Вы: Не думаю, что сегодня получится. Я должен сидеть с крестником мамы.
В груди почему-то тянет. Ему правда очень хочется увидеться с Чанбином, ведь он не встречался со старшим около недели и сам не осознавал насколько соскучился. Совесть и здравый смысл ехидно шептали, что он поступает подло, однако, сердце вторило совершенно иное. Пальцы сами быстро печатают второе сообщение.Вы: Но ты можешь прийти ко мне, если хочешь.
Ответ приходит мгновенно, а у Феликса сердце начинает биться быстро-быстро, да глупая улыбка появляется на губах. Хён: жди через час) Феликс подрывается с кровати, чтобы успеть привести себя в относительный порядок, прибрать комнату и приготовить хоть что-нибудь покушать, дабы не показаться невежливым. Он останавливает свой выбор гардероба на простой белой майке и трениках. Миссис Ли удивляется тому, что сын, который прежде не вылезал из своей «норы», сейчас во всю хозяйничает на кухне. Она ничего не спрашивает, предпочитая просто заняться сама собой. На часах семь вечера, мама уже ушла вместе со своей подругой, а мальчишка с удовольствием рубится в приставку Феликса в гостиной. Сам Ли же каждые пять минут нервно проверяет экран блокировки, ведь старший сильно задерживается. Он сказал, что будет через час, а прошло уже около двух, если не двух с половиной. На улице давно потемнело, ведь зима скоро разгуляется не на шутку. — Хён, ты кого-то ждёшь? Спрашивает мальчишка, не отрываясь от игры. Ликс улыбается ребёнку, трепля того за волосы. — Да, Минги, я жду одного друга. Отвечает Ли. Мальчик тут же откладывает свой пульт, поворачиваясь к старшему. Смотрит с детской заинтересованностью. — Да? А кто он? А он хороший? Вы вместе учитесь? Он будет со мной играть? Минги заваливает Феликса вопросами, на что старший лишь смеётся. Однако ответить не успевает, ведь в дверь звонят, а ребёнок первым подрывается, спеша открыть. Феликс ругается себе под нос, коря за то, что прослушал рёв мотоцикла. — Ого! У тебя есть татуировки? Они такие классные! Из прихожей слышится восторженный голос Минги, а Феликс спешит наконец выйти к гостю. Чанбин встречает его мягкой улыбкой и небольшим тортиком в руках. Феликс возвращает ему улыбку, освещая прихожую своей, а затем вопросительно смотрит на принесённое старшим угощение. Со ловит его взгляд. — Я подумал, что будет некрасиво прийти в гости с пустыми руками, да и мальцу будет с чем чай пить, правда мелкий? Спрашивает Чанбин, ероша тёмные волосы Минги, на что тот лишь улыбается. Феликс замечает во взгляде мальчика детский азарт и восхищение. Он понимает Минги, ведь Чанбин действительно крут в своей кожаной куртке, рваных джинсах с цепями и ботинках на толстой подошве. И как только ему не холодно? Из-под рукавов выглядывают чёрные линии тату, Ликс невольно засматривается. Однако быстро одёргивает себя, поднимая взгляд. — Ну что ж, проходи, и пойдёмте кушать. Я надеюсь, ты голодный? Феликс принимает из чужих рук торт. Их пальцы соприкасаются на мгновение. Ликс немного смущённо улыбается, встречаясь с пронзительным взглядом Со. Он, как всегда, пробирает до дрожи. — Безумно. Отвечает Чанбин, сверкая своими глазами. В них искрится немного иной подтекст, от которого у Феликса спирает дыхание, но он выбирает проигнорировать это, проходя на кухню. Минги засыпает в комнате Феликса где-то немного позже девяти. Чанбин и Феликс остаются одни в гостиной. Они сидят на диване, болтая о мотоциклах. На фоне идёт какая-то передача про гадалок и мошенников. Ни один из них не обращает внимание на бесполезный шум из телевизора, предпочитая уделять его друг другу. Они сидят довольно близко, корпусы повёрнуты к друг другу. Им обоим легко и комфортно быть рядом. Феликс чувствует, что, наконец, может быть собой, не стесняясь говорить