— С чего
ты, — он выделил это слово, — решил, что я пойду с вами?
— Потому что тебе будет интересно. Мы ведь не похищаем тебя, а приглашаем. Соглашайся, Гарри, вместе мы сотворим великие дела! Мы сможем вернуть твою мать! Ну, и Джеймса. Сними,
пожалуйста, мантию, я хочу видеть твоё лицо.
— Философский камень не воскрешает. Для этого наверняка есть отдельный, — усмехнулся Поттер, — я тебе не верю, — нараспев протянул он, — а мантию я не сниму. Ишь чего захотел! Я не тупой.
— Квиринус, — ухмыльнулся Волдеморт.
— Акцио мантия-невидимка.
— Ха-ха-ха! — захохотал Гарри, когда мантия не шелохнулась.
— Ну, раз ты не хочешь побывать в Отделе Тайн, где изучают самую неизведанную магию, не хочешь узнать правду о себе… Оставайся, а мы с Невиллом прогуляемся, послушаем пророчество, посмотрим на маховики времени и арку смерти…
— Я же сказал, я не тупой, — фыркнул Гарри, — меня так просто не купишь, как Невилла.
— Повелитель, время поджимает.
— А знаешь, ты прав. Заматывайся и бери Лонгботтома.
Квиррелл наскоро намотал на голову тюрбан, подошёл к Гриффиндорцу и крепко сжал его локоть. У Гарри была ровно секунда, чтобы принять решение, и он его принял. Стремглав он бросился к Невиллу и сжал вторую его руку.
— Портус.
Гарри намертво приклеился к Лонгботтому. Всех троих или, вернее, четверых, судя по ощущениям, скрутило и вывернуло наизнанку, потом обратно, протянуло через трубу и выплюнуло на асфальт.
— Финита. Империо. Иди за мной, — Квиррелл направил волшебную палочку на Невилла.
«Импульсивный дурак», — оценил свой поступок Поттер.
—
Я с-снал, ш-што ты с-сделаеш-шь верный выбор, — сказал Волдеморт, голос которого был приглушен тюрбаном.
— Откуда ты с-снаеш-ш-шь, ш-што я с-сдес-сь?— удивился Гарри и даже не сразу понял, что шипит.
— С-с-слыш-шу твои мыс-с-сли.
—
Ого! И многие так умеют?
Все три полноценных тела тем временем зашли в тесную телефонную будку, профессор набрал номер, и пол поехал вниз.
—
Дамблдор, С-с-снейп. Еш-шё некоторые с-с-сильные маги.
— Ого, — повторил Гарри уже на английском и задумался.
Три волшебника прошли мимо пустой стойки регистрации к лифту, и он отправил их в Отдел Тайн. По дороге Гарри старался увидеть как можно больше, но Квиррелл шагал быстро, да и ничего интересного не было. Но в пункте назначения…
— Это та самая арка? А что будет, если в неё сунуться? Не боишься, что я вас с Квирри столкну?
Квиррелл явно занервничал, а Волдеморта было не видно.
— Если ты сделаешь это, то вы с Лонгботтомом повторите судьбу мальчика, который пошёл в Отдел Тайн и не вернулся.
— А какая у него судьба? — ехидно спросил Гарри.
— Он не вернулся.
— Куда он исчез?
— Это неизвестно, — Волдеморт начинал раздражаться.
— А как ты думаешь?
— Может, упал в арку, может залетел в прошлое, а скорее в будущее. Может, его сожрала одна из местных неизвестных тварей. Я не знаю.
— Расскажи, что здесь есть. Ого, сколько шариков, — Гарри протянул руку к одному.
— Не трогай! — Квиррелл перехватил его запястье, но тут же отпустил, поморщившись, как будто схватил горячий чайник, — это опасно — сойдёшь с ума.
— Ой, ну и ладно. Как будто я до этого был нормальным.
Они прошли несколько метров в молчании.
— Пришли, хозяин.
«Тёмный Лорд и Гарри Поттер. Знак вопроса в скобочках», — прочитал Гарри.
— Невилл, возьми пророчество.
— Нет! — неожиданно для себя самого Поттер перехватил руку однокурсника, — я сам.
—
Не с-с-смей! — прошипел Волдеморт.
— Он сойдёт с ума, а я нет! В чём проблема?
—
Видиш-ш-шь с-снак вопрос-с-са? Невилл — второй ш-ш-шеловек, который подходит под пророш-шество, и мы наш-шнём с-с-с него.
— Но тут я под вопросом, а он вообще не упоминается.
