Тёмное искусство души

— Здравствуй, Джек, рад видеть! Проходи. — вежливо поприветствовал Ганнибал, приглашая гостя зайти в дом. — Доброго дня, если конечно можно считать его добрым… — отозвался Кроуфорд, заходя внутрь. — А разве есть поводы для печали? На мой скромный взгляд, вам с Уиллом надо немного передохнуть, а то с каждым днём вы всё более гармонируете с серым пейзажем Балтимора. — Лектер постарался выглядеть как можно более озадаченным, проходя вместе с гостем вглубь дома. — Если б этот ублюдок не подкинул бы нам работы с самого утра, оставив очередное своё «художество», возможно, мы бы и отдохнули, ну а сейчас явно не до этого. Нужно ловить подонка по горячим следам. — Вот он негодяй, никакого уважения к чужому времени! — воскликнул Ганнибал, ухмыльнувшись. — И всё же, Джек, по каким следам вы собираетесь его ловить, если по рассказу Уилла он так и не «наследил», в прочем, как и всегда?! — Мы не теряем надежду. К тому же, мы ещё не были в морге, возможно, у ребят что-то есть. Да и Уилл обязательно встанет на след, не зря же он моя лучшая ищейка. И кстати, о Уилле… Где его носит?! Я написал ему ждать у тебя. — Он в уборной, Джек. У него пошла кровь из носа, что, кстати, свидетельствует о серьёзном переутомлении организма, поэтому, как врач, я вынужден настаивать на том, чтобы ты дал ему выходной, хотя бы завтра, и не тащил его сейчас в морг. Ему нужно день отоспаться. К тому же, желательно, чтобы всё это время за ним поухаживали, обеспечили нормальным горячим питанием и медицинским присмотром. — Ганнибал посмотрел на Джека не без дольки наигранного беспокойства. — В таком случае, Ганнибал, ты прекрасно подошёл бы на роль сиделки, если конечно же ты не против и считаешь, что это действительно необходимо. — предложил Кроуфорд, увидев в ответ любезный кивок. — Почту за честь! — отозвался Лектер. — Мне нужно быть уверенным… — не успев договорить, Кроуфорд увидел Уилла, спустившегося с лестницы в дорогой чуть большеватой ему рубашке, явно принадлежащей хозяину дома. — Сиделка? Какая ещё сиделка? — не понимающе воскликнул Уилл с очевидным раздражением и недоумением в голосе. — Кхм… — Кроуфорд прочистил горло, явно озадаченный внешним видом профайлера, оглядев его с ног до головы. — Уилл, послушай, Ганнибал считает, что тебе нужен один выходной, нормальное питание в течение всего дня и должный медицинский уход. Ты мне нужен в полном здравии и ясности ума. Доктор Лектер оказал любезность и согласился присмотреть за тобой. Так что я не желаю слышать твоих возражений и прошу тебя поехать домой, отдохнуть. Я не позволю этому ублюдку вывести моего лучшего агента из строя, так что езжай домой, это приказ. — сердито ответил Джек. — Джек, ты просто не понимаешь, о чём просишь… — профайлер вымученно ухмыльнулся, покачав головой. — Уилл, боюсь, ваши споры грозят затянуться до вечера, и я вынужден буду настаивать остаться вам с Джеком на ужин. — незаметно для Кроуфорда, Ганнибал подмигнул Уиллу, явно дав ему понять, на что намекает. — Я думаю, это не очень хорошая идея, учитывая, что после вашего ужина мы вряд ли доедем до дома, доктор Лектер. — Уилл специально сделал паузу, язвительно перейдя на официальный тон, и при этом пристально смотря в глаза Ганнибала, а затем продолжил: — Просто вы так сытно кормите, да ещё и под вкусное вино, что на поездку до дома сил уже не будет. — Осторожно, вы с огнём играете, Уилл. — в глазах Ганнибала горели уже неподдельные огоньки, и если ранее он намекал, то сейчас говорил весьма открытым текстом, понятным лишь для Уилла. — Не послушав своего начальника, вы рискуете просто сгореть на работе. — продолжил Ганнибал, не сводя глаз с профайлера. — А по-моему, это невозможно, ведь не стоит забывать, что Потрошитель отличный кулинар и вряд ли позволит мне сгореть, ну, на работе, конечно же. — не унимался Уилл, каждый раз встречаясь глазами с Ганнибалом, чувствуя при этом бешеное сердцебиение. Казалось, Уилл хотел сказать что-то ещё, но увидев, как Лектер подошёл ближе к Кроуфорду, взял с журнального столика, где лежали его рисунки, остро заточенный скальпель, и в привычном жесте принялся подтачивать карандаш, тут же проглотил подступающие слова, рвано и часто задышав. Лектер в ответ лишь хищно ухмыльнулся, забавляясь реакцией профайлера. — Так, всё, хватит. Если ты не расслышал, Уилл, то я повторю, для особо непонятливых. Это была не просьба! — почти прорычав, сказал Джек, бросив на Грэма рассерженный взгляд. — Что ж, прекрасно! В таком случае поедем раздельно. Мне всё равно нужно отогнать машину домой, а тебе, Ганнибал, нужно будет завтра на чём-то вернуться в Балтимор, раз уж я выходной и никуда не поеду из Вулф-Трапа. — Конечно, Уилл, так будет даже лучше, поезжай домой, а я соберу всё