обо всём, что только в голову взбредёт — Чанбин ценит искренность. А старшему просто приятно наблюдать за тем, как солнечный свет горит в глазах напротив, а солнечные зайчики то и дело отражаются в своих собственных глазах, когда они встречаются взглядами. — Ты безумно красивый, Феликс. Вдруг прерывает его Чанбин. Ли замолкает, впадая в некий ступор, удивлённо хлопая глазами. Щёки в миг покрываются румянцем, как только до него доходит смысл сказанного. — Чанбин.. Тихо говорит он, прикусывая губу. В сердце почему-то щемит. Со поднимает руку, не давая продолжить. — Знаю, знаю, у тебя есть парень, но мне просто хотелось дать тебе знать насколько красиво ты сейчас выглядишь. В этом ведь нет ничего незаконного? Феликс улыбается словам старшего, а с губ слетает маленький смешок. — Нет.. Отвечает он тихо, а затем замирает, потому что чувствует тёплую руку на своей щеке. Пальцы аккуратно поглаживает его скулу, а их хозяин смотрит на него с неприкрытой нежностью. Быть может из-за того, что на улице ночь, он всё-таки не отталкивает чужую руку от себя. Чанбин не делает ровно ничего, просто гладит. Щека немного горит от его прикосновений, а внутри, вопреки всему здравомыслию, чересчур спокойно. Феликс прислушивается к своим ощущениям. Он вспоминает, что, когда он только начал сближаться со своим нынешним парнем, внутри каждый раз бушевал ураган эмоций. В голове почему-то тут же всплывает недавно прочитанная статья о том, что на самом деле, если ваше тело бурно реагирует на партнёра, то это сигнал того, что он вам совсем не подходит, а ваше подсознание таким образом пытается сказать вам бежать. С тем, кто вам действительно предназначен вы, наоборот, будете чувствовать себя спокойно. Погружённый в свои мысли, Феликс отдалённо слышит, как старший смачно матерится и вздыхает. — Заранее прости меня, Феликс. Говорит Чанбин, но Ли реагирует слишком запоздало. Ликс чувствует тёплые, слегка шершавые губы поверх своих. В голове слышится шум, а сердце, кажется, и вовсе замирает. Чанбин целует нежно и медленно, предоставляя полное право отстраниться. Феликс не хочет. Он только собирается поддаться вперёд, полностью сдаваясь, как в комнате слышится до боли знакомый голос. — Какого хуя здесь происходит? Чанбин и Феликс тут же отстраняются друг от друга, встречаясь взглядом с молодым человеком. Феликсу кажется, что он умрёт на месте, когда он пересекается взглядом с этими наполненными злостью глазами. Он тут же подрывается с дивана, в глазах читается страх. — Уённи, это не то, что ты думаешь! Я могу всё объяснить, правда. У Феликса дрожит голос и кисти рук. Чон Уён — его парень — только что застукал его за изменой. Ликс правда не понимал, как старший даже вошёл в их дом, видимо, Ли забыл закрыть дверь после Чанбина, но это его сейчас совершенно не волновало. Больше он умирал от безысходности в данной ситуации. — Мне не нужны твои объяснения, я и так прекрасно всё вижу, Ёнбок. Чон даже не смотрит на белокурого, его взгляд метает ножи в Чанбина, который тоже не смеет отвести глаз от парня. Он не собирается проигрывать ему даже в этом. У Феликса уже слёзы на глазах наворачиваются. Привычка — дело херовое. Он не может отпустить, только потому что привык к Уёну. — Уён, пожалуйста. Пытается младший ещё раз, порываясь взять своего пока ещё парня за руку, но тот лишь отходит назад, одаривая его презрительным взглядом. Чон качает головой, разворачивается и уходит, напоследок хлопнув дверью. Странно, но Феликс даже не пытается побежать за ним, хотя в прошлом наверняка бы так сделал. Он вообще чувствует некое облегчение, беспокоясь лишь о том, что грохот входной двери мог разбудить чуткий сон Минги. Чанбин оказывается рядом быстро. Смотрит виновато, явно коря себя за сделанное. Видеть