Изменчивые Дороги (цикл Миры Странников)

      Взяв её за руку, он быстро вышел из ниши, прятавшей их от любопытных глаз, в зал. Сёма торопливо пересёк ещё открытое пространство и встал непосредственно перед самой дверью, на которой висел колокольчик. Крепко сжав руку своей спутницы, словно боялся её потерять, он улыбнулся, напряжённо оглядываясь. Колокольчик дёрнулся, разливая звон по зале, и за распахнувшейся дверью они увидели лишь длинный замшелый коридор.       Сира оглянулась назад, охватывая взглядом тех, кто сидел в зале, а затем, крепче перехватив руку своего спутника, шагнула следом за ним.       Коридор рассыпался чередой искр от каждого шага, менялся, превращался… Наконец, он распахнулся на мощёной площадке с единственной консолью и дверью. Портальный зал Хортона выглядел массивным и тёплым. Сёма закрыл глаза, наконец-то почувствовав токи силы, сделал пару глубоких вдохов.       — Ну вот мы и вырвались. Пошли уйдём с перехода, и ищи своих, если хочешь…       Сира кивнула и первым делом позвала отца. Ответом ей была тишина.       — Ты уверен, что отсюда меня услышали? — голос дрожал.       Казалось, ещё пара секунд, и девушка разрыдается. Она засунула руку за ворот и вытащила оттуда длинную цепочку, на которой висело две печатки. Она раздавила более массивную. Призыв Главы Ордена Странников. Такой призыв не игнорируют, так как не так много людей, у которых есть право это сделать.       Волна силы… Нет, скорее, Сила рванула ввысь, словно разрывая саму грань Миров.       — Сдурела?! Мы в портальной зале! Сейчас за нами придёт вся охрана и хорошо если… только этого сектора! Ушли по-тихому, мать ити…       — Папа… Он не ответил…       — Ещё немного провозимся тут и будет некому отвечать! — клинок просто возник в руке парня.       «Плата за передачу в рюкзаке», — вспомнились слова друга. Повернув к себе рюкзак, Сёма дёрнул завязку на верхнем кармане. В руку выпал браслет старой вязи с неместным рисунком и записка.       «Я знаю, кого ты прятал в сарае. Это было его, но, может, пригодится тебе, Бегущий…»       — Тебе эта штука знакома?! — он показал браслет девчонке, движением закидывая рюкзак себе за спину.       — Это Странников, — несколько заторможенно ответила Сира, рассматривая гравировку — её ушки дрожали.       — Она может перенести нас? Или хотя бы тебя…       — Только Странников. Но, может, получится.       Сира ногтем резанула по подушечке пальца, и маханула появившейся капелькой по одному из иероглифов. Второй рукой она продолжала держать Сёму.       Разворот на полкорпуса, упор смещён, клинок на центр… Фехтовал он, по мнению его наставника, как мешок с навозом… Но, учитывая шумы за пределом зала, он твёрдо решил протянуть время насколько, насколько сможет.       Руна на браслете засияла. И уже Сира потянула своего сопровождающего за собой. Надпись была знакомой. Эти браслеты использовали Странники, когда шли в неизвестные для них самих миры, как ключ, привязку, маячок, указатель.       Шаг.       — Э… Это браслет или ты сама? — тихо спросил он, не скрывая своего удивления по поводу перехода и того, откуда он взялся.       — Браслет — это всего лишь маяк, — Сира резко дышала, её бросало то в холод, то в жар, пить хотелось неимоверно, кожа стала чувствительной. Дико хотелось скинуть всю одежду, чтобы не царапала. Переходы давались ей не то, чтобы тяжело, но своеобразно. — Без Странника браслет бесполезен, — она засунула кровоточащий палец в рот.       На новой земле внешний вид её сопровождающего всё-таки изменился. То ли из-за близкой опасности, то ли из-за готовности к бою, то ли просто так влияли Миры Упорядоченного, но на его руках явственно проступила чешуя, а чуть выше татуировок она заметила небольшие рожки. Золотой взгляд стал словно стальным.       — Ты в порядке? Или помочь? — клинок плавно растворился, и освободившейся рукой он отстегнул с рюкзака флягу.       