Тёмное искусство души

Утро должно было быть потрясающим. Первые лучи солнца, пробившиеся через окно, падали на красивые широкие плечи обнажённого мужчины, что спокойно спит рядом, обнимая и крепко прижимая Уилла к себе. Того самого мужчины, который держит в страхе всех жителей штатов и агентов ФБР. Уилл жмурится, чувствуя, как поднимается и опускается грудь у него за спиной. Да-да, его убаюкивает серийный убийца, защищая, оберегая его сон. Раскиданные по полу вещи, в том числе и Ганнибала, которые стоят явно дороже, чем любая из вещей, в принципе, находящаяся у профайлера дома, напоминают о прекрасных событиях, пережитых в этой комнате пятью часами ранее, а дурманящий запах секса, который так и не успел выветриться до конца, заставляет живот тягостно ныть в ожидании. Только вот в ожидании чего?! Уилл не был бы собой, если б не стал заниматься самокопанием с утра пораньше, ведь в этом деле ему точно не было равных. В голове так и крутились мысли о том, что Ганнибал получил, что хотел, присвоил себе без остатка, буквально расписался на нём, как на собственности, оставив на теле красноречивые следы от укусов, засосы, распустившиеся на тонкой шее, словно лепестки розы и, конечно, следы своей спермы, как на Уилле, так и внутри него. Профайлер чувствовал себя очередным творением художника, даже несмотря на то, что был жив, в отличие от всех остальных «произведений» творца. Но вот только что бы это значило? И сколько ещё Ганнибал позволит ему жить? Эти мысли жалили сознание изнутри, выворачивали наизнанку, заставляли бояться… Только бояться не за свою жизнь, нет. А за то, что вся эта сказка может рухнуть, от того, что самый заботливый и ласковый в этом мире человек, по отношению к нему, вдруг станет тем, кем являлся на самом деле — хладнокровным убийцей, психопатом, лишённого всякого сострадания… Да, он слышал всё то, что говорил ему Ганнибал. Слышал о том, что у него есть чувства, о том, что он видит в Уилле не хрупкий фарфор, а сильное и смелое существо, равное себе. «Хм, равенство…» — Грэм ухмыльнулся про себя этой мысли. Ведь что есть «равенство»?! Равенство — это красивая иллюзия… И пусть янтарные глаза хладнокровного убийцы дарят больше тепла, чем Марокканское солнце, а руки, лишившие жизни ни один десяток человек, успокаивают и убаюкивают лучше любого снотворного в мире — это всё же остаётся иллюзией… Зыбким дурманящим заблуждением, балансирующем на обмане и вере в обман. Стоит только коснуться, и он растворится, разрушаясь под натиском обстоятельств. И как бы виртуозно они не играли в равенство, рано или поздно кто-то сделает шаг вперёд и возьмёт своё, проявляя силу. Все эти мысли буквально заставляли сознание трещать по швам. Уилл не понимал, чего он хочет больше: прижаться к этой сильной обнажённой груди или отстраниться, пока не слишком поздно. Хотя нет, уже слишком поздно… Глупо отрицать, что всё это бы вообще произошло, если б Уилл не влюбился, как наивный первоклассник… — Судя по дыханию, ты уже не спишь. — послышался голос за спиной, скорее констатирующий факт, нежели задающий вопрос. — Не сплю… — О чём задумался, любовь моя? — Как раз об этом и задумался. Долго ли ты позволишь «своей любви» жить, если, конечно, это не просто красивые слова… — Уилл хотел придать голосу более мягкое звучание, как всегда, стараясь скрыть эмоции, но получилось довольно грубовато. — Уилл, я давно привык, что в твоём случае грубость — это одежда деликатных эмоций, но всё же, будь добр, перестань строить форты, я всё равно разберу каждый из них по кирпичику, поэтому отпусти свои мысли и поспи ещё чуть-чуть, сейчас слишком рано для того, чтобы просыпаться, и явно слишком поздно для подобных размышлений. — Может и так, но в одном я точно уверен. Ты не убьёшь меня так же, как их всех. — сказал Уилл поёжившись и повернувшись, заглядывая в глаза Ганнибала. — А что, если я не могу тебя убить, — прошептал Ганнибал, очерчивая большим пальцем красивую линию скул профайлера, получив