слёзы младшего — последнее чего он хотел. — Феликс, прости меня, это всё моя вина. Хочешь, я догоню его и скажу, что это я поцеловал тебя, а ты просто не успел оттолкнуть? Тогда вы сможете помириться, а я больше никогда не появлюсь в твоей жизни. Слова с трудом слетают с языка, ведь Со Чанбин абсолютно не привык отступать, однако, видеть Феликса, этого солнечного мальчика, несчастным, он просто не может. Совесть не позволит. Феликс ловит руку старшего, заставляя замолчать. Он поднимает взгляд, смотря влажными глазами в омуты напротив. Однако в них Чанбин не находит и намёка на грусть, наоборот, в них плещется некое облегчение. На губах Ли вырисовывается улыбка. — Нет, хён, останься.. Шепчет младший. Он поднимается на носочки, сам тянется к губам напротив, чем ошарашивает ничего не понимающего Со. Он выбирает себя. — Ну как-то так.. Заканчивает свой рассказ Чанбин, ловя на себе мягкие взгляды и улыбки Хёнхо. — Прям Санта Барбара. Со смешком комментирует Минхо, хлопая друга по плечу. — И ты скрывал от меня такую историю, паршивец? Шипит Хван, пытаясь дотянуться, чтобы хорошенько стукнуть Феликса. — Тоже мне, лучший друг называется. Ликс смеётся, уклоняясь от рук Хёнджина. Минхо кладёт ладонь на бедро своего парня, призывая его отстать от своего друга и сесть на место. Впрочем, руку не отнимает, поглаживая, попутно разговаривая с Чанбином. Хёнджин напрочь забывает о небольшой обиде на Феликса — всё внимание приковано к руке и тёплым пальцам, что поглаживают внутреннюю сторону бедра. В голове вырисовываются довольно неприличные картинки, заставляя пустить по венам жидкое пламя возбуждения. Алкоголь в крови не улучшает ситуацию, лишь сильнее даёт о себе знать. Для Хвана это всё напоминает очень сладкую пытку. Минхо ухмыляется сам себе, ведь прекрасно знает, как на него сейчас реагирует младший. Он тоже прилично выпил, развязывая самому себе руки. Он дразнит, умело держа невозмутимое лицо при общении с Со. Хёнджин прикусывает нижнюю губу, когда рука Минхо поднимается выше. Это невозможно — сидеть рядом с человеком, которого так сильно хочешь, но не иметь возможности что-либо сделать. Хван прекрасно понимает, что, если так продолжится дальше, то он либо прямо тут сядет к старшему на колени, либо с его губ позорно сорвётся стон. Такого он допустить не может, поэтому подрывается с места, словно ошпаренный, скидывая с себя чужую руку. — Ликси, мне скучно, пошли танцевать. Голос слегка дрожит, а глаза горят искрой. Минхо смотрит на него с ухмылкой, пока два других парня лишь с непониманием. Феликс косится на Чанбина, дожидаясь одобрительного кивка, на что Хёнджин закатывает глаза. У Феликса всегда был мягкий характер, он любил угождать и подстраиваться под людей. Хёнджин никогда этого не понимал. — Что-то случилось? Ты чего так подскочил? Спрашивает младший Ли, когда они отходят на приличное расстояние, спускаясь по лестнице, ведущей на танцпол. — Ничего. Я же сказал, что мне просто стало скучно. Вот и решил потанцевать. Тем более, разве ты не хочешь показать своему ненаглядному, как может двигаться твоё тело? Спрашивает Хёнджин, подмигивая лучшему другу. Тот закатывает глаза и несильно бьёт Хвана в плечо. — Придурок.. Смущается младший, пока Джинни заливисто смеётся. На самом деле, он вышел на танцпол не только, чтобы убраться подальше от мешающих рук, но и чтобы хорошенько отомстить своему парню. Кот явно будет смотреть за ним, ведь внутри у него сидит тот ещё собственник. Хёнджин прекрасно знает это и хочет отыграться. Они проходят сквозь толпу, направляясь прямо в середину — она отлично просматривается с вип-балкончика. Несколько девушек обращают на них внимание, кидая заинтересованные взгляды в сторону двух красивых парней. Да и не только девушки. Хёнджин