Лонгботтом тем временем безуспешно пытался вырвать руку из хватки Гарри.
— Ты был первым в первый рас-с-с. Ус-с-ступи Невиллу.
Вместо этого Поттер свободной от однокурсника рукой схватил пророчество.
— Разум на месте, — констатировал он, — ну, может, и не на месте, но ничего не изменилось.
—
Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… рождённый той, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца… и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы… И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой… тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца…
— Что ж, мне всё ясно. Можем возвращаться, — легко сказал Волдеморт.
— И? Это я или Невилл? — подозрительно спросил Гарри, доставая волшебную палочку под мантией-невидимкой.
— Я отметил Лонгботтома как равного, когда решил, что ему хватит сил достать камень.
— Неужели, — Поттер вскинул бровь, но этого никто не увидел, — но я взял пророчество и остался в своём уме.
Волдеморт молчал.
— Что ж… — медленно прошептал он наконец. Гарри к тому моменту уже неслышно отступил на несколько шагов, — придётся убить собственного сына. Ничего, это будет так же просто, как с отцом.
Гарри молчал, не собираясь выдавать своё местоположение.
— Где же ты, Поттер? — зловеще спросил Квиррелл.
— Не важно, где он сейчас, идиот, важно, где он будет! А он сможет выбраться от этого только одним путём!
Квиррелл быстро всё понял и побежал к выходу из Зала Пророчеств. Невилл оставался на месте, а Гарри понял, что ему всё же придётся повторить судьбу того мальчика. Он простоял истуканом с четверть часа, прежде чем решил, что не согласен пропадать. Значит, придётся сражаться.
Поттер покрался к выходу, стараясь издавать поменьше звуков.
— Я слышу твоё дыхание! — зловеще приговаривал Квиррелл из-за двери. Гарри усмехнулся.
Ему пришлось выдать себя, открыв дверь, но он тут же кинулся на несколько метров от неё и замер.
— Авада Кедавра! — запустил профессор зелёный луч в дверь.
— Идиот, он должен погибнуть от моей руки! Сначала камень! Сейчас просто поймай его!
Гарри медленно крался к Квирреллу, постепенно сокращая расстояние между ними.
— Сними мантию, Поттер, я слышу твоё дыхание.
«Опять блефует. Ой, а вдруг Волдеморт слышит, откуда я думаю?»
— Конечно, слышу,
сынок, — сообщил он, но не сказал Квирреллу, куда стрелять, так что Гарри понял, что это тоже блеф.
«Я у тебя за спиной, — подумал он, — в смысле, у Квирри. У тебя я… чуть ниже лица».
— Ложь.
«Конечно», — подумал Гарри, подкрадываясь так близко к Квирреллу, что теперь тот мог услышать его дыхание, но его собственное было гораздо громче.
Поттер схватил профессора за запястье. Послышалось шипение, и Квиррелл взвыл.
— Когда меня касаешься, ноги подгибаются! Тело расспыпается, планеты взрываются!
Гарри вцепился в запястье Квиррелла, и тот, упав на пол, скорчился.
— Э… А что это? — Поттер на пробу потыкал пальцем в щеку вырывающегося профессора, — ого, классно! А если так? — и плюнул ему в лоб. Лоб покрылся волдырями и кожа слезла, — Класс!
— Пощади! — умолял профессор
— Э, нет. Открой рот. Открой рот, говорю! А, точно…
Гарри изловчился и нажал на щёки отчаянно бьющегося в его руках Квиррелла. Тот завопил, и Поттер схватил его за десну. Профессор попытался укусить мальчика за пальцы, но боль не давала сжимать челюсти.
— Да потерпи ты! Немного осталось! — Поттер ковырял десну учителя, прожигая насквозь, — вот, уже всё! — окровавленный зуб упал в его ладонь, — гуляй. И больше не пытайся возродить злых тёмных волшебников! Это плохо! — поучал Гарри.
— Инкарцеро! — под ним появились верёвки, они опутали Квиррелла.
— Уберифе его от меня! Профу! Отправляйте в Авкабан, только от него подальфе! — завопил профессор.
— С радостью! — проскрипел кто-то, подходя к ним, — сними мантию, Поттер!
«Да что же вы меня все раздеть пытаетесь!» — подумал он, но промолчал и не снял мантию.
— Не бойся, я друг Дамблдора.
«Ещё более подозрительно».
— Поттер, не испытывай моё терпение, — говорил мужчина, всё лицо которого было сплошным шрамом, а вместо одного глаза был искусственный, беспрестанно вращающийся.