в ответ усмешку. — Хотелось бы верить, вот только в природе волки с овцами не вступают в симбиоз. Так уж сложилось, что хищники стоят выше морали и различной возвышенной метафизической херни… — Как грубо, Уилл, — Ганнибал поцокал языком. — Но позволь заметить, что у овец нет возможности выбрать себе роль, а что касается тебя, мой милый мальчик, я уже всё тебе объяснял и причём не единожды, тебе лишь нужно научиться принять себя таким, какой ты есть и перестать искать в этом недостатки. — Я не могу перестать, Ганнибал… Это не просто. Все эти мысли просто мучают меня, как ты не поймёшь, и я не знаю с какими именно чувствами я столкнулся… — Люди всегда знают, какие чувства начинают их мучить. Вопрос только в том, признать их, отвергнуть или направить в другое русло, занявшись самообманом. Как психотерапевт, я уверяю тебя, ты у нас мастер по третьему способу, именно поэтому я прошу тебя посмотреть на происходящее под другим углом, а не через призму испорченной морали. — Это у меня-то мораль испорчена?! — ухмыльнулся Уилл, положив голову на сильную грудь мужчины, лежавшего рядом. — Позволь напомнить, это не я убиваю людей, не чувствуя за это вины. Лектер улыбнулся, зарывшись пальцами в мягкие тёмные кудри. — Я не убиваю людей, Уилл, я убиваю скот. И мне не чуждо сожаление, но я никогда не стану жалеть о людях, морально разлагающих общество. О невеждах, грубиянах, продажных политиках, врачах, торгующих наркотиками, полицейских, покрывающих контрабанду и торговлю людьми, проститутках, да и вообще, о всех тех, кого наше правосудие предпочитает не видеть. На это Уилл только промолчал, мягко поддавшись нежному прикосновению пальцев и слегка и даже неосознанно, потираясь утренней эрекцией о чужое бедро. И действительно, а что тут можно было ответить, ведь Ганнибал настолько часто вникал вглубь отвлечённой темы, заводя собеседника в тупик, что в определённый момент разговора оставалось только развести руками и смотреть на себя, как на дурака, который не смог поймать центральную нить разговора, хоть она и была под носом. В ответ на едва ощутимые ласки, Лектер самодовольно улыбнулся, уткнувшись носом в тёмные волосы и чуть выставил ногу вперёд, чтобы усилить ощущения партнёра. Ганнибал прекрасно понимал на какой риск идёт, но позволил профайлеру узнать себя. Он подчинился воле самой жизни, отдал себя в руки судьбы, только чтобы раскрыть смертельную природу Уилла Грэма. Этакий личный крестовый поход, не иначе. Фрикции о чужое бедро стали всё интенсивней и уже более осознанными, каждый толчок отдавался дрожью по всему позвоночнику, невольно заставляя Уилла прогибаться в спине. — Какой послушный умный мальчик, продолжай. — почти прорычал Ганнибал, спускаясь поцелуями к шее профайлера, задевая чувствительную мочку уха. Его левая рука по-хозяйски легла на ягодицы Уилла, скрытые под тонкой материей покрывала, и крепко сжала одну, чуть раздвигая в сторону одним властным движением. — Я не хочу чтобы это заканчивалось… — чуть слышно прошептал Уилл, постанывая от усилившегося трения. — На мой скромный взгляд всё закончится достаточно быстро, учитывая твоё прекрасное жалобное поскуливание. — иронично заметил Лектер, вжимаясь эрекцией в живот профайлера и продолжая сжимать его округлые ягодицы поочерёдно. — Боже… — Неужели?! — Ганнибал продолжал забавляться. — Ненавижу тебя за это. — прошипел Уилл и сорвался на громкий стон, когда Ганнибал ощутимо прикусил его за «холку». И действительно, Ганнибал имел полное право ответить именно так. Ведь Уилл сам избрал свою религию… И если бы он верил в Бога или в Дьявола, то смело мог бы назвать Ганнибала и тем, и другим. Лектер смотрел на него с восхищением, ведь Уилл так завораживает в своих метаниях, в этом вечном поиске правды. Это зрелище определённо стоит многого, даже больше, чем Ганнибал может заплатить, расплачиваясь чужими жизнями за право это лицезреть. Профайлер вздрагивает всем телом, когда ощущает губы Лектера, спускающиеся