Бедная Женя

— Я все знаю! Крик Глейхенгауза резко вывел Этери со сна. — Отлично, тогда отвечай кто выиграл ЧМ в женской одиночке в 1963 году и есть ли у Тарасовой совесть? — А при чем здесь ЧМ и Тарасова? Икнул Глейх. — Ну ты же сказал, что все знаешь, вот и отвечай. — Улыбнулась счастливо Этери, день обещался быть неплохим. В Хрусте сегодня прогнозировалось немноголюдие —  большая компания улетела за визами к узбекам. Вот же странные люди эти американцы. Все равно всем же понятно, что если есть возможность получить эти визы хоть чучелом, хоть тушкой, хоть через дружеских земляков Алимжана Турсун оглы — российские фигуристы их получат. И все равно раскатают тех, кого должны раскатать. Просто это будет сложнее и дольше. Какие-то мелкие пакости, такие, что для мировой арены даже как-то не солидно. Или туда тоже уже пробрались куролесить тиктокеры? — Иди сюда, моя всезнающая Баба Ванга, — Этери вернулась назад от звездно-полосатых виз к родной усато-полосатой морде, — поцелую тебя. — Это не смешно Этери! — Даня, что за истерика с утра? Так у тебя скоро борода перестанет расти и месячные пойдут. Прекращай это. Я с девочкой спать не буду. — А с ним ты прекрасно спишь! — С кем? С ним? — С тем, с кем не стесняешься спариваться на диванах по всему миру. Вот полюбуйся! И он начал читать что-то с листочка: — «Я нависая над тобою, слыша как ты там снизу, подо мною визжишь словно сучка… мы с тобой любим,  когда погорячее, не так ли?» Любишь погорячее? Да? На столе? — Дань, что за прикол? Ты уже и истерики от себя катать разучился, читаешь по листочку, да? Дай посмотрю, что за бред. Этери пыталась вырвать у любимого писульку, но он ее забрал обратно. Но по почерку она уже узнала чьего воспаленного сознания бред тут цитирует ей Глейх. — Дань, — пыталась она вклиниться в крики визави, — ты будешь смеяться… — Конечно буду. Я уже обхохотался. — Я действительно тогда визжала. А как иначе, если над тобой нависает целый неадекватный… Он ей не дал договорить. — Вот ты и призналась. Он действительно над тобой нависал. — Дай мне сказать, ты зря ревнуешь! — Конечно зря! Вот это же вообще никак не должно меня задевать! Ехидненько ответил Даня и продолжил цитировать с листочка дальше. — «Моя горячая чика-бэйби. Когда ты на днях сбежав в ночь от своего противного и смешного Глейхенгауза, прибежала ко мне…» Так вот к кому ты бегала в тот вечер? Когда вернулась вся возбужденная и сразу ускакала в ванну, смывать с себя все его запахи, чтоб я не услышал. Да, и вот это — хорошо, что вы предохраняетесь. Если он неадекватный, такие размножаться не должны. Но призервативы верни Аверу. Он, судя по исповеди твоего любовника, долго искал такой микроскопический размер. Тут твой любовник пишет, что вы даже не побрезговали взять их у него. А использованный ты забрала себе на память? Да? — Что блин ты такое несешь? И она решительно вырвала письмо у него из рук. И начала читать полностью. «Моя горячая Этери! Сегодня умерли все мессенджеры, поэтому не могу тебе отправить свое ежедневное признание в любви, как обычно. Чтоб ты улетела на волнах оргазма нашего совместного упоения. Но моя любовь к тебе выше всяких современных технологий, она вне времени. Поэтому пишу тебе это письмо. Чтоб ты не усомнилась в моем чувстве. Оно переживет даже, если наш мир рухнет, даже если исчезнет интернет, даже если исчезнет инстаграм вообще. Последнее мой внутренний мир переживет только если ты будешь рядом, и мы построим шалаш и как Ленин в Разливе спрячемся от всего мира. Ах! Я не могу поверить в то, что инстаграм исчезнет. А ведь только-только была готова вторгнуться на его просторы армия индо-пакистанских ботов. Ведь все, что делалось — все ради него, инстаграма, и ради того, чтоб ты могла видеть мою крутость! Что я на разрыв, что круче меня только яйца! Но я это могу пережить только вспоминая твою любовь.