ЗЕРО

      Дни смешались в один разноцветный калейдоскоп. Теперь каждое своё утро Азами начинала не с кофе, а с поиска одежды, не заляпанной кислотой, без подпалин и гравитационных аномалий. Ближайшее знакомство с тренировками геройского курса подарило ей новые оттенки головной боли, в основном связанной с тем, что ученики очень любили орать во всё горло всякие глупости. Конечно, из всего потока выделялись двое: Взрывная Блондинка и Щавель, или же, как они были записаны в журнале, Бакуго Кацуки и Мидория Изуку. Они кричали больше всех, и если один мог оправдаться тем, что «Сдохни!» это его специфический боевой клич, то второй нещадно атаковал барабанные перепонки Азами высокоморальными проповедями.       Хитоши отказывался ложиться спать раньше трёх часов ночи и целыми днями ходил похожим на восставшего из мёртвых. Азами уже устала напоминать ему о том, что если он будет продолжать в том же духе, то это очень плохо скажется на его здоровье. Но слова заботливой тёти спокойно проходили мимо ушей племянника. То ли это было проявлением подросткового бунта, то ли навязчивая идея победить в спортивном фестивале во что бы то ни стало полностью захватила Хитоши. К слову, понаблюдав за геройскими тренировками, Азами уже подумывала уговорить племянника отказаться от участия, не то чтобы она в него не верила, но одна мысль о том, что её ребёнок может оказаться противником кого-то вроде Взрывной Блондинки, заставляла кровь стынуть в жилах.       Были и некоторые положительные моменты. После трёх первых дней своей работы в качестве психолога, Азами составила в своём блокноте таблицу с фамилиями студентов. Сделала она это и для практической пользы, и для собственного душевного равновесия, ведь как бы страдательно она не убеждала себя в обратном, она жутко скучный человек. Её действительно успокаивало составление отчётностей, таблиц и прочая бумажная работа. Мерный скрип шариковой ручки, скользящей по листу блокнота, имел на неё удивительный эффект: она будто погружалась в глубокую медитацию. Вот и сейчас, продолжая заполнять свою таблицу с фамилиями учеников, Шинсо плавала в состоянии покоя, наслаждаясь скучнейшей офисной работой. Застав её за этим делом, Айзава не смог пройти мимо. Его цепкий взгляд зацепился за имена учеников класса 1-А, и он тут же остановился напротив стола Азами.       — Что это? — коротко спросил он.       — И вам, доброго дня, Айзава, — Шинсо удручённо вздохнула и оторвалась от своих записей, — это таблица с группами риска.       — «Оборотни» и «Падающие звёзды»? — Шота прочитал заглавия столбцов и с лёгким недопониманием уставился на Азами.       — Так проще ориентироваться, — пожала плечами собеседница.       — И что значат эти заголовки?       — Оборотни это те, кто совсем скоро разочаруется в профессии героя и с криками об «прогнившем обществе» перейдут на тёмную сторону силы, — Азами заговорщически сверкнула глазами, — но это только в том случае, если мы ничего не сделаем.       — Вы записали туда Бакуго и Минето, — произнёс Шота с вопросительной интонацией, — считаете, что они станут злодеями?       — На счёт Взрывной Блондинки я ещё думаю, — она прислонила указательный палец к подбородку и уставилась в потолок, — с Минето всё проще. Похоть, как и гнев, не зря причисляют к смертным грехам, знаете ли.       — А что на счёт второй группы? «Падающие звёзды». Вы внесли туда Яойярозу, Мидорию, Урараку и Тодороки. Что это за группа риска?       — Боже мой, — Азами усмехнулась, смерив своего собеседника изучающим взглядом, — только не говорите мне, Айзава, что за столько лет работы преподавателем вы не сталкивались с термином «падающая звезда». Я конечно знаю, что у UA, практически безупречная статистика в этой сфере, но ведь так не могло быть всегда.       — Просто ответьте на вопрос.       — Падающие звезды, друг мой, это практически буквальное определение. Вот представьте себе стандартную девятиэтажку, и летящего с её крыши на встречу асфальту человека, похоже не так ли? Понимаете, о чём я?       Шота нахмурился. К сожалению, из-за бинтов на его лице Азами не смогла оценить все испытываемые им эмоции, но что-то ей подсказывало, что если бы руки Айзавы не были закованы в гипс, он бы уже выхватил у неё блокнот и швырнул в ближайшую мусорку. Наконец он перестал сверлить её хмурым взглядом и, медленно развернувшись, побрёл в сторону своего стола.       Классный руководитель 1-А вообще вёл себя довольно странно последние несколько дней. Шинсо постоянно замечала на себе его пронзительный изучающий взгляд. Конечно, она рассматривала вариант, что Шота её раскрыл, но тогда почему он молчит и ничего не предпринимает? Видимо он сомневается, и ищет новые доказательства, но Азами точно знала, что таких не будет. Весёлые побегушки в бронежилетах закончились ещё очень давно, сейчас у неё была другая жизнь. Айзава не найдёт ничего: всё её прошлое умело почищено, а настоящее и вовсе нетронуто. Шота может копать под неё хоть сотню лет но всегда будет натыкаться только на железные алиби.       