до груди, и зубы, слегка прикусившие правый сосок. Уилл до сих пор не знает в какой момент правда перестала отзываться горечью и пережила метаморфозу до уровня обычной констатации факта: когда странные разговоры стали обыденностью, убийство — нормой, заклятый враг превратился в самого близкого друга, любовника, боль превратилась в удовольствие, а ненависть стала любовью… Всё перепуталось, но благодаря этому хаосу, наконец, встало на свои места. Чесапикский Потрошитель, Флорентийский монстр, сущий дьявол во плоти так трепетно ласков, будто он не просто любит, а боготворит, превозносит. В то время, как для Уилла каждое движение словно акт повиновения. Ему до безумия хочется принять всё, что Ганнибал может ему дать. Он льнёт к прикосновениям, покачивается бёдрами и тает от влажных обжигающих поцелуев на животе, переходя со стонов на умоляющий шёпот. Ганнибал как-то сказал: «Смерть нежна», и только теперь Уилл понимает, что имелось в виду. Горячими поцелуями Ганнибал проложил дорожку по тёмной линии роста волос от пупка до болезненной эрекции профайлера, которой ещё недавно Уилл тёрся о любезно подставленное ему бедро, и, со всей присущей ему наглостью и грациозностью, провёл языком по вставшему члену от основания до сочащейся смазкой головки. Уилл задохнулся от остроты ощущений и бессовестно толкнулся в ладонь, обхватившую его член, обдуваемый горячим дыханием любовника, а затем задрожал всем телом, почувствовав, как Ганнибал вобрал его в себя целиком. Будучи буквально на пике блаженства, Уилл услышал телефонный звонок. Он прекрасно знал, что в такое время ему мог звонить только Джек, а он будет звонить до тех пор, пока ему не ответят. — Извини, мне нужно ответить… — недовольно бурча и восстанавливая дыхание до обычной частоты, по крайней мере настолько, насколько это возможно, сказал Уилл, приподнимаясь на лопатках. Ганнибал отстранился, хотя ему было очень любопытно, как бы звучал голос Грэма, если бы он продолжил. Тем не менее он также приподнялся, уперевшись на локти и внимательно вслушался в разговор. Поговорив по телефону, Уилл помрачнел. — Через час мне надо быть в Балтиморе, у нас убийство, так что времени не осталось даже на душ, но всё же, надо ополоснуться. Ты поедешь со мной? — Куда угодно. А теперь я хочу закончить начатое. — хитро улыбнувшись, Ганнибал обхватил ладонью возбуждение Уилла и задви́гал рукой вверх-вниз достаточно в быстром темпе, не забывая растирать сочащуюся с головки смазку по всей длине. — Ган…бал… — простонал Уилл. — Мы не успеваем… — Я не намерен жертвовать твоим оргазмом из-за какого-то жмурика, прости. От его властного тона Уилл задрожал ещё больше. Желание, страсть, дикое животное вожделение, всё это смешалось в его организме, наполняя воздух дурманящим ароматом, сводящим Лектера с ума. Уилл бесцеремонно продолжал подмахивать бёдрами, буквально вколачиваясь в чужую ладонь и забыв обо всём, наполняя комнату оглушительными криками. Ганнибал лишь улыбался, как Чеширский Кот, наслаждаясь открывшемуся зрелищу на задыхающегося Уилла, который участил толчки настолько, что забывал дышать. — Какой нетерпеливый. Что, мангуст, нравится трахать мою ладонь? — Заткнись, пожалуйста, Боже, как хорошо... — выстанывал Уилл между короткими рваными вдохами. — Ммм, мой смелый мальчик, ну же, кончи для меня. И словно по приказу, громко вскрикнув и выгнувшись в спине, Уилл совершил последние пару рваных толчков, изливаясь Ганнибалу в ладонь. — Спасибо… — еле слышно прошептал профайлер, уткнувшись в изгиб между плечом и шеей Ганнибала. — Вечером отблагодаришь как следует, а сейчас бегом в душ и поехали, не хорошо заставлять людей ждать. Только надень водолазку, а то кажется я вчера немного перестарался. — Немного? Да у меня всё горло в следах от твоих зубов! — усмехнулся Уилл, хватая чистое бельё и полотенце, забегая в душ. — Чтобы помнил, кому принадлежишь. *** Приехав на место преступления, указанное Джеком, сразу стало понятно, что речь