необходимое: продукты, медикаменты, средства личной гигиены и одежду. — учтиво согласился Ганнибал. — Мясо можешь не брать. Я думаю, у меня дома ты найдёшь его достаточно. — усмехнулся Уилл, направляясь в прихожую к выходу. Ганнибал лишь весело хмыкнул в ответ, усмехнувшись и покачав головой от услышанной дерзости. Внутри профайлера всё сжималось. Он так хотел всё переиграть, но понимал, что если действовать сейчас, то Кроуфорд попросту не успеет среагировать, подумав, что Уилл окончательно спятил, и Ганнибал с лёгкостью убьёт их обоих, учитывая, что в его руках острый скальпель, а пистолет в кармане Грэма — вообще не заряжен, поэтому нет ни малейшего шанса сейчас ему противостоять. Да и если он сейчас их убьёт, то у Лектера будет огромная фора, чтобы не торопясь собрать всё необходимое и уехать, ведь никто не знает, что они с Джеком у него дома. А вот если поехать домой, взяв к себе в няньки психопата-каннибала, то Джек точно останется жив и, если с Уиллом что-нибудь случится, то вся полиция штата кинется на поиски Лектера, а это явно не входит в его планы, поэтому есть хотя бы небольшой шанс дожить до утра. Хотя, опять же… Что помешает Ганнибалу убить Уилла ночью и спокойно покинуть страну, зная, что пропажу профайлера обнаружат только на следующий день, когда не смогут до него дозвониться?! Паника зарождалась в душе Уилла, но несмотря на весьма не радужные перспективы — уж лучше было попытаться рискнуть, чем сейчас обречь их с Джеком обоих на смерть… — Джек, набери мне завтра, может быть я смогу понять что-то, что мы упустили. — сказал Уилл, поспешив выйти на улицу. Джек ответил кивком, также прощаясь с хозяином дома, покинув помещение и направляясь к собственной машине. «Вот уж расчетливый уёбок, как же он грамотно всё просчитал, зная, что в такой ситуации у меня просто нет выбора и нам придётся закончить начатый разговор.» — подумал Грэм, ускоряя шаг. А продолжать он его точно не хотел, а всё потому, что от воспоминаний момента на котором они остановились — всё его сознание просто растаскивало по реальности, а в ушах стоял гул собственной крови. Лицо предательски горело, а сердце заходилось в каком-то бешеном ритме, при одной мысли о том, что Ганнибал почувствовал его возбуждение. Профайлер, спотыкаясь, почти бежал к своей машине. Пальцы с трудом удерживали руль, а ватные ноги кое-как нажимали на педали. Картинка за стеклом расфокусировалась, перед глазами всё плыло. На мгновение Уилл даже заподозрил, что Ганнибал его чем-то накачал, подмешав в вино психотропные вещества, но с увеличением расстояния между ним и самым опасным серийным убийцей в Штатах, Грэм почувствовал, как его разум проясняется. Это были точно не наркотики! Нет! Это был опьяняющий коктейль из адреналина, страха, чувства вины и чего-то более тёмного, от чего вся кровь прилила к паху, а во рту пересохло. Это была слишком огненная смесь гормонов, невыносимая… Слишком неприемлемые мысли, от которых хотелось скорее избавиться, выкинув из головы, словно ненужный мусор. Но это было невозможно, ведь каждый раз убегая от самого себя, Уилл снова и снова находил Ганнибала. Казалось, будто он был везде, словно под коркой. Его голос звучал в голове раз за разом, будто разрушая профайлера, испепеляя его до тла, захватывая его сущность. И только теперь Уилл в полной мере осознавал и видел все приёмы манипуляций, которые Лектер на нём использовал после убийства Хоббса, поселяя в его душе всё больше тьмы, от чего она заполняла его всего, без остатка. Чернота распространялась по организму, словно обволакивая каждую клеточку, безжалостно вытесняя моральные принципы, объективное отношение к добру и злу, заставляя всё больше сочувствовать убийце, а в его замысле находить лишь искусство, видеть только что-то прекрасное, будто делая подобным ему… Поглощая… Присваивая… Заставляя чувствовать себя зависимым… Заставляя желать единения… Принадлежать… Всё это отзывалось невыносимым чувством вины, скорбью, которая хотела вырваться наружу, заставляя глаза предательски щипать. Только вот непонятно, от чего Уилл испытывал большее сожаление. То ли от того, что больше не чувствует жалости к жертвам, всё больше становясь похожим на психопата, которого вот уже не первый год сам же пытается поймать, то ли от того, что не может поддаться своим желаниям. Не может больше сделать то, что так хотел, но не мог себе в этом признаться… Не может больше рассчитывать на право быть рядом, хотя бы по-дружески, как раньше, на право быть посвящённым в поступки, желания и планы своего монстра/убийцы/друга. От того, что больше не смеет рассчитывать на поддержку, заботу и присутствие этого человека в своей жизни, не может рассчитывать на то, что их отношения выйдут на новую ступень, заставляя