от нуля до сотни.

Никто здесь не рискнул бы назвать Петю “деткой что надо”. Кроме Игоря, конечно. Они что та школьная парочка – отличник и хулиган, футболист и девчонка из группы поддержки… Хазин своего гонщика тоже поддерживал, как умел, хотя они давно не тянули на школьников. Игорь вон уже тридцатку перешагнул, хотя никто ему больше двадцати пяти не давал. Ну а Петя… Он нестареющий. И неприкосновенный, благодаря тому же Грому. И всегда, опуская флаг, подмигивал именно ему, слыша, как скрипит резина под колёсами машин, да моторы ревут, готовясь сорваться с места. Познакомились они, что удивительно, далеко не на траке. В полицейском участке. У Пети обнесли хату, Игорь получил привод за очередную гонку. Сколько их было и как тот выбирался каждый раз никто не знал, свои секретики Гром хранить умел, и, кажется, собирался унести с собой в могилу. Могила могла прийти к нему в любой момент, учитывая род занятий, ну а тогда у них просто вспыхнуло. Игорь получил подписку, Петя подписался на всех предложенных ему листах, после чего они оказались в громовском спорткаре, целуясь, как сумасшедшие и бросаясь шмотками в окна и стены. Стёкла запотели быстро, скрывая всю иронию ситуации: обжимались-то они всё ещё на парковке полицейского участка. Тут отвертеться от обвинений было бы сложнее. Кроме привлекательного лица, в Громе был ещё и джентльмен, который подал Пете пачку салфеток из бардачка после, а номер свой, за неимением лучшего, написал прямо у него на икре, пока Хазин натягивал на себя джинсы. Две цифры, по классике жанра, всё равно стёрлись, но упрямству Петьки можно было позавидовать, и после клиники по пересадке волос, секс-шопа и сонного мужика, покрывшего его хуями, он наконец добрался до того, кто неплохо скрасил ему день. Тот самый, после которого они никогда больше и не расставались. В тусовку Петя влился очень быстро. Острый на язык, хитрый, себе на уме, он легко очаровывал всех и каждого, а своё присутствие объяснял одним простым желанием – поддерживать своего победителя. Девчонки, выносившие флаг, быстро приняли его под своё крылышко, и когда Хазин вышел на свою первую гонку, Игорь думал, что уже никуда не поедет, потому что тот выдал порцию адреналина не хуже. Подведённые глазки, короткие шорты, чёрти какая футболка, явно почиканная ножницами специально для этого мероприятия… Да даже кроссовки на платформе. Улыбнувшись Грому, Петька опустил флаг под рёв моторов так красиво и плавно, как будто выступал на подиуме. Ногу с педали Игорь, конечно, не убрал, и стартанул привычно, пугая голубей на соседних крышах. Даже победил, хотя и обошёл тогда соперника всего на долю секунды, что пришлось подтверждать судьям, с которыми на уличных всё было просто. Вернувшись, Игорь долго не думал, хватая Хазина за руку и целуя его прямо перед лицами собравшихся. Плевать на них, нравы здесь всё равно разные, пускай знают. Поцелуем всё не ограничилось, и после, разбазарив все выигранные деньги, Игорь долго и методично трахал Петю в номере какого-то безмерно дорогого отеля, запивая его и победу шампанским, доходившим по стоимости до самого номера. Горящие глаза Хазина в отражении окна, у которого тот стоял в одном одеяле, глядя на ночной город, стоили каждой копейки. Приближалась, как её называли, гонка века. Игорь смотрел на всё это со спокойной уверенностью – победа или смерть, ведь так? Он привык к первому, но не сильно расстроится и последнему. Тем более с тех пор, как с ним регулярно находится Петя, рядом с которым нет никаких других вариантов, кроме победы. Петя, кажется, волнуется за двоих. Ему предстоит опускать флаг и здесь, и в победе Грома он не сомневается ни на секунду… Но слышал много вещей, которых знать не хотел. Например о том, что соперник ни разу ещё не играл честно. Проколотые шины, подрезанные проводки, все прелести грязных гонок, в которых никогда не были замечены другие. И к чёрту бы эту гонку, но Игорю это важно, поэтому Петя мог только переживать в себе, постоянно мотаясь к машине, да проверяя, всё ли в порядке. Он, может, густо рисует глаза чёрным карандашом, да иногда каблуки на себя напяливает, но общее представление о машинах, как человек, у которого у самого есть машина, имеет. – Хватит тебе уже, – шикает на него Игорь, когда Хазин в очередной раз предлагает пойти и глянуть, всё ли хорошо. До гонки оставалось каких-то пара часов, и ему хотелось просто провести это время в приятной обстановке, а тут комок нервов рядом