пойдёт об оккультном убийстве. Это была небольшая лесная полянка, недалеко от трассы в окрестностях Балтимора. — Что-то мне уже не хорошо, плохое предчувствие. — сказал Уилл, спускаясь в лесную чащу. — Почему ты не взял с собой оружие? — Ты даёшь мне больше спокойствия, чем пистолет, — Уилл на секунду замолк, заметив в глазах Лектера просто великолепное и самодовольное собственническое выражение. — К тому же все выданные мне патроны остались у тебя дома… — Ах да, это тогда, когда ты хотел меня убить. — словно издеваясь напомнил Ганнибал. — Именно. Но я сомневался между двумя вариантами. — И какими же? — Убить или приручить. — М, как интересно. Если я ещё не мёртв, полагаю ты всерьёз остановился на втором варианте. Думаешь получилось? — Мы можем это проверить. Ты же любишь проверки, да, Ганнибал?! — Уилл игриво улыбнулся, замечая подходящего Джека. — Приветствую, господа, рад, что вы приехали вдвоём. Уилл попросил вас помочь, доктор Лектер? — сказал Джек, переводя пристальный взгляд на Ганнибала. — Приветствую, Джек. Да я и сам бы вызвался, учитывая, что за вчерашний день, с точки зрения терапии, Уилл недостаточно отдохнул. — Я понимаю вас, Ганнибал, однако у маньяков не бывает выходных, поэтому мне нужна моя лучшая ищейка на месте нового убийства. Хотя бы на пару часов. — Для этого я и приехал. — отозвался профайлер. — Уилл, подойди к участковому и санитарам, они введут тебя в курс дела. Извини, мы не смогли добиться того, чтобы к телу никто не подходил, поскольку полицейские оказались на месте раньше нас. Так что придётся работать с тем, что есть. — Я понял, посмотрим, что можно сделать. — сказал Уилл, направившись к большому чёрному фургону судмедэкспертизы. Подойдя к машине, Уилл увидел молодого участкового, одарившего его тёплой приветливой улыбкой. — Здравствуйте, мистер Грэм, наслышан о вас. — мужчина произнёс это так радостно, будто встретил старого друга и протянул руку. — Позвольте узнать, кто ваш спутник? — Здравствуйте, мистер… Найджел Беннетт, — немного запнувшись, произнёс профайлер, читая имя участкового с бейджика. — Это доктор Ганнибал Лектер, он иногда помогает мне с профилированием. — Рад знакомству, доктор Лектер. — мужчина протянул руку в знак приветствия. Ганнибал прошёлся по шерифу оценивающим взглядом и еле-еле смог скрыть открытые нотки презрения и брезгливости. Мало того, что этот участковый не представился, так он ещё и во всю улыбался Уиллу, что вообще непозволительно, а также не удосужился снять перчатку перед рукопожатием. Какая неучтивость… — Взаимно, шериф Беннетт. — сухо ответил Ганнибал, неохотно пожимая протянутую руку мужчины. Конечно, Уиллу понадобилась всего секунда, чтобы понять, как сильно вскипел Ганнибал, что делало сложившуюся ситуацию всё более интересной. — Введёте меня в курс дела, шериф? — Уилл позволил себе слегка улыбнуться, чтобы внимательно отследить реакцию собеседника, он же обещал Ганнибалу игру. — Конечно, мистер Грэм, с радостью расскажу всё что смогу, сложно поступить иначе, когда перед тобой стоит легенда ФБР. — сказал Найджел, словно не обращая внимание на стоящего рядом Ганнибала. — Хотя вряд ли это убийство чем-то отличается от предыдущих. Очередной психопат, возомнивший себя вершителем судеб. Убита молодая девушка, примерно 22-24 лет, личность пока не установлена. Жертва не была изнасилована. Также нет признаков ограбления. Наркотики мы тоже исключили. Убита ножом. Получено две колото-ножевые раны в область брюшины, не совместимые с жизнью. Бедняжка долго страдала. Хотя зачем я вам всё это рассказываю, вы же, просто взглянув, поймёте куда больше, чем вся наша группа. — мужчина широко улыбнулся, посмотрев профайлеру в глаза и получив в ответ благодарный кивок от Уилла. «Ну всё, это последняя капля» — пронеслось в голове у Ганнибала, прежде чем он произнёс: — Она ещё не долго мучилась. Судя по характеру ран, что я вижу на фото позади вас, её смерть наступила в течении 2-5 минут. Поверьте, шериф