Твои поцелуи, которыми ты меня покрывала не стесняясь камер и глаз людских. Те сладкие воспоминания о том, когда мы с тобой сливались в экстазе на мягких диванах по всему миру. Когда ты перед самым сладостным моментом своими тонкими пальцами разминала мне бедра, двигаясь все выше и выше. Я знаю, только я тебе могу дать такую глубину эмоций. Но если то было давно, то сейчас я тоже знаю, что ты меня по-прежнему хочешь, моя горячая чика-бэйби. Когда ты на днях сбежав в ночь от своего противного и смешного Глейхенгауза, прибежала ко мне… А я нависая над тобою, слыша как ты там снизу, подо мною визжишь словно сучка… мы с тобой любим, когда погорячее, не так ли? Мы с тобой тогда стояли тяжкло дыша около стола… и только сейчас мне стало понятно, что ты хотела, чтоб тебя взяли на столе. Ты же меня к нему привела к этому столу. Конечно, ты еще не можешь полностью расслабиться, чтоб отдаться мне всем телом. Ты была слегка зажата, настороженна. И поэтому держала оборону, так сказать предохранялась от меня. А потом, видимо в любовном экстазе, а может чтоб не оставлять следов, то, чем ты предохранялась ты забрала с собой. И по этому поводу Авербух очень ругается, он это купил для себя. С помощью этого он любит побаловаться с мальчиками после окончания съемок. Верни ему это пожалуйста. Можно не новое. А то, что ты забрала с собой. Он это продезинфицирует и снова будет использовать. Он так всегда делает. Просто то, что ты забрала, оно небольшого размера и как раз подходит Илье, а то везде продаются стандарные, а они ему велики, использовать неудобно. Да и мальчики смеются. Моя сладкая Тери, я снова жду тебя, чтобы снова почувствовать тебя всю, от локтя до пяток. Бросай своего Глейхенгауза, будь со мной. Будь моей. Ведь ты меня хочешь. Иначе тебя бы не было со мною в тот знойный вечер пару дней назад, когда ты мне сказала, что любишь меня. Целую тебя крепко в губы. И большие и малые. Твой М.» Пока Этери читала, Глейх кукарекнув последнее игого — «ты меня не любишь, не ценишь и изменяешь мне со всякими с мелкими письками, на которых налезают аверовские кондомы», пригладил чуп резким жестом и изрыгнул «Я от тебя ухожу. А ты еще пожалеешь». И ушел. Бряк дверью. Несмотря на милое личко Глейх-истеричка Глейх-истеричка Пропела Этери. Все равно дальше Хрустального не уйдет. Да уж, Медведева опять накуролесила. Ее ежедневные послания в вотсапп, горячие нцы, Этери игнорировала даже не открывая. А вот сейчас прочитав, поняла, что зря. Есть пробел у ребенка. И Божие одуванчики она не в тему вставляет не только в устной речи. Но и в письменной полный швах. У нее явный талант. Талант косноязычно выражать мысли. А она же книжку собирается писать. А там же и обо мне будут главы. И я даже представляю какие. Нельзя допустить, чтоб судя по описаниям Медведевой, люди подумали, что я сексом занимаюсь «на тоненького». Тоненьких у меня в жизни никогда не было. Надо отдать ее на перевоспитание АБеляевой81. И та и другая пишут о единорогах — о несуществующем сексе Медведевой и Тутберидзе. Только вторая делает это красиво и талантливо. Блин! Какая ценная мысль! Надо срочно авторицу заманить в Хрустальный, чтоб она с Женькой поработала над складыванием слов в предложения. Только как? Есть вариант. Будем действовать через Эдика. Она давно хотела с ним познакомиться. Вот и используем людей очередной раз в своих целях. — Эдуард Михайлович, — при входе в Хруст я взяла шефа под локоток. Шефа передернуло. Странно. Но с пути нас не сбить, — А вы знаете почему рыжие женщины самые страстные? Шеф икнул. Я продолжила. — Если крыша ржавая и протекает — в подвале всегда мокро. — Ведьма! — прошипел он мне невпопад. — Сейчас речь не обо мне, — улыбнулась