На крыльях из праха

Костя не соврал. Водить он умел. С восторженной ухмылкой, растрепанными волосами и родством со всеми ухабами бездорожья. Девушка указала рукой на восходящее солнце и расползлась на сиденье, придерживая ладонями ноющий бок. Их замечали. Несколько раз отправляли машины на перехват. Меден погружалась в бездны иллюзий и уводила преследователей в другую сторону. Она почти не приходила в себя, измотанная духовно и физически. Было холодно и трясло. Очень долго трясло. Костя, пытавшийся рассказывать о Горкиных машинах, через два часа монолога прикусил язык в десятый раз и замолчал, объезжая блокпосты по собственному усмотрению. Чувствуя минные поля, Меден показывала рукой обходные пути. Один раз остановились, перекусили холодными консервами – скорее «надо», чем «хочется». Где-то позади слабым громовым раскатом вздохнули взрывы. Она вяло усмехнулась – вот почему отменили курьерский поезд. Тактика выжженной земли. Теперь ей точно некуда возвращаться. С неба сыпалась ледяная крупа, едва припорошившая иссохшую траву. Вымерзли до дна редкие ручьи, и военный внедорожник без проблем переваливался по косогорам, побулькивая жидкостями в баках и громыхая багажным отделением. Произошло то, что должно было произойти – закончилось топливо. Двигатель судорожно пропыхтел и заглох. - Приехали, - невнятно объявил Костя, ворочая искусанным языком. – Ты как? - В порядке, - пробормотала Меден, ощупывая бок. – Нам… - она прислушалась к чужим следам. – Осталось чуть-чуть. Ночуем, а завтра идем навстречу оккупации. - Отлично, - мальчик передал девушке ее котомку. На этот раз их убежищем стал полуразвалившийся погреб, вкопанный в обрыв. Дверь едва висела на петлях – в щели между ней и косяками свистел ветер. В углу нашлись останки деревянного кресла. Языки огня и далекие зарницы плясали перед глазами. Она слышала стук ложки о котелок и лязг металла под колесами. Перед глазами двоилось, девушка потерла их, пытаясь прийти в себя. - Ты здесь, Меден? – Костя помахал дымящейся ложкой перед ее носом. - Да, да… Конечно... Интересно, когда эта гадость выходит? - в боку противно скребло. - Я откуда знаю? Через недельку точно выйдет. Девушка издала глухой стон. - Меден, я кое-что понял, - Костя был крайне серьезен: - Ты находишь одним чутьем безопасные дороги и укрытие. Знаешь, где есть мины, а где нет. Отводишь погоню. Умеешь бродить призраком. Даже убиваешь силой чего-то – мысли, духа, не знаю, чем… Девушка открыла рот, желая вставить словечко, но Костя подытожил: - В общем, ты – не человек. На лице помимо воли расползлась глупая ухмылка. Она расхохоталась, откинулась на обломки кресла. - Что? – обиженно выпятил губу мальчик. - А Сыч? Он как? – выдавила Меден, давясь смехом. Ребра пульсировали болью, но желание смеяться было сильнее. - А что с ним, - оглянулся Костя. – Странноват, но ты еще страньше! Меден фыркнула, огладив свитера. - Костя, - начала она. – Я – потомок шаманов и кое-что умею. Мои способности далеки от идеала - после всего этого мне сильно поплохело. Но я никого не убивала, клянусь. А вот твой Сыч… Костя сдвинул брови. - Почему он ничего не ест? Мальчик помотал головой: - Может, когда мы не видим? - И ему не холодно. - Бывают такие люди, - с вызовом вскинулся Костя. – Вот Горка рассказывал… - Он спас тебя на вокзале, - перебила девушка, – а все остальные погибли. Как это произошло? Он тебя просто заслонил? - Да. Закрыл собой, - стушевался мальчик. – Я думаю, над нами особо крепкая балка была или вроде того. Худого плечика коснулась рука духа. Костя вскинул взгляд. - Сыч, я ведь верно говорю? Тот сел поближе к огню. Протянул ладонь прямо в угли, коснулся шипящего котелка. Вынул несколько углей, полыхающих на ладони, словно алые цветы. Костя выдохнул сквозь зубы. Неверяще протянул руку к углям и тут же отдернул ее. - Так это ты… убил всех? У Меден дома, и сегодня утром… Дух безучастно кивнул. - Не