Изменчивые Дороги (цикл Миры Странников)

      Сколько прошло времени — он не знал. Здесь вообще время было относительно, странно текло, а может и не текло вовсе — здесь не было ни ночи, ни дня — он ловил каких-то животных, собирал траву, когда хотел есть... Единственным мерилом времени стала только отрастающая щетина. Сначала на каком-то отчаянии и злости он рвался выбраться — потом всё угасло. Не вышло… он снова всех подвёл. Зато оставалось время подумать.       Последние слова значили, что Пресветлая не могла ничего задумать против Ордена, ведь она давала точно такую же клятву как и он сам, как и Квар. Идиот… Забыл, не вспомнил в своём беге за желанием все успеть. Может просто сдохнуть? Здесь это сделать не трудно. Но какой-то внутренний голос постоянно его толкал — Идти, пока Идёшь — живёшь. Жиденьких кустов и низких деревяшек хватало на костры. Мелких животинок — утолить голод, а лужиц — жажду. Хотя, наверное, и это когда-нибудь закончится, учитывая, что уже пару раз приходилось убивать тварей. Зато, сидя возле костра, он снова начал рисовать. Скорее по памяти, иногда то, что видел — бумаги не было, зато был песок и небольшая палочка…       — Что так и будешь сидеть и жалеть себя, — голос заставил Артура встрепенуться, резко повернуться и протереть глаза.       Он точно сходил с ума, потому что рядом с костром, подтянув ноги под себя сидела Мирибель… Его Мири. Его Мир. Он резко вздохнул, протянув руку над костром. Ожидаемо ожёгся. Боль прояснила сознание, но мираж не исчезал.       — Мири… прости, — он, запинаясь, попытался сказать всё то, что было тогда написано в письме… сбивался — писать было проще и сложнее одновременно, чем выказывать это пусть галлюцинации, но вполне себе реалистичной.       Она слушала, не перебивала, а потом встала, протянув руку.       — Так пойдем или ты предпочитаешь здесь сидеть? Ты мне доверяешь? Даже если бы это была галлюцинация или один из призраков лабиринта, заманивающих попавших путников вглубь, он бы всё равно сказал: «Верю», — и пошёл бы следом…       Шли они долго, останавливаясь только, чтобы поесть и отдохнуть, говорили много и обо всём — о детстве, о планах по реконструкции Звезды, о Венторе и о том, что он умудрялся вытворять — сейчас в ней не было того налёта безумства, что было в последние годы, словно вернулась та Мири, которая была ему знакома практически с детства. Держа её за руку, он чувствовал тепло, мягкость кожи, что до щемящей нежности возвращало его в прошлое. Он засыпал, лежа у неё на коленях и она мягко перебирала его волосы. Как раньше. Он не спрашивал, куда они идут — просто шёл — и ему в жизни больше ничего и не надо было. И он видел только её. Даже забыв, что в этом мире всё имеет отражения. Она тоже отражалась в мириаде острых граней, но видел он только ее — все остальные меркли.       Они вышли в странный то ли зал, то ли пещеру, где на алтаре были выгравированы знакомые символы — старый язык, в Звезде тоже были артефакты, на которых были они выгравированы.       — Дотронься… Это выход.       — А ты?       Мягкая улыбка, почти прощальная была ответом. Артур помотал головой       — Не буду… я не хочу тебя терять… снова.       — Не потеряешь… Я и так всегда с тобой. Пожалуйста, Артур…       Он сглотнул, не в силах противостоять её просьбе и, протянув руку над камнем, провёл по ней ножом.