Изменчивые Дороги (цикл Миры Странников)

      Разбудил его тихий стук в дверь.       Раньше, чем мозг понял, что к ним стучат, Сёма ощетинился и попытался выскользнуть из объятий. Видимо, пригревшись, Сира за время сна расслабилась и просто свернулась у него под боком, как делала уже не раз.       Выскользнув из кровати, он быстро нашёл одежду и, накинув её, подошёл к двери.       — Кто там? — негромко спросил он.       — Эрлонд. Помешал?       Голос был не то чтобы уставшим, но что-то всё же было.       Дверь открылась.       — Не помешал, но я, как всегда, всё испортил… — Сёма виновато опустил глаза и тихо добавил. — Случайно…       Увидев спящую сестру, Эрлонд перешёл на шёпот:       — Что случилось? — да, чужие проблемы легче решать, чем свои собственные.       — Не здесь можно? — спросил драконид, кивая в сторону тихо сопящей эльфийки.       — Пойдём ко мне, надеюсь, она не проснётся, пока тебя не будет, иначе истерику закатит. Или оставь на видном месте записку.       — Да! Сейчас! — Сёма вернулся, чтобы оставить на тумбочке рядом с кроватью записку и поприличней одеться. Поцеловав Сиру, он выдохнул и отправился к наставнику.       В комнате у Эрлонда было всё так же, когда они приходили утром, за исключением расставленного в углу вооружения — всё довольно просто, обычная мебель без прикрас, приглушенные натуральные тона. Наставник ему указал на кровать.       — Сначала массаж, потом расскажешь, что случилось.       — Собственно… Ты же меня до Хортона не видел? — спросил Сёма, стягивая с себя рубашку. — Показать проще было бы…       — Видеть-то видел, но явно не в таком виде. И, да, прости за ту атаку, но, знаешь ли, не каждый день видишь, как драконид лапает твою младшую сестрёнку. Как-то не пришло в голову, что она сделала Шаг…       Белые полосы шрамов заставили Эрлонда вздрогнуть:       — Откуда всё это?       И тут Сёма покраснел, вспомнив их первую встречу.       — Я, сказать по чести, вообще не ожидал тогда… — промямлил он. — Это было слишком и впервые…       — Но среагировал потрясающе, — тепло похвалил наставник. — Но, как я понимаю, ты не об этом собирался говорить.       — Я же слово дал, не мог иначе, — он посмотрел на наставника, словно ожидая. — А говорить… Это как раз из-за спины. Сири… Она всё поняла. Ругалась, плакала. Вечно из-за меня проблемы…       Он сел на край кровати и, ссутулившись, опустил голову.       — Почему? — Эрлонд глубоко вздохнул и расправил плечи. — Просканировала?       — Нет, из-за спины. Она сказала, что у меня шрамы стали гладкими… Вровень с кожей. А до Хортона там было… — он замолчал.       Эрлонд сцепил руки в замок на коленях и чуть качнулся.       — Для рихтовки шрамов нужно куда больше затратиться, чем для простого излечения. Другой уровень изменений совсем. Проще излечить от ран роту, чем сделать пластику одному. Они ведь не ставили целью избавить тебя от шрамов? — Эрлонд начал понимать, до какого уровня повреждений дошёл он. — Оружие хартши? — он прикрыл глаза.       — Мне не сказали. Всё, что я знаю, — это то, что кто-то дошёл до Риги… За склянкой, — он отвечал глухим шёпотом. Его начинало трясти. — Я даже не помню, как в меня её влили…       Эрлонд нахмурился, подался вперёд, положив подопечному руку на плечо:       — Что за склянка?       Сёма лишь отрицательно покачал головой, хотя его и так уже потряхивало.       — Если начал, рассказывай, — Эрлонд дотронулся второй рукой до него.       — Её убьют, если кто-то на Тракте об этом узнает! Я не могу… Зря я пришёл… Вообще, всё зря… Лучше бы тогда вернулся и дело с концом… — он бормотал тихо, но быстро, словно пытаясь убежать.       Его крепко обняли, чуть прижимая к груди:       — Ты знаешь, они ведь искали Лари. По всем мирам пытались несколько лет найти… Только вот в этот конкретный Лабиринт не догадались дойти.       — Ты знаешь, что такое непорочная грань? Знаешь, откуда она берётся? — спросил он, едва дыша, и замер.       Эрлонд вздрогнул, на мгновение отпуская Сёму.       — Кто? — задал он лишь один вопрос, а в глазах стояло понимание — откуда взялась эта волна исцеления и насколько были сильны повреждения…       — Сей… — он сидел с закрытыми глазами, словно превратившись в истукана. — Я её не спас.       Больше он его ни о чём не спрашивал. Сёма часто упоминал сестру, но ведь, если бы выбрался, вытащил и её. Или попросил бы за неё у той же Пресветлой. Он не был похож на того, кто спасает только собственную шкуру. Перед глазами стояло крыло в живом пламени, прикрывшее его от хартши, хотя никто и не обязан был его прикрывать, рискуя собой.       Эрлонд крепко обнял ученика, словно защищая ото всего.       — Когда Риги нас тогда нашла, я ждал своей очереди поздороваться с Четверыми. Сей ушла раньше. Я этого не помню, даже бой… Она так и не смогла в дракона, а я смог и не успел. Ненавижу луки… И арбалеты. Особенно — арбалеты. Я только её помню… И что помочь не мог. Она говорила что-то, а мне крылья мешали и гончие. Я после только таверну помню, и то обрывками, — он почти шептал, но не говорить не мог.       А Эрлонд слушал, впитывал и не перебивал. Сам он тоже знал, что такое терять близких. Он похоронил многих, к кому успел привязаться: братьев, детей, внуков, дальше он попросту не привязывался. Знал, что вон тот представитель Странников, — его потомок, но никогда ближе не подпускал. Знал, что всё равно придётся хоронить.       Но никогда, даже в самом страшном кошмаре, он не представлял, что ему придётся хоронить Лану. Его Лану, чистокровную эльфийку, бессмертную, как сама вселенная. Им судьба отмеряла бесконечность, а забрала её так рано, что ему всё время казалось, что пожили они совсем ничего. Недоучили, недосказали друг другу самое важное. На её месте в его душе до сих пор зияет дыра — и тысячелетия мало, чтобы боль утихла. Но она хотя бы погибла быстро. Как может убивать оружие хартши, он знал…       — Сей… Я не знаю от чего меня лечили у вас, раз дошли до Риги. Плохо помню всё время. Я просто слово дал… Не мог же я и второй раз не успеть? Не мог…       — Ты справился. Ты смог защитить их всех. Но лучше тебе не видеть, как умирают от оружия хартши те, кому не повезло погибнуть сразу, — Эрлонд несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. — Это всё моя вина… Не стоило лезть в одиночку, но я не хотел никого утаскивать за собой, кроме этих тварей…       Эрлонд прикрыл глаза, перед которыми проносились и недавнее сражение, и более раннее.       — Она боялась за тебя… Разве я мог поступить иначе? А теперь я боюсь за неё… — Сёма не мог сдвинуться, хоть и чувствовал, что теперь невидимая плита уходит с него. — Я думал, что у вас за грань тоже убивают.       — Нет, но по доброй воле ни один целитель не стал бы проводить ни этот ритуал, ни любой другой, в котором есть замена одной жизни на другую. Хотя… Я, наверное, тогда бы без раздумий отдал свою жизнь за жизнь Ланы… Даже не задумываясь о том, каково ей было бы жить так.       — А думаешь, я до Сири жил? Это вообще всё произошло случайно…       Эрлонд расцепил руки, смотря в глаза дракониду.       — Случайности не случайны. И я бесконечно рад, что ты встретился на пути котёнка.       — Только она теперь… Я не могу сказать ей всё… Просто не могу. Не сейчас.       — Когда-нибудь расскажешь, когда всё будет не настолько кровоточить. А это рано или поздно случится. Поверь на слово. Да, будет всё также больно, но выворачивающего наизнанку состояния, когда даже имя причиняет боль… Его уже не будет.       — А зачем тогда жить? Если не помнить? — Сёма боялся даже пошевелиться. Боялся поверить, что его поймут. Боялся, казалось, даже дышать.       — Помнить… Всё равно не забудешь, поверь. Но мазохистски проворачивать кинжал в сердце раз за разом — значит зациклиться на прошлом и… потерять будущее, потерять тех, кто тебя любит, — Эрлонд встал, отходя к окну. Он опёрся о раму, прислонившись головой, и посмотрел вдаль.       — Любит… До Сири у меня таких не было. Я даже слова такого не знал. Бежал всю жизнь, иногда спотыкался…       — А мать? — несмотря ни на что, для него самого любовь родителей была безусловной.       Драконид пожал плечами.       — Я никогда не задумывался об этом в этом ключе. Возможно… Она учила нас, заботилась о нас, но… всегда была в стороне. Я мало её помню. В основном, тренировки. Но дурь из башки она выбивала знатно. По-моему, она так и не простила мне чешую… — Сёма непроизвольно дёрнулся, но это разбило оцепенение, и он посмотрел на наставника.       — А может, так и правильно… Быть в стороне, — сказал тот как-то убито, а затем со всей силы несколько раз ударил о подоконник руками. Таверну строили на совесть, поэтому никаких поломок не произошло. — Это всё я виноват… Всё время я. Я же мог, мог сделать так, чтобы её оставили здесь. Мог уговорить, а я настолько зациклился на этой чёртовой дыре, что даже не заметил никого вокруг. А сейчас ещё и Лис не хочет даже слушать. Хотя я её понимаю, зачем ей… — он оборвал себя, смотря на свои руки, на которых выступила кровь. — Не могу залечить даже маленькую царапинку.       — Лис? — переспросил драконид, — Это кто?       Эрлонд словно очнулся:       — Велисиаэль, моя младшая дочь. Она чуть младше Сиры, — он пытался восстановить дыхание после срыва, глядя на то, как медленно капли крови стекают по ладоням.       — И… что она? — Сёма поднялся, осматривая, чем можно было бы завязать царапины. — Эм… Эр… Я боюсь, что руки вам ещё будут нужны. И даже не только вам.       — Раньше я мог даже не задумываться о таких царапинах. Они сами заживали… — он стоял какой-то весь потерянный, словно последняя вспышка выжгла в нём все эмоции.       — Я раньше тоже много о чём не задумывался. Бежал, и только. Лабиринт, Тракт, Лабиринт… Повезёт, если принесут в Таверну. Встал, и снова Бежать. Не думать, не помнить. А сейчас не могу. Бежать могу, убегать не выходит, — он всматривался в лицо эльфа, словно пытаясь понять, — Хочешь, я найду Лис?       — Убегать — вообще проблематично. Особенно от себя, — Эрлонд прикрыл глаза. — Знаешь, что самое страшное?       — Жить?       — Хоронить своих детей, — внезапно перед ним был уже почти старик. С поблёкшими глазами и какой-то сутуловатостью.       Крылатый оборвал звук на вдохе, сглотнул, но всё-таки поднялся и подошёл к эльфу.       — Прости… — сказал он, положив руку на плечо и глядя куда-то в окно. — Что я могу сделать?       — Повернуть время вспять? — Эрлонд прикрыл глаза. — Прости, не стоило на тебя всё это выплёскивать. Давно уже всё прошло, но иногда как нахлынет…       — Мать бы сказала, что мне нужно заставить тебя улыбнуться и сделать шаг вперёд… Но я не она. Я не умею, — он отвёл глаза, боясь увидеть встречный взгляд. — В теории всё легко…       — Да знаю я, что надо. Но она не говорила, что иногда надо просто напиться? Но только после того, как сделаем тебе массаж и отправим обратно к жене.       — Сири мне не простит, если я оставлю вас напиваться в одиночестве.       — Сира мне не простит, если мы, напившись, устроим дебош.       — Ну, меня, исходя из исходных данных, она не простит в любом случае. Так что я волен выбирать из двух наказаний. Пороть она меня точно не будет, а остаться без наставника мне неохота.       — И вообще, давай зачтём сегодняшний день за всё то, что ты там должен сделать — столько я давно не смеялся. Но за каждой белой полосой идёт чёрная. И за чёрной… Хм, кто там идёт за чёрным драконом? — Эрлонд пусть натянуто, но улыбнулся. — Так, быстро на пол, будем твоим мышцам устраивать ад.       — Ад у меня уже был… Когда в последний раз пороли, — Сёма разделся до исподнего, кинул тряпьё по привычке на пол перед собой и аккуратно на него лёг. — Так что давай, целитель, ты меня соберёшь, а я тебя покатаю…       — Значит, сегодня будет лишь чистилище, — Эрлонд сел рядом. Первые прикосновения были похожи на поглаживания.       — Да я вроде мытый… Хотя каюсь, грешен. После нашей с вами прогулки хотел над фортом пролететь и кое-кому из народа оставить в подарок кучу. Чтоб только уши торчали…       — О, им бы пошло на пользу. Большинству, — руки наставника всё ещё просто поглаживали мышцу за мышцей, как оказалось, это могло быть даже очень приятно и тепло.       — Ну, значит, как тут закончу, пойду сдаваться старшему Лорду…       — Это кому?       — В академию… На Хортон… С драконом разобраться… — поглаживания расслабляли не только задеревеневшие мышцы, но и мысли. — Я ж пока могу только то, что случайно смог сам…       — Надо тебя с Арлис познакомить.       Если бы Сёма мог, точно попятился бы:       — Нет! Она… Я видел её… Мне бы что попроще… Для начала.       — Арлис? Вот куда уж проще. Ты вообще знаешь, как она появилась? Как вообще у эльфов драконы появляются?       И тут Сёма с размаху ударился лицом об пол и прыснул смешком:       — Прости… Нет… Я не должен этого говорить…       Мышцы ощущались киселём. Вроде наставник ничего такого не делал, просто водил по его телу руками.       — У эльфов, а не полуэльфиечек… Эльфы же выращивают дракона на себе. Это часть их самих, хотя и обладающая после окончания процесса собственной личностью.       — Я не знал. Просто представил себе Пресветлую Леди, которая пытается высидеть драконье яйцо… — едва слышно произнёс драконид.       И тут Сёма понял, что пошевелить может разве что пальцами — все остальные мышцы считали, что они хотят отдохнуть.       Эрлонд заржал.       — А мне твоё воображение нравится… Знаешь, надо как-нибудь подговорить Арлис попозировать, когда мама будет её выгуливать… — казалось, наставник даже потёр руки от удовольствия.       — Знаете, я слышала разные слухи про эльфов-извращенцев, но чтобы видеть — это впервые, — в дверях стояла сонная Сира. — Хоть бы дверь закрыли, чтобы не смущать добропорядочных эльфиек.       Эрлонд помахал рукой сестре. Да уж, поза действительно была с некоторых ракурсов провокационная.       — Простите Леди, я сейчас встану и… — встать не вышло настолько, что ему стало страшно. — И как мне теперь?       — Лежи. Просто мышцы наконец-то расслабились. Иначе их восстанавливать невозможно. Это нормально. Через час придут в норму.       — А мне можно ножки, Эр…       — Садись, котёнок, посмотрим твои ножки.       — Знаешь, тут твой драконёнок предложил картину — маму, высиживающую яйцо. Как думаешь, удастся уговорить Арлис на подобное?       Сира захихикала. То ли от предложения, то ли от того, что ей разминали ступни.       Сёма зарделся, продолжив упираться мордой в пол, но его бесцеремонно выдавали уши и шея.       — Я не виноват… Он спросил: знаю ли я, как эльфы растят драконов, а я…       — А мне идея понравилась. Только давайте её реализуем всё же, когда вернёмся в Рейвик. Или маму с папой пригласим, а? Им тоже отдых нужен!       Эрлонд подхватил сестру на руки и перенёс на кровать. Судя по всему, её ноги тоже напоминали желе.       — Ты уж извини, драконёнок, но тебя я не подниму, ты целый центнер весишь. А класть на пол сестрёнку не стану, не в её положении.       — Больше… Раза в полтора… — сказала аморфная лужица в лице драконида. — Говорил, руками исцелить не умеешь, а массаж тогда чем делал?       Сира навострила уши: она знала, что брат не любит упоминаний о его способностях. Но брат, казалось, нормально отреагировал.       — А ты не зубоскаль. Это тоже в процесс обучения входит.       — А я невежливый отродясь. Идиотов слушать даже твоей жизни не хватит, — Сёма опять попытался встать, но разлитое по телу тепло держало сильнее каменной плиты.       — Слушать-то хватит, а выполнять то, что они насоветуют, — вряд ли. Помрёшь раньше.       Сира фыркнула с кровати:       — Во, теперь у меня появился рупор, через который можно вещать идиотам, что они идиоты, когда я не могу этого высказать.       — Ну для этого вам нужно будет меня кормить. И разориться на слабительное… Как только летать научусь, ох и выскажу я им своё весомое мнение!       — Эр, ты в деле? — с улыбкой спросила Сира.       — Скинемся?       — По рукам, — она подняла ладошки, чтобы по старой привычке закрепить «договор».       — Боюсь, придется брать в долю маму.       — И папу, и Элю с Вентором…       Они весело посмотрели на Сёму.       — Так! Погодите! Надеюсь, меня кормить не одним слабительным будут? А то я смотрю, список растёт на глазах!       — И будет он главным высказывателем истины ЭЛС. Да не боись, драконёнок, голодным не останешься.       — Да я не боюсь… Я уже понял, что хотя бы раз в день, но у вас кормят… — и он расплылся в улыбке, вспоминая.       — Ага, как на убой. — фыркнул Эрлонд. — А не поешь, догонят и накормят.       — Молли не настолько зверствует, — Сира улыбалась от того, что улыбается брат, любимый рядом с ней и скоро родится дочка. Что ей ещё желать?       — Я её помню! Она с бульоном приходила. Столько не готовят, но вкусно до одури было!       — Молли вкусно готовит. Уверена, вернёмся — закатит пир, с него не уходить, уползать будем.       — Я согласен, если меня будут катить… Но я хочу мяса!       — Девственниц? — Эрлонд не мог не вспомнить старую страшилку про драконов.       — А у вас и их разводят? — прыснул драконид, вспомнив Сири. — Как осуществляется контроль качества? Простите, но я предпочитаю менее язвительное мясо.       — А, так вот чем объясняется, что ты меня дважды игнорировал, пока сама едва ли не привязала к собственной кровати.       — О, вот это подробности… — Эрлонд посмотрел на сестру.       Нет, он ничего уже не имел против конкретно этого дракона, но тогда на Сайре, видя, как сестра защищает незнакомого дракона, решил, что у них как минимум всё уже было.       Сёма резко превратился в пунцового и лишь тихо промямлил:       — Я вообще не в курсе был… Я не игнорировал… Я боялся… Не умею я с девушками обращаться… Не приходилось как-то…       — Ты её?       — Меня?       Они воскликнули одновременно. Эрлонд внимательно посмотрел на животик Сиры:       — Не сказал бы…       — Да её! И себя… Это потом… Случайно, когда мозги совсем отшибло… — и он резко захотел заползти под кровать. — Я же слово дал, что доведу в целости и сохранности. Предупреждать же надо!       Эрлонд посмотрел на эту парочку.       — Знаешь, драконёнок. Если тебя попросят удивить, скажи, что от тебя случайно забеременела эльфийка.       Сира чуть гневно посмотрела на брата.       — Не, ну а чего… Про меня ещё говорили, что я ранний ребёнок — родился всего лишь спустя двести лет со свадьбы родителей!       — Да я, когда… Ну, в первый раз… Думал, ты меня лично придёшь убивать…       — Тогда бы пришёл… Наверное. Но вот она, — Эрлонд кивнул на сестру. — Такую волну в твою защиту покатила, что ощущение было, что вы женаты уже пару веков, и она отстаивает своё.       Сёма ошарашено посмотрел сначала на эльфа, а потом на его сестру.       — В смысле, двести лет… Они что, так редко жили вместе? Не, я… Я честно её не трогал. Даже не знаю, чего боялся больше… Тебя, себя. Или что её обижу, или за мной придут… Меня, конечно, Сей предупреждала немного, но это всё теория, а тут… Кто ж виноват, что она так чешет чешуйки? — от одного воспоминания он ощетинился и с глупой улыбкой спрятал чешуйки под кожу.       Эрлонд сначала фыркнул, смотря, как сестрёнка заливается пурпурной краской вплоть до кончиков ушей, затем чуть почесал затылок.       — Понимаешь, ли… Обычно эльфам и драконам для размножения нужно чуть ли не танцы с бубнами устраивать, — Эрлонд прикрыл глаза, вспоминая радость оттого, что его жена наконец-то сообщила, что у них будет ребёнок.       Первый. Сын…       Эрлонд хорошо помнил, как вытанцовывал вокруг беременной жены, пытаясь, если не предугадать её желания, то точно исполнить озвученное. И как потом держал малютку на руках, качая, напевая старые песни. И как его хоронил, он тоже помнил…       Сира не удержалась и, свиснув с кровати, провела пальчиком по руке мужа.       — Моя маленькая Леди, не начинай… — сказал он, но всё-таки выпустил чешуйки ей под руку. — Я вообще боялся, что меня назад сошлют и ещё за непотребство выпорют. В лучшем случае…       — Глупый, глупый дракон… — она прошептала, видя, что брат погрузился в воспоминания. — Но мой дракон.       Сегодня она начала забывать, что брату уже почти три десятка тысяч лет…       — Твой… Чей же ещё? — Сёма улыбнулся. — Так что, Эр, прости… Я действительно случайно… Не могу сказать, что результат мне не понравился, но внезапность малость шокировала.       Тот лишь покачал головой и тихо сказал:       — Понимаю. Знаешь, маму тоже шокировало, что она второго родила, когда мне было сто пятьдесят. Тоже не ожидала. Но она тогда была так счастлива.       Сира села на кровати, пытаясь поболтать ногами, которые уже стали приходить в себя, поэтому она опустила их на пол и кончиками пальцев пощекотала Сёму.       — Вставай, лежебока, пойдём к нам… Там и выдрыхнешься.       — Мне пока этого не понять… Когда я был совсем мелким, меня жутко бесило, что у меня такая большая семья, а у меня нет даже отдельной комнаты… — он аккуратно и медленно встал. — А, когда комната появилась, я уже Бежал, лишь бы в неё не возвращаться…       — Прости, — тихо проговорил Эрлонд, отворачиваясь к окну.       Сира подала ему руку.       — Так что у нас в планах на завтра, Эр? Могу я похитить принцессу с пузиком и быть спокоен, что ночной рейд на бар без меня отменяется? А то я бы рискнул попробовать местного… — он приобнял любимую, зарывшись в её золотые пряди. — Я так и не смог их проводить…       — Не напьюсь, в этом можешь быть спокойным, — махнул рукой наставник. Давно его так не штормило, как сегодня: от дикого смеха до глубокой депрессии, как на детских горках.       Сира обняла мужа, перебирая его волосы.       — Пойдём, поспим? А то мне без тебя не спится…       — Это уж точно… Позвольте откланяться… — и Сёма, взяв свою Леди под ручку, с напускной важностью прошёл к выходу.       Сира прошла рядом, бросив на брата одобрительный взгляд.       — Спасибо, — прошептала она, когда они вышли. — Благодаря тебе он реально ожил… Ты просто чудо… Моё персональное чудо.       — Обещай, что больше не будешь меня ревновать к целительскому блоку из всей твоей родни. Ты бы знала, как ты меня напугала… Я ведь просто хотел вернуться к тебе, быть рядом… А получилось, что опять накосячил. Я исправлюсь! Со временем… Особенно когда высплюсь!       Сира повернулась к нему, чтобы встать лицом к лицу и провела пальчиками по его лицу.       — А как я испугалась за тебя? Я ведь себя каждый миг ругала… Ведь, не сделай я того Шага на Хортон, ты просто бы добрался домой. Я бы не пережила, если бы с тобой что-то случилось.       — Ну да. А ещё вы бы не убили этого… Вер… Шпиона. Не спасли большую часть лекарского состава и кого-то из крылатых. Там такая цепочка всего сложилась, что у меня об одной мысли чешуя дыбом!       Когда они вернулись в комнату, он с блаженным видом упал на кровать, подождал пока Сира юркнет под одеяло рядом и, обняв её, заснул как младенец. Впервые за долгое время он не видел снов. Сира на некоторое время, пока обнимала его, думала о всей этой невероятной цепочке случайных событий, с нежностью поглаживая ещё одну свою случайность, и не заметила как заснула.