я самым сладким из своих арсеналов улыбок. — Ты продолжаешь издеваться насчет летнего потопа в Хрустальном? — Ну как бы да, — вспомнила я море по колено на родном катке и сразу же порыжевшую при этом Трусову. Мы тогда это взаимно не связывали. А зря, наверное. — Ведьма, — снова выразился Эдик, — как только ты меня заблокировала в вотсапе и инстаграме, и инстаграм и вотсал слетел. Твоя работа, я знаю. — Конечно, в общем да. — Не стала я разочаровывать шефа по общим вопросам. — Я долго голой на метле летала над офисом Цукерберга во время последней поездки в Америку. Эдя, ты че такой дерганный? Давай тебя с женщиной хорошей познакомим? У вас с ней много общего. У вас обоих протекает крыша. Эд молчал. Ок. Неубедительно. — Вы оба любите деньги. На слово деньги Эд зажегся. Профессиональное видимо. И тут я решила вводить тяжелую артиллерию. Добивать горяченького. — А еще вы оба меня любите. Но, так сказать, странною любовью. Очень странною. Эд задумался. — А зачем мне это? — Это мне надо. — То есть, ты хочешь меня познакомить с какой-то женщиной, потому что тебе надо? Это что за новое извращние такое? — Это еще не описано ни на фикбуке, ни в малой ни в большой психиатрии, — хохотнула я. — Короче, Эдь, эта авторица нам нужна тут в Хрустальном. Женькиным личным горлом и иногда и мозгом, когда это самое горло открывается слишком широко и не по делу, а мозг начинает передавать импульсы в руки и те литературно рукоблудят. Эд молчал и продолжал плотоядно на меня смотреть. — За это я тебя разблокирую в вотсаппе. Продолжает смотреть. Не верит, значит. И правильно делает. — И фоточку пришлю голенькую. Все-таки добила я его. Хотя на месте Эда, зная меня, я бы уточнила чью именно голенькую фоточку я ему собралась слать. Когда против тебя воюет одна армия — это плохо. Это тяжело. А когда два противника — уже легче. Почему? Сейчас объясню. Их можно переключить друг на друга, взять попкорн и наблюдать за эпической битвой, пока кто-то один другого не сожрет. Так получилось с баттлом двух Германовных из ЦСК. Прикомандируем при Женьке автора, замкнем их друг на друге — и пусть одна рассказывет свои сексуальные фантазии, а другая их записывет. И каждая при деле, и меня не отвлекают и людям на фикбуке радость. Когда-нибудь кому-нибудь из них это надоест. Надеюсь дожить до этого светлого времени. Мимо пробежало стадо Глейхов и прошипело что-то нечленораздельное в сторону Эда и меня. Типа: — Так может это он тебе и пишет? У него как раз нет возможности тебе писать на мессенджеры. И это к нему ты бегаешь ночью от меня? — Ревнует? — сочувственно спросил Эдя. — Ревнует. — просто констатировала я факт. То Эдик к Глейху, то Глейх к Эдику. Какая-то бесконечная история. И однообразная. «Как будто будто других мужчин нет в Хрустальном» — из -за угла, наблюдая за разговором Этери и Эда, подумал Железо. «Куй Железный, пока горячий» — как говорят китайцы. Надо эту светлую мысль как-то донести до Этери. Ну в крайнем случае до фикобщества. А то, в самом деле, стараешься-стараешься, пишешь-пишешь свои сочинения в инстаграме на тему кота Леопольда «Давате жить вместе», брррр, то есть дружно, а они на меня не смотрят ни как на Пушкина, ни как на мужчину. — Ко мне ревнует? — любопытствовал Эдик — К тебе. Тут такое дело — он думает, что я ему изменяю с тобой, хотя, на самом деле, это была Медведева. — Так это правда про вас с Медведевой? — Насчет ее ко мне — правда, насчет меня к ней — нет. Тут долгая история. Но мои ответы утонули в крике-визге малышей. «Я люблю долгие истории» — подумал Эдик, и зайдя в свой кабинет открыл страницу в коричневых тонах. Почесав свои золотые бубенцы, он уверенно зарегистрировал ник GOLD BELL. «Ну что ж, товарищ Глейх, будем тебя закапывать, для начала, литературно. За свое надо бороться»