Изменчивые Дороги (цикл Миры Странников)

      Когда за Рут закрылась дверь, Эр открыл один глаз.       — Иначе бы не ушла. Болтушка. Заболтает любого. Вся в мать.       — Иногда это тоже нужно… — она посмотрела на эльфа с лёгкой укоризной.       — Ну, заболтать может любого и до скидки договориться — согласен, полезно, но иногда в личном общении это утомляет.       — Не брюзжи, а то напоминаешь мне старушку из сказки…       — Так я и есть старичок… Вот хочу и буду брюзжать — годы позволяют! — он с улыбкой, никак не вяжущейся с возрастом, подмигнул ей.       — Давай, котик, расскажи мне про старичка и годы… Если дракона не покормишь, он будет обижен и забодает! — она старалась улыбаться.       — Я бы покормил дракона, да боюсь перекормить… — он улыбнулся, подавляя в себе желание просто приподнять её и покружить по комнате, понимая, что сейчас ей может быть больно от любого движения. — Садись. И ешь столько, сколько тебе хочется.       — Не обучена, — она показательно вздохнула, — В меня всегда влезает только часть провианта из расчёта пайка на всех…       — Я поел пока ждал, — он показал на пару пустых тарелок. — Вы так мило щебетали, что я не стал вас отвлекать.       — Мы не только щебетали, но и делали мне укладку! Кстати, как тебе? — она чуть повертелась перед ним, пока взгляд не упал на хороший кусок мяса, — Так, я вижу цель!       По глазам Эра можно было судить, что они внимательно изучали и её причёску, и халат, в который она была завёрнута.       — Ты меня простишь, если я скажу, что эта причёска тебе очень идёт?       — Нет, конечно же! — она переложила себе кусок мяса на тарелку с озорным и вожделенным огоньком в глазах, — Как истинная леди, я жажду восхищения!       — А я думал, что ты и так знаешь, что просто очаровательна… Не знал, что у столько красивой женщины столь низкая самооценка, что ей требуется каждый раз подтверждение её красоты.       — Зануда… — проскрипела она, уже впиваясь в пряный кусок и замирая от вкуса, — Ты где это взял?       — На кухне. Молли приготовила. Так продолжать сыпать комплименты? Я ещё про ум не рассказал…       Мясо казалось умеренным во всём. В меру мягкое внутри, с хрустящей корочкой снаружи и специями, подчёркивающими вкус, не перебивая его…       — Нет, Эр, в тебе ни капли сострадания. Такое мясо, а ты занудствуешь! Скажи ещё что тебе нужен список фраз и график их произнесения за подписью Совета Лордов… — она старательно гнала от себя мысли и о грядущей операции и о событиях, которые к ней привели.       — Не знал, что попытку сказать, что ты очень красива ты рассматриваешь как какую-то обязанность…       Она выдохнула и опустила взгляд.       — Прости, я когда нервничаю тоже становлюсь занудой. Я пытаюсь с этим бороться… Где-то уже всю сознательную жизнь, но выходит так себе, если честно…       Эр, тихо посмеиваясь, пододвинул ей тарелку с пирожками.       — Они тоже с мясом, я помню, что драконы — не травоядные.       — Вообще-то овощи и фрукты у нас тоже в чести. Польза их неоспорима, да и добыть их проще. По крайней мере они не убегают!       Он внезапно утащил у неё из-под носа тарелку с мясом:       — А мясо, судя по всему убегает!       — Эй, отдай… — она почти рефлекторно дёрнулась за тарелкой следом, но быстро одёрнула себя и вернула привычное уставное лицо, — Да, Вы правы, милорд. Мясо имеет тенденцию убегать…       Он наткнул на вилку кусочек и протянул ей.       — Но впервые вижу, чтобы оно ещё и возвращалось…       Она удивлённо подняла бровь и посмотрела на эльфа:       — Тебе это правда приятно?       — Не знаю, не пробовал, но пока забавно.       — А мне не очень… — ответила она тихо, — Я словно подопытная мышка, над которой ставят неведомый эксперимент, хотя наверное это от того, что я к такому обращению не привыкла…       Он выдохнул, кладя вилку с мясом обратно в её тарелку и пододвигая ей её. Она забрала тарелку назад и по-армейски быстро её доела и лишь потом подняла глаза назад на эльфа.       — Прости, я расстроила тебя, да? Слишком серьёзная? А ещё и калечная…       — Ты не расстроила, я просто понял, что тебе такое неприятно. Прости, я о таком как-то не подумал, — мысли стали потихоньку закрываться, хотя он и оставлял определенный спектр эмоций у неё в голове, помня о том, что ей неприятно, когда он закрывается. — И пойми, ну не настолько сложная у тебя рана… хотя и неприятная.       — Не то чтобы неприятно, просто… Это было очень неожиданно, прости, — она посмотрела на него, словно пыталась сформулировать что-то, но мысль постоянно ускользала, — Я же многого не знаю, что у вас принято, что нет и при каких случаях что и как можно… Хотя, учитывая что я сижу у тебя в личных покоях, в одном халате и буквально ем с твоих рук… Спрашивать о допустимости тех или иных действий, похоже, уже поздно, да?       И она чуть-чуть покраснела.       — Ну не совсем в личных. Это гостиная, а не спальня, но я действительно не хочу делать то, что тебе неприятно. По наблюдению за тем же Сёмой — ему было неприятно, когда Сира пыталась его кормить… кажется, это чуть ли не дошло у них до ссоры… И опять же, я принимаю такое — да и прекрасно знаю, что в той же Страже подобное вбивают на подкорку, что ухаживают исключительно за теми, кто слаб.       — Есть такое, — призналась она, — И действительно это вбивается до состояния едва ли не рефлексов. Зато после операции я буду этому точно рада…       — Ну, после операции это скорее будет обязанностью, а не прихотью, — он постарался улыбнуться.       — Нет, именно прихотью… Потому что вторая рука работает и, как бы сказали в корпусе: Сама справишься, нечего отвлекать! А я хочу покапризничать… — она с улыбкой подмигнула эльфу.       — Не факт, могут замуровать в гипс так, что и вторая рука не будет работать, — он отвёл взгляд, смотря куда-то в сторону. — Не знаю, может я и не прав, но иногда хочется помочь вне зависимости от того может кто-то сделать это или нет… Просто потому что хочется.       — Я понимаю, Эр, прости. Сама такая была, а потом как-то никому это вокруг не нужно было, да и саму так выучили и подзабылось… — она замерла, словно боясь сделать ему ещё более неприятно.       — Эй, ты чего? — он перехватил её руку и слегка сжал. Вообще хотелось её закутать, обнять и никуда не отпускать, но он подавил в себе это, понимая, что перегибы с заботой никому не нужны.       — Ты… Просто до неприличия заботливый… — хоть она и старалась придать голосу строгий тон, но осознание того, как ей на самом деле было приятно, выдавали её с головой, — Мне стыдно и я боюсь постоянно что-то сделать не так и обидеть тебя…       Он пожал плечами:       — Ты это… овощи тоже поешь… А то на голодный желудок лекарства по-другому действуют…       — Обязательно! — она забрала со стола ещё одну тарелку и начала привычно быстро есть.       Он замер, уставившись в одну точку, и словно проводил какие-то расчёты, потом внезапно выдал:       — Хочешь почитаем? Я просто только это знаю из того, что тебя успокаивает…       — А ещё меня успокаивает когда ты не волнуешься, а просто спокойный. Хочешь проверим твои исследования? Ты говорил, что тебе какие-то книги нужны в местной библиотеке…       — В доме, а не здесь, а тащить тебя по библиотеке — так себе затея. Лучше после операции буду читать, — он улыбнулся. — Тогда у тебя не получится сбежать! — и на мгновение испугался, что шуткой обидел её.       Она улыбнулась в ответ, внимательно смотря на него и словно прислушиваясь.       — Тебе опять плохо? — вдруг тихо спросила она озабоченным голосом.       Он помотал головой:       — Просто немного переживаю… за тебя. Можно? Или это тоже… — он сглотнул, — Словно хожу по тонкому льду. Прости, я не хочу сделать тебе неприятно, а в результате заставляю за себя волноваться. Вот кому скажи — скажут, что глупость…       — Не глупость, но это поэтому ты выключил всё кроме почти детского позитива и радости? У тебя эмоции в глазах и фон не совпадают, прости… — она слегка с улыбкой посмотрела на него, — Это напрягает даже больше чем если бы я чувствовала, что тебе больно. А переживать… Я за тебя тоже переживаю, можно же? Я ведь не могу запретить тебе то, что делаю сама…       — Пора закрывать глаза? — он зажмурился, улыбаясь. — А так?       — А так тебя выдадут уши! Эр, Меин рос на моих глазах. Да и не только он, правда… — она рассмеялась легко и искренне, — Тебе очень не повезло, что я умею слушать, смотреть и думать. Или терпи какая я есть или скажи и я уйду, но выключить голову я не смогу…       Весёлость, даже та, что была куда-то пропала. А он так хотел её рассмешить, даже, казалось, это получилось, если бы не последние её слова, которые были как ножом по сердцу. Вечно он ведёт себя не так, вечно всё куда-то катится в тартарары. Он протянул ей руку и просто сжал:       — Я научусь… только не уходи…       — Прости, но я всю жизнь только и делаю, что ищу всякие мелочи, несовпадения, замечаю и думаю… Дарр шутил, что я думала о работе даже когда рожала, хотя это лучше спрашивать у Айон. Я стараюсь временами просто наслаждаться моментом, радоваться происходящему и не думать ни о чём, но обычно это заканчивается тем, что я осознаю, что сплю… — «Только не обижайся, не прогоняй и не ругайся, пожалуйста… Я правда иначе не могу!» она легко коснулась его руки и улыбнулась.       Он промолчал, понимая, что всю жизнь он просто приспосабливался, чтобы окружающим и любимым было комфортно. Был очень комфортным ребенком для мамы с папой — лучшим братом для младших, а потом подстроился и под Лану, которую после свадьбы перестал устраивать чокнутый парень, который воровал кольца и таскал её по мирам прочь от надоедливой родни — ей уже нужна была стабильность и надёжный тыл.       И он снова его создал.       — Ну, раз не можешь, то зачем над собой издеваться. Думай… анализируй, ты же не глупая дура, так зачем менять себя? Всё в порядке, правда. Просто старые дурные мысли… как сказала бы одна эльфийка — от многих лет, много и печали… Просто не обращай внимания, это проходит. Вот влезу в грифона и снова буду искать коробочку.       — Эр… — она чуть запнулась и даже покраснела, — А я могу тебя попросить? Это для меня важно, но… Ты только не смейся! Если всё пройдёт хорошо, то я хочу вытащить тебя так или туда, куда бы хотел именно ты. Я мало что знаю, но просто очень хочу сделать приятное, а мороженщик остался в Хортоне…       — Могу просто показать места, которые нравятся мне… Кстати, я может быть тебя удивлю, но в Рейтоне тоже продают мороженое.       — Верю, но мне надо сначала убедиться, что оно не хуже нашего, а потом проследить, чтобы у тебя опять живот не заболел! — она рассмеялась.       — Эй! У меня не живот заболел, а температура поднялась — это разное!       Она с пониманием посмотрела на него, улыбаясь.       — Хорошо, хорошо, пускай будет температура. Не более пяти шариков! Ты же помнишь?       — Как скажешь, а потом ещё пять и так — до полного усвоения.       — Напомни мне вас с Ремом в город вместе не выпускать, пожалуйста…       — А будешь отбирать — попрошу приготовить мороженое Молли. И мы будем вместе валяться, потому что когда она готовит — остановиться есть невозможно.       — Возможно, но для этого я должна уйти в трансформ и там наесться до пуза… — она рассмеялась, но потом вспомнила своего дракона и её передёрнуло.       — Тихо… мы всё восстановим. Обещаю. Ты мне веришь?       — Прости, просто мне немного страшно, — она почти вцепилась в его руку, — Я верю. Тебе и Айон верю, хоть её саму мне хочется отдать врачам…       — Мне кажется, врачам её уже отдавали и без нас, учитывая повреждения, которые у неё сейчас в наличии.       — Я про других… — беспокойство за других и попытки думать о других всегда успокаивали Майи.       — Может немного поспишь? Тебе постелить?       — Можно? Да, наверное стоит. Завтра много сил будет нужно и тебе освобожу время сходить в библиотеку…       — Эй, я никуда не собираюсь уходить, — он встал, подошёл к одной из боковых дверей, открывая её.       Комната выглядела как смесь… очень экзотическая и вычурная — на фоне явно классических обоев и общего интерьера висели какие-то плакаты, а ярко-розовый пуфик цвета вырви глаз так и просился на очередь к мебельщику для перетяжки.       — Тоже Лис постаралась? — она с улыбкой осмотрела детские правки строгого интерьера, — Да я не маленькая, чтобы… Если тебе конечно приятно, то я буду рада твоей компании.       — Лис… у них с Ланой было… противостояние… не знаю даже точно как это назвать. Лис выкрасила как-то волосы в цвет фуксии, одевалась в яркие цвета, просто чтобы позлить. Для виду слушала эти ужасные вопли, — он показал на стены с постерами. — А в наушниках были вполне лирические композиции, — он выдохнул.       — Юность, она такая… Мы все ищем границы дозволенного и себя. Как же долго я ругалась, когда Калик пришёл домой весь расписанный. Руки, шея, ноги и часть торса вся в рисунке, да и ещё в темноте светится таким противным кислотно-зеленым!.. — она рассмеялась, — Ваши так не развлекались?       — Когда как. Но обычно хоть разрешение спрашивали… хотя бы у меня. А там был разговор о том, насколько это всё надо и «может попробовать не на постоянной основе сначала?» От девочек самое страшное — молчаливый протест. Вроде всё делают, выполняют требования, но молча, чаще всего что-то недоделывает — то, что обычно из разряда — «самим догадаться можно»…       — Он тогда не предупредил что оно смывается, а Дарр пришёл и всыпал ему… В общем с самовыражением не вышло, хотя потом мы с ним выбрали симпатичный рисунок на лопатку, но он до сих пор делает его только перед праздниками временными чернилами.       — Я старался в противостояние Лис с матерью не лезть… Если уж совсем не переходило границы, — он подошёл к столу, на котором стояли забавные голографии с котиками.       — Понимаю. У меня не лезть не получалось…       — Нет, желание расставить по углам и сказать «хватит, достали» было, но прошлый опыт с девочками-подростками, говорил, что будет только хуже.       — С первым сыном мы ещё пытались в воспитание… А потом случилось то, что случилось… И родилось сразу двое. Если мальчик был как мальчик, то девочка быстро осознала, что она такая одна и понеслось! Она крутила всеми мужиками без исключения от мала до велика, за её глазки ей прощалось всё, а братья были готовы вместо неё быть наказаны любым из способов… К двадцати годам, когда моё терпение лопнуло окончательно я зареклась, что больше ни разу… Никаких детей, а уж девчонок и подавно! — Майи рассмеялась, — Как ты понимаешь, зареклась я уже поздно… Это была вторая дочь, с которой я уже не так накосячила с воспитанием…       Эр, смеясь, достал из шкафа постельное бельё.       — Ну, если тебя не смущает соседство, то я постелю здесь. У меня к тому времени был опыт воспитания братьев и сестёр. И наблюдал много. Я тоже, может и котик, но наблюдательный.       — Отлично! Слушай, котик, а у меня возник чисто исследовательский физиологический вопрос… Если ты, конечно, не против, скажи, а в полутрансформе у тебя ноги чешуйчатые или всё же ты весь мягкий?!       Он задумался, нахмурился, что-то пытаясь припомнить.       — Кажется, всё же птичьи… На половину. Нижнюю.       — Прости, я то у меня тут фантазия разыгралась… — он внезапно поймал картинку себя, с распущенными волосами, ушами, всего покрытого серебристым мехом и… С хвостом! На кончике серебристого хвоста отливала золотом почти львиная кисточка. — Леди смущённо опустила взгляд, заливаясь пунцовой краской, и тихо хихикнула, — Пушистый эльф…       — Постараюсь соответствовать Вашим ожиданиям… Но можно всё же не везде мех?       Пунцовость леди стала почти чёрной.       — Прости, я… Просто пофантазировала перенеся некоторые зоны драконов… Извини… А где я ошиблась и меха быть не должно? — последнее было явно от той части леди, которая отвечала за анализ данных и эксперименты.       — Всё бы тебе рассказать, — он усмехнулся, взбивая подушки. — Давай ложись.       — Всего лишь рассказать! — она улыбалась, всё ещё смущённо, но вместе с тем озорно, — Даже не показать! Просто это так интересно и необычно… А мех такой мягкий… Прости, но мне правда хочется в него завернуться и затискать всего, хоть я и честно сдерживаюсь.       — Так, давай, ложись! — он подтащил удобное кресло ближе к кровати.       Она тяжело вздохнула и, приняв вид скорбящий и траурный, легла на кровать.       Эр очень заботливо её закутал и сел рядом.       — Могу я попросить тебя просто закрыть глаза?       Она улыбнулась и зажмурилась вместо ответа. «Спасибо…» Внезапно её кожи коснулся теплый мягкий мех, слегка поглаживая, касаясь, он как самая мягкая ткань ласкал её кожу.       «Слушай, Эр, а вы пытались вашего отца в грифоне вычёсывать?» вдруг подумала она.       «Я — нет, а в личную жизнь родителей я не лезу. Чем и как они там занимаются — я не знаю… Мне хватило того, что я как-то обнаружил у них в спальне кляп и плётку…»       «Так! Стой! А то я додумаю сама и всем хуже будет!» её голос разливался внутри задорным смехом.       «Вот поэтому не думай, а просто наслаждайся! А то подумаю, что тебе мой мех не нравится!»       «Нравится… Но я ещё слишком любопытна, чтобы перестать мучаться некоторыми вопросами! Прости…»       «Сосредоточься на ощущениях».       «То есть… Это как? Вообще ничего кроме?»       «Ага. Вообще техника старая и применяется для обезболивания, когда её нужно заглушить, вот давай попробуем, вдруг поможет. Просто сосредоточься на одном конкретном ощущении и думай исключительно о нём».       «А, ты про отвлечение… Ну… Хорошо, давай попробуем…»       Он снова коснулся мехом её лица.       Она отчаянно пыталась не думать. Только чувствовать и наслаждаться этими ощущениями. В голове роились мысли и их обрывки, образы и даже оформившиеся картинки. Но мех был теплым, слишком мягким и уютным, что ей захотелось в него завернуться и спать.       В какой-то момент вместо меха по коже прошлись теплые пальцы, не покрытые мехом. Она резко открыла глаза и осмотрелась, выныривая из ощущений. Ушки эльфа всё ещё были пушистыми.       — На ладонях нет меха. Постараюсь больше не переворачивать.       — А, прости, я просто испугалась, что что-то случилось… — «с тобой».       Он снова провёл пушистой частью руки по её щеке.       — Давай, поспи немного.       Улыбнувшись, она повернулась на один бок, словно пыталась свернуться вокруг него и, тихо рыкнув, закрыла глаза.       Эр усмехнулся и запел. Эльфийского она не знала, но по мотивам было понятно, что это была колыбельная. Дослушать она не успела, уснув.       Когда она заснула, Эр сел рядом, держал её руку в своих и прикрыл глаза.       Ей было тихо и спокойно, хотя снов она почти не видела. Странные, смутные очертания картин носились на задворках усталого мозга, но так и не принимали чётких очертаний.       Эр разбудил её уже ближе к вечеру:       — Не хотел, но надо, прости, малыш.       — А? Что? — она проснулась и сонно, удивлённо осмотрелась, — Раз надо, то я конечно за…       — Просто уже вечер, нужно начинать премедикацию… Просто, не хотел будить, но тебе надо немного поесть, выпить лекарства и сделать пару уколов.       Она чуть нахмурилась, вспоминая недавние события и предстоящее лечение.       — Я понимаю. Хорошо, сейчас…       — Помочь? Плечо всё ещё болит? — он понял, что о беспокоящем её плече она ни Рему, ни кому-то из собственных врачей не говорила. И не сказала бы, пока совсем не стало плохо. Он лишь покачал головой своим мыслям.       — Немного… Я как-то уже даже привыкла, — драконица огляделась, ища свой старый комплект, чтобы приготовиться к выходу.       — Я думаю, что если мы просто пойдём в халате до операционной никто ничего не скажет.       — Да, в некотором смысле наверное так жить проще, но я к этому настолько не привыкла… Ты меня простишь, если я всё же рискну отказаться от этого мягкого чуда и вернусь в более привычный вид?       — Всё равно придётся раздеваться.       — Понимаю, но всё же… Простишь мне такую прихоть?       — Сейчас принесу, — он выдохнул. — Но я предупреждал.       Он поднялся и вышел в кабинет, куда Малика принесла её одежду.       — Ты простишь, если её немного почистили? — уточнил Эр, входящий с одеждой в руках.       — Я прощу сейчас, кажется всё, даже запах лимонника от неё! — она рассмеялась, — Прости, я понимаю, что это может быть и глупо, но привычки иногда просто не сносны…       — Я положу здесь. Если потребуюсь — зови. Стесняешься — позову Рут. Хорошо?       — Тебе же не нравилась эта болтушка… — она повернулась и с улыбкой посмотрела на эльфа, — С нашими платьями в этом виде проще, да и я привыкла справляться уже сама…       — Но если она тебе сможет помочь, то значит позову.       Майи улыбнулась.       — Не надо, я уже почти готова.       Он вышел.