Weak and Weary (Слабый и утомлённый)

Первый урок, который Ван Чжи усвоил от Драгоценной супруги, заключался в том, что никому и никогда нельзя показывать свои слабости, в том числе интеллектуальные, психологические и физические. Поэтому большую часть его жизни у Ван Чжи был план, как справиться с болезнью. В последние годы этот план заключался в том, что Дин Жун прикрывал его и говорил всем интересующимся, что он проводит важную тайную операцию, которую нельзя прервать. Первый раз, когда Император настоял на встрече с ним, несмотря на это заявление, стал также и последним, поскольку он, взглянув на Ван Чжи, отправил его обратно в постель. Болезни Ван Чжи редко требовали чего-то более серьёзного, чем несколько дней отдыха, и супа из бычьих хвостов в качестве лекарства, что было большой удачей, потому что из-за своего упрямства он отказывался отдыхать до тех пор, пока это не становилось абсолютно необходимым. Ван Чжи почувствовал явное щекотание в горле во время встречи с несколькими императорскими чиновниками, которые были бы счастливы, если бы он упал замертво посреди разговора. Ни одним словом или жестом Ван Чжи не показал, что он заболел, но он был благодарен, что ему подали чай, и рад тому, что любил, когда в него клали мёд, потому как мог пить его без каких-либо причин. Когда его коллеги, наконец, ушли, рассерженные и раздражённые им, Ван Чжи мысленно пробежался по тем вещам, которые ему нужно было сделать, прежде чем он сможет пойти отдыхать. — Мы должны посетить Тан Фаня, — сказал он Цзя Кую. Цзя Куй кивнул и отправился за повозкой. Ван Чжи выпил ещё чашку чая, чувствуя, как его лицо начинает краснеть. Ему лучше было поторопиться. *** Стремительно войдя в кабинет Тан Фаня, Ван Чжи почувствовал, что его ноги дрожат, и понял, что время на исходе. Упав в кресло с меньшей грацией, чем обычно, он был благодарен за то, что Тан Фань этого, кажется, не заметил. — Есть прогресс в деле об оружии? — задал вопрос Ван Чжи. Тан Фань с ухмылкой поднял глаза и помахал исписанными листами бумаги в руке: — О, теперь у нас есть несколько зацепок! — Продолжай. — Ван Чжи позволил себе крошечную довольную улыбку. Через несколько минут он понял, что не может вспомнить, что ему объяснял Тан Фань. Несколько раз моргнув, Ван Чжи сосредоточился на Тан Фане, который теперь расхаживал взад-вперёд по комнате, размахивая руками от возбуждения. Ван Чжи попытался проследить за его движением, но от поворачивания головы из стороны в сторону комната закружилась. Он осторожно взялся обеими руками за подлокотники своего кресла и держался, заставляя комнату остановиться. Тан Фань замолчал. — Ван Чжи? — Да? — Ван Чжи крепче сжал подлокотники. Если держаться достаточно крепко, он не упадёт. — Ты меня слушаешь? — Конечно, — солгал он с улыбкой такой же, как и всегда. — Твои выводы великолепны. Нахмурившись, Тан Фань подошёл ближе. — Ты в порядке? — Почему я должен быть не в порядке? — Ты выглядишь… — Тан Фань внимательно посмотрел на него. — Ужасно. — Ты провёл слишком много времени с… — Как звали этого человека? Ван Чжи никогда не забывал имена! — …Со своим другом-врачом. Лицо Тан Фаня приняло выражение, означавшее, что тот действительно сосредоточен на человеке перед ним: — Мне не нужно быть врачом, чтобы понять, что что-то не так. Ван Чжи почувствовал, что его раскачивает, несмотря на его смертельную хватку на ручках кресла. — Я… — Он не мог вспомнить, что собирался сказать, перед глазами поплыло. Сквозь туман в своем сознании Ван Чжи мог слышать голоса. Что-то о лао Пэе. Это было имя. «Не надо врачей!» — хотел сказать Ван Чжи. Никто не должен видеть его в таком состоянии. Он должен был… он… *** Ван Чжи никогда не видел лихорадочных снов. Или же просто не помнил об этом. Когда он смутно вернулся к сознанию, то решил, что сделает всё возможное, чтобы забыть и те сны, которые ему снились только что. Ван Чжи определённо лежал на кровати, но заметил, что матрас был немного жёстче, чем он предпочитал. И это определённо не был матрас в той комнате, в которой он обычно скрывался во время болезни. Простыни так же были более низкого качества, чем его собственные. Не открывая глаз и сохраняя ровное дыхание, Ван Чжи