Беннет, это весьма быстрая смерть. — произнёс Ганнибал, вполне будничным тоном, замечая, как Уилл слегка напрягся. Уилл действительно напрягся, он понимал к чему это всё может привести, но остановиться уже не мог. Ему так хотелось проверить будет ли Ганнибал ревновать, что все остальные риски вместе со здравым смыслом отошли куда-то на второй план. — Да, не могу не согласится, доктор Лектер. В нашем городке водятся звери и пострашнее. Чего стоит самый главный в зверинце — Потрошитель Чесапика. Этот вообще собрался составить конкуренцию Господу Богу по числу жертв. Хотя, как известно, чем больше шкаф, тем громче падает. — усмехнулся шериф. — Уверяю вас, шериф, Бог своё место никому не уступит. — не скрывая лёгкой улыбки, произнёс Лектер. Ведь этот гадёныш и понятия не имел, что делает свой смертный приговор ещё жёстче, буквально с каждым новым словом. Улыбнувшись, Найджел снова перевёл взгляд на профайлера. — Я очень хотел бы посмотреть, как вы работаете, мистер Грэм, если позволите. Очень интересно понаблюдать за человеком, понимающим и сочувствующим этим отбросам. — Конечно, вы можете понаблюдать, держась немного позади. — Уилл учтиво улыбнулся, сделав смущённый вид. И как же приятно было наблюдать реакцию Ганнибала, который, казалось, держался из последних сил. — Но не могу с вами согласиться со столь категоричным обобщением. Далеко не все из них отбросы. — уточнил профайлер. — А кто же тогда они? — шериф Беннетт, казалось, пытался сделать всё, лишь бы продлить диалог. — Я встречал разных людей, шериф. И почти у всех одна и та же мысль: если кто-то отличается от других, значит он опасен. Но это не так. — Грэм покачал головой. — Я просто могу понять, как тяжело приходится таким людям. Жить в постоянном напряжении, думать о том, как себя вести, забыть про слово «естественность» ровно с того момента, как осознал своё отличие от большинства окружающих людей. Бояться одиночества — и поэтому всегда скрывать своё настоящее лицо под масками личностей приемлемых в обществе. Ведь стоит показаться кому-то таким, какой ты есть — и он начнёт опасаться тебя. Это постоянная жизнь в раздумьях, кто именно из твоих близких держит нож за спиной, откуда ждать возможной угрозы, предательства, лишь потому, что кто-то счёл тебя опасным. Эти люди боятся любить, потому что каждый раз, когда любовь появляется в их жизни, то она несёт за собой либо боль утраты, либо боль ухода. Такие люди боятся себя, ведь они знают, кем являются, и всё же, раз за разом продолжают задавать себе этот вопрос. Если вы считаете, что такие люди опасны, поверьте, это не так. Они действуют лишь тогда, когда им угрожают. Когда высказывают неуважение к ним, к их принципам, когда топчут то, что им дорого. Люди сами подписывают себе смертный приговор, иногда даже не понимая этого. Но стоит показать такому «опасному» человеку руки, дать понять, что у вас нет ножа за спиной, объяснить, что вы принимаете его таким, какой он есть, потому что он прекрасен, то и он откроется вам с другой стороны. Это такая мелочь на самом деле, но, к сожалению, почти никто на неё не способен. — договорив свою речь, Уилл перевёл взгляд на Ганнибала, но лишь на мгновение, чтобы навсегда запечатлеть его растроганные глаза в своей памяти. И Лектер позволил ему увидеть себя таким. Лишний раз Ганнибал понял, что открыл самое дорогое сокровище в мире, самый ценный алмаз, которому он с радостью день за днём придаёт всё более совершенную огранку. Из размышлений Ганнибала выдернул мерзкий голос шерифа, который никак не собирался успокаиваться. — Потрясающе, агент Грэм. Я тронут вашим пониманием их психологии. С огромной честью понаблюдаю за вашей работой и буду рад обсудить все пропущенные мною детали в моём отделе вечером, если конечно ваш вечер свободен. Не успев открыть рот, чтобы ответить шерифу, Грэм услышал достаточно жёсткий голос Ганнибала: — Его вечер занят. Мной. У нас сеанс психоанализа, шериф, сожалею. Как же Ганнибал ненавидел