Час пик

      — И-изу-уку-у…       Влажное горячее дыхание слегка коснулось его уха, и из его груди вырвался тихий жалобный вздох.       Всего лишь его имя, но произнесённое этим хриплым, грубым голосом, оно заставляло кровь гулко стучать в его ушах и замирать сердце. Он нервно облизнул губы и почувствовал, как румянец заливает лицо и шею, как бегут по коже мурашки, заставляя подняться дыбом волоски на затылке. Жаркая волна пробежала по его телу сверху вниз, оставив в голове звенящую пустоту, и улеглась в паху, заставив его чуть слышно застонать и призывно двинуть бёдрами.       Вернее — он хотел бы двинуть бёдрами и притереться о стоящего сзади Каччана, но в этот момент жестокая реальность напомнила ему о себе. Мимо него к выходу из вагона начал пробираться проехавший свою станцию мужчина. Он активно работал локтями, без конца бормоча извинения, толпа едущих на работу людей ворочалась и теснилась, и Изуку пришлось неудобно извернуться, чтобы ему не оттоптали ноги. В тот же момент он почувствовал на своих бёдрах чьи-то горячие руки.       — Я тебя держу, И-зу-ку… — мягко прошептал голос Каччана рядом. Горячие сухие губы, едва касаясь, скользнули по краю его уха, а затем влажный кончик языка тронул мочку.       Изуку почувствовал возвращающееся и усиливающееся возбуждение. Его затвердевший член упёрся в застёжку, словно стремясь вырваться из тесного плена брюк.       — Что ты делаешь, Каччан?! — отчаянным шёпотом произнёс он.       — Всего лишь держу тебя, чтобы нас не разделили в этой толчее!       Каччан медленно провёл руками по его бёдрам, а затем прошёлся по их внутренней стороне и легонько сжал ткань брюк вместе с выпирающим членом. Изуку прикусил губу, чтобы не застонать. Его колени дрожали и подгибались, но сдавленный со всех сторон телами ни о чём не подозревающих пассажиров, он не мог пошевелиться и лишь беспомощно вздрагивал от нетерпеливых прикосновений Каччана.       Какой-то полный мужчина прямо перед ним спокойно читал что-то с экрана смартфона. Его живот, упирающийся почти в грудь Изуку, не давал ему увидеть то, что происходило внизу, но Изуку боялся, что его судорожное дыхание и покрасневшее лицо привлекут внимание. Женщина справа нервно оглядывалась и поправляла юбку, и Изуку старался стоять так, чтобы не прикасаться к ней никакой частью тела.       Что будет, если она подумает, что он извращенец?!       Одного Каччана, кажется, нисколько не волновало, что о нём подумают. Его пальцы продолжали мять бёдра Изуку, поглаживать изнывающий от возбуждения член и промежность. Изуку нервно облизывал губы, его лицо пылало, душный, наполненный людьми вагон расплывался перед глазами.       Сколько им ещё ехать? И как быть, когда он выйдет из вагона с таким стояком? Ему даже нечем прикрыться!       Он скорее почувствовал, чем услышал, звук расстёгивающейся молнии на брюках и в ужасе скосил глаза, чтобы посмотреть вниз. Он был уверен, что молния просто не выдержала давления его члена и разошлась, но нет — это Каччан: расстегнул её и теперь его правая рука нырнула за резинку его трусов.       — О-о-о! — вскрикнул Изуку сдавленно и испуганно.       Стоящий к нему лицом мужчина оторвал взгляд от экрана и, обеспокоенно, посмотрел на Изуку. Женщина справа тоже вздрогнула и повернулась.       — Всё в порядке, молодой человек? — поинтересовался мужчина.       Изуку почувствовал, как капельки пота скользят по лицу, он повернул голову и увидел, что Каччан смотрит в другую сторону. В то же время он чувствовал, как рука Каччана, обхватив его член, начала двигаться вперёд-назад, а пальцы второй бесцеремонно приспустили его брюки и проникли между ягодиц. Изуку вцепился в штаны обеими руками, не давая им упасть, и ощущал, как указательный и средний пальцы Каччана давят на анус и медленно входят внутрь.       Изуку глубоко вдохнул замирая.       — Всё… всё нормально, — сбивчиво произнёс он, надеясь, что его голос не слишком дрожит.       Пальцы Каччана двигались внутри и с каждым движением по его телу пробегали волны томительного наслаждения. Наверно, выражение его лица было каким-то очень странным, потому что мужчина всё смотрел и смотрел на него, хмурясь, и Изуку боялся, что он вот-вот посмотрит вниз и всё поймёт.       — Здесь… здесь просто… очень душно, — попытался объяснить он заплетающимся языком.       Мужчина понимающе кивнул.       — Это уж точно, попробуй дышать глубже и медленнее.       Изуку, запинаясь, поблагодарил и тут же неровно глубоко вдохнул.       Рука Каччана на его члене начала двигаться быстрее.       Медленный выдох.       Мужчина ободряюще улыбнулся ему и снова уставился в экран телефона.       — Ты слышал того мужика? Дыши глубже! И-и-изу-уку-у… — Послышался возле уха насмешливый голос Каччана.       Вдох.       Он готов был упасть на пол прямо тут, в самой пошлой позе — задницей кверху. Готов был скулить и умолять его трахнуть. Чёртов Каччан с его большими, наглыми руками! Чёртов Каччан и его сводящий с ума голос, произносящий его имя!       Выдох.       Мягкие прикосновения грубых горячих рук, ласки сводящие с ума. Изуку понимал, что не продержится долго.       Вдох.       Кто-то кашлял слева, кто-то ворчал, кто-то разговаривал, слышался тихий смех. Все эти звуки словно уплывали вдаль. Перед глазами Изуку кружились лица, спины и затылки, кто-то снова проталкивался к выходу, но он чувствовал только, как пальцы Каччана проталкивались в его заднем проходе, нарочито задевая некую точку, от чего хотелось стонать и кричать в голос.       Выдох…       Он взглянул вправо и почувствовал, как сердце мгновенно провалилось куда-то в желудок. Нервная женщина, которая обернулась к нему в самом начале, и про которую он совсем забыл, всё ещё смотрела на него.       Во взгляде её широко раскрытых глаз смешалось любопытство, смущение, возбуждение и некоторая брезгливость.       Она определённо видела что-то, а если нет, то точно догадывалась о происходящем.       Всё равно.       Изуку почувствовал, что больше не может сдерживаться. Он судорожно вздохнул и задержал дыхание вместе с рвущимся из груди стоном, зажмурился и, слегка откинув голову назад, кончил прямо в руку Каччана и в собственные трусы.       Звон в опустевшей голове заглушил шум. Двери вагона раскрылись на конечной станции, толпа подхватила его, словно речное течение и понесла к выходу. Изуку дрожащими руками попытался застегнуть брюки, но пальцы не слушались.       — Дай я!       Каччан деловито и быстро застегнул пуговицу и молнию, а потом обнял его за талию, протискиваясь к выходу.       — Ты сумасшедший! — пробормотал Изуку. — Нас видели!       — Какой позор, — равнодушно подтвердил Каччан, увлекая его прочь от вагона. — А знаешь, в кабинке туалета нас точно никто не увидит!       Изуку заскулил и закрыл лицо руками.       На работу они и так уже опоздали.