совсем, - вступилась девушка. – Он не приказывает умереть, а всего лишь заставляет посмотреть в глаза реальности. Мальчик наморщил лоб. - "Всего лишь"? - Видимо, для кого-то это настолько невыносимо, что толкает на самоубийство, - пожала плечами Меден. - К тому же, я думаю, можно убирать ложь выборочно, открывая только самую страшную правду. Верно? Существо едва заметно склонило голову и кинуло угли обратно в костер. Девушка почувствовала неприятный озноб. Кто знает, не взбредет ли ему поступить так и с ней, если она не сдержит слова. - Сыч, ты почему мне раньше не сказал? Дух неуловимо пожал плечами. - Я был бы в восторге, - усмехнулся Костя, толкнув его локтем в бок. – Подумать только, у меня в знакомых неведомое нечто, которое тыкает всех носом в правду… Кстати, Меден, раз уж ты шаманка – кто он такой? - Дух, но какой именно – не знаю. Выясню. - Обязательно мне расскажи, - попроси мальчик. - Слушай, Сыч, а что тебе от меня нужно-то? Почему ходишь за мной, как привязанный? Если ты такой сильный, то мог бы идти, куда хочешь, а не бродить по этим промозглостям. Дух не ответил. - Да, точно, ты же немой, - проворчал Костя, приподнимая ложкой крышку котелка. – Удобно все время молчком сидеть. Суп готов. - Духи бывают разные, - Меден протянула миску. – Для большинства из них мы – пища. - Я знаю его несколько лет. Он спас меня от родителей и показал, что можно жить где-то еще, на свободе, - произнес Костя, зачерпывая гущу миской. – Всегда помогал. Во всем помогал! Так что если и растит на убой, как утку – я не против. Эй, слышишь? – оглянулся он на Сыча. – Я не против. Тот не отреагировал, неподвижно глядя в пламя. - Но ты все равно выглядишь страньше, - проворчал Костя, сливая оставшуюся похлебку в свою миску. – Как суп? - Пальчики оближешь. - Опыт! – состроил важную мордашку Костя. – Вот из очистков навостришься варить – тогда консерва деликатесом катит… Костя с ностальгией припомнил поиски еды в городе, рассказал о консервах – как отличить животное мясо от синтетического, где выбит настоящий срок годности и по каким стандартам все делают. Призраки полей, витавшие вокруг Меден, немного отступили. Ночью не спала. Не получалось – ее сознание забыло дорогу в мир снов. Ей предстояло заново учиться засыпать. Но потом. Пока это было на руку. Она осторожно пригладила сумбурные вихри вокруг Костиной головы – ему виделись беспокойные видения о прошлой жизни. Оглядела свое тело и прониклась уважением к современной медицине. Повернулась к духу, коснулась грязи на одной из лап. Взялась за нить, пронизывающую комок серо-зеленой жижи. «Это узы?» «Не знаю» «Это ложь?» «Не знаю» «Можно отвязать?» Дух нерешительно двинул лапой в ответ. Он не знал даже этого. Она потянула нить, погрузила ладонь в грязь и взялась за основание. Медленно, осторожно перетерла его, освобождая комок грязи. Нить поблекла и растаяла. Жижа расплылась в воздухе, словно газообразное желе. Дух бессознательно протянул другую лапу и захватил грязь, не давая ей раствориться. Притянул к себе. «Понятно» - она встала. – «Иди за мной» Снаружи веяли вольные, дикие потоки. Кожура на духе трепетала от порывов эфира. Меден провела пальцами по шелухе – та отслаивалась и тут же исчезала под небом. Дух нерешительно тянулся лапами вслед, но не успевал подхватывать. Короста отходила под ее цепкими пальцами, безвредным пеплом тянулась по ветру. Меден с трудом отчистила несколько лап, изумляясь все больше. Перед ней были не щетинистые паучьи жвала, а гибкие светящиеся вибриссы, просеивающие воздух вокруг. Короста, потревоженная ее руками, медленно отслаивалась под ветром. Из грязной кучи появлялось светящееся существо, непохожее на человеческое. Она замерла, чувствуя, что ее тело кто-то потревожил. В последний раз окинула завороженным взглядом щупы, словно крылья, выходящие из спины духа. Приблизилась к своему телу – его за плечо тряс Костя. - …да очнись же ты, соня, - приговаривал