замечает несколько мужских взглядов на себе. Феликсу становится немного не по себе. Он не привык к большой толпе, да и в принципе никогда не хотел быть в центре всеобщего внимания. Хван точно такой же, однако, когда в его венах течёт алкоголь, смешиваясь с лёгким возбуждением, ему становится плевать на всех и вся. Он чувствует себя вполне комфортно, ведь знает, что Минхо рядом. — Хён, а нам точно нужно это делать? Мне безумно некомфортно. Спрашивает Феликс, оглядываясь по сторонам, инстинктивно подходя ближе к своему другу. Толпа явно не радует его. — Это потому что ты не выпил, малыш Ликси. Дразнится Хван, наклоняясь ближе к лицу младшего. Феликс замечает пьяный блеск в глазах напротив. — Всё ясно с тобой.. Бурчит себе под нос Феликс. Он не особо горит желанием танцевать, да ещё и окружённый такой толпой, но вот оставлять своего друга в таком состоянии он точно не намерен. Он знает, что Минхо и Бинни, наверняка, будут смотреть за ними, но всё же не решается уйти. Ему спокойней будет, если он физически будет рядом со старшим. Jay Sean — Ride it (slowed) Первые биты песни разносятся над помещением. Хёнджин прикрывает глаза, считает, пытаясь точно подгадать ритм. Музыка струится в его тело, заставляя плавно двигаться в такт песне. Хёнджин слышит несколько присвистываний в его сторону, когда он двигает бёдрами, точно попадая в ритм. Он позволяет музыке полностью завладеть своим телом, раскрывая изнутри. Душа обливается греховно красным, когда он чувствует пристальный взгляд на себе. Он прекрасно знает кому тот принадлежит, ведь неповторимое ощущение дрожи быстро разносится по всему телу. Только один взгляд способен вызывать подобное. Хёнджин поднимает глаза и не ошибается, ведь встречается с пронзительным взглядом омутов Минхо. В их черноте больше не искрятся звёзды, нет, там загорается что-то намного более тёмное. Они топят в себе сияние луны Хёнджина. Хван улыбается самому себе, ведь его план определённо удался. Он выгибается кошкой. Минхо оценивает это, облизывая пересохшие губы. Чанбин замолкает, замечая, что внимание его друга давно приковано к блондинистому мальчишке на танцполе. А Хёнджин и вовсе расходится не на шутку. Ведёт рукой от шеи вниз, оставляя невидимый след от пальцев на своей молочной коже, встречается взглядом с Минхо. Тот нервно сглатывает. Хван Хёнджина нужно запретить, потому что выглядеть так, явно нелегально. Собственник в груди рвётся наружу, скребётся о грудную клетку, норовя погнуть железные прутья к херам. Через полупрозрачную ткань Хвановской рубашки просвечивается слишком многое, стройное тело безумно манит к себе. А для Хёнджина есть только Минхо и его пламенный взгляд. Он не замечает никого вокруг, фиксируя совершенно всё внимание только на одном человеке. Запускает руку в волосы, зарываясь в них, делая ещё одну волну всем телом, выгибаясь пуще прежнего, слегка прикусывая нижнюю губу. — Твою мать.. Матерится себе под нос Минхо. Нет, больше ждать он явно не намерен. Чанбин с пониманием наблюдает за тем, как его друг поднимается с места, направляясь прямиком к танцполу. Феликс замечает идущего к ним старшего, поэтому предпочитает ретироваться обратно к Чанбину, дабы не мешать этим двоим буквально пожирать друг друга взглядами. Хёнджин отворачивается, когда Минхо достигает танцевальной площадки. Он самодовольно ухмыляется, когда чувствует чужие руки вокруг своей талии, спиной ощущая сильную грудь Минхо. — Вздумал дразнить меня, детка? Шепчет Ли в ухо Хвана, подхватывая ритм музыки, двигаясь ему в такт, повторяя движения бёдер младшего. У самого Хёнджина мурашки по всему телу от одного лишь прозвища, которым одарил его старший. Он откидывает голову назад, облокачиваясь на чужое плечо. Минхо по инерции одаривает шею младшего