— Я тебя всё равно вижу, — он ткнул пальцем прямо в ту сторону, где был Гарри, — вставай, паразит, мы тебя быстро в Азкабан доставим!
—
Это не конес-с-с, — прошипел Волдеморт, и в тот же миг Квиррелл обмяк в руках мужчины.
— Ну вот. Окочурился. Ненавижу, когда они так делают, — меланхолично проговорил он, — а ты теперь видишь фестралов.
— Там Невилл в Зале Пророчеств…
***
Гарри смутно понял, как покинул Министерство Магии и появился в кабинете Дамблдора, но между этими событиями его точно подожгли, и это было не весело.
Поттер с ругательствами выкатился на ковёр перед директором, уверенный в том, что человек со шрамами решил отомстить за Квиррелла той же монетой. Прошло около пятнадцати минут, прежде чем профессору всё же удалось убедить Поттера, что никто не хотел его убивать, и усадить в кресло перед директорским столом.
— Гарри, ты молодец, — добродушно улыбнулся Дамблдор, восседающий на троне напротив Поттера, — ты поступил отважно, под стать твоим родителям, они были истинными Гриффиндорцами! В тебе определённо есть многое от них, — он грустно улыбнулся, — и я не сомневался, что за колючим характером ты прячешь отвагу и честь, а теперь увидел, что был прав.
— Волдеморт сказал, что я его сын.
— А вот и проявление твоих скрытых качеств. Многие ведь боятся называть Волдеморта по имени, хотя я всегда говорил, что страх перед именем лишь усиливает страх перед тем, кто его носит, — свернул директор с темы.
— А как же табу?
— Табу — следствие страха, а не наоборот. Оно было наложено уже после того, как люди стали бояться.
— А что про сына? У нас глаза одного цвета.
— У меня есть основания полагать, Гарри, что ваше внешнее сходство появилось как следствие того, что произошло в Годриковой Лощине в тот злополучный Хэллоуин, — он улыбнулся ещё печальнее, — а в личную жизнь Лили и Джеймса я не вмешивался, но ты ведь слышал пророчество, они трижды сражались с ним лицом к лицу… К тому же, я ведь видел тебя до того дня, когда Волдеморт убил твоих родителей. Ты был копией Джеймса. А глаза были мамины, — сказал директор, и эта фраза эхом отозвалась у Гарри в голове. В груди появилось неприятное ощущение, требующее заткнуть Дамблдора.
— Спасибо, я и с первого раза понял, — резко ответил он, — А коленки дедушкины, локти бабушкины, А пальцы, конечно, дядюшки Арксинуса. Нет, старичок мой, моё тело только моё.
— Как скажешь… Гарри, а где камень?
— Не знаю, — соврал Поттер, — Невилл достал его из зеркала.
— Ты уверен? — Дамблдор пристально посмотрел на него поверх очков-половинок. Под этим взглядом почему-то захотелось говорить чистую правду, но мысли вроде «Золото! Золото! Больше золота!» и «Бессмертие! Власть! Не отдавай его!» удерживали Гарри в руках.
«Он умеет читать мысли. Highway to hell!» — заорал про себя Поттер.
— Он не работает без специального зелья, — проговорил директор.
— Он типа как чайный гриб? Я как носитель синего галстука интересуюсь.
— Да, ты всё же больше Рейвенкловец, чем Гриффиндорец. Гарри, отдай камень, пожалуйста. Николас разрешит тебе превратить немного металла в золото в качестве благодарности, но отдавать тебе такую сильную и опасную вещь нельзя. Ты слишком мал.
— Нет у меня камня, — соврал Поттер.
Дамблдор смерил его долгим пристальным взглядом. Гарри заёрзал на стуле.
— Знай, мальчик мой, что всё украденное рано или поздно возвращается к хозяину.
«Скажите это моему тайнику», — хмыкнул про себя Поттер.
***
Наступила ночь, Гарри сидел на кровати, держа в одной руке складной нож, а в другой — философский камень. Он приложил их друг к другу, но ничего не произошло. Он попробовал все известные трансфигурирующие заклинания, но снова ничего.
«Наверное, нужен эликсир, — подумал он, — я не знаю, как его создать, и мне никто не скажет. Если я отдам камень, то хотя бы получу золото, а так — ничего. Ну почему?! Я же уже держал его в руках! Это так несправедливо!» — он едва не заплакал.