Задумавшись, она не заметила как к её столу подошла Полночь. Их отношения были странными. Они точно не были просто коллегами, но и лучшими друзьями до гроба их назвать нельзя было, хотя Немури бы с этим поспорила. Героиня пощёлкала пальцами перед носом Шинсо.       — Эй? Приём? — произнесла Немури, продолжая настойчиво щёлкать пальцами, — Земля вызывает Азами.       — А? Прости, я просто немного задумалась, — усмехнулась она, сфокусировав взгляд на собеседнице.       — Идём обедать? Я жутко проголодалась!       — Пошли, — согласилась Азами, убирая свой блокнот в ящик стола, — знаешь, я наверное сегодня возьму собу. Давно хотела попробовать.       — Бери — не пожалеешь, наверное, — задорно проговорила Немури, — студенты говорят, что вкусно.       — Мне иногда кажется что наши студенты в принципе всеядны.       Вместе они вышли из учительской и направились к столовой. Постепенно людей на их пути становилось всё больше и больше, что совсем не удивительно для обеденного времени. Они заняли свой обычный столик, располагавшийся в самом углу. Это место было выбрано не случайно: оттуда вся столовая была как на ладони, что очень кстати для преподавателей.       — … так вот, подходит значит ко мне твой племянник, — Полночь без умолку тараторила какую бытовую учительскую банальщину, которую мозг Азами автоматически относил к белому шуму, — и говорит мне…       Методично уничтожая собу в своей тарелке, Азами вдруг заметила нескладного мужчину, в одиночестве сидевшего в паре столиков от них с Полночью. Он был очень высоким и худым, казалось его мог унести любой встречный порыв ветра. Вся одежда на нём была будто бы на несколько размеров больше, растрёпанные волосы, цветом напоминавшие солому, торчали во все стороны. Его острое лицо со впалыми щеками смотрелось болезненным, а под глазами залегли чёрные мешки.       — Эй! — возмутилась Полночь, заметив, что её слушательница уставилась куда-то в сторону, — кому это я тут распинаюсь? А?       — Я вся во внимании, — Шинсо оторвалась от странного мужчины и провернулась к Полночи, — так что там с моим племянником?       — Говорю же: подходит он ко мне после занятий, — Немури снова принялась тараторить, — А вид у него такой весь из себя виноватый. Я его спрашиваю: «Где твоё домашнее задание?», а он мне с самыми честными глазами отвечает: «Я правда всё сделал, но случайно оставил дома». И знаешь что? Я ему поверила! Хотя вот сейчас прекрасно понимаю, что он мне лгал, лгал и не краснел. Вот и в кого он такой артист?       — Слушай, — неожиданно произнесла Азами, вновь поворачиваясь в сторону заинтересовавшего её мужчины. Что-то в нём не давало ей покоя, — а что это за несчастный, забитый жизнью, человек шатается у нас по академии? Я его уже вторую неделю подряд наблюдаю, но никак не могу понять кто это.       — О, так это Тошинори Яги, — ответила Полночь, тоже посмотрев мужчину, одиноко обедающего в паре столиков от них, — секретарь Всемогущего.       — У символа мира есть секретарь? — недоверчиво усмехнулась Шинсо, — Немури, ты отвратительно лжёшь.       — Я не лгу!       — Ну да, конечно, — улыбка на лице Азами стала ещё шире, — вот ты спрашиваешь: в кого Хитоши такой артист? А ведь он такой потому, что он знает как сложно обмануть человека с докторской степенью в психологии. Ну ладно, не хочешь — не рассказывай. Я так понимаю это ваши геройские секреты.       — Вот и почему ты такая умная, — страдальчески протянула Полночь, — мне иногда кажется, что ты мысли читать умеешь.       — Хочешь мои прочитать? — Азами съела ещё немного собы из своей тарелки и снова уставилась на странного мужчину, — Я думаю о том, почему этот Тошинори Яги обедает в одиночестве. По нему не скажешь, что ему нравится оставаться наедине с собой. Как думаешь?       — Ну… наверное ты всё же права, — неуверенно согласилась Полночь, — но я не думаю, что…       — Эй! Яги-сан! — Шинсо перебила её громким выкриком. Мужчина недоуменно посмотрел в их сторону, — Не хотите пообедать с нами?       — Я? — неуверенно переспросил он.       — Да вы, — кивнула Шинсо, — перебирайтесь к нам. У вас, знаете ли, крайне удручённый вид. Дети доконали?       — Не сказал бы, — пожал плечами Тошинори, пересаживаясь за их столик, — я вам точно не помешаю?       — Что вы, — отмахнулась Азами, — я вижу, вы человек достаточно общительный, и, наверное, очень много улыбаетесь?       — Что? — Тошинори закашлялся, поперхнувшись рисом, — Улыбаюсь? Э… а с чего вы так решили?       — У вас очень характерные мимические морщины, — Азами провела пальцем вдоль своей щеки, демонстрируя, что именно она имеет ввиду, — такие бывают у людей, которые много улыбаются.       — Правда? — изумилась Полночь, — а у меня они есть? — она в панике ощупала собственное лицо, — Азами! Перестань смеяться!       — Не могу, — плечи Шинсо немного подрагивали от смеха, — не бойся, Немури, тебя это ещё не скоро настигнет. Яги-сан, если я не ошибаюсь, вам сейчас должно быть около пятидесяти?       — Вы очень проницательны, — слегка нервно улыбнулся Тошинори, — простите, а как вас…       — Азами Шинсо, — она ответила прежде, чем он успел закончить вопрос, — а вас — Тошинори Яги, верно?       — Да, — собеседник слегка растерялся, — я тут… э… секретарь, да я секретарь Всемогущего.       — Вот! — Азами неожиданно резко взмахнула рукой, торжествующе указывая на сидящего перед ней мужчину, — Вот так, Немури, выглядит хорошая ложь! Ну или полуправда. Не смотрите так на меня, Яги-сан, я не знаю, кем вы работаете в UA, но прошу, вас не лгать мне, это бесполезная трата времени. Немури подтвердит.       — Да, к сожалению это так, — немного грустно произнесла Полночь, — ни за что не садитесь играть с ней в покер, и тем более в монополию.       — Это скучные игры, — усмехнулась Шинсо, — шахматы гораздо лучше.       — Знаю я твои шахматы! Яги-сан, никогда не играйте с ней в шахматы, это унизительно!       — Вы хорошо играете? — поинтересовался Тошинори.       — Ну, конечно, я не грандмастер, — задумчиво протянула Азами, — но кое-что умею. А что? Хотите сыграть?       — Яги-сан, — возмутилась Полночь, — вы что меня совсем не слушаете? Вас размажут тонким слоем по шахматной доске и будут открыто насмехаться неделями, если не годами!       — Да ладно тебе, — ядовито усмехнулась Шинсо, — какие недели? Я всего-то пару дней тебе подкалывала.       — Ага, по паре дней каждую неделю, в течении четырёх месяцев!       — Я всё-таки рискну, — дружелюбно улыбнулся Тошинори, — я вполне неплохо играю в шахматы.       — Ха! Мне нравится ваш настрой, — Азами кровожадно оскалилась, — как насчёт завтра? У меня окно на третьем уроке, можем сыграть в комнате отдыха возле учительской, я точно помню, что там была доска.       — Да, кажется я в это время свободен, — задумчиво протянул Яги, — обязательно прийду.       — Боже, — простонала Полночь, — вы не знаете на что подписываетесь, — она сочувственно посмотрела на мужчину, — надеюсь она над вами сжалиться.       В этот момент у Азами звякнул телефон, кто-то прислал ей сообщение. Увидев имя отправителя, она закатила глаза и встала из-за стола.       — Прошу меня простить, — сказала она, — Ямада опять посеял ведомости по оценкам 1-С класса, нужно помочь ему, или он снова перевернёт всё у меня на столе.       — Да уж, — понятливо покивала Немури, — каждый год одно и тоже.       Шинсо кивнула коллегам на прощание и отправилась спасать свой стол от разрушительного урагана, под названием Сущий Мик. Как только она скрылась в коридоре. Полночь развернулась к Тошинори.       — Ты зря согласился, — сказала она, — без шуток, это было опрометчиво.       — Я просто хочу её проверить, — отмахнулся Яги       — Это уж скорее она тебя проверит. Азами Шинсо очень умна, я порой поражаюсь тому, как такой человек как она вообще решил работать учителем литературы. Будь осторожен, ладно? Ей хватит одной оговорки, чтобы понять кто ты на самом деле.       — Тогда я постараюсь не оговариваться, — парировал Яги, — и к тому же, я должен быть в ней уверен. Теперь она очень близка к геройскому факультету но мне кажется, что Айзава и директор её в чём-то подозревают.       — Я не знаю всего, — Полночь понизила голос, — но мне их подозрения кажутся абсурдом. Азами за пять лет не сделала ничего предосудительного. Надеюсь, что Шота с директором ошибаются. Человека с таким умом лучше не иметь во врагах.       — Ум — это её причуда? — изумился Яги.       — Нет, что ты, она беспричудная.       — А она не может блефовать? Что если она скрывает свою силу?       — Это исключено, — Немури помотала головой, — директор тоже подумал об этом, когда брал её на работу. Он проверил все её медицинские документы, почти что с момента рождения и не нашёл ничего странного, кроме разве что тяжёлой пневмонии в глубоком детстве.       Тошинори задумчиво посмотрел на оставленную учительницей литературы тарелку с недоеденной собой. Он понимал, что Полночь по-своему права и ему не стоит вот так открыто светится перед Шинсо. Но с другой стороны Яги всё ещё считал себя достаточно осторожным и опытным человеком, и наивно надеялся, что какая-то учительница вряд ли сможет его раскусить.