влажным поцелуем, чувствуя как тело Хвана слегка выгибается в его руках. — Ты сам начал игру, хён. Я лишь продолжил. Говорит в ответ младший. На его губах играет ухмылка, а голос на октаву ниже. Минхо безумно хочется наказать этого несносного мальчишку за всё, что тот вытворяет, за то, что заставляет его чувствовать себя подростком, которому в голову ударил спермотоксикоз. Он стискивает челюсть, борясь с диким желанием оттянуть Хвана за длинные волосы. Ему хочется посмотреть, как будут смотреться светлые пряди в его кулаке. Чертовка-Хёнджин, предчувствуя изменение в мелодии, подлавливает момент, выгибаясь в сильных руках под музыку, явно не случайно задевая возбуждение старшего. Тот шипит котом, прикусывая губу. Это была последняя капля. Минхо хватает Хёнджина за запястье и тащит прочь с танцпола. Он не замечает довольное выражение лица младшего, ведь именно этого он и добивался. Они заходят в туалет. Минхо глубоко похер, если кому-то приспичит. Подождут. Потому что сам Минхо ждать уже не способен. Он прижимает младшего к стене, тут же грубо целуя. Хёнджин не против, губы старшего пленят получше любого алкоголя и сигарет. Сильнее любого наркотика. Ли целует шею, оставляя собственнически отметины на лунной коже. Хван вплетает тонкие пальцы в каштановые волосы Минхо, притягивая ближе. Он откидывает голову назад, немного больно ударяясь о мраморную плитку на стене. Минхо лижет ключицы, теперь благодаря всех богов, что Хёнджин сам расстегнул первые пуговицы, иначе он бы просто разорвал тонкую ткань к чертям. Терпения нет от слова совсем. Минхо прижимается ближе, вжимая стройное тело в стену. Хван же откровенно трётся, растеряв всё былое приличие, наплевав на всё. Ему хочется старшего до боли. Он знает, что тоже безумно желанен. Прекрасно чувствует это. Он стонет, когда старший прикусывает нежную кожу над ключицей. Минхо отстраняется, смотрит затуманенным взглядом, дышит рвано. — Я не хочу трахать тебя в туалете клуба, Хёнджин. Его голос звучит низко и хрипло. У Хвана от такого глаза сами закатываются, а с губ вырывается тихий скулёж. — Тогда поехали к тебе. Предлагает блондин. Сам тянется вперёд, дотрагиваясь губами до чужой кожи, чувствуя лёгкую дрожь. Приятно осознавать, что не только Минхо имеет некую власть над ним, но и он может довести старшего одними лишь поцелуями. — Вряд ли ты дотерпишь, малыш. Шепчет в ответ Ли, накрывая чужой пах ладонью, заставляя Хёнджин с тихим стоном оторваться от своего занятия. — Посмотри на себя.. Какой милый. Улыбается Минхо, всё же не отнимая руку от возбуждения младшего, продолжая медленно водить вверх-вниз через кожаные джинсы. Хёнджин закусывает губу, не в силах сдержать очередной стон, рвущийся изо рта. Однако он быстро останавливает чужую руку, хватаясь за запястье. В глазах Минхо мелькает непонимание. Хван пользуется секундным замешательством своего хёна, чтобы быстро поменять их местами. Заглядывает в глаза напротив, и, не отрывая взгляда, опускается на колени перед старшим. Минхо, кажется, теряет дар речи от такой картины. В сознании бьются две чёткие, противоречивые мысли: поднять младшего, прекращая всю игру разом, либо позволить ему делать всё, что вздумается. Две противоречивые идеи не могут вместе существовать в нравственной природе, одна всегда оказывается сильнее. В данном случае, интерес Минхо выигрывает. Он позволяет Хёнджину бунтовать, расстёгивая его ремень эстетичными пальцами. Руки Хвана немного подрагивают, видно, что он слегка волнуется. Минхо бы остановил его, если бы не блеск в глазах напротив, кричащий о том, насколько сильно он этого хочет. Хёнджин ведёт собачку вниз, слегка приспуская боксеры старшего, слыша облегчённый вздох сверху. На пробу облизывает головку, целует по всей длине, юрким