сильную магию из всевозможных.
Любовь. 