Помня об особенностях собственного организма после перехода, Сира только качнула головой. Ушки немного покраснели. Она слегка отвернулась и присела, словно проверяя свои ботинки. Дыхание было ровным и глубоким, что явно указывало на то, что она пытается что-то контролировать. Зная, каким разным может быть Переход, он давал ей время на передышку. Тем более, что сейчас никакой опасности поблизости замечено не было.       — Слушай… А ты знаешь, где мы находимся?       — На браслете было написано Сайр. Это мир в одном переходе от Рейвика. Здесь должна быть база Лекарского Союза. Надеюсь, у них найдётся кто-то, кто поможет сделать переход, — она говорила чуть рвано, с придыханием, всё ещё пряча лицо где-то в районе ботинок. Отца она всё ещё не слышала.       — Эльфы… — сердито прошипел он. — И где их охрана? Если это что-то типа возвратки, то тут постоянно кто-то должен дежурить! Ладно… Идти можешь?! Нужно добраться до базы…       — Это не возвратка. При возвратке не нужно делать Шаг, — тихо пояснила Сира. — Я могу идти, а вот Шаг сделать… — сил у неё хватило бы и на несколько Шагов, резерв был полон. Но вот, что делать с откатом… Сира прикрыла глаза, чтобы попытаться почувствовать своих.       Внимательно осмотрев поляну, он заприметил уже основательно заросшую тропку.       — Так ты тоже Бегущая? Тогда точно хорошо, что мы ушли с территории крылатых. Я, кажется, тропу вижу. Если ты Шагнула правильно, мы сможем дойти до базы.       — Я целитель, но я могу Ходить. Это из-за отца. Он Странник.       Она поднялась, осматриваясь, при этом стараясь не делать резких движений. Или показалось, но она избегала смотреть на него.       — Везёт. Я своего отца не знал. Мать выгнали в Лабиринт из-за нас с сестрой… А замужем она никогда и не была. Она из Крылатых была. Кому-то из старших отказала…       — Мои родители тоже официально (по крайней мере по тогдашним эльфийским законам) поженились довольно поздно, — «Ага, когда уже штук пятьдесят детишек было», — иначе кому-то из них пришлось бы отказаться от Службы.       Сира выдвинулась вперёд. Она уже чувствовала, где находится база.       — Мои уже не поженятся… Это уж точно. Пошли потихоньку… — он поднял руку, чтобы поддержать её. — Я буду звать тебя Леди Бегущая, а то Сири много, а ты такая, похоже, одна в своём роде…       Как ни странно, руку она не взяла, хотя до перехода без особых экивоков цеплялась в неё.       — Все мои братья и сёстры могут Ходить. Но не все выбрали этот путь.       Рука одиноко зависла в воздухе.       — Ясно, — тихо произнёс он и убрал руку. — Теперь я не в масть. Что ж… Я чту слово данное. — Он пошёл следом, держась на полкорпуса сзади, чтоб иметь возможность помочь, если что-то случится.       Сира поджала губы. Ей было неловко и за то, что заставила хорошего парня думать, что он в чём-то плох, и за реакцию своего организма на переход.       — Дело не в тебе, — тихо прошептала она, перехватывая одну свою руку второй.       Ушки снова покраснели, хотя на этот раз было заметно, что и щёки следом за ними тоже залились краской.       Внимательно посмотрев на свою спутницу, он грубо и бестактно сдержал её и поднял её лицо.       — Ты… В порядке? У тебя температура, кажется… Если хочешь, я разобью лагерь или… Может чем помочь? Эй! Я же обещал, что доведу тебя! А ну не болеть!       От прикосновения её зрачки резко растеклись по всей радужке, а через мгновение стали вертикальными, а дыхание участилось.       — Откат, — произнесла она, всё ещё пытаясь держать контроль.       — Гончие в ваши Миры не пойдут. А тут вряд ли кто нападёт. Может, лагерь и отдохнём? Или тебя донести? — последнее он произнёс с лёгкой иронией в голосе.       — Ты издеваешься? — Сире пришлось стиснуть зубы, чтобы хоть так подавить нарастающий внутри ком.       — Нет… — парень хотел что-то продолжить, но замолчал и покраснел даже через чешую. — Просто помочь хотел. Тебе…       Пламя, растёкшееся от прикосновения его рук, сделало её дыхание более затруднённым и рваным, как будто ей не хватало воздуха, а пульсирующий барабанный бой сердца, отдававшийся в ушах, заглушал её жалкие попытки контролировать себя, сжимая внутренности в тугой узел.       — Откат, — снова прошелестела Сира. — Я не могу его контролировать, — рука, которую она придерживала другой, словно вырвалась и метнулась выше, касаясь чешуек на его предплечье.       Сначала он рефлекторно подхватил её и прижал к себе, не давая упасть, и лишь потом задумался о том, что сделал: из-за лёгкого румянца чешуйки почти побагровели.       — Не подумай ничего такого… Ты, конечно, симпатичная, но я не привык, что ко мне в руки девушки падают. Я даже что делать в таких случаях, если честно… Не знаю.       Она, казалось, уже не слышала его: руки обвили его за шею, словно она пыталась хоть так удержаться.       Сёма уже и сам ничего толком не понимал: застыв пунцовым истуканом, он поддерживал юное создание, не давая себе думать ни о чём кроме данного слова. На несколько минут он даже потерял дар речи и мужественно решил переждать этот внезапный приступ нежности.       «В конце концов… Кому могло реально понравится такое дурное создание, как я? Не эльфийская же леди… Не…». — бредовость такой мысли заставила его улыбнуться и тяжело выдохнуть. Но все мысли выбило, когда она коснулась его губ своими.       Волна сил и желания накрыла его с головой. Ощущая её губы на своих, он пытался сохранить хотя бы голос здравомыслия. Собрав все силы и волю в один большой кулак, он разорвал поцелуй и, мотнув резко головой, прошипел:       — Леди… Это неправильно… — он попытался отстраниться. — Я обещал доставить вас в целости и сохранности. Я не готов к такого рода отношениям… И вообще. Вы звали помощь, а я не уверен, что, когда она придёт, они будут рады видеть нас…       И тут он заметил почти болезненно-страдальческое выражение на её лице. Было ясно, что сознание пытается хоть как-то бороться с проснувшимся подсознанием, проигрывает и снова пытается, в болезненных, почти нестерпимых муках. Одна её рука все ещё хваталась за его шею, а вторая спустилась чуть ниже, на грудь, где гулким стуком билось сердце.       Всё происходящее было для него настолько странным, что оценить, насколько данное явление соответствует их нормам, он не мог. В голове метался табун мыслей — от пошлых до панических. Природа пыталась подсказать дальнейшие действия, а разум пытался заглушить голос природы здравыми мыслями. Непонятно было, удастся это или нет. Молодое, красивое тельце не только нуждалось в нём, но и в защите, даже от него. Сконцентрировавшись на защите девушки, он аккуратно держал её в своих объятьях. Приняв каждое её действие как необходимую норму, он решил не мешать, хотя происходящее доставляло ему немало удовольствия. Она была маленькой и хрупкой, её щека прижималась к тому же месту, где раньше была её же рука, кончик уха изредка касался его подбородка. Оно слегка подрагивало, выдавая нервное напряжение своей хозяйки. А она всё ближе прижималась к нему, в то время как от резкости дыхания грудь то и дело поднималась и опускалась.       — Так трудно сдерживаться, — сквозь внутреннюю борьбу проглянуло сознание, она подняла взгляд. — Особенно, если кто-то нравится, — а по чешуйкам на руке снова прошлись пальчики.       — Мне… — говорить и думать становилось всё труднее и труднее. — Льстит твоё признание… Но… Я вынужден отказать. Мы не слишком хорошо знаем друг друга... даже можно сказать почти не знакомы... и я… Дал слово.       Кровь стучала в висках так, что ему показалось, что по рогам стучат молоточком, а некоторые собственные реакции для него стали если не откровением, то, по крайней мере, плохо скрываемой проблемой. Её пальцы пробежали от его шеи к затылку, перебирая пряди волос, а зрачки оставались вертикальными.       