Бедная Женя

Вылезать из теплой постели, где Этери свернулась внутри него клубочком, не хотелось. Но в дверь настойчиво трезвонили. Кого там принесло в такую рань? Но только он ступил ногами на холодный пол — звонки прекратились. Глаз видеофона за дверью тоже никого не показал. Наверное ошиблись. И Даня собрался вернуться снова в теплую постель, к теплой и пьянящей женщине. Но … замер на полпути. И обойдя ее с фасада, сел прямо на прикроватный коврик и застыл. Ходить в музеи он не был большим охотником. Но сейчас он начал понимать всех этих фанатичных любителей живописи, которые с лупой в руках разглядывали каждый мазок кисти художника. Великий художник, великий ваятель Господь Бог воистину сотворил шедевр — из плавных линий, торчащих выпуклостей, манящей глубины впадин, ровного дыхания, полупрозрачного пергамента кожи, розовых лепестков приоткрытых губок, подрагивающих ресничек, острых костяшек на сжатой в кулачок ручке. Она даже такая нежная во сне была готова, сжав кулаки, к бою. Самостоятельная, независимая, которая шагала впереди размашистым впечатывающим шагом, перед стихией сна была абсолютно обезоружена. Растеряна. Дезориентирована. Искала поддержку, опору. Руку. Его руку. И только схватив в кулачок большой палец его руки, обретала покой. Бабочки под веками переставали порхать, сюжеты в снах прекращали мчаться галопом, все зажимы расслаблялись, линии лица разглаживались и она входила в глубокую стадию сна. И видимо боясь улететь туда навсегда, она погружалась в царство Морфея крепко держась за него. Он был ее пуповиной, связывающей с этим миром. Так они и спали — переплетаясь руками, ногами и снами. И сейчас, когда он вставая вынужден был разомкнуть их жесткую сцепку рук, она не найдя его, схватила правой рукой свою левую руку. Ей нужно было держаться за что-то даже во сне, чтоб окончательно не улететь в мир своих фантазий. Даня созерцал это утреннее благоговение и не мог понять, где именно у него внутри зарождается эта щемящая нежность к тому прекрасному цветку, вдыхать аромат которого его благословили. Он часто спал с женщинами. Они были разные: прекрасные и не очень, премудрые и совсем не туда. Но ни на одну из них он не хотел смотреть спящую. Ни разу раньше он не просыпался в ночи, чтоб полюбоваться сонной безмятежностью в лунном свете. Если бы ему кто-то мудрый сказал, что это любовь — он бы ответил, что точно нет. Он не знает какая она такая бывает эта любовь, хотя поставил о ней множество историй на льду. Но это точно не она. Это … просто осень. Осень в этом году такая. Волшебная. Волшебная на всю голову, видимо. Как и люди, которые ходят рядом с их домом. Звонки раздались в дверной колокольчик снова и вытащили его на удочке из этого медитативного философствования. Парой прыжков Даня был у двери. Щелчок замка, второго, третьего и сейчас он поймает хулигана. Но поймал только записку. «Моя горячая Этери! Сегодня умерли все мессенджеры, поэтому не могу тебе отправить свое ежедневное признание в любви, как обычно. Как ты ждешь от меня. Чтоб ты улетела на волнах оргазма нашего совместного упоения. Но моя любовь к тебе выше всяких современных технологий, она вне времени. Как и твоя ко мне. Поэтому пишу тебе это письмо.....» На обороте подпись «Целую тебя крепко в губы. И большие и малые. Твой М.»