язычком повторяя узоры вен. Минхо шипит, откидывая голову назад. Рука сама тянется вперёд, пальцы вплетаются в длинные светлые волосы, сжимая у корней, когда Хёнджин берёт в рот. Минхо с ума сходит от жара и влажности, сам невольно толкается вперёд, даруя вольность. Хёнджин сосёт, и сосёт пиздец красиво. Слишком эстетично, неотрывно смотря на Ли. Минхо ведёт от этого покорного взгляда. Хван выглядит получше любой шлюхи. У старшего бы язык никогда не повернулся сказать такое, но по-другому описать вид младшего он просто не может. В мысли закрадывается вопрос откуда вообще блондин научился делать такой минет, но он быстро улетучивается, когда Хван проводит языком по головке. У Минхо вырывается низкий стон. Хёнджин и сам кайфует от того, что делает. У него крышу срывает окончательно от властного взгляда Ли, от того, как он сильно сжимает его блондинистые волосы, как сам задаёт ритм. Хван благодарит небеса за отсутствие рвотного рефлекса, расслабляя горло, позволяя старшему войти до основания. Он дышит рвано и через нос, слегка давится собственной слюной, но получает дикое удовольствие. Джинсы больно давят на собственное возбуждение, вынуждая ёрзать на мраморном полу. Колени слегка побаливают, но ему откровенно плевать. Он хочет доставить удовольствие своему хёну. А Минхо медленно умирает внутри. Его внутренний зверь утробно рычит, фиксируя взгляд лишь на младшем. Алкоголь приспустил контроль Минхо, но он всё же опасается полностью открыть все клетки, боясь напугать своего мальчика. Хёнджин выглядит красиво, даже слишком. Несколько светлых прядей спадают на лицо, прикрывая слегка покрасневшие скулы; на лбу появилась лёгкая испарина, поблёскивая в свете ламп. Минхо лишь по взгляду понимает, что этот парень его. Его и только его. Уже давно. От этого становится дурнее, потому что в крови повышается доза наркотика под громким названием «Хван Хёнджин». — Детка.. Выдыхает Минхо, пытаясь донести смысл до младшего одним лишь словом, ибо полное предложение он всё равно сейчас не сумеет построить. Хёнджин же расценивает это по-своему, начиная двигаться быстрее, помогая себе рукой, ибо до конца каждый раз он брать не может. Оба пропускают момент, когда дверь в туалет открывается. — Твою мать, Минхо.. Смачно матерится чужой голос, в котором старший узнаёт своего лучшего друга, а по совместительству и хозяина этого клуба — Бан Кристофера Чана. Тот в свою очередь, узнаёт в блондине, стоящем на коленях, своего бывшего клиента, и удивляется пуще прежнего, всё же предпочитая тут же закрыть за собой дверь, оставляя парочку наедине, на всякий случай прося одного из работников проконтролировать, чтобы никто не входил в туалет. У Ли учащается дыхание, а перед глазами звёзды пляшут, когда он достигает пика. Рваный стон срывается с тонких губ, а Хёнджин проглатывает всё до капли, ощущая, что сам позорно кончил от одного лишь стона старшего, даже не дотрагиваясь до себя. Он поднимается с колен, ноги трясутся от накатившего оргазма. Минхо поддерживает его, не давая упасть, позволяя прийти в норму. Ли тянется вперёд, с заботой стирая белую каплю и слюну с подбородка младшего. Хван прячет горящее лицо в изгибе шеи старшего, прижимаясь к чужому телу, чувствуя, как Минхо нежно обнимает его плечи, целуя в лоб. — Поехали домой, я устал. Тихо просит Джинни, обнимая в ответ, зарываясь носом в воротник красной рубашки старшего. — Твой отец не будет ругаться, если приедешь так поздно? Заботливо спрашивает Минхо, заправляя светлую прядь за ухо. Хёнджин мотает головой. — Я имел ввиду к тебе, хён. Поясняет Хван, а у Ли сердце трепещет от слов младшего. Он дарит Хёнджину мягкий поцелуй в губы, чувствуя лёгкий привкус самого себя же на припухлых губах. Он улыбается своим мыслям. — Поехали.