Уилла чувствовать себя нужным, как буквально ещё вчера. Грэм не может рассчитывать больше и на то, что дружеские, как бы невинные касания, могли бы выйти на новый уровень, хотя все эти последние два года он знал, чувствовал, что Ганнибал делает это не просто так, а потому что сам желает этого, не вправе просить о чём-то большем. Да и вообще, Уилл понимал, что больше не может рассчитывать ни на что, пожалуй, кроме как на собственную смерть. И от этого осознания хотелось просто взять, вжать педаль газа в пол и вылететь на встречку, закрыв глаза, полностью отдавшись своей эмпатии, а именно ощущениям, которыми он наслаждался до этого чёртового дня… Ведь ещё буквально вчера он упивался этой химией между ними, наслаждался этими преглядками, лёгкими прикосновениями, вечерами у камина, этими фразочками с двойным дном, когда оба вроде бы понимают истинный смысл сказанного, но при этом упорно делая вид, будто это не так. И пусть это глупо, но ещё вчера профайлеру казалось, будто Лектер и правда к нему неравнодушен. Будто он тянется к нему, нуждается, хочет быть с ним, хочет заботиться, оберегать и быть рядом… Словно хочет любить… «Любить? Боже, какая чушь!». Ведь как может любить тот, кто не знает ни жалости, ни сострадания. Тот, кто привык ломать, разрушать, манипулировать, уничтожать и забирать чужие жизни? Тот, который по своей природе просто не способен этого испытывать, ведь является грёбанным психопатом, маньяком, каннибалом, моральным уродом с комплексом Бога и гипертрофированным чувством прекрасного? А значит, это всё может означать только одно, что это была чёртова игра, что Уилл был лишь частью плана. Но несмотря на это, оставался один весьма интересный вопрос, а именно, каким образом Лектер смог обмануть эмпатию Уилла, ведь профайлер со стопроцентной точностью мог почувствовать эмоции испытываемые кем-либо, даже самим Ганнибалом, а значит всё то, что он чувствовал по отношению к себе, было правдой?! «Бред. Полный бред!» — подумал Уилл, ударив со всей силы по рулю после того, как припарковал машину возле своего дома. Открыв дверь и выпустив всех собак на прогулку, профайлер без сил бухнулся на крыльцо, сползая вниз по дверному косяку, словно каждое лишнее движение давалось ему с огромным трудом. Он наблюдал за тем, как резвились его собаки, будто смотря со стороны, как жизнь стала проноситься мимо, предупреждая о скорой неизбежности. Но самое удивительное заключалось в том, что страдания были вызваны не скорым концом, а скорее тем, что он больше никогда не сможет почувствовать от Лектера тех эмоций, которые, казалось, нужны сейчас больше всего… И пускай они были ненастоящими, а лишь выгодной Ганнибалу ширмой, но именно эти эмоции заставляли Уилла чувствовать себя живым. Заставив себя подняться с крыльца и запустив собак в дом, Уилл продолжал прокручивать в голове варианты, которые он мог бы предпринять, чтобы себя спасти. Но даже если представить то, что он сейчас позвонит и расскажет всё Джеку, то в лучшем случае, Кроуфорд мягко откажет ему в «прикрытии» и организации облавы, на уважаемого в городе человека, против которого за двадцать с лишним лет не появилось ни одной улики и попытается в течение нескольких дней выбить ордер, в котором ему естественно, откажут, всё по тем же причинам, а в худшем случае, он сразу же позвонит Ганнибалу и попросит усилить терапию, ссылаясь на то, что его «хрупкая китайская чашечка» окончательно свихнулась, а это приведёт к мгновенной смерти обоих… А просто взять и застрелить Ганнибала, Уилл попросту не мог, ведь сидеть до конца жизни в психиатрической клинике для душевно больных преступников и размышлять над тем, что убил единственного человека, который понимал его, принимал и находил его прекрасным, пожалуй, перспектива куда похуже, нежели скорый конец… Исходя из этого, выход был только один — сидеть и ждать своей смерти… Чертовски красивой и завораживающей смерти, с медовыми глазами, вкусным запахом и невероятным умом, которая вот-вот постучит к нему в дверь. И Уилл именно так и поступил: принял душ, надел чистую одежду, неосознанно сложив рубашку Лектера на постель рядом с подушкой, разжёг камин и, усевшись рядом с ним с бокалом виски, просто отключил голову. Профайлер сидел, глядя на огонь, прислушиваясь к звенящей тишине, в окружении своих собак, расположившихся на мягких лежанках по обе стороны от хозяина, пока не раздался стук в дверь. Неспешно поднявшись и сделав глубокий вдох, Уилл наконец-то её открыл. Бросив на Ганнибала быстрый взгляд, Грэм кивнул, поворачиваясь спиной и проходя вглубь дома, оставив дверь открытой, словно в немом приглашении зайти, и Лектер с радостью его принял, проходя в прихожую, закрывая за собой дверь. — И снова здравствуй, Уилл, продолжим?