он. - Хватит, хватит, - промямлила девушка, возвращая контроль над губами и глазами. - Сыч пропал! - Он снаружи… - Что он там забыл? – Костя выскочил за дверь. Меден вышла следом. Дух неподвижно смотрел на занимающийся рассвет. - Я уж испугался, - выдохнул мальчик. – Не выходи, Сыч, вдруг увидят. Нам и одного визита хватило с головой, на второй лучше не напрашиваться. Пока они собирались, девушка зорко следила за духом. Тот вел себя по-прежнему – сидел в уголке, следил за всеми, изредка подавал вещи. Внешне он не изменился. Слегка ослабло неуютное ощущение, преследовавшее девушку последние два дня. - Я поняла, кто он, - сказала Меден, когда они сверяли направление. – Мидия. - Что это? - Такие моллюски, живут в ракушках. Они очищают и фильтруют воду, но всю грязь оставляют в себе. Он – словно большая и разумная мидия. - Круто. Сыч, а замариновать тебя можно? – хихикнул мальчик. Их прервал раздавшийся вдалеке грохот. - Гром? – навострил уши Костя. - Зимой гроз не бывает. Это лязг металла… - она радостно ахнула. – Мы совсем близко к границе! - Что делаем? Бежим на звук? - Нет, - Меден тревожно заметалась по тропинке. Скоротечная радость сменилась отчаянием. – Там же уйма военной техники. Солдаты. Туда опасно идти, крайне опасно! - Только дошло? – осведомился мальчик. – Я думал, у тебя план есть. - Никакого. Она массировала виски, принуждая изнуренную бессонницей голову к работе. - Притворимся медиками? Ты сделаешь нас как бы в медицинской форме… - Проще невидимками, - отвергла Меден. – Слишком много глаз. - Пустим Сыча вперед? Он всех положит, а мы как по проспекту… - Это не спасет от пуль. - Тогда распугай их своей призрачной… - Слушай, давай ты помолчишь? Костя надулся. Меден взъерошила себе волосы. «Что бы сделал отец?» Он бы глубоко вздохнул и поклонился земле, коснулся ее лбом, прося направить на верные мысли. Прислушался к себе, а потом протянул руки к небу, слушая ветры, слетающиеся на зов. Точно. Она сморгнула снежинку. Небо. - Придумала, - девушка сбросила котомку и принялась в ней копаться. - Забросаем ложками? – с сомнением произнес мальчик, вытягивая шею. - Испортим погоду, - она выудила варган. – Попробую устроить метель или сильный ветер. Будет не до нас. - А мы как? – всполошился Костя. – Шутка ли – метель! - Свяжемся. Сычу ветер не проблема, - она чертила в траве круг. - Умоляю, сядь на теплое, - поежился мальчик. - Не будем тебе мешать. Сыч, айда внутрь. Меден опустилась посередине круга на котомку. Приладила варган, закрыла глаза. Оттянула язычок, позволяя раздаться первому тягучему звуку. Низкий звон сливался с шумом трав. Она звала, и ветер останавливался близ нее, прислушиваясь к звуку. Она просила, и тысячи воздушных струй взмывали, передавая ее просьбу в воздух. Она указывала направление, и духи степей шептались в траве. Пальцы немели. Губы пересохли. Меден чувствовала, как меняется ветер. Она сидела в круге немоты, а воздух вокруг сворачивался спиралью. Тучи опускались, набухая снегом. Под холодной высью одна из стихий прислушалась к голосу человека. Величественно приблизилась. Внимательно посмотрела на крохотную фигурку. Согласилась и, обдав холодом, взмыла обратно. Она открыла глаза, опустила варган. Падали крошечные снежинки, ветер крепчал, обещая вскорости хорошую бурю. Девушка помассировала онемевшие ноги, поднялась и побрела к подвалу. - Пора идти, - кивнула она спутникам. - Привяжи к себе, - Костя протянул ей свободный конец веревки. – Подожди, ветер что, в обратную сторону подул?.. А не боишься, что вместо зимы лето наступит? - Представь, будто я сделала гребок веслом – за ним на воде образовались завихрения. Но река же в обратную сторону не потекла? - Ничего себе завихрение, - Костя опасливо глядел на сгустившиеся облака. - Готово, - она затянула узел. – Идем. Ветер усиливался, бросая им в лицо пыль. Из мрачной тяжести облаков выделились силуэты гигантских машин. Когда