себя сейчас… Его ледяной самоконтроль дал трещину из-за забав наглого кудрявого мальчишки, которого он даже убить не может. «Дожили, доктор Лектер, дожили…» — пронеслось в голове у Ганнибала, в то время, как Уилл вежливо прощался, забирая Ганнибала к месту непосредственного убийства. Ганнибал на прощание пожал руку шерифу, услышав фразу, сказанную почти шёпотом, что делало её неуловимой для слуха профайлера: — Не бойтесь своих желаний, доктор Лектер, воплощайте в жизнь, пока их не воплотил кто-то вместо вас. До свидания. — Как бы мои желания не стали вашим кошмаром, шериф. — подмигнул Лектер, уходя вслед за Уиллом. Они шли молча ещё примерно минуту, пока Ганнибал, всё же не прервал молчание. — И что это было? — голос звучал слегка раздражённо. — Участковый, разве ты не заметил?! — игриво спросил Уилл. — «Ты должен сжечь себя в своём собственном пламени: как иначе хотел бы ты обновиться, не обратившись сперва в пепел?» — спокойно произнёс Ганнибал. — Мы на месте убийства, тебе не кажется, что сейчас не место цитировать Ницше. Тем более, я не понимаю, о чём ты. — продолжал улыбаться Уилл. — Действительно. *** Отработав место преступления, Уилл направился к машине Ганнибала. — Всё оказалось проще, чем я ожидал, думаю на днях уже закроем его. — Для тебя нет ничего невозможного, Уилл. И, к сожалению, Джек это знает и пользуется, в надежде выйти на Потрошителя. — Сейчас бы о себе в третьем лице. — улыбнулся профайлер. — Не я себя так назвал, но суть ты понял. — Джеку придётся долго ждать. Лектер усмехнулся. — Не хочешь видеть меня подопытным Чилтона? Казалось, Уилл скривился от этой мысли, представляя, что их кто-то или что-то может разлучить. — Не хочу, именно поэтому прошу тебя перестать играть с огнём и придержать свои аппетиты. — А что, если я скажу, что и так прилично сдерживаюсь, после того, как тебя назначили на моё дело? — Ганнибал, просто будь аккуратнее. Не совершай необдуманных и импульсивных поступков. Сказав об этом, Уилл будто понял, что наконец в нём заговорила мораль, и он стал беспокоиться за шерифа, которого часом ранее сам лично подтолкнул к пропасти. — Не время сворачивать с пути, Уилл. Кто играет, тот платит, помнишь? — самодовольно ухмыльнулся Лектер, открывая перед профайлером дверь машины. — Я отвезу тебя в морг. — А ты? — настороженно поинтересовался Грэм. — А у меня пациент, потом кое-какие дела, но я буду ждать тебя на ужин к 8 вечера, так что, как закончишь, лови такси и езжай ко мне. О сменных вещах не беспокойся, я найду, что тебе надеть, а также, что с тебя снять. — А где я буду спать, место тоже найдёшь? — забавляясь, спросил Уилл. — Кто тебе сказал, что этой ночью ты вообще будешь спать? — подмигнул Лектер, заводя мотор. *** Дорога до Балтимора была долгой, Уилл даже успел подремать. Лектер разбудил его как раз тогда, когда их машина уже была припаркована у здания ФБР. Попрощавшись с Ганнибалом до вечера, Уилл снова остался один на один со своими мыслями. Он пытался проанализировать, попробовать предугадать дальнейшее поведение Ганнибала, но не мог. С одной стороны, Ганнибал был недостаточно импульсивен, чтобы приводить свой «смертный приговор» для шерифа в исполнение уже сегодня, учитывая, что до 8 вечера осталось не так много времени, плюс у него действительно была запись на 2 часа дня. А с другой стороны, Уилл понимал, что Ганнибал принял игру, приревновал, и просто так он этого не оставит. Не мог не радовать и тот факт, что профайлер теперь обладал идеальным и полным профилем Чесапикского Потрошителя и отныне он точно мог сказать, какое место занимает в его личной иерархии. Мысли продолжали роиться в голове. Уилл всё больше стал понимать, что если с шерифом что-то случится, то это будет на его совести. На самом деле, Уилл понимал это ещё тогда, флиртуя с полицейским, но в полной мере осознал свой поступок лишь сейчас. «Ты создаёшь меня по образу и подобию своему, воображая себя моим Богом. Готов ли ты к тому, что твоё