Под флагом анархии

      В рядах мятежников было тихо. Во всегда шумном месте стояла гробовая тишина, правда, совершенно ненадолго. Мир, где правит анархия, надломился сраженный камнем и огнем. Только когда вспышка портала проросла в темноте лагеря, голоса возобновились. Первым вскинул голову Абдиэль и с плохим предчувствием последовал к порталу, расталкивая ангелов, которые стали плотным кольцом вокруг. Все были уставшими, но ждали вестей.       Вести пришли сами.       Ворвались громогласно и показательно расстелили самое ужасное: неведенье. Мятежникам казалось, что за один день они потеряли двух командующих, но самое главное, что вместе с ними исчезала надежда и вера. Абдиэль и Хамон чувствовали необъятный коктейль предательства самой анархии, ведь они не стали истинными последователями, просто получили свободу.       Хамон сжал руки в кулаки и опустив голову. Боль разорвала внутренности и выплеснулась горячей ненавистью в кровь.       — Неужели? — тихое слово вырвалось совершенно неожиданно. Ближайшие ангелы, услышавшие генерала, вздрогнули и сделали шаг от него почти бессознательно.       Картина перед глазами заставила нервничать: Доминик аккуратно прижимал к груди окровавленное тело, в котором сразу же все узнали Азраэль. У него дрожали ноги и руки, в один миг они стали неимоверно тяжелыми, каменными, неподъемными, однако через всю черную ненависть и бессилие, он шел. Именно он остался, а после искал Азраэль под грудами камней и, найдя ее, испытал смесь ужаса и облегчения. Доминику хотелось кричать на нее, обвинять, пытаться воззвать к совести, после — слушать оправдания, и прощать, независимо оттого насколько велика ее вина.       Сони следовала за Абдиэлем и даже в какой-то момент выскочила перед ангелом, в безумной спешке подлетев к Азраэль.       «Главное, чтобы Азраэль дышала», — подумала Сони и подняла голову, заглядывая в очи Доминику, подставляя теплые ладони.       — Она жива, — выдавил скупое Доминик, силы иссякали, и он упал на колени, также бережно прижимая к себе Азраэль. — Помоги ей, Сони… Она умирает.       — Я… я сделаю все возможное.       Азраэль правда умирала, медленно и мучительно растворялась в боли. Никто не мог поверить, что Сони неспособна исцелить Азраэль, хотя бы немного — остановить кровь.       — Ее сила… она не дает лечить, — с шумом выдохнув, прошептала Сони, прижав ладони ко рту. — Что это за сила? Доминик? Откуда она?       — Я не хотел говорить, — он обвел усталым взглядом ангелов, те вопреки всему следовали по тому пути, который выбрали, — пока она не очнется.       Доминик опустил Азраэль на землю. Высшие чины мятежников обменялись взглядами.       — Они имеют право знать, Доминик, — Хамон развел руками и покачал головой.       — Знать, что? — удивленно вскинул брови Абдиэль, опустившись рядом с Азраэль на одно колено. Он послушал сердце, проверил дыхание и легонько коснулся доспеха, где алела рана от клинка.       — Я расскажу. Михаил начал свое преследование несколько лет назад, потому мы позорно прятались. Нашей силы не хватало, по сравнению с Небесами мы, изгнанники, были не более чем мирными птичками. Пока Михаил не терял свою мощь, мы тратили всю силу, которую получили от богов, в сражениях. Азраэль, к сожалению, сделала свою ставку. Ставку на тьму и силу архангела. Как оказалось, только сила архангела способна уничтожить тьму путем превращения энергии. Азраэль пошла на это, — он поднял глаза на воинов и жестко усмехнулся. — Могу заметить ваше восхищение. Азраэль — не предательница, но она не так чиста, как мы все думаем.       — Она ведь хотела, как лучше… что же нас рассудит Бог и сама жизнь, — Сони тяжело вздохнула. — Если ты закончил говорить, то отнеси ее в мой шатер. Буду лечить тем, чем можно, — и она уже мысленно перебирала настойки, травы, вспоминала, где лежат бинты, и смотрела сквозь Азраэль, ей не нравился ее вид.       — Никто нас не рассудит, — отмахнулся Доминик, — кроме нас самих, Сони. Нам остается верить, что Азраэль выживет и проведет нас к свободе.       — Не время философствовать, — выступил Хамон.       — Начнем завтра.       — Она умело затянула узлы, — пожал плечами Доминик. — Будет непросто найти начало, да, Тадеус? — ангел неприметной тенью прятался между другими.       Правда все они бились за свободу. Все ради них самих.       Ради силы и свободы.       Вкусом свободы для Доминика было отсутствие крови на руках. И справедливость.       А для Азраэль… Он смотрел, как бережно Хамон несет Азраэль и знал, что спросит у нее потом. Когда все будет хорошо, потому что этот бой они почти выиграли, хотя он не совсем понимал, что произошло.       — Он не смог ее убить, — тихо произнес Доминик, горько скривив губы, и упал возле ближайшего костра, протянув к огню ладони. Азраэль была холодна, словно он притащил ледяную королеву с горячим сердцем, и вдохнул воздух с примесью табака и дыма. Таким был мятежный лагерь у края Небес.