Поттер не оставил попыток превратить в золото хотя бы что-нибудь, но утром с виноватым видом всё же поплёлся в кабинет директора вместо уроков.
— Простите, профессор Дамблдор, — виновато сказал он, — вот камень мистера Фламеля.
— Я знал, что ты придёшь, Гарри. Я горжусь тобой! Только по-настоящему сильный волшебник может добровольно отказаться от такой вещи, как философский камень!
Директор взял камень и убрал его в карман. Поттер проводил его возмущённо-обеспокоенно-разочарованным взглядом.
— Николас вышлет тебе столько золота, сколько ты весишь.
— Тогда жаль, что это Дадли откормили до размеров кита, — буркнул Гарри, сдерживая слёзы обиды.
— Думаю, Николас не будет против добавить вес твоего кузена, — улыбнулся директор, — хотя у тебя предостаточно золота в сейфе.
— Откуда знаете? — вскинул голову Гарри.
— Хагрид сказал, — продолжал улыбаться Дамблдор.
— А почему мой ключ был у вас? — подозрительно прищурившись спросил Поттер.
— А где же ему быть? — директор смотрел на него, как на дурака, — ты бы потерял его ещё в детстве, а может, Дурсли выкинули бы его. На сколько я понял, они не жалуют магию, верно?
— Звучит логично… А что насчёт письма? Почему я не должен был его читать?
— Ах, да-а, письмо. Мы не ожидали, что ты прочитаешь первое, поэтому отправили несколько…
— Несколько?!
— …сотен.
— Так-то лучше. Но почему там было сказано отправить ответ с совой, если я не должен был этого делать?
— Письма для всех одинаковые, — пожал плечами Дамблдор, — но, пожалуй, нам стоит придумать второй тип письма для магглорождённых и маггловоспитанных волшебниках.
— Это что, получается, я внёс свою лепту в историю школы?
— Получается, так, — Дамблдор добродушно улыбнулся и сверкнул очками-половинками.
— Вот это я молодец! Гермиона в обморок упадёт!
***
В купе Гарри собралась необычная компания: Драко, который терпеть не мог Уизли и Грейнджер, Рон, который терпеть не мог Малфоя и Грейнджер, Гермиона, которая с трудом, но терпела Уизли и Малфоя.
— …и он начал гореть, а потом пришёл покоцанный мужик, а Волдеморт бросил Квиррелла, а он умер!
— Ты тёмных магов руками жжёшь? — восхитился Рон.
— Грозный Глаз Грюм? — спросил Драко.
— Волдеморт на свободе? — ужаснулась Гермиона.
— Мио, тебе плюсик за правильные вопросы.
Она, как обычно, вспыхнула не хуже Квиррелла.
— Мне! Не! Нужны!
— Мои! Плюсики! Я понял, но мне нравится тебя злить.
Дверь купе отъехала.
— Гарри, я, это… Всё время провалялся в больничном крыле и не успел… В общем, спасибо. Я вёл себя, как последний дурак. Как я мог поверить Квирреллу? Из-за меня ты-знаешь-кто чуть не воскрес… И спасибо, что не бросил меня там, не дал взять пророчество, ну и… За всё, — глядя в пол, пробормотал Невилл.
— Заходи, — пригласил Гарри, слегка улыбнувшись.
Гермиона смотрела на него с восхищением.
— Ты и правда молодец. Ты очень изменился за год, — сказала она.
***
Поезд остановился, дети выбежали на платформу.
— Пока. Не пишите мне, — шутливо попрощался с Роном и Драко Гарри.
Они с Гермионой направились к выходу в маггловскую часть вокзала, и Грейнджер вышла первой.
Последнее, что услышал Поттер в волшебном мире, было:
— Что ты делал рядом с предателем крови и грязнокровкой?
— Ну пап… Они друзья Гарри.
Он пробежал сквозь стену и сразу же увидел Гермиону.
— Звони, пиши, не забывай, — широко улыбнулся он.
— Ты тоже, — она отразила его эмоцию.
Гарри направился к дяде Вернону и кинулся ему на шею, пытаясь задушить.
— Ура! — он сжимал горло всё крепче, — как я рад вас видеть! Ваши усы восстановились, как это замечательно!
Вернон отпихнул от себя Гарри.
— А Дадли потолстел? Какой я дурак, надо было просить ваш вес! А тётушка приготовила мне пудинг? Мы будем праздновать? А я победил Волдеморта и сжёг профессора! А Дадли не отчислили за тупость? А ваша фирма не разорилась? Вам понравился мой подарок на Рождество?