попытался определить, где он находится и что происходит. — Я знаю, что вы проснулись, дугун, — сказал Дин Жун с лёгким весельем. Глаза Ван Чжи распахнулись, и он сразу же постарался уловить как можно больше деталей. Это был… нет, это не мог быть дом Суй Чжоу, не так ли? — Вы находитесь в одной из свободных комнат Суй-байху, — пояснил Дин Жун. — Никто за пределами круга Тан Фаня Вас не видел. На самом деле Ван Чжи не стало от этого легче. — Извини? — спросил он. — И кто же знает? — Что ж, лао Пэй осмотрел Вас по настоянию Тан Фаня, чтобы определить, умираете ли Вы. — Дин Жун остановился и бросил на него взгляд. — Нет, на случай, если Вас это беспокоит. — Меня это не беспокоит. — Дун-эр приходила проверить Вас несколько раз вместе с Тан Фанем и его сестрой, а также Суй-байху. Я считаю, что Уюнь тоже может знать. Ван Чжи впился в Дин Жуна взглядом. — Это не смешно. — Конечно, нет, — Дин Жун склонил голову, пряча улыбку. В этот момент в комнату ворвался Тан Фань, остановившийся сразу, как увидел Ван Чжи. — Ты проснулся. — Как видишь. — О, хорошо! Гуанчуань приготовил суп по рекомендации лао Пэя. Он клянётся, что он прекрасно помогает от лихорадки. Я принесу тебе немного. — И прежде, чем Ван Чжи успел что-то сказать, Тан Фань ушел. Нахмурившись, Ван Чжи посмотрел на Дин Жуна, который тут же вскинул руки. — Я не знал, что что-то не так, пока Дун-эр не пришла за мной. По-видимому, Вы потеряли сознание в кабинете Тан Фаня, и он убедил Цзя Куй позвать лао Пэя. Ван Чжи замолчал. Ему следовало упрекнуть Цзя Куя за это, но… у него был некоторый опыт общения с Тан Фанем, и, ну… что сделано, то сделано. — Я могу только надеяться, что ещё не весь Северный Двор в курсе. — Конечно, нет. Эти люди никогда бы такого не сделали. — Дин Жун покачал головой. В этот момент Тан Фань и Дун-эр ворвались в комнату, держа в руках маленький поднос с ножками, на котором стояли дымящаяся тарелка с супом и чашка, в которой, как он предположил, был чай, учитывая, что над ней так же поднимался пар. Дин Жун, который всё ещё выглядел довольным, вовремя отошёл от них, чтобы не быть растоптанным этой парочкой, но Ван Чжи обнаружил, что слишком слаб, чтобы двинуться с места. Они напали на него через мгновение, помогли сесть, облокотившись на изголовье и поставили перед ним поднос. — Я в состоянии поесть самостоятельно, — быстро сказал Ван Чжи, желая предотвратить самый тревожный вариант развития событий. Тан Фань и Дун-эр выглядели разочарованными, поэтому он предположил, что его вывод был верен. Он поднял ложку с подноса, изо всех сил стараясь, чтобы она не тряслась. Ему потребовалось всё его внимание, чтобы донести суп до рта, не пролив, но Ван Чжи был полон решимости. К счастью, суп приготовил Суй Чжоу, и поэтому он был превосходным. Часть его мозга пыталась определить точные ингредиенты, чтобы заставить кого-нибудь позже повторить этот суп. Дун-эр всё ещё суетилась по комнате, переставляя вещи. Выглядела она при этом довольно очаровательно. Тан Фань, делавший то же самое, определенно нет. Ван Чжи как можно быстрее съел суп, мечтая, чтобы эти люди поскорее покинули комнату. Когда он съел столько, сколько мог, и выпил больше половины чая, Дин Жун быстро снял поднос с его колен. И Ван Чжи обнаружил себя в плену у Тан Фаня и Дун-эр, пытавшихся уложить его и взбить ему подушки. — Я не инвалид, — прорычал он им. — Конечно, нет, — сказал Тан Фань самым снисходительным голосом, которым кто-либо осмеливался говорить с Ван Чжи с двенадцати лет — один евнух постарше решил, что он не очень умён. Потрясённый, Ван Чжи просто уставился на него, даже не заметив, как Дун-эр похлопала его по руке и заверила, что они позаботятся о нем. Дин Жун, наконец, решил сделать свою работу и осторожно выпроводил их из спальни. Конечно, Дин Жун был прав, и эта компашка никогда бы сознательно не выдала его слабость его врагам. Более того, они бы не стали использовать её в своих интересах. Но такое баловство было явно недопустимым. Ему нужно было сказать несколько строгих слов Тан Фаню и остальным. Определённо, да. Да, он скажет им… скоро. Он моргнул, когда всё вокруг стало немного расплывчатым. Как только он немного отдохнёт… Ван Чжи уснул.