Сам того не замечая, он поймал себя на том, что машинально перебирал её растрёпанные волосы. Изредка, когда он задевал кончики её ушей, по удерживающемуся в руках телу пробегала дрожь. Запах волос пьянил, заставляя дышать глубже, словно в попытке сохранить его в себе и одновременно ничем себя не выдать.       — Хочешь сказать, что у тебя такой откат после каждого… Перехода? — говорил он, с трудом удерживаясь даже от того, на что его толкал собственный организм.       С каждым движением его руки узел внутри закручивался всё туже и туже, болезненно стягивая внутренности. На глазах выступили капельки, задрожавшие на кончиках ресниц. Наверное, не будь на одежде столько крепких застёжек, она бы давно уже попыталась прикоснуться к его коже. С трудом пытаясь сохранить ясность мышления (хотя тело уже жило несколько своей жизнью), она попыталась сформулировать разбегающиеся мысли:       — Один… Больше… Не… Ходила. Сама.       В голове словно молния промелькнула мысль… Даже не мысль! Это была целая идея! Мечта! «А вдруг… Вдруг мне можно будет остаться?! Рядом… С ней! И не возвращаться ни на Изменчивый Тракт, ни в Лабиринт… А просто Жить! И иногда просить её довести его куда-нибудь… Или правильнее до чего-нибудь?!»       Его прикосновения к её волосам, нет, не успокаивали жар внутри, но почему-то превращали его во что-то тёплое, слегка колючее и очень нежное. Сглотнув, она вновь посмотрела в его глаза. Вертикальные зрачки снова становились нормальными, но золотистый цвет радужки, казалось, всё ещё излучает тепло и желание.       Он нежно прижал её голову к себе… Его пальцы прошлись по её волосам, нежно задевая ушки, отводя пряди назад, смахивая их с её лица.       — Не того ты выбрала для… — он запнулся, путаясь в мыслях. — А у вас покупают рабов? Хоть каких…       Дыхание всё ещё было резковатым, особенно, когда рука невзначай касалась кончиков ушей или кожи на шее.       — У нас нет рабства.       — Иногда это очень плохо… — с грустью, успокаиваясь, произнёс он.       Призрачная мечта, словно мираж, помаячила вдали и рассыпалась на миллиарды осколков.       — Все живые существа свободны. И имеют право выбора. Это завещал Творец. Рабство противоречит этому. Но можно наняться на службу…       Аккуратно, словно драгоценный сосуд, он убедился, что она стоит самостоятельно.       — Я не могу наняться на службу. Я уже служу. С рождения…       Она покачала головой:       — Служить можно по своему выбору, а не с рождения. По крайней мере, здесь.       Он поднял пряди волос, прикрывавшие татуировки, и предъявил их ей.       — Меня вернут хозяину, когда найдут. Я и так нарушил всё, что можно… Даже покинул территорию Дома без дозволения. Беглый Бегун… Плохая компания для Леди, прости…       — Ты действительно хочешь вернуться?       Она выжидательно смотрела на него, словно давая право выбора. Внутри всё ещё бурлил откат, но сейчас он не доставлял столько проблем, как несколько минут назад.       Он поднял на неё глаза, словно пытаясь осознать сказанное.       — Это… Неважно. Ты не поймёшь… Он может потребовать выдать меня, может через печать приказать мне… Укрытие беглого может дать повод Алану даже напасть на вас, а я обещал, что доставлю тебя целой и невредимой… Я не хочу, чтоб тебе из-за меня стало хуже…       Он хотел! Хотел никогда больше туда не возвращаться, но только ли он выбирает за себя? Только ли за себя?       Сира выдохнула, читая в его глазах ответ:       — Ты хочешь остаться здесь?       В это мгновение послышался шум:       — Отойди от неё, животное! — и в него полетел сгусток Света.       Только никто не ожидал, что Сира развернётся, прикрывая парня щитом. Как никто не ожидал и того, что сгусток наткнётся и стечёт по подставленному крылу.       — Для одомашненного ты слишком разумен… — послышалось в ответ.       