создание станет чем-то большим, чем твоей собственной тенью? О да, Ганнибал, ты точно готов к этому…» *** Вечерело. За окном уже было достаточно пасмурно. Посмотрев на часы, шериф Беннетт понял, что его смена, которая длится до 5 вечера, уже закончена. И хоть он и мог беспрепятственно поехать домой, но всё же решил задержаться и заранее подготовить отчёт по сегодняшнему убийству. Маленький отдел полиции быстро опустел, оставляя внутри участка лишь оператора видеонаблюдения, одну группу патрульных, которая уже как час патрулировала окрестности района, и самого Найджела, заработавшегося допоздна. Заканчивая свой рапорт, он услышал стук в дверь своего кабинета. — Войдите. — немного удивлённо крикнул шериф, не понимая, кого принесло к нему в такое время. В голове закралась надежда, что профайлер Грэм всё-таки принял его приглашение, но эта мысль сразу улетучилась, не позволив полноценно насладиться фантазией, когда он увидел на пороге своего кабинета доктора Лектера. — Доброго вечера, шериф Беннетт. — Ганнибал улыбнулся, заходя в кабинет. — Доктор Лектер, какой сюрприз, чем обязан вашему визиту? — Приехал узнать, знаете ли вы, что претендовать на чужое достаточно скверно? — Доктор, боюсь возникло недоразумение. Вероятнее всего мы немного друг друга не поняли. Мне очень жаль, что вы проделали ко мне весьма долгий путь, но я действительно сейчас занят, так что извините, но мне надо работать. Жаль, что вам не сообщил об этом оператор, он должен был вас проинформировать. Какой тонкий намёк на то, что в участке установлена система видеонаблюдения. Лектера это лишь позабавило. — Вы о том операторе, что в данный момент спит? — Лектер даже не пытался скрыть надменной улыбки. — Как это спит? — тон шерифа стал более низким, а в воздухе приятно запахло адреналином. Видимо надпочечники усиленно начали свою работу. — Старый добрый рогипнол. Немного простовато конечно, но работает. — весьма буднично сообщил Ганнибал. На глазах шерифа читалась уже неподдельная паника, особенно учитывая то, что свой служебный пистолет он уже убрал в сейф. — Что всё это значит? — взволнованным сдавленным шёпотом произнёс Найджел. — Это значит, что грубо не отвечать на вопрос, когда его задают вежливо. — Ганнибал подарил шерифу последнюю улыбку. *** Уилл появился на пороге Ганнибала в 20:17. Да, он немного опоздал, но знал, что Лектер в любом случае будет рад его приходу. — Здравствуй, Уильям, проходи. — Ганнибал протянул руку в приглашающем жесте. Уилл не смог не отметить тот факт, что Лектер выглядел безупречно. Идеальный костюм, подчёркивающий фигуру, но скрывающий обильную мускулатуру охотника от посторонних глаз. Нежные пастельные полутона прекрасно оттеняли кожу, а яркий цветной галстук подчёркивал глубокие янтарные глаза, не упуская из вида даже маленькие красные вкрапления на радужке. — Я рад тебя видеть, Ганнибал. Извини за опоздание, работа. — Не стоит извиняться, Уилл. Ты был приглашён ко мне домой, а не на официальный приём, к тому же, это предложение действует круглосуточно, по скольку мой дом — и твой дом тоже. Я сделал для тебя дубликат ключей, не забудь повесить на связку. Казалось, Уилл просто потерял дар речи от услышанного. Да, он подозревал, что Ганнибал вряд ли будет злиться, но те слова, которые он произнёс, заставили живот профайлера сжаться от приятного спазма, а в груди затрепетало чувство взволнованности и эйфории. — Кто бы мог подумать, что моё появление так сильно изменит твою жизнь. Хотя, наверняка ты не отдаёшься этим изменениям полностью, ведь ни один хищник не может позволить себе того, чтобы что-то сделало его уязвимым, сделало его слабее. — Уилл склонил голову и позволил ноткам грусти проникнуть в свой голос, одновременно подходя к журнальному столику с рисунками Ганнибала. — Сила или слабость определяется не нашими умениями, а последствиями наших поступков. Простой консеквенциализм человеческой деятельности. Поэтому, любая связь является двусторонней, друг