***

      Когда грохот камня перестал звучать в ушах, Михаил вернулся на Небеса, принял отчет командиров, что мятежники позорно сбежали — перенеслись порталом, а они не смогли достать их. Видимо, не сильно и пытались.       Михаил барабанил пальцами стол и не находил слов, ему бы сейчас сообщить, что Азраэль мертва, мятежники остались без командира — что в любом случае было бы ложью, что анархия скоро умрет, но вместе этого он оставил себе мучительное ожидание и молчание со своей стороны. Единственного, кого не устраивало его молчание и кто посмел на это надавить, Михаил встречал в своем кабинете при тусклом свете свечей.       — Заходи, — архангел нахмурился. Ему предстоял тяжелый разговор, которого он совсем не хотел.       На сей раз Рафаил его удивил, потому что не влетел, не начал с упреков и даже молча сел на кресло, опустив себе на колено несколько белых листов, исписанных мелким почерком.       — Михаил, нам нужно поговорить, но перед этим я бы хотел извиниться.       — Почему, Рафаил? Ты все верно сказал, — произнес Михаил и мысленно добавил: «я поставил свои интересы выше Небес. Я хотел ее поймать, а она слишком быстро ловилась, потому не смог убить». Даже мысленно его тайные желания казались безупречной глупость, завернутую в обертку из безумия, в которое он окунулся с головой и вопреки всему не хотел вынырнуть.       Рафаил шумно задышал, принимая первое поражение.       — Давай сыграем в шахматы, Михаил.       — Без вопросов?       — Именно так. Мои белые.       Михаил положил шахматную доску на стол и выставил свои черные фигуры, задержав взгляд на черной королеве. Сегодня она была важнее белого короля, а потому он будет защищать ее всеми пешками и даже своим королем, возможно даже до мата.       И походил черной пешкой навстречу белой фигуре Рафаила.       Новая игра началась со всей серьезностью. Рафаил очень хотел убрать из поля черную королеву, а Михаил защищал любой ценой. Игра показала настоящую суть сражения. Спустя пять лет.       Они встретились случайно, столкнулись у парадного входа храма. Здесь росли пышные пионы и громадными тенями дубы прятали храм.       Азраэль удивленно подняла голову, слишком явно прищурившись, и сразу вскинула бровь.       — Здравствуй, Азраэль, — он опередил ее и легонько улыбнулся.       Она напряженно кивнула, прикусив губу, и коротко взглянула на него. Михаил расслабленно стоял под сенью деревьев и без единого угля ненависти смотрел на нее. Что-то в его взгляде было заманчивым, чрезвычайно спокойным, будто мирное дыхание Небес накинуло свою вуаль.       Но Азраэль оно не успокоило.       — Что ты здесь забыл? — упрямо спросила она, чувствуя нервную дрожь. Целых пять лет мятежники не вступали в противостояние с Небесами и избегали архангелов, по сей день весьма удачно даже.       — Пришел на зов молитвы, — Михаил пожал плечами и посмотрел на темные стены храма. Он не собирался откликаться на молитву, но молодой пастырь буквально молил день и ночь, чтобы Бог избавил его от искушения посланного дьяволом — искушения с адским прошлым, — но попал на свою слабость, а молиться ему было некому. — Или мне нельзя приходить к людям?       Азраэль равнодушно отвернулась на пятках, держа лицо. К ней вернулся давний страх. Страх, который коптился с нею все эти пять лет, что она не могла поднять меч против Рая. Она натянула плащ на плечи, прислушиваясь к пению птиц и тихому шелесту разговоров монахов.       — Пройдемся? — он засунул руки в карманы и кивнул на алею с тяжелыми пионами, которые падали к каменной дорожке бутонами.       Азраэль кивнула.       — А что тебя привело к людям? Чем вы занимаетесь? — он скосил взгляд на Азраэль и заметил, как та вздрогнула, поджимая губы в одну бледно-розовую линию. И громко выдохнула после.       — Мы убиваем демонов, — она сжала веревочку от плаща и хмыкнула, когда он демонстративно поднял брови в удивлении. — В этом нет никаких секретов, просто… их стало слишком много. Не  то, что мне важна судьба человечества — я все еще к ним безразлична, но демоны… Они другие, — она потерла переносицу и сосредоточилась на цветах: некоторые тяжелые бутоны после дождя остались лежать на земле.       — Благие вести. Я же думал, что планируете захватить Рай.       — Смешно, — она резко повернулась к нему, нахмурившись, и не зная, куда деть руки, сложила их на груди, остановившись возле каменной скамьи. — Разве ты не спешишь, Михаил.       — Нет, для тебя у меня хватит времени.       — А как же документы и прочие твои дела небесные?       — Подождут, — уверенно заявил он и не мог не насмотреться на своего врага. Ту партию он выиграл, вроде как, Рафаил проиграл, и он походил королевой, закончив свой ход. — Я был уверен, что ты выживешь, — Михаил закрыл глаза на мгновение и скривил губы в скорбной улыбке.       — Спасибо за доверие. Могу склониться вашей превосходной интуиции, ваше архангельское величество, — она взмахнула руками, со злостью толкнув носком камушек, и собиралась склониться с кипевшими эмоция, как услышала тихое «Азраэль». Ее пронзило будто молнией, и она шумно упала на скамью, зарываясь пальцами в волосы.       — Вероятно, всего не стоит этого делать, даже в твоей шуточной манере, — он сел рядом.       — А что стоит, Михаил? Мы ведь тебе не мешаем, зачем ты снова…       — Азраэль, это случайность, я не искал с вами встреч.       — Врешь, — она улыбнулась и закрыла глаза.       — Я не искал с вами встреч сегодня , — поправил себя Михаил, ухмыльнувшись. Азраэль повторила его ухмылку и досадливо покачала головой с примесью иронии. Тихий ветерок принес запах земли и недавнего дождя, Азраэль подставила лицо солнцу и зажмурилась.       История имеет свойство повторяться, и она клялась себе, что не будет приближаться к Михаилу, потому что для него она годами копила ненависть. Только едва подул весенний ветер, как она куда-то исчезла, или уснула, однако будить ее не хотелось. Потом Азраэль лениво приоткрыла глаза, заметив, что все это время он внимательно смотрел на нее. И она дотронулась до щеки, убрав волосы за ухо.       — Михаил, уж когда ты решил ответить на молитву, то стоит поторопиться.       — Они ждут ответа годами, а кто-то его не получает, — цокнул архангел, холодно пожав плечами.       — Тогда, может, стоит начать отвечать? Небесный трон занят тобой, не Отцом. Ладно, я равнодушна к их судьбам, душам и благочестии, но ты ведь Михаил. Архангел, которому молятся чаще всего, которого просят о защите. Почему ты им не помогаешь?       — Это сложно объяснить, Азраэль. Я бы хотел помочь, защитить, благословить… Только Он этого не хочет, — вот Михаил проговорил те слова, которые не мог сказать обычным ангелам. Все Небеса преклонили перед человечеством колени, поклялись защищать и любить, и окажется, что Он не разрешает.       — Как? — Азраэль сжала руки, смотря на тонкое серебряное колечко, и помотала головой. — Он ведь ушел. Или?..       Михаил сглотнул и тяжело вздохнул.       — Он никуда не уходил, Азраэль. Просто Его нет в Раю, но мир все тот же.       — Я не буду говорить ничего. Ты сам знаешь, что делать. И теперь, раз ты разберешься с демонами, то, пожалуй, я пойду, — она резко встала на ноги, заметив, что Михаил не пошевелился, хотя она была уверенна, что он ее не отпустит.       — Рад был увидеть тебя, — Михаил тоже поднялся и слегка скривил губы, пряча улыбку.       — Не могу сказать того же, — она пожала плечами.       — И все же мне любопытно узнать, как у тебя с контролем сил? — Михаил встал перед ней, Азраэль отшатнулась и сделала пару осторожных шагов назад. Стихли даже разговоры монахов и их бережные молитвы.       — Все прекрасно, — фыркнула Азраэль, опустив руку на кинжал.       — Чудесные новости.       — Благодарю, — она лукаво улыбнулась, заметив, что Михаил закатил глаза и развернулся. — И все? Ты, правда, уходишь?       — Правда ухожу. Все покажет новый бой. Я склоняюсь к тому, что скоро демоны закончатся, и вы все равно придете ко мне.       — Мне не нужен твой чертов Рай, — обижено заявила Азраэль, смотря вслед Михаилу. И таки он был прав: они не оставят Небеса в покое, а Михаил не оставить мятежников без своего осязаемого закона.