Боевой трансформ был вторым его лучшим качеством, после умения Бегать. Быстрота, сила, скорость обращения без потери или переключения сознания делали его боевой машиной в случае сильного испуга и неподготовленного боя. А устойчивость к магии добавляла ему ещё и живучести.       — Эрлонд! Ты что делаешь, дебил! — на эльфа, что стоял во главе прибывших, Сира, если могла, налетела бы с кулаками.       — Эльвинисираэль, — почти выплюнул эльф. — Ты где шляешься? Что ты себе вообще позволяешь?       Сира выдохнула:       — Ты уж прости, братик, но, насколько я помню, совершеннолетие я отметила ещё пару веков назад, и в твоих нотациях не нуждаюсь. И на моих друзей нападать тоже не позволю.       — Ты всего лишь маленькая девчонка! — рыкнул эльф, посматривая в сторону её сопровождающего. — Мала ещё шляться где ни попадя в сомнительной компании.       — Может, у мамы спросим? Или ты только тут такой смелый?       Мысленно матернувшись, Сёма понял, что обычной одежды у него теперь нет. Трансформ повредил всё, что было на нем, и теперь уже назад дороги не было. Прикрыв крылом стоявшую девушку, он нарочито агрессивно размахивал хвостом.       — Приказывай, Сири… Я готов… — круговая волна силы прошла по поляне, указывая окружению границы дозволенного.       Эрлонда, кажется, цепануло, что это существо называет его сестру коротким именем, что позволяли себе до этого только родители.       — Ты останешься? Тут? — тихо спросила Сира.       — Пока тебе угрожают — да!       Сзади послышался звук, словно свист на высоких тонах.       Присев на лапах и закрыв девчонку вторым крылом с другой стороны, дракон прикрыл глаза и… Выставил круговой барьер.       — Эрлонд, опусти оружие, — послышался со спины спокойный тихий приказ, но он заглушил все остальные звуки. — Сира, что происходит?       — Папа, — только проговорила Сира, прикрывая глаза.       Дракон продолжал держать круг, нарочито не спуская глаз с молодого эльфа перед собой. Сира ощущала себя… защищённой, как никогда раньше, она коснулась кончиками пальцев защищавшего её крыла.       «Все равно, я теперь смертник…» — мысль промчалась в его мозгу, точно от этого что-то зависело. — «Да и без одежды как я смогу назад уйти и… Неловко вышло…»       Тот, кого Сира назвала папой, обошёл их и приблизился к Эрлонду. Он больше походил на эльфа: одежда, цвет волос, причёска — и только длина ушей выдавала в нём человека.       Сира, будучи в кольце крыльев, посмотрела на Сёму и ещё раз коснулась крыла.       Прикосновение к крылу изнутри было для него неожиданным. Словно много лет назад, когда ему ставили печать, чтобы он больше не смог обращаться, он чувствовал обязанность защитить и совершенную беспомощность перед ситуацией. Печати горели, требуя, чтобы он вернулся в обычную форму, обжигали, стучали в висках, но он ждал. Чего?       — Сёма, — тихо прошептала Сира. — ты в порядке? — она чувствовала какие-то отголоски боли и попыталась их снять.       — Неважно… — проговорил он едва слышно, — Этого всё равно не изменить, а ты… Должна выжить. Я обещал… Что верну тебя домой целой…       — Мне они ничего не сделают, каким бы кретином ни был мой брат, он не посмеет меня и пальцем тронуть. Останешься со мной? Тут? Навсегда?       — Родных так не встречают… Тем более — сестёр… Если бы я мог… Успел бы встретить… — печать вспыхнула и резко погасла, сжигая последние силы и оставляя под собой обугленный след. Щит упал, разбившись, словно был стеклом… Вслед за ним волновой рябью исчез и дракон, оставив на земле лишь тело в лохмотьях. От лежащего без сознания парня с опалёнными висками исходил жар.       Она тут же метнулась к нему, обнимая, прижимая руку к ожогу.       — У меня не все братья такие кретины, — она вливала силы, одновременно рыдая над ним так, что солёные слёзы падали на его лицо.       Вокруг вспыхнуло — и через мгновение они оказались в портальном зале Рейвика.