они приблизились к лагерям тыла, ветер приобрел силу урагана. Засвистели градины, выбивавшие на капотах вмятинки. Меден кое-как закрывалась руками, а над Костей навис дух, оберегая его от убийственных даров неба. Она оказалась права – почти все солдаты попрятались в укрытия, только те, кто был в экзоскелетах, остались снаружи, но им явно было не до трех смутных теней, бредущих во взметаемой бурей пыли. Кто-то пытался их окликнуть, но тут же согнулся под железной хваткой града. Меден не чувствовала рук. Она пыталась разводить встречные порывы ветра, и, судя по тому, что ее еще не прибило насмерть, получалось, но тело ныло о грядущих синяках. Костя слепо следовал за тянущей его веревкой. Выстрелы почти стихли, остались только глухие раскаты больших орудий. Они шли мимо последней линии обороны. Меден с трудом разлепила веки, вглядываясь вперед. Немного свернула, чтобы не попасть под колеса вражеской громадины. Уже виднелась бело-красная униформа. Их кто-то заметил. Она упала на колени от удара сзади. Пуля. Левое плечо свело, задергало, обожгло. Девушка съежилась, попыталась закрыть рану, отвлеклась - по голове с удвоенной силой застучали ледяные дробинки, выбивая сознание из обмякающего тела. Крепкая рука вздернула ее за шиворот и потащила. Она коротко взвыла, пытаясь отбиться, но ощутила маленькую теплую ладонь, перехватившую кулак. Костя что-то сказал, но его заглушила буря. Дух без устали тащил обоих сквозь ураганные порывы. Скорее всего, в них еще стреляли, но Меден ничего не слышала, только ощущала, как меркнет свет в такт шагам Сыча - ее ноги волочились по земле, а в тело впивались градины. Спустя какое-то время - она не могла сказать точно - дух отпустил ее. Девушка повалилась на ровную, гладкую поверхность, ощутила тепло и отсутствие града. Боль пульсировала во всем теле и колючим цветком пронзала плечо. Меден успела заметить яркий свет и бело-красную материю, после чего ускользнула в темноту. Тихую, приятную темноту, несущую облегчение и покой. Она осознала себя, висящую над собственным телом. Желто-серое лицо, ввалившиеся глаза и нос. Аккуратная белая перевязка на плече. Подрагивающая жилка на шее. Капельница. Она приняла вертикальное положение и огляделась. Сияющая белизна предметов, разводы песка на полу и грязно-синяя мгла за стеклами. Человек в белом комбинезоне с красными нашивками копался в ящиках. Он обернулся. «Очнулась?» Меден замерла. «Да, я с вами говорю» - он поднялся. Молодое, усталое лицо с недельной щетиной. Серо-зеленые любопытные глаза. – «Тело в порядке. В крови еще циркулируют наномашины – пары дней хватит для полного выздоровления» «Где мои спутники?» «Мальчик…» - он прислушался. – «Прямо сейчас поглощает третью порцию каши. Лайт, может, ему уже хватит?» «Согласна» - раздалось в ответ откуда-то из-за стены. – «Сейчас отвлеку» Мужчина удовлетворенно кивнул. Меден вытаращилась на стену. «Да, большинство из нашего народа освоили телепатическое общение» - мягко подтвердил он. – «Что же касается аллерта…» «Кого?» «Аллерта. Дух-помощник, этот ближе к мусорщикам и охранникам. Вы называли его Сычом. Он сейчас в очистном изоляторе» «Что вы с ним делаете?» «Ничего, что могло бы повредить» - он успокаивающе поднял руки. – «Аллерт притянул слишком много грязи. Ее хватило бы, чтобы он потерял разум. Странно, что он продержался так долго» Меден оглянулась на свое тело. «Могу я навестить их? Костю и Сыча?» «Лучше вне тела» - мужчина подошел к экрану состояния. – «Оно пусть отдохнет» В соседнем фургоне, оборудованном под столовую, сидели Костя и светловолосая девушка. Она пыталась отнять у мальчика тарелку, но тот с честью принимал бой. «Костя!» - позвала Меден, не особо надеясь на отклик. «О» - Лайт повернулась. – «Привет. Он тебя не слышит» - Куда это вы смотрите? – прочитала девушка по губам. Мальчик внимательно посмотрел ей за спину. – Опять Меден невидимкой шастает? Лайт хихикнула. Стрельнула