мой. — Мы изменили друг друга в равной степени… — Именно. — Лектер достал из духовки большой противень. — Ещё буквально минуту и можно садиться. По комнате разнёсся ошеломительно вкусный запах запечённых овощей, картофеля и жареных стейков. — Такие красивые, жаль только, что черно-белые. — произнёс Уилл перебирая рисунки на прозрачном столике. — Несмотря на то, что я не пользуюсь красками, Уилл, это не мешает мне видеть цвет. — парировал Ганнибал, приглашая профайлра к столу. — Выглядит чудесно, Ганнибал. — заметил Уилл, оценив безупречный вид поданного блюда. — Ничто так не радует по вечерам, как стейки средней прожарки под красным вином «Shadow's Run» из винограда Шираз и Каберне Совиньон в приятной компании. Бон аппетит, Уилл. Как и всегда, разговор за столом протекал вполне оживлённо. Эти двое всегда находили тему для бесед, ярких дискуссий, а иногда могли и помолчать в компании друг друга, что было тоже весьма комфортно. Увидев, что профайлер о чём-то задумался, Лектер решил узнать, что именно опять обеспокоило его кудрявую голову. — Ты о чём то задумался, Уилл? Позволишь узнать, что тебя беспокоит? — Да. Я не понимаю почему все учебники твердят о том, что социопаты не способны на любовь. Ведь то, что я вижу по отношению к себе, весь этот трепет, я не могу назвать никак иначе. Ганнибал знал, что самостоятельно окружил себя стенами, постоянно ожидая достаточно умного человека для их преодоления, однако человек, который с лёгкостью их перепрыгнул, оказался совершенно неразборчивым в житейском плане. Отрешённым и с куда более высоким ограждением от мира. Что ж, Лектер знал на что идёт… — Что есть любовь? Это чувство, которое делает людей слабыми, уязвимыми и, чаще всего, мешает увидеть правдивый образ избранника. Искажая и превознося объект любви, создавая культивированный символ, который после того, как не выдержал сравнения с реальным человеком, вскоре разбивается вдребезги об эту самую реальность, раня осколками обоих. В нашем же случае, Уильям, мы видим друг друга настоящими, без прикрас, поэтому можем позволить себе любить. — Прекрасно сказано. — ласково согласился профайлер. — Благодарю. Может есть ещё что-нибудь, что тебя интересует? — Пожалуй. Позволь поинтересоваться, что за мясо мы едим? — спросил Уилл, доедая остатки порции. — Это была свинья. — Наверное очень наглая и невоспитанная? — зачем-то решил уточнить Уилл, прекрасно догадавшись, кому именно принадлежало это мясо. — Безусловно, к тому же решившая позариться на то, что ей не принадлежит, за что в общем то и была наказана. — произнёс Лектер, вставая из-за стола, направляясь к кухонному островку, находящемуся рядом с Уиллом. — Мне наказание ты тоже приготов… — не успев договорить, Уилл оказался прижатым к стене, с острым ножом у горла, ощутимо давящим на сонную артерию. — Само собой, ведь должен же кто-то научить тебя тому, что за игрой всегда следует расплата. Что ты чувствуешь теперь, Уилл? Неужели ты не понимаешь, что ходишь по лезвию, выводя меня на эмоции? И Уилл понимает… Он прекрасно всё это понимает. — Каждый мой вдох — твоё позволение, каждый мой выдох — твоя воля… — прошептал еле слышно профайлер, выгибая шею и подставляясь ещё сильнее под обжигающее прикосновение стали. — Хороший мальчик. — Лектер переместил остриё ножа к ключице, и прижавшись полностью вставшим членом к паху профайлера, что буквально припечатало его к стене, сделал продольный разрез чуть выше подключичной артерии буквально на 0,5 см. Уилл издал отчаянный стон, почувствовав как хлынула кровь, но так и не предпринял попыток к сопротивлению. — Ты находишься на месте преступления, что ты видишь Уилл? — Ты хотел пометить меня, оставить роспись на моём теле, как вечное напоминание того, кому я принадлежу… Таков твой замысел… — Я хочу, чтобы ты помнил и знал своё место, и, что ещё важнее, знал моё. — прошептал Лектер, слизывая кровь с тонкого продольного разреза и наслаждаясь тихими стонами. — Моё место рядом с тобой!