крутится, предлагая снова лезть под капот и под саму машину. – Всё нормально будет. – А если нет? Петьку переупрямить – занятие сложное, если не сказать невозможное. Вздохнув ещё раз. Гром тянет его на себя, заставляя забраться на свои колени и долго, протяжно целует. В какой-то момент рука оказывается у Хазина в штанах, а там как-то и не до переживаний становится. Обоим. В следующий раз Петя заламывает руки, сидя перед единственным гримёрным столиком на гоночной базе. Никак не может ровно глаз прокрасить от трясущейся руки, психует, и вместо этого наносит на всё веко какие-то яркие блёстки, оставленные девчонками. Эффектно будет выглядеть – так точно. Гладкий чулок облегает ногу красиво. Ещё одно новенькое, раньше он спокойно на себя шорты натягивал и не парился, но сегодня хотелось быть во всеоружии. И не порвал даже, чудеса какие-то. Гром заглядывает, не постучавшись. Удовлетворённо хмыкает при виде Пети, ведёт ладонью от колена до бедра, где не достать из-за джинсы, прижимается к его губам в совсем целомудренном поцелуе. – Это ты так предлагаешь мне остаться? – усмехается он, касаясь обнажённой спины, – я уже в шаге от. – Это тебе зачин на возвращение, чемпион, – моментально покрываясь мурашками от прикосновения горячей руки, тяжело сглатывает Хазин, – кто знает, может у меня там ещё трусы в кружавчик… – Очень на это надеюсь, – смеётся Игорь, сразу как-то разряжая этим своим заразительным смехом атмосферу, – не психуй только, ладно? Говорю же, всё в порядке будет. – Да понял я, чё ты как с маленьким, – мазнув по руке всё ещё перепачканным в ярких блёстках пальцем по руке Грома, фыркает на него Петя, – иди давай. Увидимся на старте. – Встретимся на финише, – завершает Игорь, кивая. Фраза появилась как-то сама, и без неё, кажется, могла бы разрушиться какая-то особая магия, созданная ими. Петя нехотя опускает свою руку. Игорю правда пора идти. Когда он выруливает на линию старта, освещенную фонарями и светом фар, только ленивый не ахает. Успевший насмотреться и представить всякого Игорь в салоне довольно усмехается, глядя сквозь стекло на распахнутый рот соперника. Вот тебе и эффект неожиданности, ещё как работает. Ткань мягко поднимается вверх, Петя губы облизывает, словно бы в предвкушении, и резко опускает флаг вниз, начиная гонку. Долго смотрит вслед. Гонка – не больше двадцати минут, это кажется вечно, что долго. Скоро они увидятся снова. Что с машиной что-то не то Гром чувствует всем своим нутром. Мотор гудит больно надсадно, днище постукивает неприятно, а после гудение сменяется на тарахтение, и мотор натурально начинает глохнуть. Игорь пытается выдавливать больше, делать быстрее, но от этого становится только хуже. Спорткар затихает совсем, когда до конца круга остаётся ещё прилично времени. Выйдя из машины, Игорь прикрывает лицо рукой. Ладно уж с ней, с победой, хотя и это его бесит, но теперь пешком топать, а потом ещё эвакуатор вызывать… Едва удержавшись от желания пнуть ни в чём не повинную машину, Гром хлопает дверью и идёт в сторону зоны старта и финиша. Его соперник, конечно, уже там. Светит улыбкой, отмахивается от вопросов, где Игорь, а к Пете подкатывается, соблазнившись, видимо, на потерянный взгляд и крепко зажатый в руке телефон. – Эй, красоточка, – начинает было мужик, заставляя Хазина скривиться, – поцелуй для победителя? – У Михалыча будешь деньги получать, у него поцелуй и проси, – меланхолично отвечает он, снова поглядывая на телефон. Да не мог же он… Нет, херня всё. Всё с ним нормально. Петя сердцем чувствует. Мужик сдаваться не желает. Напирает, давит, а Петька даже имени его вспомнить не может. Последней каплей становится попытка просунуть руки под его футболку. Хазин уже было сжимает ладонь в кулак, желая врезать со всей силы по наглой морде, но на плечо Жени, – точно, так его зовут, – ложится крупная крепкая ладонь, поворачивая его на себя. – Деток тебе тут нет, родной, – улыбается ему Игорь солнечно, прежде чем хорошенько хрустнуть кулаком о белозубую улыбку. Тот падает, согнувшись от боли, а Петя, недолго думая, переступает через лежащего на земле, бросаясь к Игорю. – Ты позвонить не мог, что ли, дебил? – начинает Хазин сразу с претензии, вызывая у Игоря смех. – Я же дошёл до финиша, правильно? Буквально. Вот и увиделись. Пока Гром не решил спиздануть что-нибудь ещё эдакое, Петя перехватывает его лицо в ладони и крепко целует. За всё то будущее, где он будет доходить до финиша, возвращаясь к нему.