лукавым взглядом. «Ты не умеешь проявляться? Если ткнешь пальцем в розетку, то проявишься» «А потом с воплем убегу обратно в тело. Нет, спасибо» Девушка рассмеялась, обернулась к мальчику и заговорила что-то. Костя кивал, глядя сквозь Меден. Та вздохнула и пошла искать Сыча. Град все шел, но небо прояснялось. Вихрь рассеивался. Наступление продолжалось – но они были уже по другую сторону, живые и почти невредимые. Они спаслись. Меден благодарно склонилась перед степью. Ветер шепнул что-то свое, беспечное, и понесся дальше, к шумящему океану за сотни километров от металлической стены. Дух находился в кабинке, похожей на цистерну. Он ходил вокруг угольно-черного стержня и осторожно касался его своими вибриссами. Овальное тельце переливалось блеклым перламутром, больше не похожее на брюхо уродливого паука. «Они назвали тебя аллертом. Думаю, им известно достаточно, чтобы тебя изгнать» «Нет» «Они владеют телепатией и видят меня. Не знаю, насколько это нормально в их обществе, но обычно этого достаточно, чтобы разбираться в изгнаниях…» «Я передумал уходить» Она не нашлась, что сказать. «Я понял, что я такое и зачем я существую. Меня больше не клонит в сон» «И… зачем же ты существуешь?» «Забирать ложь. Обезвреживать ее. А потом отпускать» - дух задумчиво тронул стержень. – «Оберегать от нее таких людей, как вы. Которые не лгут» «Ты остаешься?» «Я уйду обратно» Дух приблизился к окну. «Он жив» - сказал аллерт. В его мерном голосе проступало едва заметное удивление. – «Я поглощал сеть постепенно – нить за нитью, ложь за ложью. И он остался жив» «Костя» - догадалась Меден. – «О какой лжи ты говоришь?» «Он лгал и ему лгали, что ему есть, ради чего жить. А потом это стало правдой» Дух вышел. Она последовала за ним. Машины шли дальше. Смерть отдалялась, приближаясь к тем, кто запутался в гигантской паутине изо лжи и не мог выбраться, не видел ее. Аллерт неотрывно смотрел в ту сторону. Огромное черное облако, дымом нависшее над городами, манило его. И он сделал туда шаг, не оглянувшись на сияние, сулившее покой. «Ты вернешься? Костя... да и я тоже - мы оба будем по тебе скучать» Дух целеустремленно шел, исчезая под покровом сумерек. Вибриссы просеивали воздух, ловя запахи и чувства. «Обязательно» Меден смотрела вслед, наблюдая за исчезающим клубком света. Пожелала удачи и вернулась к своему потрепанному телу. Несколько дней их держали в теплой, несмотря на холод снаружи, палатке медицинского лагеря. Меден большую часть времени пребывала в беспамятстве, похожем на сон. Костя иногда выходил наружу, но быстро возвращался, рассказывал о снующих людях в бело-красной униформе и палатках, полных раненых людей. По ночам небо расцвечивали отблески взрывов. Круглые сутки слышался далекий рокот войны. Когда кость в плече срослась, Лайт тепло проводила девушку и мальчика из медицинского лагеря - их, как и остальных, ждала депортация вглубь страны. Соседями по автобусу оказались угрюмые солдаты, напичканные транквилизаторами. Их выгружали в зоне психологической помощи. Опустевший автобус, подпрыгивая на разбомбленной дороге, катил в зону беженцев. Костя метался от окна к окну, разглядывал заснеженный сосновый лес, вопил о белках и дятлах. Меден тренькала на варгане, любуясь голубыми просветами между облаками. Мальчик, глазом не моргнув, назвался ее братом, и теперь она размышляла, что делать с нежданно-негаданно появившимся родственником. Лагерь беженцев расположился на берегу океана. Волны обкатывали гальку у подножья скал. Городок из фургончиков, ютившийся наверху, радовал глаз электрической проводкой, скважиной и канализацией. Костя умчался осматривать свою полку и знакомиться с соседями. Меден присела на край скалы, глядя на безбрежный океан. Горизонт оплывал в синем мареве. Вдруг она встрепенулась. Обернулась на полузабытый голос. Радостно ахнула и, завизжав на родном языке, помчалась навстречу знакомым объятьям.